Тусклая лампа под потолком вытягивала из темноты очертания мрачной бетонной комнаты. Даже окна нет, чтобы хотя бы проветрить затхлое помещение камеры.
Нас с Сонатой поместили в одиночный карцер военной комендатуры, расположившейся на окраине Чернобыля-4. Снова я за Периметром, снова недалеко мои друзья и мирная жизнь, но... Смущало только одно – я не выполнил договор с Клещом, уйдя за Периметр... Но ведь я не по своей воле ушел? А хотя, какая уже разница? Все равно несколько десятков лет в тюряге обеспечены, а за бойню в лесу вообще расстрел. Гуманные законы здесь не применяют.
Соната лежала на холодной пружинной кровати, подстелив под себя мою куртку; я же сидел рядом, молча, уставился на огненно-красную нить лампы накаливания, получая от этого какое-то удовольствие. В глазах разбегались маленькие солнечные зайчики, медленно гаснув, разлетались по небольшой комнате.
Похоже, что Соната плакала, пряча лицо в капюшоне куртки, прикрывала глаза рукой, не подавая виду. Я прекрасно понимал ее, умирать не хотелось...
Хотелось обнять ее, погладить по голове, как-то успокоить, но зачем? От этого ничего не изменится, и нас не выпустят из камеры, выдав наши же стволы и экипировку. Неприятно было слушать тихие всхлипывания девушки, но я продолжал держать себя в руках, пытаясь отвлечь сознание на других мыслях, хотя бы на этой нити накаливания, так режущей глаза ярким светом. И, все же, я не сдержался, положив руку на ее плечо и шепотом произнеся:
-Не плачь... пожалуйста.
Ответом было тихий заплаканный голос Сонаты:
-Не надо, не успокаивай... все равно умрем.
Я пару секунд подумал, чтобы ответить, но не нашелся с ответом, выдав стандартное:
-Не умрем... все будет нормально...
-Уже не будет!- Соната подняла голову, глядя на меня красноватыми зареванными глазами.
Я совершенно не знал, что ответить на это, просто осторожно коснулся ее щеки ладонью, отодвинул в сторону прядь каштановых волос, закрывающих половину лица. Она, молча, смотрела на меня, а я на нее. И так шли минуты, долгие минуты...
Затем тяжелая металлическая дверь камеры распахнулась, и помещение наполнилось ярким светом, в очертании которого стал отчетливо виден мощный силуэт охранника.
Его грубый прокуренный голос прервал нашу идиллию:
-Кто Хемуль?
Я бросил в его сторону недоуменный взгляд, спрашивающий: «Ты дурак?»
Охранник видно понял, что сильно ступил, немного растерялся, а потом указал на меня резиновой дубинкой:
-На выход!
Я еще раз взглянул на Сонату, поднимаясь с кровати. Девушка не отпускала мою ладонь, пристально глядя в глаза. Я с сожалением посмотрел на нее, отвечая шепотом:
-Прощай...,- а затем резко вырвал свою руку из ее и быстрыми шагами вышел в коридор.
Дверь тут же захлопнулась, закрываясь на прочный засов, а меня мгновенно прижали к стене, облапав, как девочку. Затем снова приказ:
-Пошел!- мои руки сразу заломили за спину, немного нагнув вперед и бросив на лоб ладонь в кожаной перчатке. В голове сразу всплыла знакомая сцена с Махмудом: «И на конвоирование!» По-моему, я даже немного хихикнул, вспоминая тупое лицо охранника.
Меня вели около минуты, а потом резко забросили в небольшую комнатку, закрывая за мной дверь. Снова я в камере, только уже один. Посреди помещения расположился прочный деревянный стол и парочка стульев.
Я немного постоял у порога, потом отряхнул себя от пыли или даже от рук охранников, крепко держащих меня за предплечья, прошел в центр, уселся за стол, вольготно вытягивая ноги и скрещивая руки на груди. Я решил ни в чем себе не отказывать в последние минуты жизни. Жаль, что сигареты отобрали, так бы я сейчас был похож на какого-нибудь «крестного отца» из американского боевика.
Я еще о чем-то думал, невидимо смеясь над своими мыслями, а в это время кто-то подошел сзади, бросая крепкую руку мне на плечо. Я испуганно обернулся, окидывая взглядом высокую фигуру в черном длинном плаще и широкополой шляпе.
-Здравствуй, Хемуль,- спокойно произнес человек, глядя на меня из-под козырька головного убора настороженным, даже немного добрым взглядом.
Одного голоса хватило, чтобы узнать этого человека. Я дерзко ответил:
-Кого я вижу? Сам господин Стеценко! И что мы забыли в этих Богом забытых местах? Снова туризм или как?
Я специально ехидничал, понимая, что он оказался здесь не просто так, возможно, чтобы помочь мне.
-Да нет, Хемуль, не туризм,- полковник спецслужб присел напротив меня, не удосужившись даже снять шляпу.- Хватило прошлого раза.
И тут я увидел широкую улыбку на его лице, приветствующую меня, словно старого друга.
Я удивленно скривил губы:
-Мм... А что тогда, если не секрет?
Стеценко вздохнул, бросая на меня косой взгляд:
-Вечно ты, Хемуль, оказываешься в каком-нибудь дерьме...
-А что я? Я неприятности не ищу, они сами меня находят!
-Знаю, знаю. С тобой по Зоне походишь и психом вернешься,- Стеценко хихикнул, вытаскивая из кармана пачку «Винстона» и зажигалку.- Будешь?
-Не откажусь,- я вытащил сигарету, прикурил, облегченно затянулся крепким дымом.- Что-то слабые они? «Единицу» куришь что ли?
Стеценко слегка кивнул, тоже прикуривая.
Я иронично хмыкнул, снова жадно затягиваясь:
-Не мог для такой встречи «Мальборо» купить? Знаешь ведь, что я такое дерьмо не курю.
-Я к тебе не курить приехал, а по делу. Как узнал, что ты снова вляпался в большую кучу, так приехал.
Благодарственно откланявшись, вернее, сделав вид, я хихикнул и выдал:
-Спасибо вам, мистер Загадка!
Стеценко улыбнулся, почти шепотом произнес:
-Не ерничай, придурок. Тебе жить осталось от силы часов двенадцать, пока трибунал вынесет приговор... И подруге твоей столько же,- полковник встал, медленно прошел по комнате, присаживаясь на трубу отопления в другом конце помещения.- Ты жить хочешь?
Вопрос был краток, Стеценко всегда отличался лаконичностью, сколько помню его.
-А кто не хочет? Может, ты?- небрежно ответил я, продолжая лениво дымить сигаретой.
-А денег хочешь?- снова поинтересовался Стеценко.
Я усмехнулся, вспоминая одну фразу, которая мне очень нравилась, и сейчас она подошла прямо к ситуации. Медленно выпустив дым изо рта, я монотонным голосом произнес:
-Знаешь, Стеценко, я давно хотел тебе сказать... Люди в мире разделяются на две категории... Одни сидят на трубах, а другим нужны деньги,- здесь я сделал небольшую паузу, позволяя полковнику обдумать сказанное мной, а потом подвел итог.- На трубе сидишь ты.
Стеценко удивленно уставился на меня, а я, чтобы понизить напряжение, перевел разговор на другую тему:
-Не накуриваюсь я твоими «единицами»... Можно еще одну?
-Бери,- тяжело выдохнул полковник.
Я снова закурил, сверля своего собеседника пристальным взглядом. Мне даже показалось, что сейчас вся инициатива в моих руках, а он лишь кукла, обычная марионетка.
По ходу, мой взгляд смущал полковника. Он снова сел за стол, опуская взгляд в бетон:
-Пойдешь на сделку?
Вот тебе и вопрос! Я чуть дымом не подавился!
-Слушай, а не предлагаешь ли ты мне продавать наркоту за границу?- ответил я.
-Хемуль, ты совсем идиот или прикидываешься?- грубо спросил Стеценко, прищурив глаза.
-Прикидываюсь,- так же небрежно ответил я.- Что за сделка?
-Только не подумай, что я с ума сошел... Ты хочешь спасти жизнь своей подруге?
-Да.
-Тогда наверняка согласишься.
Я удивленно уставился на него:
-Пошляк, ты меня пугаешь!- и засмеялся.
-Не до смеха,- серьезно ответил Стеценко.- Дело чрезвычайно опасное...
-Что за дело?
-На машине времени покататься хочешь?
Я уставился на него так, словно он только что сбежал из психбольницы:
-Ты в своем уме, Стеценко? Какая машина? Слушай, по ходу, ты в сигаретки травку забиваешь... Дай-ка еще парочку!
-Я нормальный и траву не курю! В отличие от некоторых!..
-Хватит тебе, всего пару раз было-то!..
-Завязали тему!- Стеценко величественно махнул рукой перед моим носом.- Новая военная разработка, которую вам предстоит испытать!..
-Э, брат!.. мы так не договаривались! Я тебе летчик-испытатель что ли?..
-У тебя нет выбора! Либо испытания, либо трибунал и расстрел. И у нее такая же участь!
Стеценко специально упомянул Сонату последней в этом списке, делая на ней особый акцент, прекрасно зная, что ее я не подставлю, а значит, соглашусь.
Я растянул паузу, дымя сигаретой и глядя в глаза полковнику, а потом резко произнес:
-Согласен. Куда отправите?
Стеценко закашлялся, прикрывая носовым платком рот, затем ответил:
-26 апреля...
-Уже понял. И что прикажете делать? Не допустить взрыва?
Полковник щелкнул пальцами:
-Именно!
-Ты смеешься? Или ты правда по накурке со мной говоришь?
-Серьезно. Вы должны не допустить взрыва на четвертом реакторе! Проникнуть на станцию и вырубить все системы...
-Я тебе чего, диверсант что ли?- переходя на шепот, я приблизился к лицу полковника.- Я сталкер! И меня совершенно не колышет, как обезвреживать охрану, вырубать ядерные реакторы...
-А тебя колышет судьба своей напарницы?
Снова Стеценко зацепил меня за слабое место, но я не растерялся:
-Колышет... поэтому я пойду туда один! Это мои условия!
-Ты не в том положении, Хемуль, чтобы диктовать нам условия!
Я подумал, мысленно взвешивая все «за» и «против», потом уверенно произнес:
-Хорошо, но мне надо это обсудить с ней. И стволы отдайте!
-Пожалуйста,- Стеценко встал.- Конвой! Увести его, собрать оружие и экипировку!..