Шепард отстранилась от терминала и прошлась по своей каюте. Все её воспоминания были сейчас как на ладони. Только выбирай. 

«Боже, теперь я понимаю, каково приходится Тейну! Ну, хорошо, что я хоть не бормочу себе их под нос, как он», — она тяжело вздохнула и рухнула на диван. И тут же вспомнила, как они с Гаррусом сидели здесь и пили, как разговаривали... Ну, по крайней мере, это были приятные воспоминания, не то что большинство. Именно тогда она впервые почувствовала к нему нечто большее, чем просто дружбу. Эти воспоминания настойчиво просились в её сознание. Она тряхнула головой, прогоняя их. И так дел много, не хватало ещё снова в памяти своей зависать!

А вообще во всём виноваты были Мордин и Тейн! Это они вкололи ей ту сыворотку. Теперь она могла идеально вспомнить всё, что хотела. Но сейчас она хотя бы могла контролировать свои воспоминания. А поначалу они хаотично и беспорядочно вгрызались ей в мозг, выдавая бесконечные образы, затягивая в себя и отрывая от реальности.

Она провела рукой по мягкой обивке своего бежевого дивана. Образы того вечера снова постучались в сознание. И Джейн, в конце концов, сдалась. А почему бы и правда это не вспомнить? То как зародились её новые и более сильные чувства к тому, кого она по определению не должна была полюбить, кто помог залечить раны в её сердце и взглянуть на свою вторую жизнь по-новому. 

Эти воспоминания мягкой пеленой окутали её, медленно погружая в себя, и Джейн больше не сопротивлялась...

Сели они на диване, не то чтобы бок обок, но и не на разных концах. Дружбу же пока никто отменять не собирался. Хотя Шепард по-прежнему была на него зла. Вот так повести себя — такого она могла ожидать от кого угодно, но только не от старого доброго напарника по оружию ещё с первой «Нормандии». Или она его просто плохо знала?

«Метко вы его уложили, но мне не нужен турианец. Не хочу получить пулю в спину в самый неожиданный момент», — это, кажется, сказала она ему, когда он, тогда ещё офицер СБЦ, предложил свою помощь в поимке Сарена. Он тогда стал выворачиваться, якобы не все турианцы одинаковы, и, что он хочет выследить и наказать Сарена не меньше чем она. Казалось, прошла целая жизнь с тех времён. В принципе, фактически так и было.

Прошло два года после её... смерти. Осознание того, что её вернули оттуда, откуда больше не возвращаются, до сих пор не укладывалось в голове. Это казалось неправильным. Она ведь уже ушла на заслуженный покой. А умерших, как известно, лучше не тревожить...

Хотя тогда в открытом космосе, когда она задыхалась, когда воздуха больше не оставалось, она хваталась за жизнь каждой клеточкой своего существа. Она не хотела умирать. Потому что было ещё ради чего жить... и ради кого. 

Фотография Аленко беззаботно плавала в аквариуме. М-да, теперь жизнь казалась пустышкой. Теперь она хотела бы вернуться туда, откуда её насильно вернули, можно сказать, выдернули, вырвали клещами. Да и человек ли она теперь, со всеми этими имплантами, вживлёнными в тело?

— Шепард?

Джейн вздрогнула. Кажется, она оставила Гарруса одного на чересчур долгое время. 

— Джейн, ты всегда готова была меня выслушать. Теперь позволь это сделать мне?

Шепард обернулась на него. «Прошло два года, Гаррус. Может, ты тоже сильно изменился, так же как... он. Годы потрепали тебя. Это и невооружённым глазом заметно». Но эта его турианская улыбка... Как это у него получалось? Она не смогла не улыбнуться в ответ. 

А может и правда попробовать? Казалось, хуже, чем сейчас уже быть не могло. Она кивнула и наполнила его стакан вином, которое отлично подходило и людям, и турианцам. Ну, хоть что-то общее было между их видами. Хотя она заранее знала, что ошибается. Все они умели одинаково любить и ненавидеть, как солдаты всадить пулю без промедления во врага и горевать по павшим в бою товарищам, пусть и не всегда это показывая. Скорбь от потери родного брата на бессмысленной войне могла так сильно разъесть душу, что перерасти в ненависть к целому народу, к целому виду. Вот какая судьба оказалась у турианца Сарена. И Шепард знала, что и среди людей подобные индивиды исключением не были.

Разговор у них с Гаррусом начался как бы издалека. Они начали беседовать о службе и о весёлых деньках ещё на первой Нормандии. Вспомнились и шутки Джокера и забавные пререкания с Советом: вечно этой троице что-то не нравилось под конец каждой миссии! Дружеские спарринги на первой Нормандии исключением, в качестве разрядки, тоже не были. Шепард засмеялась, вспоминая все неудачные попытки Гарруса завалить Рекса. О да, вот это было зрелище! Они собирали самые большие аудитории! Ну ладно, она, как человек, к тому же женщина, не смогла, но он то!

— Зато я нашего бравого капитана уложил на лопатки раз пять, не меньше! — парировал турианец с очень характерной для него усмешкой.

— Эй, вообще-то один раз я тебя всё-таки опрокинула! — возразила Джейн, ткнув его в рёбра.

— Так это я поддался! — не остался в долгу Гаррус, раздвинув мандибулы в широкой турианской ухмылке. — Должен же был хоть кто-то это сделать! — И этот его голос, резонирующий из груди. Нет, ну он явно издевался!

Шепард машинально схватила подвернувшуюся под руку подушку. Хотя, куда ей было до реакции турианца. Он перехватил её ещё в полете, но прямо перед своим лицом.

— Ну, Шепард, так приличный капитан себя не ведёт! — теперь, похоже, он еле сдерживал смех!

Но, увидев её выражение лица, сразу остановился. Когда Шепард швыряла подушку, плечо внезапно отозвалось лёгкой болью. И это отразилось на лице, почти не заметно, но Гаррус не был бы Гаррусом, если бы не заметил.

— Шепард?

— Ничего-ничего, всё в порядке, — быстро замахала руками она.

Гаррус ничего не говорил, он просто выжидающе смотрел. И этот его взгляд... Он хотел знать причину. Ну что ж.

Шепард вздохнула и попыталась откатить рукав. Не вышло. Пришлось, стянуть ворот, немного оголив плечо.

Она следила за выражением его лица. Мандибулы сначала дёрнулись в удивлении, когда он увидел там небольшие синяки. Затем прижались, кажется в смущении, вперемешку с раскаянием что ли. Впрочем, это итак выдал его дрогнувший голос.

— Джейн, я... Прости... — он было протянул руку, но потом бессильно уронил её. — Джейн, я не...

Шепард тяжело вздохнула и поправила одежду.

— Не хотел. Я знаю, Гаррус, — мягко произнесла она.

Он хотел ещё что-то сказать, но она остановила его, подняв руку.

— Знаю-знаю, ты не рассчитал силы, — она пожала плечами. — Мы люди такие... мягкие, ничего не поделаешь.

Он опустил голову. Она видела, что он закрывался от неё, всё ещё чувствуя вину.

— Тебе не больно?

Шепард закатила глаза и придвинулась ближе.

— Послушай меня, — она сжала его руку, заставив тем самым посмотреть на себя. — Если бы я беспокоилась о таких мелочах, меня бы ещё на испытательном курсе погнали из армии домоводством заниматься, — Шепард аж вся передёрнулась от последних слов. — К тому же такие вещи, — она неопределённо указала на свою руку. — практически-то и не ощущаются. Можно даже проходить с подобным синяком, так и заметив его.

— У тебя ещё они где-то есть? От меня.

— Не знаю, не проверяла.

И снова этот его пронизывающий взгляд...

— Эй, Гаррус, я не буду сейчас при тебе это проверять! — она снова засмеялась, толкнув его.

— Ой, чёрт, прости.

Смутившийся турианец, чёрт, что могло быть забавнее этого! Она бы даже сказала, что это выглядело довольно мило... для него.

Но, вспомнив о синяках, она сразу вспомнила и всё произошедшее в лифте. Зачем он вообще пошёл на такие меры? Да, она повела себя тогда... не очень дружелюбно. И сейчас ей было немного стыдно... Но он просто застал её врасплох! Шепард, как человек импульсивный, мгновенно поддалась гневу и ничего за ним не видела. Плюс, немного алкоголя тоже сыграло свою роль. Да и, в конце концов, с ней, как с капитаном, никто раньше себе подобного не позволял!

Джейн нахмурилась. На её лице снова появилась строгая маска капитана Шепард.

— Гаррус, ты ничего не хочешь мне объяснить?

Гаррус посмотрел на неё. Смущение и всякая неловкость ушла из глаз. Казалось, он внимательно изучал её.

— Шепард... — он тщательно подбирал нужные слова. — Когда ты... когда тебя не стало... В общем, не знаю как это описать, и как это правильно произносится на вашем языке, — он опустил голову, задумавшись, и погружаясь в воспоминания. — Думаю, никто из нас вначале не поверил в твою... смерть. Это казалось не возможным, чтобы ты вот так... погибла, — он тяжело вздохнул. — Мы, наверное, просто надеялись на чудо. Помнишь, после битвы на Цитадели, когда башню Совета, где мы находились, разнесло обломками «Властелина»... когда нас нашли, а тебя нет... мы подумали худшее. Что тебя завалило, что ты не успела... спастись. Мы были подавлены, разбиты. А потом вдруг вышла ты, живая, ну и почти невредимая... И ты улыбалась...

Шепард чувствовала ком, вставший в горле. Она видела, как её друг как будто переживал всё это заново. На это даже смотреть было больно. Но она не смела его остановить. Просто не могла.

— В этот раз, мы надеялись на чудо до последнего... до того, как увидели гроб... до того, как всё пошло наперекосяк... «Нормандии» больше не было, и команды как таковой тоже больше не стало. Нам некуда было вместе идти без нашего капитана. Так что команда просто окончательно распалась. Рекс вернулся на Тучанку, Тали — на Мигрирующий Флот. Лиара просто ушла, ни с кем не попрощавшись. Так же поступил и Кайден. А я... я снова вернулся в СБЦ. Ненадолго, правда. Снова столкнувшись со всей царящей там бюрократией, я отправился на Омегу. Собрал собственную команду и принялся творить добро налево и направо, точнее сказать, убивать всяких подонков направо и налево. — Его мандибулы слегка дрогнули в улыбке. — Наверное, тебе подражать пытался. Ну, а чем всё это кончилось, сама знаешь: меня предали, всю команду перебили, а самого меня зажали в угол. Я уже и не надеялся оттуда выбраться, здание было полностью оцеплено, все ходы заблокированы, а против одного турианца объединились все главные банды Омеги. Я собирался забрать с собой в ад как можно больше подонков, только и всего... 

Гаррус замолчал ненадолго. Потом продолжил, но уже в более свободной манере. 

— Но вот мне в прицел попала одна очень знакомая фигура. И она сражалась вовсе не как всё это пушечное мясо, которое посылали через мост лишь бы отвлечь меня. Когда она снова замерла, я присмотрелся в прицел, и просто не смог нажать на курок. Ты снова ожила, снова вернулась из мёртвых. Правда... ты уже не улыбалась, как тогда, на обломках «Властелина»... — под конец заметил Гаррус так, будто это было упущение с её стороны.

— Ну, знаешь, если бы я лыбилась, как дурочка, в каждый наставленный на меня прицел, обо мне бы явно не то подумали!

— Ну почему как дурочка? У тебя очень даже... занятная улыбка — улыбнулся своей характерной турианской улыбкой Гаррус. — Особенно, когда смотришь на превосходящие тебя силы противника.

Шепард скрестила руки на груди. Она прекрасно знала, как улыбается, играя со смертью на поле боя. Эту её улыбочку уже много кто прокомментировал. И, надо сказать, далеко не всегда лестно. Лидировал вариант — безумная.

М-да, вдобавок она отметила, что вино уже давало о себе знать. Чёрт, она не подозревала, что оно окажется таким крепким.

— Напомнить тебе, что я тогда пробивалась через мост по горе трупов лишь бы спасти твою неблагодарную турианскую задницу?

— Ну, во-первых, ты спасала эту задницу не одна. И, во-вторых, ты тогда ещё не знала, кому она принадлежала.

Ничего из этого Шепард опровергнуть не смогла. Поэтому просто сказала:

— Ну да, даже Призрак не был хорошо осведомлён об этом самом Архангеле. В досье было только указано, что он турианец и что-то там ещё про его... способности и качества, — как бы мелочась добавила она, ожидая ответной реакции. Но её, что удивительно, не последовало — наверное, тоже вино сказалось. — Так что, ты действительно хорошо замёл свои следы, Гаррус, — подвела итог она.

— О, неужели я услышал комплимент?

— Да! Так что, цени... пока ещё можешь, — засмеялась она. Он непонимающе дёрнул мандибулами и уставился на неё. Шепард вздохнула и махнула на него рукой. — Ну, всё, ты высказался. Теперь моя очередь...

Она налила себе ещё стакан. Две пустые бутылки уже стояли под столом, осталось ещё две. Гаррус посмотрел на всё это неодобрительно, но пока никак не высказался. Прерывать Джейн сейчас он не хотел. А она пока не торопилась. Она чувствовала, что ей надо, наконец, выговориться. Но вспоминать всё это: как закончилась её старая жизнь и началась новая, было ох как нелегко.

— Для вас прошло два года... У меня же их словно и не было. Последним что я помнила, прежде чем очнуться на операционном столе, был открытый космос... наша «Нормандия», которая прямо перед моими глазами взрывалась и распадалась на части. Меня выбросило из неё, отшвырнуло взрывом... Видимо, где-то в скафандре появилась пробоина, и воздух стал стремительно выходить. Мне... Я... задыхалась... — Шепард тяжело выдохнула, непроизвольно дотронувшись до горла, заново всё переживая. Она почувствовала руку Гарруса на своём плече и обернулась. Он был рядом, с ней, и она была благодарна ему за это.

— Шепард, всё в порядке... — протянул он, высвободив стакан из её дрожащих, крепко сцепившихся пальцев.

— Мне... не хватало воздуха... Я тогда схватилась за шлем, за горло, пытаясь... Глупо конечно. Ничего нельзя было уже сделать... — алкоголь в крови твёрдости голосу отнюдь не придавал. Напротив, он стал надломленным. Эмоции разом нахлынули на неё, пытаясь задушить. Она почувствовала, что дрожит. И тут же почувствовала крепкие руки турианца, которые аккуратно обхватили её и прижали к себе. Она не сопротивлялась. Напротив, вцепилась в его одежду, желая почувствовать тепло, как доказательство того, что она уже жива, что всё уже позади.

— Я видела планету, к которой меня несло... И знала, что будет. Я чувствовала себя такой беспомощной! Отчаянно хваталась за что-то... Мне было страшно. Эта планета — это было последнее, что я видела перед тем как темнота забрала меня... 

— Джейн... — столько было переживания в его голосе, он действительно беспокоился за неё. Это было приятно. Лёгкий оттенок металла в его голосе, характерный для всех представителей его расы, даже нравился ей. Он не был холодным, напротив, звучал как-то мягко.

— Повтори, пожалуйста... — попросила она тихо, уткнувшись лицом в его рубашку.

Гаррус вначале удивился, но потом всё же повторил:

— Джейн... 

И снова эта приятная вибрация прошла через его грудь, когда он произнёс её имя... Она прижалась к нему крепче и тихонько всхлипнула.

— Меня вернули с того света... чтобы я снова сражалась... снова проливала кровь... убивала. И ради чего? Совет никогда ко мне не прислушивается. Даже когда «Властелин» с гетами атаковал их драгоценную Цитадель, они до сих пор считают Жнецов мифом, пустышкой, бредом первого человека СПЕКТРа! Якобы Сарен запудрил мне мозги своими сказками! Может, я приняла неверное решение? Может, стоило ради спасения прежнего Совета пожертвовать людьми? Может тогда бы они ко мне прислушались?

— Не думаю, что это на что-нибудь повлияло бы, — ответил Гаррус тихо. — Совет просто не хочет сеять панику. Они в любом случае не захотели бы увидеть правду.

— Надеюсь, ты прав. Но ради чего же тогда погибла Эш? Совет, в итоге, так и не признал угрозы, а... Эш больше нет!

Эшли Уильямс. Гаррус и сам готов был признать, что скучал по этой женщине. Даже учитывая неприязнь ко всем представителям нечеловеческой расы, особенно турианцам, она была хорошим человеком и хорошим солдатом. Шепард тоже вначале не особо доверяла ему, как турианцу, но у Эшли это была Ненависть, с большой буквы. Она никогда не подставляла ему свою спину, в бою всегда держалась позади, пререкалась с ним практически во всём. И он ещё удивлялся, как это она сразу не пристрелила его, как только его приняли на борт Нормандии. 

Чего уж греха таить, Гаррус поначалу тоже её невзлюбил. Он в то время вообще считал всех самок, не турианок, существами слабыми и неуместными в бою. Но, тем не менее, Эшли оказалась женщиной сильной, что по характеру, что по... телосложению. Она, единственная из женской части команды, умудрилась, несмотря на проигрыш в комплекции, уложить его, турианца, на лопатки! Причём не единожды. Именно после этого, он почувствовал уважение к этой странной женщине и стал чаще прислушиваться к её мнению.

Она, в свою очередь, тоже потеплела по отношению к нему. Перед высадкой на Вермайре она подошла и сказала, что, возможно, ошибалась на его счёт. Она хотела ещё что-то сказать, но не успела. А потом было уже поздно. Эта планета стала последним, местом где она обрела покой и сняла печать позора со своей семьи. Гаррус был тогда рядом с Шепард, когда та делала выбор между Эшли и Кайденом. Нелёгкий выбор оставить одного из своих людей на верную смерть: успеть спасти обоих они, к сожалению, не успели бы. Бедная Джейн металась между лучшей подругой и дорогим ей человеком и долго не могла определиться с выбором. Но чаша весов, в итоге, перевесила в сторону Кайдена. Даже Гаррус, хотя он не особо разбирался в человеческих взаимоотношениях, догадывался, что между этими двумя что-то происходило. 

«Я понимаю, командир. И ни о чём не сожалею», — сказала Эш, когда услышала решение капитана. Она действительно всё понимала. И быстро отключила связь, Гаррус так и не успел ей ничего сказать на прощание.

— Ради чего она погибла? — снова спросила Джейн саму себя, так и не находя ответа.

— Я тоже по ней скучаю, Джейн. Но она знала, что другого выбора просто не было. Та лаборатория должна была быть уничтожена... любой ценой.

Шепард замотала головой, протестуя, и выпрямилась.

— Я знаю, но я не совсем об этом... Я выбрала его! — в приглушённом свете каюты её зелёные глаза гневно сверкнули и уставились на него в упор. — Я сделала неверный выбор! Она должна была жить, а не он!

— Шепард! — Гаррус сжал её плечи. — Ну что ты такое говоришь?

— Я знаю, что я говорю! — Шепард отмахнулась от него. — И он ещё смел утверждать, что это Я предательница. Что я предала Альянс... предала его... предала то, что между нами было! Да как он вообще посмел! И отпусти меня уже! Ты ведь сам всё слышал! Всё, что он кинул мне в лицо на Горизонте!

— Шепард, успокойся, — Гаррус крепко держал её за руки. Не смотря на безуспешные попытки вырваться, он продолжал удерживать её взгляд. — Ну послушай же меня! Ты не должна жалеть о том, что сделала! Прошлого не вернуть, как бы ты не старалась, и вот это — он указал на стоящий на столе алкоголь — вовсе не выход! Только не для тебя!

— Ох, Гаррус... — Шепард, сдавшись, опустила руки — ты не понимаешь...

— Шепард...

— Я ведь любила его... — прошептала она, опустив глаза и закусив губу. — И ещё это его письмо, которое он прислал почти сразу после Горизонта, меня окончательно выбило из колеи...

— Какое ещё письмо?

Она махнула головой на терминал.

— Я, кажется, его уже удалила, — как будто извинившись, прошептала она. И улыбнулась, почувствовав себя при этом глупо. Чёрт, что это за вино?

— Ага, а потом разобралась с его фотографией, — Гаррус кивнул на Кайдена в аквариуме. — Очень необычно. У вас, у людей, так принято, что ли?

Шепард прыснула и тихонько засмеялась, прикрыв рот рукой.

— Ну, обычно мы их разбиваем... наверное.

Гаррус озадаченно моргнул и быстро сменил направление разговора, кивнув на терминал.

— Ну, а что в письме оказалось такого ужасного?

— Ох, Гаррус, — она спрятала голову в руках, не желая, чтобы он видел её слезы. Чёрт, если бы не алкоголь в крови, она бы сдержалась. Она бы лучше сейчас что-нибудь разбила, чтобы выпустить пар, но просто была не в состоянии это сделать.

— Шепард... — он снова потянул её к себе.

Но она, вывернувшись, отсела от него подальше. 

— Не надо, — отвернувшись, она быстро вытерла глаза и снова повернулась к нему. — Прости меня, я немного расклеилась.

— Джейн, ты не должна извиняться. Ты ведь, в первую очередь... женщина и...

Она подняла руку, останавливая его начинающийся монолог. Если он начнёт её утешать, она окончательно потеряет контроль, а рыдать в подушку лучше всего, конечно, в одиночестве. Поэтому сейчас она просто собиралась быстро вывалить всю информацию и выпроводить его из своей каюты. А то чего-то и, правда, они долго засиделись.

— В том письме он сначала извинился за то, что наговорил на Горизонте, — быстро проговорила она. — Потом начал жаловаться на свою жизнь, о том как ему было плохо, как он страдал, бедняжка! «Я пригласил какого-то там доктора на свидание, но ты ведь понимаешь?» — пытаясь передать его голос, съязвила она.

— Джейн, но это же не...

— Подожди, я ещё не закончила, — улыбнулась она. Он посмотрел на неё как-то странно. Чёрт, она не хотела знать, что за улыбочка у неё вышла. — Ну, так вот... — она попыталась и дальше парадировать голос Кайдена и содержание письма. — «Но вдруг появляешься ты, и я снова страдаю! Вдобавок, теперь ты лижешь зад „Церберу"! Как ты могла предать мой любимый Альянс и меня вместе с ним! Помнишь ту ночь перед Илосом? Она была для меня всем, и, быть может, я надеюсь, что для тебя тоже!» — на конце Джейн, не выдержав, вскочила. — Как он вообще посмел мне такое сказать! Я любила его... искала с тех пор, как меня выдернули с того света... а он... — она не договорила, почувствовав, что больше не может выдавить из себя ни слова. Гаррус, обеспокоенный за её состояние, тоже вскочил и обнял её за плечи

— Джейн, успокойся... — он медленно усадил её обратно на диван. Она отвернулась, не желая чтобы он видел... Почувствовала прикосновение его пальцев к щеке. Он вытер её слезы и заставил снова посмотреть на себя.

— Джейн, ты не должна так страдать из-за него...

Она посмотрела в его решительные глаза... так не похожие на её. Стук его сердца отличался от человеческого: обычно он был медленнее. Но сейчас она чувствовала, что ритмы их сердец сравнялись. Она прижалась к нему крепче, лишь бы отчётливее это слышать, ощущать...

— А в конце, — тихо продолжила она, закрыв глаза — он сказал, что, если я и вправду осталась прежней, то снова смогу всех победить. Типа я ведь такая непобедимая и неуязвимая. И когда всё закончится, мы снова... быть может, сможем... — она не смогла закончить из-за дрожи в голосе, но Гаррус и так всё понял. Она почувствовала вибрацию, прошедшую через его грудь. И странный звук... Он что зарычал?

— Гаррус, ты чего? — Джейн вытерла глаза и высвободилась из его рук.

Гаррус наклонил голову и внимательно посмотрел на неё. Кажется, он усмехнулся. Нехорошо усмехнулся.

— Как ты смотришь на то, чтобы нанести визит на Цитадель?

Шепард заморгала, не совсем понимая.

— На Цитадель? Зачем? — но тут её глаза расширились: она поняла. — Гаррус?!

— Что? 

Сейчас он что пытался изображать из себя саму невинность?

— Ты знаешь что! — она легонько толкнула его вбок. — Собрался устроить мордобой моему бывшему, — скорее сказала, чем спросила она.

— Шепард, за кого ты меня принимаешь? — попытался отшутиться он, но, наткнувшись на её взгляд, тяжело вздохнул.

И поднял руку, показав тремя пальцами, типа совсем чуть-чуть.

Она покачала головой и изобразила то, что в народе окрестили «facepalm».

— Ну и что мне с вами делать?

— Ммм... ну...

— Это был риторический вопрос! — оборвала она его.

— Шепард, ну согласись, что немного прочистить мозги ему не помешает. Да и признай, что сама этого хочешь, — вкрадчивым голоском выдал он. — Более того, тебе, видимо, это нужно! А то в последнее время сама не своя. Устроила на Нормандии настоящую диктатуру.

— Ты о чём? — капитан улыбнулась и прищурила глаза. — По калибровке соскучился что ли?

— Ну, — он замялся и потёр затылок. — Есть немного. 

— Значит так, подхалим мой ненаглядный, по-калибровать ещё успеешь. А пока отдыхай.

— Но оружейная это место Джейкоба, в конце концов. Мне там и делать-то практически нечего! 

— Это, как раз таки, и хорошо, — усмехнулась она. — Нечего было постоянно от разговора со мной увиливать. Твои «Шепард, а это не может подождать? У меня тут калибровка в самом разгаре» меня уже достали. Так что считай, сам нарвался. Если не прекратишь, вообще к Мордину тебя переназначу.

— О нет, только не в лабораторию! — с притворным ужасом воскликнул Гаррус и поднял руки в капитуляции. — Клянусь, больше от меня этой фразы не услышишь.

— Ну, вот и молодец! — рассмеялась она, потрепав его по плечу.

— Ну, так как насчёт Цитадели? — снова взялся за своё Гаррус и улыбнулся.

Шепард не ответила. Её взгляд снова задержался на аквариуме. Рыбки, как ни странно, постоянно сторонились плавающей там фотографии. А Аленко тоже, казалось, никого и ничего вокруг не замечал. Шепард прекрасно помнила как, когда фотография ещё стояла на столе, она частенько чувствовала его взгляд. Она всё ещё не могла забыть его горячие руки и страстные поцелуи, то, как они обжигали кожу и... Шепард встряхнула головой, Ну всё, это уже было больше похоже на паранойю.

— СУЗИ!

— Да, капитан Шепард?

— Скажи Джокеру, чтобы поменял курс, — сказала она появившейся в каюте голограмме ИИ. — Мы возвращаемся на Цитадель.

— Как скажете, капитан, — нейтрально ответил ИИ, после чего снова исчез.

— Ни слова! — предупредила она Гарруса, который уже было открыл рот. — Мы всего лишь навестим его. И только поговорим. Кстати говорить с ним буду исключительно я. А ты, — она ткнула его пальцем в грудь. — Даже не приближайся!

— Ага, — скептически ответил он, аккуратно отводя её руку. — Только ты не перестарайся, Шепард, обещаешь?

Джейн опасно сузила глаза. А Гаррус, тем не менее, продолжил, будто и не заметил предупреждения.

— Ну, оставь и мне немного, — продолжал он всё тем же непринуждённым тоном, разбирая Аленко по частям. — Не забывай, он тоже обвинил меня в связях с «Цербером»! А учитывая, что я для этой ксенофобской организации всего лишь инструмент, который потом сломают, это вообще в высшей степени возмутительно. Так что... я требую свою долю!

Шепард ещё пробовала сдержаться, но после того с каким вызовом он произнёс последнюю фразу, она не выдержала и, уронив голову ему на грудь, засмеялась.

— Гаррус, ты невозможен, — ещё не отсмеявшись, она, стиснула его рубашку, слушая его медленное сердцебиение. Оно было таким умиротворяющим, а алкоголь в крови всё больше разливался теплом по её телу, заманивая погрузиться в негу ещё глубже. — Жаль, что ты не человек...

Она почувствовала его руку на своей голове и то, как он перебирал её волосы, пропуская их через пальцы.

— ... а ты не турианка, — задумчиво продолжил он.

Только после этой его фразы, она вдруг осознала, что только что сморозила. Порыв быстро выпрямиться оказался ошибочным. Закружилась голова и перед глазами всё поплыло.

— Шепард?

— Я в порядке, — чересчур быстро ответила она. Зрение пришло в норму, но вот ощущение неловкости никуда не исчезло. Чёрт, это было, по меньшей мере, глупо! Сам Гаррус, похоже, ничего по этому поводу вообще не испытывал. И Шепард совсем не хотела знать, что на самом деле беспокоило её больше.

— Успокойся, Джейн. Кажется, нам обоим вино немного в голову ударило, — протянул он как-то растянуто. Это алкоголь так на него подействовал что ли?

— Да-да, ты прав, — быстро согласилась она и взялась за ещё один стакан.

На какое-то время воцарилась мягкая тишина. Шепард не знала, что ещё сказать и просто наблюдала за Гаррусом. Он же сидел, не шевелясь и уставившись куда-то в пол. О чём, интересно, он задумался? Впрочем, о чём-то думать становилось всё тяжелее. Разум словно затуманивался, мысли растягивались и, едва появившись, тут же исчезали.

— Знаешь, у нас есть одна поговорка, — поколебавшись, начала она. — Что у пьяного на языке то... — тут до неё, наконец, дошёл смысл этой фразы, и она, запнувшись, попыталась сменить тему. — Впрочем, не важно, давай выпьем за то, чтобы... наши желания всегда совпадали с возможностями! — выпалив то, что первое пришло в голову, она тут же мысленно дала себе пинка.

Гаррус повернул голову и посмотрел на неё... на стакан в её руке и, в заключение, на то, что осталось на столе. Это было уже из последней бутылки. На его лице отразилось нечто, что расшифровать она была уже не в состоянии.

— Шепард, по-моему с тебя уже достаточно, — Гаррус потянулся к её руке со стаканом.

Она увернулась и вытянула руку выше и дальше, чтобы он не дотянулся. 

— Шепард!

Она захихикала. От напряжения совсем ничего не осталось.

Гаррусу пришлось принять забавное положение, чтобы попытаться дотянуться до её стакана.

— Смотри не свались на меня, Архангел.

Гаррус моргнул, только осознав, в какое положение сам себя поставил.

— Ничего, руки у меня длинные и крепкие.

— Зато я гибче, — протянула Джейн, изогнувшись так, что рука со стаканом стала ещё более недосягаемой для турианца.

— А, чтоб тебя!

— Ну-ну! — погрозила она турианцу пальчиком. — Придерживайся субординации, офицер!

Гаррус фыркнул и, скорчив хитрую рожицу, повернулся к Джейн.

— А я ведь уже не офицер, Шепард. 

Приподнявшись, турианец сильно наклонился и, захватив её руку, чуть ли не буквально вырвал у неё стакан.

— Эй! — возмущённая капитан накинулась на него и обхватила руками. Бедный Гаррус не смог удержать равновесие и повалился на диван. Стакан при этом куда-то отлетел и со звоном покатился по полу. Шепард со стоном схватилась за голову.

— Ох, чёрт, что же это за пойло...

— Пить надо меньше, — хмыкнул Гаррус, заворочавшись под ней.

— Да я же совсем чуть-чуть, — слабо отозвалась Шепард, совсем развалившись на нём.

— Ну да, я заметил... — не меняя тона, ответил турианец.

— Помолчи, Гаррус! — прервала она его, голова постепенно приходила в норму, мышцы расслабились. Тепло и усталость разливались по всему телу. И она совсем не хотела подниматься. К тому же от Гарруса так приятно пахло... Она придвинулась ещё ближе, расположив голову около его шеи. Слабо уловимый мускусный запах приятно щекотал ноздри и даже немного кружил голову. И как она раньше этого не замечала? — Полежи ещё так, хорошо? Я немного устала...

— Ммм... а это не может подождать? У меня там калибровка в самом разгаре... Ай! Не щепайся!

— А ты не вынуждай меня, Архангел! — зевнула она, устраиваясь поудобнее.

— Джейн, ты же обещала, что не будешь больше ко мне так обращаться, — его рука легла ей на спину, потому что... ну её просто некуда было больше деть.

— Угу, но я не обещала, а просто сказала, что не буду.

Она обратила внимание на вторую его руку, находившуюся недалеко от неё. Всего три пальца, это показалось ей сейчас таким странным. Джейн сначала заколебалась, но потом всё же потянула её за перчатку.

— Шепард, ты чего?

— Просто хочу посмотреть.

— Но ты ведь и так столько раз уже видела...

— Я хочу посмотреть сейчас! — немного повысила она голос, оборвав его.

Она почувствовала, как он пожал плечами и вздохнул. Но всё же помог ей стянуть эту чёртову перчатку.

На свету блеснули чёрные отполированные когти. Руки людей и турианцев очень сильно отличались. Она аккуратно провела по когтям кончиками пальцев. Они оказались острыми. Шепард помнила, как люди сравнивали турианцев с хищными птицами. Фактически, те и считались хищниками. Резкие черты, острые зубы, когти. При желании он мог легко разодрать ей кожу. Она так аккуратно взяла его за руку, будто боялась, что когти могут навредить ей. Его кожа оказалась грубее её собственной, но она не заметила ни одной пластины, подобной тем, что покрывали его лицо... и грудь, видимо, тоже. Из курса истории Шепард знала, что пластины появились у турианцев в ходе эволюции из-за большой радиации на их родной планете, Палавене, как своего рода защита.

Его когти по-прежнему беспокоили её, но она совсем не боялась. Потому что она отлично знала Гарруса, этого идеалиста до мозга костей и борца за справедливость. Хищником он становился только на поле боя. И только с теми, кто по собственной глупости вставал на их пути, моментально обращаясь во врагов. Турианцы были довольно-таки выносливыми и очень сильными. Шепард своими глазами видела, с какой лёгкостью Гаррус одной рукой поднимал за горло батарианца в полном боевом снаряжении и одним движением ломал ему шейные позвонки.

— Я для тебя, наверное, ужасен? — прервал её размышления тихий голос Гарруса.

— Ну что ты, — возразила она мягко. Пять пальцев переплелись с тремя. — Уверена, люди в глазах турианцев красотой тоже отнюдь не блещут.

— Ну, вы хоть на азари немного смахиваете, — хмыкнул он. — А азари любят все.

— То есть, тебе бы больше понравилось, если бы у меня на голове оказался гребень?

— Нет, что ты, — быстро замотал головой Гаррус. — Мне нравятся твои волосы, — он пропустил через пальцы несколько её огненно-рыжих прядей. — Ни у одной расы ничего подобного нет. И они такие... яркие.

— Ммм... не часто от тебя услышишь комплимент, — протянула Джейн, снова зевнув. — Обычно ты только язвишь, — она опять заворочалась, пытаясь устроиться поудобнее. — Надо будет тебе в броню встроить вместо капсул с панацелином это вино.

— То есть ты хочешь, чтобы, когда меня вдруг ранят, мне внутривенно вливалось не обезболивающее и лекарство, а алкоголь??

— Ну, это своего рода тоже обезболивающее, — она невинно захлопла ресницами. Нога легла на его талию, отчего он глубоко вздохнул.

— Чёрт, прости, — Шепард сменила положение. — Забыла, что это у вас особо чувствительное место.

— Да ладно, ничего, — тихо произнёс Гаррус. 

Шепард, наконец, замерла, и, прислушиваясь к медленному размеренному стуку его сердца, окончательно расслабилась. День выдался тяжёлым, она устала. Джейн не любила своё прошлое, боялась будущего. На её плечи снова давил непомерный груз ответственности. Но теперь ей хотя бы было с кем его разделить. Её друг Гаррус снова был рядом с ней. Не считая доктора Чаквас и Джокера, он являлся единственным членом экипажа, которому она могла безоговорочно доверять. Она знала, что он всегда будет готов прикрыть ей спину или принять удар на себя. Собственно, он так и поступал уже много раз.

Она, в итоге, и не заметила, как уснула. Силы окончательно покинули её и, усмирённая алкоголем, она провалилась в сон.

Проснулась Шепард уже в своей постели. Видимо, Гаррус аккуратно переложил её сюда, пока она крепко спала. Самого его нигде не было. Прибравшись в её каюте, он тихо удалился. 

Шепард вызвала СУЗИ. До стыковки с Цитаделью оставалось всего пара часов...