Глупо улыбаясь во всё своё n-ное количество зубов, не в меру напившийся кроган подбрасывал в воздух заметно более трезвого волуса. Тот явно не разделял его веселья и, если бы не акустика помещения, пробивающиеся через дыхательную маску забавные звуки, наверное, должны были быть криками о помощи.
Адриан, стоявший на возвышающимся над танцполом смотровом балконе, нахмурившись, наблюдал за этой картиной. «И где же, варрен их раздери... — его зоркий взгляд прошёлся по толпе: два крогана-вышибалы, проталкиваясь через толпу, уже спешили на выручку бедолаге, — а, вот и они»
С удовлетворением выдохнув, турианец оттолкнулся руками от перил и отошёл на пару шагов назад.
Выскользнувший луч света на долю секунды осветил его багровые татуировки на лицевых пластинах, сделав замысловатый узор на них ещё более выразительным. Избегая чересчур яркого здесь света, турианец прищурил, выделяющиеся тёмным оттенком ржавчины, глаза. Описав стремительную дугу, луч снова нырнул в толпу развлекающихся внизу посетителей.
Всё было относительно спокойно, несмотря даже на то, что сегодня количество посетителей в разы превышало дневную норму для этого клуба. За последние пару часов ему сообщили всего лишь о шести потасовках, и то охрана успела оперативно утихомирить смутьянов.
«Надо же, а я был уверен, что таких инцидентов будет больше» В четырёх из шести были, так или иначе, замешаны люди, чему Адриан ничуть не удивился. Тех, кто до сих пор винил людей в гибели Совета, было ещё достаточно.
Возникшая после уничтожения «Пункта Предназначения» временная анархия пошла на руку человечеству. Они успели с выгодой для себя использовать сложившиеся обстоятельства: занять место в Совете и значительно укрепить свои позиции в галактическом сообществе со всеми вытекающими отсюда привилегиями и открывающимися возможностями.
«Люди — самовлюблённая, неконтролируемая раса, — прошипел Адриан. — Даже не имея такой способности размножаться, какая была когда-то у кроганов, они умудряются слишком быстро заполонять своим видом Галактику. Достаточно ослабить над ними контроль и, возможно, ещё одной войны нам не избежать» Адриану шёл уже четвёртый десяток и он сомневался, что когда-нибудь поменяет своё мнение на этот счёт.
«Но, надо отдать людям должное, они довольно быстро ко всему приспосабливаются. Только вступив на галактическую арену, эти мягкотелые новички прочно закрепили за собой позиции почти во всех сферах общества» Хм, за это он даже чувствовал к ним нечто вроде уважения. Но не более того.
И сколько Гаррус не пытался его когда-то переубедить, доказать, что люди не так уж плохи, у него ничего не вышло. А ведь это ещё учитывая, что у этого турианца оказались весьма неслабые задатки лидера и он легко находил общий язык, как с сослуживцами, так и с задержанными, пусть к последним и приходилось применять несколько противоположные методы. Только лишь с начальством Гаррус не особо ладил, но это так, к слову.
А вообще, вспоминая первые дни службы с ним в СБЦ, Адриан также не мог забыть и своё первоначальное мнение об этом турианце. Он с самого начала знал, что Гаррус был в той группе, которая, можно сказать, и погубила Совет. Когда Шепард погибла, Гаррус вернулся в СБЦ, и начальство настояло, чтобы они, как одни из лучших агентов, работали вместе. Адриан, сквозь стиснутые зубы и плотно прижимая мандибулы к щекам, согласился: хороший турианец обязан выполнять любые приказы, в чём бы те не состояли. Но он хорошо запомнил, как, когда вышел из кабинета, со всей силы саданул кулаком по стене, дав выход своему гневу и осознанию собственной беспомощности.
Однако, служба с Гаррусом, бывшим напарником человека, вопреки всем его худшим ожиданиям, не оказалась так уж раздражающе неприятна. Скорее, наоборот — интересна. Адриан оценил его навыки. Во время выполнения заданий Гаррус быстро находил цель и хладнокровно разбирался с противниками, чётко следовал инструкциям и не нарушал устава. В общем, работать с ним оказалось, на удивление, легко. Если не считать отчётов, которые Гаррус на дух не переносил.
Но было ещё кое-что. Его новый напарник оказался весьма неразговорчив, на все вопросы отвечал кратко и без особого интереса выходил с кем-то на контакт, а при попытках его разговорить он становился резок и быстро уходил от темы и, порой, даже от собеседника. Работа служила Гаррусу лишь отвлечением, он забывался в ней. После — замыкался в себе. Он мало с кем общался, в основном лишь по делу.
Адриан не был глупцом, он отлично знал послужной список Гарруса. Ещё до того, как Гаррус присоединился к команде Шепард, его личные характеристики говорили совсем об иной стороне его характера.
Причина такой перемены, как немного позже понял Адриан, лежала на поверхности. Причём на поверхности планеты, в атмосфере которой сгорело тело прежнего капитана Гарруса. Может, как раз поэтому, когда они работали по ночам, Гаррус часто обращал своё внимание к звёздам. Адриану даже приходилось окликать его, чтобы спустить своего напарника обратно на землю.
Один турианец просто не мог оставить второго в таком положении. А Адриану ведь ещё предстояло выходить с этим турианцем на задания. И он не от третьих лиц знал, что нет ничего опаснее рассеянного напарника. Правда, Адриан так и не смог смириться с мыслью, что причиной такого состояния Гарруса оказалась смерть человека. Человека! Этот турианец ценил её не просто, как своего капитана, а скорее, как близкого друга. Осознание этого далось Адриану нелегко. Очень нелегко. Но отступать он всё равно не собирался.
Не вдаваясь в подробности, вбивать, причём, иногда буквально, Гаррусу, что жизнь на смерти одного человека не заканчивается, что нужно жить дальше, а не просто влачить жалкое существование, приходилось долго и упорно. Но за долгие месяцы работы вместе, Гаррус, несмотря на явный античеловеческий настрой Адриана, проникся к этому турианцу уважением, он считался с его мнением. Поэтому-то попытки Адриана и не оказались напрасно выброшены в шлюз.
Позже на помощь Адриану пришла его давняя знакомая Лея, но уже со своими методами. Прогресс был на лицо, особенно, когда в жизни Гарруса появилась турианка, их новая сотрудница. Адриан был уверен, что свела их вместе всё та же азари.
Но облегчённо вздохнуть он всё же не успел. Незаметно приблизилась очередная дата — ровно год со смерти капитана Шепард, спасительницы Цитадели. Разумеется, без внимания это не оставили. В её честь даже установили чёртов памятник прямо посреди чёртового Президиума! Без торжественного открытия, естественно, не обошлось, надо же было какой-то там партии, спонсировавшей этот проект, поднять свой рейтинг. Адриан заранее знал, что любые попытки отговорить Гарруса от идеи туда пойти провалятся. Так что ему оставалось только наблюдать. Наблюдать за тем, как все их с Леей старания тают на глазах и разбиваются об эту мраморную статую. Адриан видел уходящий и теряющийся в прошлом взгляд Гарруса, когда тот, не отрываясь, смотрел на точную копию своего бывшего капитана, и ему оставалось только надеяться, что Вакариан не станет снова прежним.
С того дня Гаррус изменился, хоть и не стал прежним. Адриану оставалось только гадать, что за стержень перегнулся в его друге или, какой бешеный варрен вдруг его укусил. Преследование и уничтожение преступников и нарушителей закона со временем стало приобретать оттенки помешательства, отчёты и медлительность службы раздражали Гарруса. Казалось, что если за решёткой или с пулей в голове на бетонном полу не окажется ещё один уголовник, день будет прожит зря.
Потом, ведомый опять же своими грёбаными принципами, Гаррус оставил службу в СБЦ и, вопреки всем уговорам, отправился на Омегу. «Отправился восстанавливать справедливость там, где её изначально не существовало, идеалист недоделанный» — не без улыбки подумал турианец.
Когда через несколько недель до Адриана по надёжным каналам дошёл слух о некоем «Архангеле», он ни секунды не сомневался в том, кто скрывался под этим людским прозвищем.
«Архангел, — фыркнул он, — в человеческой мифологии это было нечто схожее с нашими понятиями Духов-Хранителей» Может, Гаррусу оно и вправду шло, но Адриан этого не понимал. Не хотел понимать. Он злился на него, отказываясь смириться с тем, что тот сбежал, наплевав на свои обязанности.
В тот день, когда Тэсея... его верная Тэсея... умерла прямо на его руках, Адриан попробовал связаться со своим бывшим напарником, но связь с ним, к тому времени, была уже утрачена. Все его дальнейшие попытки тоже остались безрезультатны: Гаррус очень часто перемещался, заметая за собой все следы. А ведь было от кого! Всё из тех же источников Адриан был наслышан, как о «благих делах» Архангела, так и о теряющих терпение лидерах наёмных группировок, которым тот и вздохнуть-то спокойно не давал. Много поведавший на своём веку, турианец понимал, что это не могло продолжаться вечно, но Архангел, казалось, был неуловим. Это было всё равно, что гоняться за призраком.
В конце концов, до Адриана дошли вести, что Архангела и всю его команду зажали в каком-то здании объединившиеся наёмные группировки и перестреляли. Так и не успев вовремя взлететь, Архангел рухнул вниз с подбитыми крыльями, с так и не сбывшимися мечтами. Это была действительно тяжёлая потеря: для Адриана Гаррус был, словно, младший брат, которого у него никогда не было. «Младший несмышленый брат».
Адриан был первенцем в молодой влиятельной семье, но свою мать он так и не увидел: она умерла ещё при его родах. Какое-то время Адриан винил себя в этом, хотя, по сути, его вины в том не было. Отец же сильнее переживал случившееся. Нет, он не спился и не бросил службу. Но, порой, Адриану казалось, что тот просто разучился выражать свои эмоции. Вторую пару отец себе так и не нашёл. Да и не пытался он её искать, сосредоточившись исключительно на работе и на воспитании подрастающего сына. Всё остальное для него просто потеряло смысл.
Гаррус оказался младше Адриана больше чем на десять лет. И, несмотря на все его боевые заслуги, порой он вёл себя, как какой-нибудь кадет. Но именно этот «кадет» и напомнил Адриану то, каким он сам был когда-то в молодости.
Снова вспоминая тот день, когда ему сообщили о смерти Архангела, Адриан грустно усмехнулся. По крайней мере, Гаррус погиб с честью турианского офицера, подумал тогда он. Насчёт этого стареющий и оставивший службу турианец мог быть спокоен.
И вот сегодня, по прошествии года с его отлёта на Омегу и двух лет с окончания битвы за Цитадель, обретя, наконец, плоть, Архангел, неожиданно спустился на землю. Но спустился он не один, с ним оказался ещё один призрак. Шепард. Имени он уже не помнил, да и не важны сейчас были для Адриана все эти формальности. Это был человек, погубивший «Пункт Предназначения» и после этого ещё посмевший возомнить себя спасителем всех и вся. В конце концов, это был человек, из-за которого этот упрямый турианец отправился на Омегу!
Впрочем, возвращение Шепард из мира мёртвых, заметил не только Адриан. Когда Лея ушла за Гаррусом, к нему подошёл его старый друг и бывший ученик Дамиан. Выслушав его просьбу, Адриан не смог ему отказать. Отец Дамиана был близким другом их семьи, они постоянно поддерживали друг друга. Как, бывает, выражаются люди: они вместе прошли когда-то огонь и воду.
Бессознательным жестом отточенные когти Адриана прошлись по шраму на лице. Совсем близко к правому глазу одна пластина была раздроблена, словно её пытались вскрыть. Сделано это было огромным тесаком. Из-за ломанных неровных краёв виднелась обожжённая плоть. Это был очень старый шрам, о котором совсем не хотелось сейчас вспоминать.
Поморщившись, Адриан тяжело вздохнул и убрал руку. Не время сейчас ворошить прошлое. Не время и не место.
«Дамиан уже должен был... — неожиданно его инструментрон завибрировал, извещая о поступлении нового сообщения. — Что?» Оно было от Леи.

Выругавшись про себя, Адриан обернулся и дал знак двум стоявшим за собой вооружённым турианцам выходить. В своё время он позаботился о том, чтобы в его личной охране всегда были только турианцы.

***

Очерчивая в воздухе очередные па руками, Джейн пыталась вспомнить, когда в последний раз танцевала, но ещё не до конца восстановившаяся после воскрешения память делать ей одолжение явно не собиралась. Вроде это было в одном из немногочисленных и чудом сохранившихся баров Цитадели, через день после знаменитой битвы за станцию и победы (ну, согласно официальной версии) над Сэреном и его гетами, но Шепард смутно помнила лишь руки Аленко и их медленный танец вдоль её тела. Они оба устали и изрядно вымотались за весь день, поэтому не стали долго задерживаться в том баре и отправились отдыхать на «Нормандию». В её небольшую каюту...
Внезапно очнувшись и брезгливо поморщившись Шепард тут же вытолкала из головы ставшие ей неприятными воспоминания и вновь сосредоточилась на музыке, мысленно стараясь отрешиться от всего постороннего вокруг. Вскоре Джейн благополучно забыла и Кайдена, и ту жаркую ночь. Словно пропуская музыку через себя, женщина ловила ритм, и биты транса начали пульсировать новой жилой где-то глубоко внутри неё. К чёрту Жнецов и всю Галактику! Все проблемы и переживания просто отошли на задний план и больше не высовывали оттуда свои жуткие физиономии.
«А Дамиан оказался прав.» Забыться и раствориться — вот что ей было сейчас нужно. Разве не ради этого Гаррус её сюда и привёл? «Гаррус...» Где-то глубоко внутри шевельнулось какое-то непонятное чувство, ощущение того, что всё это неправильно. Но оно быстро ушло, утонуло, она последовала за ним и тоже растворилась в нахлынувшем потоке давно позабытых ощущений. «С ним всё в порядке, я просто себя накручиваю»
Дамиан двигается уверенно, его движения завораживают. Джейн и не подозревала, что турианцы могут быть такими пластичными. Взмах рукой, плавный поворот корпуса. Яркие зелёные глаза неотрывно следят за каждым её движением. От белых татуировок исходит какое-то неестественное свечение, отчего всё происходящее начинает казаться нереальным. Завороженная, она не отводит взгляда. И не только в целях безопасности.
А Дамиан тем временем подмечал все перемены, происходившие с её спутницей. Вначале женщина двигалась осторожно, будто ожидала какого-нибудь подвоха или предательского удара со стороны. Но постепенно она... как там люди обычно говорят?... ах, ну да, раскрепощалась.
Резкий наклон и оборот в полкорпуса вправо. Волосы огненным ореолом обрамляют её округлое лицо. Зелёные глаза, немного темнее, чем его собственные, блестят в огнях светомузыки.
Он следил за ней, и она не могла этого не заметить. В её глазах появился ответный вызов. Казалось, она тоже играла. Ну что ж, прекрасно, улыбнулся Дамиан. Он видел, как она постепенно теряла бдительность. А турианец только этого и ждал.
Подобно хищнику он медленно кружит вокруг неё. Шепард, следуя голосу разума, ну или точнее тому, что от него пока оставалось, поворачивается вслед за ним. Это казалось игрой, и Джейн не была намерена подставлять этому турианцу свою спину. Также она не была намерена хоть на немного уступать ему и в танце. Следя краем глаза за извивающейся неподалёку азари, женщина старалась в точности повторять её движения, добавляя то туда, то сюда что-то и от себя. В итоге, её танец стал отличаться порывистостью и энергичностью, чёткостью движений и сбалансированностью. Изогнувшись, Джейн снова скрестилась с Дамианом взглядами, и на этот раз он заметил, промелькнувший в глубине её зелёных глаз какой-то странный красный отблеск. Заметил и вздрогнул. «Нет, это просто игра света» — тут же поправил он себя. Стараясь больше не сбиваться с ритма, турианец снова обратил всё своё внимание на движения и соблазнительные изгибы танцующей рядом с ним женщины.
Нет, помотал головой Дамиан, люди его, в общем-то, не привлекали. Его слабостью были скорее азари, но вот сходство между строениями тел человеческих женщин и его любимой расы не могло оставить его равнодушным. Отец Дамиана всегда осуждал его увлечённость азари и как бы невзначай «подсовывал» сыну симпатичных турианок, от которых тот в, принципе-то, и не отказывался. Неожиданное воспоминание об отце кольнуло турианца старой и ещё не затихшей болью давней потери. Изнутри поднялся гнев, когда его взгляд снова скользнул по подтянутой фигуре танцующей рядом с ним женщины. Шепард. На первый взгляд эта женщина могла показаться хрупкой. Учитывая, что специализацией Шепард была в основном биотика, её мышцы не получили того развития, что у прочих женщин-солдат. Но от этого она не становилась менее сильной.
Он весь вечер присматривался к этой женщине, решение которой в прошлом перевернуло его, когда-то беззаботную, жизнь. Внутри Джейн горело пламя. Человеческое тело, в горячих жилах которого пульсировала сила, буквально излучало энергию. Как турианец, он не мог не почувствовать это. Если бы Джейн переродилась в теле турианки, то определённо бы стала доминантном для своей пары. Хм, это вызывало невольное уважение к ней, потому как, прежде всего, турианцев привлекала в партнёрах именно сила. Сила, которую хочется не подавить, а скорее подчинить себе. А то, что тело Шепард так сильно напоминало ему о податливости и гибкости так любимых им азари только ещё сильнее распаляло турианца.
Дамиан оказался у неё за спиной, а Джейн даже не сразу поняла это, потеряв его из виду. Играя когтями, одна его рука, скользнула вдоль её талии. От неожиданности Джейн вздрогнула. Он дразнил её и, видимо, ждал ответной реакции. Но Шепард ещё оставалась при своём разуме.
— Дамиан!.. — она схватила его за руку и, вывернувшись, попыталась уйти.
Но, перехватив её ладонь, Дамиан закружил Джейн и рывком снова притянул к себе. Упершись кулаками ему в грудь, и снова почувствовав под тканью его одежды жёсткие пластины, женщина заметно напряглась. Турианец почувствовал это и, используя следующий элемент танца, снова закружил её и развернул к себе спиной. Опять оказавшись насильно прижатой к нему, Джейн глубоко вздохнула.
В принципе, при желании она, как квалифицированный солдат, могла его легко положить на лопатки. Или попросту говоря, вывести из строя, ухмыльнулась Шепард. Но что-то желание это было не слишком-то сильное. Чем-то он ей нравился, призналась себе Джейн. А это был её вечер, последняя ночь перед тем, как она снова окунется в пекло сражений и боя с чёртовыми Коллекционерами, хасками, наёмниками и прочими паразитами Вселенной, которым, видимо, и делать-то нечего, кроме как лезть под её пули.
«Чёрт, в конце концов, я — женщина, а не бездушная машина для убийств!» Сколько бы механики и имплантов не напихал в её тело Призрак, Джейн по-прежнему оставалась человеком со своими слабостями и желаниями.
А Дамиан оказался сейчас так...
— Не бойся, Джейн, — прошептал он ей на ухо, его горячее дыхание щекотало кожу, — я тебе ничего плохого не сделаю.
...близко.
По её лицу расползлась довольная улыбка. Нет, Шепард не хотела Дамиана. Ей, конечно, нравились турианцы, но не настолько же! К тому же, всё это могло кончиться плачевно. Для неё, в основном. Мордин уже успел ввести её в начальный курс особенностей межвидовых связей со всеми возможными вытекающими последствиями для обеих сторон. Какие только расы под его раздачу не попали! И он посчитал необходимым проинформировать её, пробыв на корабле всего-то два дня и сходив с ними всего лишь на одну миссию! Сделал выводы, называется! Можно подумать, она бросается на первого встречного! Да при всём желании у неё просто времени на это нет: миссия за миссией не оставляют места для личной жизни, тем более беспорядочной. Или Мордин как раз и подразумевал время на миссиях? Стоп, нет, лучше о том, что под этим подразумевал её новоиспеченный профессор и по совместительству консультант, даже не задумываться.
Но вернёмся к Дамиану...
— Я и не боюсь. А вот тебе не помешало бы...
Она не увидела, как он улыбнулся, скорее почувствовала.
— Что именно?
— Дрожать, — еле слышно прошептала Джейн уже далеко не мягким, а скорее своим обычным голосом капитана Шепард.
Дамиан остановился и резко развернул женщину лицом к себе. Он держал её за плечи, и она почувствовала когти, впившиеся ей в лопатки, но даже не поморщилась.
— Ты слишком самоуверенна, — протянул турианец, наклонившись к её лицу, — человек.
Джейн не моргнула, она не отвела взгляд. Яркие зелёные глаза смотрели на неё в упор так, словно он желал сжечь её и обратить в пепел. Она отчётливо видела, как он дышал, мандибулы еле заметно подрагивали, и были хорошо видны острые, словно иглы зубы.
— А вы, похоже, слишком уж наивны, будущий Советник, — медленно отчеканила Шепард, глядя в одну точку, а именно — в его глаза.
Она ждала его реакции. Какое-то время Дамиан не двигался, ни одна пластина на его лице не шелохнулась. Потом по его лицу пробежала тень. Она почувствовала, как одна рука турианца, скользнув по её обнажённому плечу, захватила волосы на затылке и, слегка сжав, наклонила её голову назад. Джейн не сопротивлялась. Пока что.
— Мм... любишь играть с огнём, — турианец наклонился вслед за ней и закончил вопрос словом, а точнее фамилией, которую, похоже, держал в себе весь вечер, — Шепард?
Мандибулы раздвинулись в удовлетворённой улыбке, когда он увидел, как глаза женщины расширились от удивления.
Но Шепард, однако, быстро взяла себя в руки. Алкоголь в крови не помешал ей относительно трезво взглянуть на всю ситуацию в целом. Она уже успела понять, что этот турианец был далеко не глуп. Поэтому и не боялась его. Если бы Дамиан действительно хотел как-то навредить ей или затащить куда-то, тогда не стал бы раскрывать ей сейчас, что в курсе, кто она такая. Значит, ему нужно от неё что-то другое...
— Ты лицемер, ты знаешь это?
Дамиан ухмыльнулся, его зелёные глаза сверкнули.
— Что-то мне подсказывает, что ты недалеко от меня ушла.
Шепард не ответила. Она улыбнулась ему, и по этой улыбке он понял, что оказался прав.
«Что ж, значит, два лицемера нашли друг друга,» — пронеслось в уме у женщины.
Одна когтистая рука Дамиана отвела её волосы с шеи, а вторая снова обняла за талию. Она вся напряглась, чувствуя силу в его руках. В своих способностях постоять за себя женщина не сомневалась, однако она понимала, что как бы ты не был силён, всегда найдётся кто-то сильнее. И поэтому с самым невинным выражением лица, не отрывая взгляд от Дамиана, она одновременно, ну так на всякий случай, уже заранее просчитала и мысленно пометила для себя все наиболее уязвимые точки на его теле, весомый удар по которым мигом выбьет из него дух и заставит согнуться пополам или, проще говоря, упасть на колени. А, если вдруг что-то пойдёт не так, к примеру, он перехватит все её удары, тогда она будет обороняться своей биотикой.
А пока что её ещё действующий рассудок настойчиво советовал контролировать свои действия и, что самое главное — слова. По-видимому, Дамиан винил её в смерти своего отца и, причём, уже довольно долго. Переросло ли это чувство в желание отомстить, Шепард пока так и не смогла понять. И был только один разумный вариант всё выяснить.