Шли мы раз на дело,
Я и Краббе с Гойлом...
(Фамильная песенка Малфоев)

Джон Риддл, будучи магглом, не совсем уяснил себе разницу между авроратом и маггловской полицией, а потому сразу после побега позвонил в полицию за дальнейшими указаниями.
- Здравствуйте, вас Джон Риддл беспокоит, - вежливым и немного робким голосом начал мнимый Темный Лорд.
- Сержант Хартман слушает, - рявкнула в ответ трубка.
- Будьте любезны, попросите к аппарату Аластора Хмурого, - еще более робко попросил Джон Риддл.
- Нет у нас такого! – отрезал сержант Хартман. – Всех Хмурых, Хрипатых и Горбатых на зону вчера отвезли.
- Простите, - пробормотал Джон Риддл. – Вы не понимаете. Я – Лорд!
- Поздравляю, - с издевкой ответил сержант Хартман.
- Я – Темный Лорд, - пояснил Джон Риддл. – Самый ужасный волшебник современности, магглоненавистник и черный маг.
- Переключаю на «Скорую помощь», - сухо сообщил сержант Хартман и чем-то щелкнул.
Джон Риддл аккуратно положил трубку на рычаг, перешел в телефонную будку на другой стороне улицы и начал очищать от селедочной чешуи свою записную книжку. За долгие годы работы Риддл познакомился с очень многими коллегами по своему нелегкому делу. И даже в небольшом шотландском городишке, куда его забросила в этот раз судьба, были люди, готовые оказать ему теплый прием.
Спустя пару часов лорд Вольдеморт в тапочках-зайчиках и мягком халате пил чай на кухне у своего коллеги.
- Перевоспитываю, да, - уклончиво отвечал лорд Вольдеморт. – Мне бы воспитательные работы им организовать. Да-да, радиаторы как раз подойдут.

В тот же вечер беглые Пожиратели и примкнувший к ним Люциус Малфой знакомились с тяжелой маггловской жизнью, перетаскивая ржавые радиаторы из подвала детского сада на улицу.
- Двадцать четыре, - спокойно считал Джон Риддл, которому, несмотря на возраст, работа давалась проще всего.
- Двадцать три, - тут же набавил себе Игорь Каркаров.
- Какие двадцать три? – возмутился Долохов. – Филонишь, Аваду тебе в глаз!
- Том Томыч, а Антон Палыч магией ругается! – наябедничал Каркаров, но Риддл ответил ему таким шипением, что Каркаров в несколько секунд забрался на дерево, чтобы не стать жертвой призываемых ядовитых змей.
- Этот Люциус Абраксасович, - шипел тем временем Джон Риддл, прыгая на одной ноге. – Этот василисков сын... мне батарею на ногу сбросил, падла!

Следующее утро для каждого из беглецов было болезненным по-своему. У Джона Риддла болела отбитая радиатором нога, и свою обычную утреннюю зарядку он делал только на силе воли и любимой песенке.
- Вздох глубокий, руки шире! – декламировал Темный Лорд, взмахивая руками под звуки маггловского радио. – Не спешите, три, четыре! И не будьте мрачными и хмурыми...
- Во дает! – шепнул Каркаров Долохову. – Видно, здорово он башкой треснулся!
Долохов, который вчера после выбытия из строя Темного Лорда фактически в одиночку выгрузил из подвала все радиаторы, мрачно ковырял мозоли и тихо матерился на родном языке. Вид своих рук и ноющая боль в спине и ногах пробудили в нем неожиданно приятные детские воспоминания о деде, пасечнике и деревенском колдуне, который считал за позор применять магию во время возделывания кормилицы-земли.
У Игоря Каркарова, хотя ему и удалось вчера по большей части откосить от работы, сильно болело ухо. Небольшим денежным кушем в детсадовской тумбочке и книгой «Скажи наркотикам «Нет!»» (коллега Джона Риддла по-своему понял недомолвки о магическом мире) Каркаров не удовлетворился, и решил взять натурой. Он уже набил детскими игрушками большой мешок, но тут из темноты возник Джон Риддл и веско сказал: «Игорь, положи верблюда!» А потом мнимый лорд Вольдеморт поймал Каркарова за ухо и дал волю своему возмущению теми, кто отнимает игрушки у маленьких детей, не понимая, что эти дешевые и обтрепанные зверушки являются для кого-то Мишками, Жучками и Кисами. Каркаров понимал, что Круциатусом было бы больнее, но ему было обидно.
А Люциус Абраксасович, который вчера сбросил Темному Лорду радиатор на ногу, тихо сидел в углу в живых и непобитых, но у него болела душа. Люциус тайком от всех открыл золотой медальон с колдографией единственного сына и молча страдал.
- Шакал я паршивый, - наконец вслух сказал Малфой, когда Темный Лорд вышел из гостиничного номера, - у детей деньги отнял. Детский сад ограбил.
- Ишь, культурный нашелся! – отозвался Каркаров. – Небось, когда после квиддича магглов ослиной мочой поливал – не был тогда паршивым.
- То после квиддича, - горестно сказал Люциус. – А то – дети.
Джон Риддл, подслушивающий у замочной скважины, поздравил себя с первым педагогическим успехом на новом поприще.
- Вы как хотите, - решительно сказал Люциус, - а я пошел в тюрьму.
- Иди-иди, - согласился Каркаров. – У тебя за ослиную мочу сколько было?
- Один год.
- А за побег еще три припаяют. Да еще и магглам выдадут – за детский сад.
Люциус в отчаянии сел мимо стула. Джон Риддл открыл дверь с намерением подойти и подбодрить своего подопечного, но Долохов огорошил его с порога.
- Маскироваться надо, Лорд, - хрипло сказал Долохов. – Дворничиха нас засекла. Оборотного зелья у нас нет, так что надо бы новые маггловские шмотки купить.
- Есть купить маггловские шмотки, - отозвался Джон Риддл. – Каркаров!
- А чего это чуть что, так сразу Каркаров? Долохов, скажи хоть ты ему, что не было такого уговора!
- Ну хорошо, - уступил Джон Риддл, - пусть в магазин сходит Люциус. Запоминай, Люциус Абраксасович: во-первых, туфли купи. Во-вторых, одежду. Размеры запомнишь?

Люциус Абраксасович начал утро как отличный семьянин, но перед искушениями капиталистического мира не устоял и зашел в тот магазин, на витрине которого были самые симпатичные женские фотографии.
- И что ты купил? – с досадой воскликнул Джон Риддл, распаковав покупки Люциуса и вполне по-вольдемортовски сверкнул на него красными глазами.
- Я следовал вашим инструкциям, милорд, - заявил Малфой, которого вовсе не смущали стразы на купленных им туфлях. – Вошел в магазин и приказал магглянке: «Туфли хочу. Размер сорок два, сорок три, сорок пять!»
- Хороший магазин, - иронически оценил Долохов, прикладывая к своей лапе дамскую туфлю сорок третьего размера. – Все у них есть.
- Бабские туфли купил, - пояснил Каркаров, беря себе сорок пятый размер.
- Это был маггловский магазин, а не Диагон-аллея, - обиженно ответил Люциус. Его туфли ему нравились, потому что своего размера он не знал и приказал продавщице «принести такие, чтобы подошли».
- Ну, а еще что принес? – спросил Джон Риддл, чувствуя худое.
- Милорд, я нашел для нас достойные мантии, - с достоинством сообщил Малфой, разворачивая женские платья.
- Мать моя чистокровная! – только и смог сказать Каркаров. – Лорд, то есть Том Томыч! Чего делать-то будем?
- Так пойдем, - решил Джон Риддл.
- Так? – Каркаров показал на свои трусы-боксеры, в которых он ходил по номеру, сбросив у входа провонявшую селедкой робу.
- Так! – Джон Риддл указал на купленные Люциусом мантии, рассчитывая на то, что в непривычной женской одежде его подопечные будут немного посмирнее.

Однако надежды Джона Риддла категорически не оправдались. Уже на вокзале, с которого беглецы должны были отбыть в Эдинбург, сообщники лорда Вольдеморта произвели настоящий фурор. Люциус, в первый раз за последние несколько месяцев попавший в неоднополое общество, дефилировал по перрону в женском вечернем платье и мужских ботинках и клеился к барышням, эпатируя провинциальное общество.
- Девушка, а девушка, - спрашивал Люциус. – А который час?
- Четверть седьмого.
- Девушка, а девушка, а вас как зовут?
- Гермиона.
- А меня Люциус.
- Ну и дура!
Долохов и Каркаров куковали в мужском туалете, перед которым собралась немалая очередь.
- Заметут нас, - говорил Долохов, ставя ногу на писсуар и подтягивая чулки. – Как есть застукают. В дамский идти надо.

Загнав своих подопечных в купе, Джон Риддл решил больше не спускать с них глаз.
- Из купе никуда не выходить! – приказал мнимый лорд Вольдеморт.
- А че делать? – тут же огрызнулся Каркаров, которого добрый Темный Лорд уже успел распустить. – Скучно без палочек.
- А что, обязательно фокусничать? – наивно спросил Джон Риддл. – Давайте во что-нибудь поиграем.
- Нашел фраера с тобой играть, - продолжал борзеть Каркаров. – У тебя и без палочки в колоде девять козырных тузов.
- Зачем же в карты? – возразил Джон Риддл. – Вот хорошая игра, в города. Я, например, говорю Лондон. А Антон Палыч за мной Ньюкасл, на Н. А ты теперь, Игорь, на Л.
- Азкабан, - задумчиво сказал Каркаров, который был не силен в маггловской географии.
- Почему?
- А я там сидел.
- Ну хорошо, а ты, Люциус Абраксасович, тогда опять на Н.
- Малфой-мэнор.
- Ну при чем тут Малфой-мэнор?
- Там мой дом, - с чувством сказал Люциус, которого начала мучить совесть за то, что он слишком развязно вел себя на перроне. – Там мой сын, там моя мама.
- Тогда давайте так поиграем... – начал было Джон Риддл, но в этот момент Долохов вышел без разрешения в коридор и заглянул в соседнее купе.
- Смотри, Лорд, - со злобной усмешкой сказал Долохов, - там в соседнем купе кролик повесился. Ну помнишь, как ты в детстве сделал? Вот и я сумел.
Как уже было сказано, Джон Риддл любил кроликов и не любил насилие. Он бросился в соседнее купе и через минуту возник в дверном проеме с дрожащим, но живым кроликом на руках.
- Ну что вы за люди? – гневно вопросил Джон Риддл, отвешивая Долохову затрещину, и его спутники изрядно струхнули. – Будете сидеть здесь всю дорогу. Одни. Ты, - Риддл кивнул на Люциуса, - заваришь в котелке гречку, вот кипяток. Мешать не переставая. Вам двоим – немецкий язык, от сих до сих. Грегоровича будем грабить. Вернусь – проверю. Если не выучите - моргалы выколю, пасти порву, и как их, носы пооткушу.
Спустя час напуганные очередным преображением Вольдеморта беглецы по-прежнему тихо сидели в купе. Люциус Малфой подвесил к столику котелок с гречкой, самостоятельно дойдя до туристского способа его закрепить, и методично помешивал кашу, недоумевая, что за зелье варит Темный Лорд. Каркаров и Долохов учили немецкий язык по самоучителю.
- Окно?
- Дас фенстер.
- Я. Пароль?
- Дер пароль.
- Я. Старшая палочка?
- Дер эльдер Цауберштаб.
- Я. Девушка?
- Магглянка.
- Да по-немецки! ... Дас Мэдхен!
- Ах, я, я! Дас Мэдхен!
- Я, я! Дементорская свинья! Золотоволосый юноша?
- Херр Гриндельвальд.
Джон Риддл тем временем прекрасно проводил время в соседнем купе в обществе кролика и двух маггловских мальчуганов, которым так понравилась внешность лорда Вольдеморта, что они очень просили его зайти к ним в гости на Хэллоуин.