А я маленькая детка
(Метр сорок)
И ни в чем не виноват
(А кто докажет?)
В позапрошлый понедельник
(В семь пятнадцать)
Я покинул детский сад
(Через окно).
(Ария Тома Риддла, (с) Ю. Ким)

Лорд Вольдеморт был неприятно удивлен, увидев свой драгоценный хоркрукс в руках у своих ближайших соратников и постыдной копии себя самого. Но у него в руках была палочка, а значит, на его стороне была сила. Небрежным движением руки Темный Лорд левитировал свое сокровище к себе.
- Заавадить бы вас, - сказал он на прощание, - да возиться некогда. Впрочем...
- Не смей! – приказала копия Темного Лорда, выступая вперед и заслоняя собой своих спутников.
- Насколько я понимаю, ты маггл, - презрительно бросил Темный Лорд. – Ты думаешь, тебе доступна сила, недоступная мне?
Джон Риддл родился слишком поздно, чтобы повоевать в Испании или на фронтах Второй Мировой. Но кое-что в жизни он повидал, и Темный Лорд в момент уяснил, что вместо Экспеллиармуса вполне можно просто врезать сапогом по кисти.
- Раз! – подытожил Долохов, применив к Темному Лорду русский магический артефакт «домкрат от трактора Беларусь».
- И еще в шлеме один, - напомнил Каркаров.
- Может быть, не только в шлеме, - сказал Джон Риддл, и его спутники поразились вдруг проступившему семейному сходству. – Тащите веревки. Чем больше сдадим, тем лучше.
- Ты же добрый, - немного робко напомнил Долохов младшему Риддлу.
- Он отца моего убил, - коротко пояснил Джон Риддл. – Меня закопал. Четырех баранов взял – больше у нас не было.

Лорд Вольдеморт очнулся в помещении, которое смутно напомнило ему приют в день приезда большого начальства.
- Ну что, братец, очухался? – спросил сидевший рядом с ним на полу Джон Риддл.
Вольдеморт украдкой пошарил по себе в поисках палочки. Палочки не было. Стихийная магия на помощь тоже не приходила.
- Ты теперь в том месте, где магия больше тебе не поможет, - с некоторым злорадством сообщил Джон Риддл.
- На Кингс-Кроссе? – в ужасе воскликнул Вольдеморт.
- Почему на Кингс-Кроссе? – не понял Джон Риддл. – Впрочем, ладно. А правду говорят, что ты хотел учителем стать?
Вольдеморт презрительно зыркнул на брата глазами. Грязному магглу было не понять его давнего стремления к власти над душами молодых волшебников, которые должны были беспрекословно подчиняться ему. Но «грязный маггл» не обиделся, и даже сочувственно вздохнул, выходя в соседнюю комнату.
- Минутку внимания! – воскликнул Джон Риддл в соседней комнате. – Сегодня завтрак в детском саду отменяется! Мы совершим путешествие в Неверландию. Питером Пэном сегодня будет Зак. А капитаном Крюком, - тут Джон Риддл немного посомневался, потому что он был все-таки добрым, - дядя в соседней комнате. Возьмите в руки свои морские ложки. Подкрепитесь основательно. Корабль до обеда в детский сад не вернется.
Лорд Вольдеморт почуял худое.

Лорд Вольдеморт с детства был уверен в том, что нет ничего хуже смерти, но в последние несколько часов, за которые ему пришлось побыть лошадкой, баобабом и капитаном Крюком, он пересмотрел многие свои убеждения.
- Плохо, да? – сочувственно спросил вечером Джон Риддл, наклоняясь над забившимся в угол Темным Лордом. Вид Его Темнейшества, разрисованного фломастерами и залепленного жвачкой, говорил сам за себя.
- Я, конечно, в этой вашей левименции...
- Легилименции!
- ...да-да, вот в ней ничего не смыслю, но запросто угадаю, что ты сейчас думаешь. Я и сам после первого дня думал «когда ж я сдохну-то?» Да вот только у тебя, говорят, куча этих есть, хорусов...
- Хоркруксов... – простонал Темный Лорд с первыми нотками раскаяния.
Джон Риддл выжидающе посмотрел на сводного брата, но Темный Лорд только покосился на решетки на окнах и устало закрыл глаза.
- Завязывал бы ты, брат, - наставительно произнес Джон Риддл. – Тебе же под шестьдесят, большая половина жизни уже прожита. А что у тебя позади? Что в настоящем? Что впереди? Мрак, грязь и ничего человеческого! Опомнись! Опомнись, пока не поздно, вот тебе мой совет!

Лорд Вольдеморт продержался еще два дня, и на третий день Джон Риддл, заглянув в комнату старшей группы, увидел Темного Лорда, мирно сидящего на полу в окружении маггловской детворы.
- Сказки им рассказывает? – тихо спросил Джон Риддл у наблюдавшей за Вольдемортом нянечки.
- Да вы послушайте, что он им рассказывает! – возмущенно прошептала нянечка. – Чему он только детей научит!

Уронили мишку на пол,
Оторвали мишке лапу,

с чувством читал Темный Лорд,

Откусили ему ухо,
Распороли гаду брюхо...

- Ничего, - сказал Джон Риддл, наблюдая, как один из слушателей уже подошел к Темному Лорду сзади, чтобы взять пример с героя стихотворения, - скоро он поймет, что как аукнется...
В этот момент укушенный за ухо Темный Лорд жутко закричал.

Спустя неделю, проведенную в воспитательном учреждении, Вольдеморт начал доходить. Сердце его боролось с рассудком, как в трагедиях Пьера Корнеля, поэта-лауреата. От постоянных опасений, что в любую минуту тебе могут въехать по щиколотке игрушечным грузовиком, нарисовать на спине рожицу, окатить из водяного пистолета или закидать пластилином, крыша Тома Риддла в любой момент угрожала отъехать подальше Албании. В то же время его сердце, о существовании которого он почти забыл, сначала требовало «ну двести грамм, ну хотя бы сто пятьдесят», а потом начало робко намекать, что ему все это по душе.
- Послушайте, - обратился наконец Вольдеморт к Джону Риддлу, стараясь сохранять прежнюю злую надменность, - если я выдам вам хоркруксы, вы выпустите меня отсюда?
- Погоди, - сказал Джон Риддл, ставя поднос с ужином рядом со своим сводным братом, - чистосердечно признаешься, значит? Я сейчас.
Спустя полчаса Джон Риддл вернулся вместе со своим знакомым тюремным священником отцом Туком, на котором епитрахиль сидела как фартук мясника.
- Этот, что ли? – спросил отец Тук Джона Риддла, кивая в сторону Темного Лорда. – Каешься ли, сын мой?
Вольдеморт с опаской посмотрел на священника, прикидывая, во что ему может стать отрицательный ответ.
- Ничего, - заверил священник. – Сейчас начнешь.
Закрывая дверь, Джон Риддл увидел, как отец Тук, пригнув могучей дланью голову Темного Лорда под епитрахиль, отечески наставляет его о том, что, чтобы принести достойный плод покаяния, надо устроить в душе великий шмон.

Отец Тук, хотя и был католиком, не верил в автоматическую действительность таинств. Поэтому к каждому грешнику он подходил индивидуально и забарывал в нем сатану разнообразными способами. Когда Джон Риддл заглянул к отцу Туку и лорду Вольдеморту через час, отец Тук, засучив рукава рясы, набулькивал спирт в антикварный кубок. Лорд Вольдеморт с отпечатком корешка Евангелия на лбу жевал редиску.
- Послушай, Вольдеморт, - увещевательно сказал отец Тук. – Ты маленький был?
- Был, - признал Темный Лорд, занюхивая епитрахилью.
- У тебя мама, папа был?
- Был, - подтвердил Темный Лорд с пьяной сентиментальностью.
- Зачем такой злой? – строго вопросил отец Тук, опрокидывая в свою очередь чашу Хельги Хаффлпафф и лишь слегка морщась. – Зачем как собака?
- Потому что мой отец, сволочь маггловская, мать мою в могилу вогнал, - зло сказал лорд Вольдеморт, - а она... – тут в хмельном голосе Вольдеморта зазвучали детские нотки, - а она взяла да и померла.
- Она не хотела, - убежденно сказал отец Тук, - это ее бес попутал.
- Ох уж я этого беса! – объявил лорд Вольдеморт, шаря по себе в поисках палочки.
- Истинно, сын мой, - подтвердил отец Тук.
Хоркруксы тем временем симптоматично накалялись.