Мы ползли по бетонной кишке, подталкивая друг друга. Лис, ползший первым, то и дело сверялся с курсографом, удовлетворенно кивал и полз дальше. Мы с «Грозой» прикрывали отход на случай, если «монолитовцы» все-таки решат попытаться пойти за нами или совершить еще какую-нибудь пакость. Но все пока было спокойно.
Когда мы отползли по трубе метров на сто, сзади что-то взорвалось, и нам в спины толкнулась тугая струя горячего воздуха. Не иначе, фанатики решили выкурить нас гранатами, либо завалить ко всем чертям. Судя по тому, что отблески дневного света на стенах погасли, второй вариант как раз и был приведен в исполнение. Мы включили фонари.
- Ну, Толян, теперь ты просто обязан нас вытащить, - произнес Пират, обращаясь к Лису. – Назад дороги, похоже, нет.
Мы проползли еще немного, и очутились в небольшой квадратной комнатушке с бетонными стенами. В каждой стене было отверстие, точь-в-точь такое же, как то, из которого мы только что вывалились. Высота потолка была метра полтора, но это было значительно выше, чем в самой трубе – по крайней мере, можно было спокойно сесть, распрямив ноги, а не скрючиваться в три погибели.
Каждая из стен была метра три длиной. Я осветил фонариком всю комнатку, осматривая каждую деталь, и обнаружил, что кто-то использовал ее в качестве тайника или убежища. Вдоль дальней стены стояли ящики, тут и там валялись объедки, пустые бутылки и вскрытые консервные банки – похоже, хозяин схрона не утруждал себя наведением порядка в своем обиталище.
Я продолжил осмотр. Отверстие в правой стене было забрано ржавой решеткой из толстой арматуры. Я посветил фонариком вглубь трубы, и метров через пять обнаружил, что труба засыпана землей вперемешку с камнями. Примерно то же самое было и с трубой напротив, только обвал произошел значительно ближе – часть грунта вывалилась прямо в комнату. А вот из левого отверстия явно тянуло ветерком. Я критически осмотрел решетку, перекрывавшую отверстие, подполз, подергал – безрезультатно, сидит, как влитая, наверняка и трактором не вырвешь.
- Ну, по крайней мере, не задохнемся. Идеи, вопросы, предложения касаемо ситуации? – я посмотрел на своих бойцов. На чумазых лицах в полумраке были видны только зубы да глаза, но почему-то мне показалось, что выражение на этих самых лицах было из серии «ну все, абзац, приплыли, шнуруй сандалики». Гоги осмотрел решетку, из-за которой тянуло воздухом, ощупал каждый ее миллиметр и начал что-то прикидывать про себя, бормоча под нос что-то нечленораздельное. Зная, что он был одним из лучших взрывотехников «Долга», я не стал уточнять, что он там рассчитывает, а занялся содержимым ящиков. Через полминуты Лис и Пират присоединились ко мне.
- Гляньте, что у меня! – Лис вытащил из ящика небольшую папку, стал перелистывать, и глаза его вылезли на лоб. – Слышите, тут, оказывается, недалеко какая-то подземная лаборатория была! Жека, японский летчик, не верти головой, сюда свети! – Пират послушно повернул голову с налобным фонариком обратно к бумагам. – Так-с… Похоже, занимались манипуляциями с головным мозгом или управлением мыслями. Вон и название организации сверху написано – О-Сознание.
При этих словах я подскочил к нему и вперился взглядом в выцветшие страницы. Об «О-Сознании» все сталкеры зоны знали настолько мало, что это знание едва ли заполнило бы одну страницу печатного текста. Разве что легендарный Стрелок знал больше, но рассказать явно был не в состоянии – после его взбаламутившего всю Зону марш-броска к ЧАЭС под кличкой Меченый о нем никому ничего не было известно, словно растворился в облаках радиации.
Проглядев несколько страниц, я решительно захлопнул папку и упаковал в рюкзак. На базе разберемся – отдам нашим умникам, пусть они свои высокоученые мозги ломают. Лис, похоже, собирался подтянуться к ним и поучаствовать в исследованиях – с такой жадностью он перелистывал страницы, таким неземным восторгом горели его глаза, когда он читал документы. Похоже, я терял хорошего штурмовика в кваде, но взамен, возможно, человечество приобретало нового гениального ученого. Лис всегда больше предпочитал работать головой, нежели махать прикладом, и кто я такой, чтобы силком тащить его в ту жизнь, к которой я сам привык за долгие годы в армии, но которая Лису осточертела до печеночных колик за годы срочной и контрактной службы? Пусть парень сам решает, каким образом вносить свой вклад в безопасность человечества. Тем более, Лис уже давненько захаживал в помещение, оборудованное нашими исследователями под лабораторию, и подолгу пропадал там, помогая и попутно забрасывая ученых вопросами.
Тем временем Гоги, похоже, что-то придумал, потому что его бормотание смолкло, и он направился к нам.
- Значит, есть одна идейка, - проговорил он. – Правда, вероятность группового самоубийства приближается к абсолютной – комнатка маловата. Но больше вариантов я не вижу. Сдавайте все свои гранаты и найдите мне кусок веревки – чем длиннее, тем лучше.
Мы без вопросов выгрузили на замусоренный пол имеющиеся гранаты – получилось одиннадцать штук.
- Маловато, - поморщился Гоги. Решетка толстая, да еще и в стены трубы вмурована. Ладно, попробуем обойтись тем, что есть.
Он собрал гранаты и стал привязывать их проволокой по окружности трубы. Закончив с этим, он взял найденную Пиратом веревку, аккуратно продел ее конец сквозь чеки гранат и связал в петлю. Протянув веревку по полу к трубе, из которой мы появились, он оглянулся на нас.
- Нужна помощь. Надо забаррикадировать ящиками эту решетку – так взрыв получится более-менее направленным, да и осколки, смею надеяться, останутся в ящиках.
Мы без разговоров начали работу. Ящики были тяжеленными – либо принесший их обладал поистине богатырской силой, либо, что вероятнее, он просто постепенно заполнял их трофеями.
Спустя сорок минут мы были раскрасневшиеся и мокрые, а груда ящиков прочно стояла на положенном месте.
- Черт, веревка короткая, - выругался Гоги, отстегнул свой ремень и попытался удлинить шнур. – А вы чего стоите? Бегом в тоннель!
Длины своеобразного детонатора только-только хватило, чтобы Гоги смог забраться в трубу и отползти от ее края на метр. Он скрючился, спрятав лицо между колен. Мы, не сговариваясь, сделали то же самое. Гоги скомандовал: «Внимание!», мы открыли рты, чтобы не получить разрыв барабанных перепонок, и Гоги дернул за шнур.
Если вы думаете, что произошел взрыв, вы глубоко заблуждаетесь. Это был просто апокалипсис. Эффект от одиннадцати гранат в маленьком замкнутом пространстве был просто неописуем – словно небо рушилось на землю. Я чувствовал себя так, словно сунул голову внутрь колокола, по которому изо всех сил лупил железным ломом какой-то сумасшедший звонарь. В глазах все помутилось – видимо, все-таки получил легкую контузию.
Придя в себя, я пополз к Гоги, который все так же неподвижно сидел, скрючившись, на краю трубы и держа в руках шнур. Он не шевелился. Я протянул руку к его плечу, но не успел коснуться, как он медленно стал заваливаться внутрь комнаты. Я выполз следом и наткнулся на невидящий, остекленевший взгляд. Я повернул глаза и увидел, что сразу за ухом в череп моего товарища глубоко вошел длинный обломок ящика. Похоже, он был убит мгновенно.
Лис и Пират медленно, тряся головами, выползали из трубы. Увидев распростертое на земле тело Гоги, они побледнели и, зашатавшись, сели на пол, уставившись на погибшего товарища непонимающими взглядами. Еще бы – друзья с самого голозадого детства, больше, чем братья, и вот одного из них внезапно не стало. Лис сморщился, прогоняя слезы, Пират крепился, но, похоже, тоже вот-вот готов был заплакать.
- Ну вот и отмучился Артемка, - прошептал Лис дрожащим голосом. – Земля тебе пухом, братик. Как же ты так…
- Зато он спас всех нас, -сказал я. – Смотрите, решетка вырвана наполовину, осталось слегка ее выгнуть, и можно выбираться.
- А Артем как же? – спросил Пират. – Его надо похоронить…
- Вся Зона – его могила, - отрезал я. – Хоронить бесполезно, первой же ночью слепые собаки раскопают могилу да сожрут его. Сюда, по крайней мере, они не доберутся. Если что, потом можем вернуться и взорвать последний туннель к чертовой матери для верности.
Лис угрюмо кивнул, смахнул все-таки выступившую слезу и решительно взялся за искореженную решетку. Мы с Пиратом поспешили ему на помощь. Чуть не порвав все мышцы, мы напряглись и, наконец, смогли вырвать ее из раскрошившихся гнезд.
Бросив последний взгляд на тело Гоги-Артема, мы поползли к выходу. Проход почти не изгибался, продвигаться было легко. Дуновение ветерка на моем лице ощущалось все явственнее, следовательно, мы были все ближе к выходу. Почему-то усиливалась вонь.
Вскоре впереди забрезжил тусклый свет. Подползя поближе, я увидел, что труба изгибается кверху и заканчивается решетчатым канализационным люком. Резко пахнуло мочой и прочими ароматами выгребной ямы. Преодолевая брезгливость, я пододвинулся к люку, нажал на него снизу плечом и сдвинул. Высота была около метра тридцати, и я без проблем выскочил на землю, ухватившись руками за края люка. Подошвы моих ботинок взрыли гравий. Мы были в туннеле у локомотивного депо.
Лис и Пират шустро выскочили вслед за мной и тут же на всякий случай взялись за оружие. И вовремя.
- Оба-на, Лысый, зырь, кто к нам колеса катит! – раздался хриплый каркающий голос, и в нашу сторону полетела дробь, выпущенная из стволов охотничьих «вертикалок», среди которых отчетливо раздавался лязг затвора «Чейзера». Резким движением натянув ПНВ, чтобы лучше видеть в полумраке тоннеля, я бегло огляделся и нырнул под колесную пару стоящего поперек рельсов товарного вагона, спешно переводя «Грозу» в боевое положение. Лис и Пират, тоже успевшие напялить ПНВ, уже вовсю лупили по стрелявшим. Судя по воплям боли и отборному мату с той стороны, их усилия не прошли бесследно для стрелявших в нас.
Я поймал на мушку здоровенного бугая в фуфайке, готовившегося швырнуть гранату, и точным выстрелом прострелил ему руку. Граната с сорванной чекой укатилась ему под ноги.
- Твою мать… - только и успел выдавить бандит, когда под его ногами разверзлась маленькая преисподняя из осколков, практически мгновенно превратив его в отбивную. Его товарищам, похоже, тоже досталось – из-за ящиков кто-то надрывно стонал: «Дыранули меня, пацаны-ы-ы… Дайте аптечку, я ж тут ща подохну…». Лис подскочил поближе и добил стонавшего, в то время, как Пират метко отстреливал из «СПАСа» пытавшихся укрыться.
Вскоре мы остались одни на поле боя. Я машинально проверил рюкзак – не хватало еще, чтобы случайной пулей повредило комп. Слава всем богам, рюкзак был целехонек. Мы осторожно выглянули наружу. День клонился к закату, если побежим в темпе, то успеем добраться к Сидоровичу до темноты. Мы выстроились гуськом и двинули, постоянно озираясь в ожидании нападения.
Внезапно, не успели мы дойти до кладбища техники, завибрировали наши ПДА. Сообщение гласило: «Внимание, внеплановый выброс! Время – 5 минут 23 секунды! Всем в укрытие!». Я чертыхнулся и развернулся обратно к тоннелю – это было самое ближайшее место, где можно было безопасно укрыться, не считая депо, где, как мы успели заметить, сновали бандиты.
Злобный лай остановил наш бег. Я глянул в сторону – мать честная! На нас неслась стая озверевших от голода слепых собак – штук восемь, не меньше. Пират наугад выстрелил в гущу собачьих тел, кого-то задел, но остальных это не остановило. Самый огромный пес догнал меня и бросился на спину, вцепившись в ярости в мой рюкзак. Затрещали лямки, и рюкзак почти слетел с моей спины, удерживаемый лишь анатомическим поясом. В это время оба моих соратника вовсю поливали собачью стаю свинцом, не забывая при этом отступать в сторону тоннеля. Я же катался мало не в обнимку с псом, пытаясь вырвать его из зубов твари.
Небо краснело, раздавался глухой рокот, между низких туч то и дело пробегали ослепительные молнии. Мы с псом все никак не могли отвоевать у противника рюкзак, я вдобавок никак не мог вытащить пистолет или нож – отвлечься на секунду означало бы неминуемую смерть. Из последних сил я сдавил шею пса руками, отчего сразу же получил когтистыми лапами в живот. Пес сначала рычал, потом стал хрипеть и беспорядочно сучить лапами. Оставалось около минуты до выброса, небо уже словно налилось багровой кровью, угрожающий гул доносился из-под земли, оставались считанные секунды до появления волны аномальной энергии.
В конце концов, собака обессилено обмякла в моих руках. Я подхватил рюкзак и поспешил к тоннелю, успев буквально за несколько мгновений до начала выброса. Я быстро отскочил поглубже, уселся на землю и перевел дух. Нам оставалось только ждать.
Выброс утих через пятнадцать минут – необычно мало для этого явления. Мы снова собрались в дорогу – надо было успеть проскочить, пока все живое в Зоне не очнулось после напасти.
Остаток дороги не занял много времени. Проскочив деревню, мы вышли к бункеру Сидоровича. Сам хозяин стоял на пороге и курил. Я подошел к нему, снимая с плеча рюкзак.
- Вот оно, - сказал я, вытаскивая комп. Сидорович недоверчиво и одновременно с уважением посмотрел на меня.
- Достал-таки… Молодец. Четвертого, я так понимаю, потеряли?
- Да, утром, когда от «Монолита» убегали.
- Пусть ему хорошо лежится. Подожди-ка, я сейчас.
Сидорович скрылся в бункере и вскоре вернулся с «калашом» за плечами.
- Поставь-ка это на пенек, - распорядился он. Еще не понимая, в чем дело, я выполнил его распоряжение, и едва я отошел, воздух вспорола автоматная очередь, прошившая комп насквозь. В стороны полетели осколки экрана, куски схем, проводов, деталей… Сидорович выпустил весь рожок, перезарядил автомат и опустошил еще один магазин в остатки компа, после чего собрал оставшуюся рухлядь, отнес к ближайшему костру и швырнул все в огонь.
- Что это было? – удивленно спросил я у отряхивавшего руки Сидоровича.
- Молод ты еще, вот что случилось, - усмехнулся барыга. ¬– Когда ты ушел, я понял, что ты-то как раз эту штуку и достанешь, и принесешь в целости и сохранности. Но потом я задал себе вопрос: а готов ли мир воспринять ту информацию, которая может быть скрыта в этом компе?
- Ты знал, что там?
- Нет, даже не догадывался. Но если слухи верны хотя б на кончик крысиного хвоста, этому компу не место в большом мире, рано или поздно информация с него просочилась бы наружу, и мир действительно мог бы рухнуть. Оно тебе надо? Мне – нет. Я люблю этот мир таким, какой он есть. Меня здесь все устраивает. Деньги свои ты получишь, всю сумму, как договаривались. Из своего кармана заплачу – оно того действительно стоит.
Старик помолчал и, лукаво улыбнувшись, подтолкнул меня локтем в бок:
- Скажи-ка, Бисмарк, каково это – быть причастным к спасению человечества?
Я улыбнулся.
- Замечательно, Сидорович. Просто замечательно. Нальешь нам с дальней дороги?..