Поместье Хеллсинг, вечер.
У Виктории с самого пробуждения было плохое предчувствие. Почему, она не знала, но она ему доверяла. Потому и захватила на очередное задание побольше патронов, обоих видов.
Леди Интегра хоть и повторила раз семь, что задание будет сложным, что упырей, похоже, будет немерено, что вампир им попался в этот раз чрезвычайно хитрый и ловкий, Алукарда вместе с группой не отправила. Это пугало Викторию еще больше – а вдруг им нужна будет помощь? Маста, конечно, не подводил ее ни разу, только спокойнее на этот раз не становилось…
Группа была отправлена на место зачистки.
В кабинете леди Интегры:
— Алукард, мне доложили, что Искариот сегодня намерен поохотиться на вампиров. Точнее на вас с Серас, а заодно и гулей. И отправят они одну не безызвестную тебе личность…
Вампир криво усмехнулся:
— Уж не паршивый ли проповедник снова пытает счастье.
— Он самый. Я хочу, чтобы ты не подпускал его к группе. Эта скотина и так перебила треть моих солдат – кулак Интегры непроизвольно сжался – Расправься с ним и возвращайся. Это все, выполняй.
— Да, моя госпожа… — и он исчез, чтобы появиться уже на нужном месте.

Тем временем где-то на разбитой, старой улочке Лондона шла ликвидация упырей. Группа солдат оцепила периметр, а полицейская вела очистку внутри здания. Все шло, как обычно. Фергюссон отдавал краткие команды солдатам и прислушивался к выстрелам. Иногда они стихали, однако чуть позже возникали вновь.
— Сколько же этих гадов там скопилось? – недоумевал он про себя. Очистка длилась уже около двух часов.
Виктории приходилось «веселее» всех. Упырей оказалось и правда множество – они лезли из комнат, стояли за очередным поворотом, неловко спускались по лестницам. У многих из них имелось оружие. Виктория не устала, но была на грани срыва. Несколько часов безостановочной стрельбы сделали свое дело – она потихоньку входила в боевой азарт. Серас стреляла, почти не целясь, и не оглядывалась назад, потому что точно знала, что попала, уничтожила. Последние четыре упыря были убиты вручную, так как патроны уже закончились.
— И сколько этот урод вас наплодил, а? – усмехнувшись, спросила она рослого гуля, першего на нее почему-то с гантелей. Удар – и он безвольно повалился на бок, растекаясь лужей крови. Виктория ликовала. Запах крови, пусть и зараженной, приятно щекотал ноздри, а глухой звук падающих тел был похож на ритм. Это был ее поле, поле битвы, ее битвы. Плохое предчувствие, пришедшее к ней с вечера, было забыто.
Неожиданно она почувствовала перемену в запахах. От очередного упыря пахло кровью куда более свежей, чем от остальных.
— О, так я близка к цели. Отлично. Эй, я иду искать! Кто не застрелился, я не виновата! – Виктория расхохоталась.

Выстрелов из здания не было слышно уже около получаса и Фергюссон начал беспокоиться. Он предложил подмогу, однако Серас сухо ответила, что все в порядке, просто кончились патроны и она пошла в рукопашный, затем добавила, что временно отключается – нужна тишина.
Командующий решение не одобрил, но промолчал – в такие моменты с вампиршей лучше не спорить. И все же Фергюссон немного переживал. Будь здесь Алукард, он бы точно знал, что все пройдет гладко. Хотя у Серас были и свои преимущества. Солдаты не так ее боялись. Они были уверены, что даже при диком приступе голода она не кинется на них. На счет Алукарда такой уверенности не было.
От раздумий командующего отвлек чей-то крик. Он повернулся и с ужасом понял – у них гость!

— АМИНЬ!!! – с этими словами отец Андерсен пригвоздил одного из солдат к бронетранспортеру. Второго он просто рассек. Но тут ему на глаза попался главнокомандующий. Что ж, это цель, пожалуй, заслуживает внимания. Два освященных клинка полетели в сторону командующего. Еще секунда и …
Клинки разлетелись у самого лица Фергюсона. Один осколок царапнул щеку и только.
— Ты-ы-ы! Порождение тьмы и грязи, осквернитель всего святого!
— Я, я и еще раз я – вампир улыбнулся, опуская пистолет – а ты Серас здесь хотел застать, как тогда?
— Будь ты проклят! Я убью тебя сегодня и ничто меня не остановит!
— Валяй, убивай. – Алукард лениво поднял пистолет – только не надорвись, святоша…

Виктория постепенно продвигался на верхний этаж. Гулей становилось все меньше и меньше. Последние минут пять она не нашла ни одного. Попадались только обескровленные тела, которые полицейская «обезвреживала», одним ударом разнося голову вдребезги. Брызги крови покрыли ее форму, попали на лицо, волосы.
Виктория прислушалась – через этаж была слышна какая-то возня: звуки ударов, тихие вскрики, топот.
— Значит ты где-то там… — улыбнулась вампирша. Она поспешила к лестнице.
На пути к цели ей встретились пара упырей. Их постигла участь «товарищей». Отерев кровь с лица, Селес поспешила дальше. Когда она поднялась на нужный этаж, к ней вернулось чувство беспокойства. Вампирша поморщилась – с чего бы это? Сейчас ей это было абсолютно некстати. Медленно продвигаясь по коридору, она прислушивалось: не было слышно ни гулей, ни вампира, ни одной живой и не живой души. Странно. Но тут из-за угла послышался жалобный писк. Виктория резко завернула за угол. От представившейся картины все у нее внутри сжалось. Зрелище так напомнило ей когда-то произошедшее в Чедаре: вампир стоял в конце длинного коридора и держал за шею девушку. Прищурившись, Виктория поняла, что та еще очень молода. Однако упыря это не трогало. Он широко открыл рот, обнажая острые, кривые клыки. Девушка смотрела на него в немом ужасе, не в силах не пошевелиться, ни закричать.
— Не смей! – Серас рванулась в убийце, надеясь спасти девушку, вырвать из жадных, цепких лап. Только бы не опоздать…

Алукард и отец Андерсон дрались с привычной быстротой, ловкостью. Обычно оба получали от битвы удовольствие, кромсая, расстреливая друг друга снова и снова. Сегодня же вампиру это быстро наскучило. Решить проблему оказалось довольно просто – отстрелить падре обе руки. Священник какое-то время еще пробовал сопротивляться, но быстро понял, что преимущество, в этот раз, у его противника. Пообещав вернуться и добить таки порожние зла и порока в следующий раз, он исчез в вихре листков из Библии. Солдаты облегченно вздохнули и начали выходить из своих убежищ. Вампир презрительно скривил рот в ухмылке – он снова вышел победителем. Кто-то сомневался?
— Ну и как обстоят дела? – без интереса осведомился он у Фергюсона.
— Селес внутри, ведет зачистку, у нее закончились патроны и она, кажется, решила закончить работу…
— Вручную?
— Хммм… ну, можно и так сказать.
— Отлично. Пока не докладывайте леди Интегре, что я свободен. Хочу убедиться, что там все в порядке.
— Лорд Алукард, леди Интегра наверняка поймет, если решит проверить… как мы…
— Придумайте что-нибудь. Вы же главнокомандующий!

Виктория не успела. За секунду до ее приближения вампир вонзил зубы в нежную шею своей жертвы. Девушка, как будто очнувшись, задергалась, напрасно пытаясь освободиться. Из ее горла вырвался судорожный вздох и стон. Убийца поднял голову. На его лице не было страха, на нем было выражение торжества. Через мгновение голова вампира разлетелась от мощного удара полицейской. Его тело начало заваливать назад, утягивая за собой слабо дергавшуюся жертву. Виктория схватила девушку и вырвала из мертвых объятий. Та уже закатила глаза. Она умирала.
— Да что же это? Кто-нибудь, что-нибудь… почему она, за что? – тихо бормотала Серас, осторожно опуская тело на пол. Из открытой раны на шее пульсирующими толчками лилась кровь. Виктория опустила голову. Вот оно, то чувство ужаса и бессилия. Она могла справиться с толпой гулей, без труда уничтожить вампира, но для этой девушки она ничего сделать не могла. И это было… ужасно. Она опустилась на колени рядом с телом:
— Прости меня. Я… я просто не успела…
Виктория не знала, что не одна – Алукард стоял за спиной полицейской, в другом конце коридора и наблюдал. Высший вампир ждал. Он знал, ЧТО сейчас может и должно произойти. И он ждал.
От мыслей об ошибке, грусти, отчаяния Серас отвлек запах. Дивный запах свежей крови. Она смотрела на умирающую девушку и чувствовала, как голод начинает жечь ее нутро. В горле резко пересохло. Жажда, которую можно утолить только этим. Виктория склонилась над телом, посмотрела в лицо умирающей. Еще так молода, так свежа и … этот запах, который сводил с ума. В нем была жизнь, которой так жаждала Виктория. Жизнь, которая ее поддержит, которая придаст ей сил. Что ей стоит сделать хоть один глоточек. Эта девушка уже все равно мертва… Пока вампирша размышляла, голова ее опускалась все ниже и ниже, ближе к вожделенной пище. Она вдохнула глубже – аромат был такой манящий! Еще немного ближе и… Тут у Виктории пред глазами встала картина, которая иногда преследует ее в кошмарных снах – вампир священник из Чедара разрывает горло ее напарника, с которым она ни один раз ходила на трудные задания, который прикрывал ее спину. Он повис, как кукла, в зубах красноглазого монстра. А священник тем временем жадно смотрит на нее, он уже представляет, как будет рвать ее артерию, пить ее кровь…
— Ааааа! – Серас со всей силы ударила в бетонный пол и пробила в нем дыру насквозь – Нет, нет, нет… НЕТ! Я не такая, нет! – она накрыла голову руками и уткнулась головой в холодный пол.
В этот момент она услышала шелест или свист. Оглянувшись, полицейская успела заметить скрывающийся за поворотом край плаща до боли знакомого красного цвета.
— О, нет… только не сейчас, не сегодня – простонала она. Сев рядом с телом, она тупо уставилась в пространство. Виктория представляла, ЧТО может сказать ей Хозяин и КАК он это скажет, если вообще захочет с ней говорить. Он всегда был вне себя, когда она упускала очередную возможность выпить кровь, неважно чью. Думать решительно не хотелось. Ни о чем. Возвращаться к группе тоже не хотелось, ведь надо все рассказывать, а чувство вины и стыда жгло все еще сильно. Неизвестно, сколько она так просидела, слегка покачиваясь из стороны в сторону. Но зашевелилась девушка… Нет, не девушка, это уже упырь, злобная тупая безвольная тварь, которая будет сжирать все живое на своем пути. Слезы невольно навернулись на глазах полицейской. Она поморщилась – слезы, пережиток прошлой жизни, человеческой жизни – и быстро смахнула их.
Прижав упыря к полу, она подняла руку повыше:
— Надеюсь, что там ты сможешь меня простить… — удар в грудную клетку был настолько сильным, что пальцы полицейской снова пробили бетон.

— Виктория! – Фергюссон жестом остановил группу снаряженных солдат – А мы уже собирались тебя искать. Не смей так больше делать, рядовой Серас! – строго добавил командир. В одной руке у него была рация, в которую он отрапортовал:
— Да, двое погибших.
И, глянув на Викторию, приказал:
— Серас, докладывай!
— Есть! Кхм, зачистка проведена успешно. Все цели уничтожены.
Фергюссон кивнул и снова сообщил в рацию:
-Периметр зачищен, я оставлю группу для уничтожения следов.
Из рации донеслось шипение, затем голос Интегры с облегчением отдал приказ:
— Возвращайтесь.
— Отлично. Все, мы возвращаемся – крикнул командующий.
Все начали собираться, проверять пострадавших от бойни вампира со священником и упаковывать тела погибших. Виктория молчала и ничего вокруг не замечала. Ей хотелось одного – в свою комнату, закрыться в гробу и забыться сном.

Король Нежити пребывал в скверном настроении. За час до этого, когда он вернулся в поместье Хеллсиногов, Леди Интегра встретила его гневной тирадой:
— Ты вообще хоть когда-нибудь смотришь вокруг себя? Ты людей вообще видишь? Или ты настолько занят самолюбование, что не видишь ничего? Как при твоей скорости передвижения Андерсон смог убить двух человек? Как??? Не молчи, ответь мне!
— Священник, возможно, выдвинулся раньше, чем ваши источники сообщили вам, моя Госпожа – спокойно ответил ноосферату.
— Не смей сваливать вину на других… — и так далее в том же духе.
Алукард усмехнулся про себя – в гневе Интегра была прекрасна. Как и Виктория, но… В полицейской было множество человеческих слабостей, которые она никак не хотела в себе изводить. Глупая, упрямая нахалка!
И как ей удается держать свою линию так долго? Что ее заставляет цепляться за осколки ее человеческой жизни? Страх? Нерешительность? Нежелание раскрыть свою суть? Или просто глупая сентиментальная привычка быть человеком?
Алукард поморщился – его все это раздражало. Он осознал, что быть непобедимым и не умирающим, конечно весело и прекрасно, но только до поры до времени. Спустя столетия все это начало ему надоедать. Презрение к людям и всему более слабому стало хроническим. Отсутствие того, кто мог бы сравниться с ним в силе, ловкости, злости навевало не проходящую скуку. А его вечная жажда крови делала опасным для всех. Всех, кроме его Хозяйки и, теперь уже, полицейской. Но что Хозяйка? Сколько она проживет? Еще 50, 70 лет? Что потом? Очередной потомок или свобода? Все это бессмысленно.
Мысли роились в голове, приходя к неутешительному варианту – есть ли возможность, что Серас дошла до всего этого своим умом уже сейчас? И если да, то является ли ее бесконечный бойкот нежеланием уподобиться ему? Нахалка! И как она смеет так думать? Хотя, это лишь догадка. Но что-то смутно подсказывало вампиру, что толика правды в этой догадке есть. Хотя порой, видя огонь в глазах Виктории, ее жажду битвы, крови, он видел богиню войны. Ту, которая могла бы стать его спутницей или врагом, не важно. Она могла стать той, кто будет равен ему! Так чего она ждет?
Лорд резко поднялся со своего трона:
— Я иду к тебе, полицейская – прошипел он.

Виктория вернулась в замок вместе с остальными, когда уже начало светать. Первые робкие блики света расползлись по горизонту, стирая события прошедшей ночи. На душе у вампирши стало чуточку легче, но, когда она посмотрела на мрачный замок, капля света в ней угасла. Сейчас ей как никогда раньше хотелось дождаться рассвета, встретить солнце, а не лежать в гробу, изучая его крышку на наличие трещинок и царапин.
Но делать было нечего и она поплелась внутрь вместе с остальными. Фергюссон отдавал приказы на счет раненных и убитых. Солдаты суетились. Виктория незаметно скользнула в замок. Проходя по большой зале, полицейская украдкой оглядывалась – нет ли где Хозяина. Обычно она была рада его обществу, тем более последнее время ей редко удавалось побыть с ним наедине, а настроение поговорить у него бывало еще реже. Сегодня же все было наоборот. Виктория страшилась встречи с ним. Еще одного разочарования собой будет перебором. Тем более разочарование Хозяина. Хватит на сегодня.
— С возвращением мисс. Как прошло задание?
— А? – Виктория вздрогнула. Она так погрузилась в свои мысли, что не заметила, как на боковой лестнице возник высокий силуэт дворецкого.
— Уолтер! Добрый де… утро. Да, все прекрасно, спасибо.
Тонкие брови Уолтера взлетели вверх:
— Что-то случилось мисс?
— Ну, вообще много что случилось… Уолтер – она помолчала – вы когда-нибудь теряли близких? Я понимаю, вопрос глупый. Только вот как вы с этим справились?
— Время вылечит все, мисс Серас. О, я смотрю, ваше оружие нуждается в чистке и обработке. Думаю, мне нужно этим заняться.
Виктория удивленно глянула на свой Харконен. И правда – она был заляпан подсохшей кровью, а приклад слегка треснул – им вампирша приложила к стене одно особо упорного упыря, выбив при этом кусок стены.
— Мда, вы правы, Уолтер, как всегда – она слабо улыбнулась.
Сняв оружие с плеча и отдав его дворецкому, вампирша отправилась к себе в подвал, решив, что лучшее сейчас – побыть одной и подумать.

Виктория приняла душ, смыв остатки крови с лица, волос, тела. Переодевшись в чистые сухие вещи, она побрела в свою комнату.
Проходя под кабинетом леди Интегры Виктория невольно глянула вверх, представляя, как та сейчас сидит, курит и пишет какой-нибудь важный документ. Интересно, а что чувствовала Хозяйка, когда застрелила своего дядю? Нет, это плохое сравнение, весь тот сам собирался убить тогда еще маленькую Интегру. Несомненно, жалости к нему никто не испытывал. Идя дальше по длинному коридору, Виктория вновь задумалась – почему ее так задела смерть это девушки? Она не первый год служит в «Хеллсинге» и видела такое, от чего сердце замирает. «Хотя мое уже давно не бьется» — хмыкнула она про себя. Но эта девушка… Может все дело в том, что она похожа на саму Викторию? Она молода, впервые столкнулась со злом, именуемым вампиром, была испуганна, растеряна. Но разница была в том, что Виктория защищалась и ее, в конце концов, спасли. «Если такую смерть можно назвать спасением» — снова хмыкнула она. А эта девушка. Какие у нее были шансы на спасение?
— Были – сказала вслух вампирша – у нее была я, а я не успела. Будь я проклята – она усмехнулась – хотя я и так проклята.
Тут она дошла до своей комнаты. Открыв дверь, вошла внутрь и закрыла на засов. Сейчас ей никого не хотелось видеть.
Сев на свой гроб, Виктория начала задумчиво водить пальцем по его гладкой лакированной поверхности. Мысленные линии сходились, расходились, образуя лабиринт ее жизни. Такой длинный, бесконечно длинный лабиринт с множеством ходов, ловушек, тупиков. И ни одного выхода. Пока она не нашла ни одного. Вскоре ей это надоело.
— Если так буду киснуть, стану глупой депрессивной натурой, какой меня некоторые и считают.
Виктория встала, сняла крышку с гроба и улеглась внутрь, решив немного вздремнуть. Конечно, днем ей это аукнется, ну и ладно. На сегодня она свой долг перед отечеством сдала. Обняв одну из подушек, полицейская задремала.
Во сне Виктория видела ту девушку. Она, нежно улыбаясь, брела босиком по мягкой, молодой траве на встречу рассвету.

Однако светлый сон длился недолго.
— Полицейская, просыпайся. Есть разговор – Алукард сдвинул крышку гроба.
— Что? – сонная Виктория приоткрыла один глаз. На нее смотрел горящими глазами ее Хозяин – Маста? А… что вам тут понадобилось?
— Повторяю – есть разговор – раздраженно ответил вампир.
Виктория вылезла из гроба и с опаской покосилась на хозяина – он был явно зол. И зол не на шутку.
— О чем Вы хотели поговорить, Маста? – тихо спросила она.
— О тебе, полицейская. О тебе и о твоих бесконечных провалах.
— Но я не провалила задание…
— Ты прекрасно понимаешь, что я говорю не об этом. Я не обращал внимание на твое своеволие два года. По-моему, этого срока вполне достаточно, чтобы понять – от себя не уйти. Ты – дракулина, ты – вампир, создание ночи, посланник смерти, ночной дух. Что тебе мешает принять это?
— Маста, я…
— Боишься что-то потерять? Это я уже слышал, придумай что-нибудь новенькое. Или даже пусть так — что ты боишься потерять? Что? Свой страх? Свою слабость? Ты слабачка! – последние слова вампир практически выкрикну в лицо Виктории. Эхо гулко разнеслось по подвалу. Казалось, вздрогнула основа Хеллсинга.
Губы девушки задрожали. Она знала, что будет нечто подобное, но чтобы так, на весь замок отчитать ее.
— О, только не надо слез! Ты прекрасно знаешь, что на меня это не подействует – фыркнул вампир. Он встал с колена и отошел на середину комнаты – Ну? Я жду ответа, полицейская!
Виктория тоже встала. Ей не хотелось смотреть в лицо Хозяина, поэтому она опустила голову и попятилась ближе к стене. Почувствовав спиной хоть какую-то опору, она вздохнула и решилась поднять глаза. И тут же пожалела – глаза Алукарда пылали, словно языки пламени, волосы разметались по плечам. Некоторые пряди слегка покачивались, несмотря на отсутствие сквозняка или ветерка. Это значило, что вампир в гневе. Девушка вжалась в стену, как будто хотела просочиться сквозь нее. Бесполезно, этого она пока не умела. Ноосферату тем временем начал окончательно терять терпение:
— Ты сегодня собираешься сказать хоть что-то путное? – с издевкой спросил он.
— Маста, я… — Виктория вновь опустила голову и уставилась в пол. Так было немного легче — …я просто не смогла. Эта… девушка была такой молодой…испуганной…
— Она была УЖЕ мертва, полицейская. Что тебе помешало на этот раз!
Молчание.
— Ответь, чего тебе не хватило на этот раз?!
Виктория не выдержала. Подняв глаза на Масту, она выкрикнула:
— Я не хочу становиться монстром, как тот священник, как тот упырь, как… — она словно споткнулась и замолкла, прикусив нижнюю губу.
— Как я? – тихо договорил вампир.
Девушка молчала, опустив голову. Алукард подошел к ней.
— Ну, скажи. Ты не хочешь быть таким монстром как Я? – громко спросил он.
Виктория молчала. Вампир оперся руками в стену и наклонился, почти касаясь лицом ее волос, и вкрадчиво повторил:
— Ты не хочешь быть таким монстром как я, Виктория?
— Да… — тихо ответила она.
Алукард уронил голову на ее плечо. И что прикажете с этой дурехой делать? Наказать, простить, пожалеть. Гнев его улетучился. Осталась только усталость от этого бесконечного спора. Он слегка повернул к ней голову и неожиданно, для себя, отметил, как приятно пахнет ее кожа. Он чувствовал запах крови, недавно смытой с его подопечной. Но этот запах только подчеркивал ее собственный. Все ее тело, такое хрупкое и беззащитное на вид, странно манило его, словно магнит. И что ему теперь делать?
Вампир молчал, и Виктория не смела нарушить молчание. Впервые она была настолько откровенна с Хозяином. Впервые открыла ему свой главный страх. Она не знала, чего ожидать – гнева, презрения, насмешки или может быть жалости, как к слабому, безвольному существу.
Однако то, что произошло, шокировало ее. Она почувствовала легкое касание губ хозяина на своей щеке. Это было настолько неожиданно, что она остолбенела, не понимая, как реагировать.
— Я ведь могу быть не только монстром – тихо сказал вампир ей на ухо, продолжая целовать ее и спускаясь ниже, к шее – У меня много граней.
Серас молчала. Такие прикосновения Хозяина было для нее новы. От них где-то глубоко внутри разливалось тепло. Поборов дрожь, Виктория слегка повернула голову к вампиру.
— Маста Алукард. Что… зачем – ей стало не по себе от мелькнувшей мыли – это такое наказание?
Вампир посмотрел ей в глаза. Серас испугалась, что обидела или разозлила его, но не могла вымолвить ни слов извинения, ни оправдания.
Прочтя мысли подопечной, Алукард рассмеялся. Это было неожиданно и напугало Викторию еще больше.
— Полицейская, ты невыносима – смеялся ноосферату – неужели я так ужасен, что даже моя нежность тебя пугает?
— Нет, Маста. Просто я… Вы никогда себя так не вели, и я решила, что… может это… — Виктория замолкла.
— Это способ тебя помучить? – вампир усмехнулся – нет, ты ошиблась. Знаешь, не смотря на все твои недостатки и причуды, ты чертовски привлекательна, полицейская. Даже для меня.
Он слегка наклонимся, чуть касаясь губами ее лица. Виктория робко подняла руку, молясь, чтобы не ошибиться, и провела ей по щеке хозяина. Кожа была гладкой и холодной. Вампир вновь посмотрел ей в глаза:
— Вижу, монстр не настолько страшен, чтобы прикоснуться к нему.
Девушка опустила глаза. Комочек тепла внутри нее начал распускаться, как бутон цветка, расправляя свои лепестки, согревая онемевшую душу, размягчая застывшее сердце. Однако чувство страха перед новым не давал ему раскрыться полностью. Алукард вновь прочел ее сомнения и страхи. Его это забавляло и раздражало одновременно. Помолчав, он сказал:
— Виктория, сегодня ты получила достаточно мрачных мыслей и воспоминаний. Сейчас ты можешь расслабиться – он приподнял ее лицо, взяв тонкими пальцами за подбородок – считай это моим приказом – он наклонился к ее лицу.
— Да, Маста Алукард – прошептала девушка. Страх как-то естественно отпустил ее. Она слегка подалась вперед, прильнув к губам вампира. Поцелуй получился долгим и нежным. Тепло внутри вампирши начало усиливаться. Она покраснела, чувствуя, что оно завладевает всем ее телом. Что это? Нежность, облегчение, страсть? Алукард, похоже, тоже был немного озадачен. Положа руку на талию Виктории, он притянул ее к себе. Обняв девушку так, что она утонула в его широком плаще, вампир прошептал:
— Виктория Серас, сегодня я не твой Хозяин и не истребитель вампиров. Сегодня ты не моя слуга и не рядовая солдат Хеллсинга. Сегодня… сейчас мы те, кем хотим быть.
Виктория прислушивалась, прижимаясь к Алукарду, и испытывала необычайное чувство спокойствия и блаженства. Тяжелые испытания закончены и это ее награда. Лучшая награда, какую только могла она пожелать. Отняв лицо от хозяина, она подняла на него сияющие глаза:
— Тогда я хочу, чтобы сегодня не заканчивалось никогда – лукаво улыбнувшись, сказала она.
Алукард провел пальцем по мягким губам девушки. Может, сказались долгие дни и ночи одиночества, а может, он нечаянно вернулся к своим человеческим корням, но ему хотелось того же.