Синдзи помнил свою мать лишь по обрывкам своих воспоминаний. Он знал контуры её лица, мог, если поднапрячься, вспомнить очертания её фигуры, но... он не мог полностью нарисовать её в своём воображении.
Поэтому, ему стало чертовски неприятно, когда отец, в ответ на его вопрос, заявил, что никаких фотографий с ней не осталось. И могила была ненастоящая. Матери его больше не существовало, нигде в этом мире. Лишь в виде надписи на могиле, что ей не принадлежала.
Хотя, было ещё одно место, где она сохранилась.
Сердце его отца.
Однако туда доступ Синдзи уж точно был закрыт.

***

Очередной бессмысленный день в школе. Синдзи был на своём обычном месте, на самой дальней парте у окна, откуда он мог наблюдать падающие с деревьев листья и изредка проходящих мимо людей. Это всё давало ему некую иллюзию умиротворения, позволявшую ему забывать обо всём.
"Наверное, никто и не подозревает, что творится у меня внутри," — думал иногда Синдзи. — "Хотя им лучше этого и не знать. Ни черта же не поймут, как обычно".
Однако едва ли Синдзи сам понимал, что же гложет его изнутри.
Поэтому он просто сидел и смотрел, как какой-то опоздавший ученик бежит к школе. Синдзи подумал, что даже если он потратит минимальное время на эту дистанцию, этого ученика всё равно заставят стоять возле класса с ведром — урок шёл уже около двадцати минут.
Приглядевшись, Синдзи понял, что впервые видит этого мальчика, когда тот пробегал прямо под окном. У него были странные волосы пепельного цвета. Пробежав чуть вперёд, ученик скрылся из виду. Синдзи наклонился вбок, чтобы разглядеть его... и тогда увидел, что тот обернулся и смотрит прямо в окно класса, где сидел Синдзи.
Они встретились глазами. Парень улыбнулся. Синдзи резко повернул голову обратно к доске, испытывая странный, непонятный ему самому стыд.
Кто этот мальчик?
Синдзи запомнил, что на нём была форма их школы, но учитель не говорил ни о каких новичках. Не может быть и речи, чтобы он был из другого класса — других классов на данный момент вообще не существовало — из-за нападений Ангелов множество жителей покинуло Токио-3, и учащиеся этой школы были не исключением. Даже в самом классе Синдзи осталось всего десять человек, включая самого Синдзи, Тодзи, Кенске и Аски.
Взгляд Синдзи упал на парту, за которой он сидел.
Ах да, одиннадцать. Он сидел на месте Аянами Рэй.
Хоть та формально и числилась в классе, она слыла настолько редкой посещаемостью, что все просто-напросто позабыли о её существовании. Синдзи почувствовал укол совести, что на секунду стал одним из них. Она не приходила в школу уже третью неделю подряд, и поэтому Синдзи от безысходности сел за её место.
Синдзи не мог обьяснить это чувство, но тут ему было спокойнее. Наверное, эта парта — зачарованное место, поскольку он стал походить на Аянами больше, чем когда-либо. Большую часть времени за этой партой он безмолвно смотрел в окно, в той же позе, в которой когда-то увидел Рэй. Тогда она носила бинты...
Бинты...
Синдзи покраснел, вспомнив то, чего не следовало бы.
Дело было два дня назад.Когда он приходил к Рэй на квартиру в последний раз, чтобы передать ей какие-то документы от Рицуко, и её не оказалось дома, он, внезапно отбросив всю свою нерешительность, принялся изучать её жилище. Наверное, им двигало любопытство — Рэй была для него загадкой, которую ему по неизвестной причине очень хотелось разгадать.
Синдзи помнил это, как будто это произошло вчера — он, сняв свои ботинки, тихонько прошёл внутрь. Повертев головой, он убедился, что она не в душе (он уже успел запомнить, где в этой унылой комнате его может поджидать западня).
Его глаза шарили вокруг, но никак не могли за что-нибудь зацепиться, комната довольно проигрывала в плане обстановки. Взгляд скользнул по очкам его отца (сердце неприятно ёкнуло), по многочисленным пузырькам с лекарствами, и наконец он посмотрел на кровать.
Она была аккуратно застелена, однако на одеяле чётко прослеживались отпечатавшиеся контуры её фигуры.
А ещё на ней были бинты. Одна белая полоса лежала на другой, чуть свешивая свой кончик с края кровати.
Не зная зачем, он поднял один из них. На этом небольшом куске виднелось пятнышко крови; а ещё он был мягок на ощупь.
Синдзи, не осознавая, что делает, поднял бинт к лицу и потёр его о щёку. Он был тёплым.
Тепло Аянами...
— Икари-кун?
Внезапно, голос сзади заставил Синдзи подпрыгнуть от неожиданности.
Дрожа, он повернулся и увидел Рэй.
— Это!.. Я!.. — всё его лицо стало красным.
Аянами была одета в свою школьную форму, а в руке держала пакет с продуктами. Она наклонила голову и спросила тем же тоном:
— Что вы делаете?
— Я!... Я!.. — он спохватился и попытался бросить бинт себе на спину, в результате чего тот просто спикировал ему на голову и запутался в волосах. — Я просто...
— Икари-кун, вы... из этих?
Синдзи остолбенел.
— НЕТ!!! — завопил он и выбежал из квартиры, оставив Рэй стоять в недоумении; та даже не успела повернуться в сторону захлопнувшейся двери.
Синдзи остановился внизу на лестнице, когда понял, что он забыл одеть свои ботинки. Но он просто-напросто не мог показаться теперь перед Аянами, поэтому плюнул на это и побежал к своему квартирному дому в одних носках.
Он до сих пор помнил, как стоял перед квартирой, думая, что же наплести Мисато насчёт ботинок, когда вдруг открыл дверь и понял, что её нет дома. Он устало ввалился в свою комнату и лишь перед своим зеркалом увидел, что у него в волосах всё так же застрял бинт. Снова смутившись, он вытряхнул его из волос и едва направился к мусорной корзине, чтобы его наконец выбросить... что-то остановило его.
Странное чувство прошло через всё его тело при одном только взгляде на этот маленький кусочек бинта.
— Ладно... потом выброшу, — произнёс он медленно, сам не веря в то, что говорит. Он раскрыл одну из книг в своём шкафу на произвольной странице и вложил бинт внутрь. Положив книгу обратно, Синдзи испытал некое удовлетворение.
С того раза по неизвестной ему причине он начал ощущать тепло Рэй во всём, к чему она прикасалась. Будь то её парта, или кнопки на автомате с напитками, возле которого Синдзи частенько видел её после синхротестов.
"Странный я человек", — думал Синдзи теперь, сидя в классе на месте Аянами Рэй. — "Более чем странный".
Учитель всё продолжал бормотать, хотя его никто не слушал.

***

Синдзи наконец ввалился в свою спальную и рухнул на кровать. После школы ему пришлось забежать в НЕРВ на синхротесты, а затем Рицуко "как бы невзначай" предложила пройти дополнительный, а потом ещё один, и ещё...
— Уууу, — всё, что смог выдавить из себя Синдзи. Он уткнулся носом в подушку.
"Аянами тоже там была, но я так и не смог с ней поговорить... Чёрт", — упрекал себя Синдзи. Он не знал, стоит ли ему извиняться за произошедшее, но его мучил изнутри только один вопрос — какова её реакция.
Хлопнула дверь квартиры. Должно быть, это вернулась Аска.
— Baka-Синдзи! — прозвучал нараспев звонкий голосок из кухни. — Жду тебя за плитой, готовящим мне ужин!
Синдзи еле привстал с постели, застонав от желания рухнуть обратно. Вот вечно так, подумал он.
Дверь перед ним отодвинулась, и Аска заглянула в комнату со злорадной ухмылкой:
— У Мисато сегодня дежурство, поэтому сегодня "День-без-продуктов-быстрого-питания"! — воскликнула она и скрылась в кухне.
— Ох... — Синдзи, кряхтя, встал с постели и поковылял в кухню. А ведь он даже не успел раздеться.
Всё происходящее уже начало укладываться в определённую схему — на столе уже лежал фартук с изображением клубники, а Аска сидела на стуле и рылась в меню, которое она утащила из какого-нибудь очередного ресторана.
— Хочууу... — она провела пальцем по бумаге. — Вот это! — она повернула меню к Синдзи и указала на какое-то красочное блюдо.
— Угу, — Синдзи натянул на себя фартук и принялся доставать кухонную утварь для готовки. Он уже привык к такому обращению с ним, поэтому диалоги с Аской были немногословны и часто повторялись изо дня в день.
"Эксплуатация", — повторил он про себя, подумав, можно ли за такое подать в суд. Хотя, ему было всё равно.
— Ну хоть на что-то ты годен, — пробурчала Аска, наблюдая за тем, как Синдзи наполняет кастрюлю водой и ставит на слабый огонь.
Наверное, именно ради этих слов Синдзи и делал всё это. Хоть они и немного задевали его, но в то же время они были и комплиментом. А уж комплименты Аски... Синдзи никогда не мог различить, ругает ли она его, хвалит, или же просто кривит душой.
Вздохнув, Синдзи бросил в кастрюлю необходимые продукты. Чувствуя на себе голодный взгляд Аски, он очень торопился с готовкой.
"Как бы она меня не съела", — ухмыльнулся Синдзи. — "Интересно, а откуда она начнёт? С головы, с ног, или с..."
Синдзи покраснел.
"Что за мысли, что за мысли..." — он быстро принялся думать о чём-нибудь другом, яростно помешивая ложкой воду.
Аянами.
Снова она пришла в его голову. Её волосы, лицо, улыбка...
Бинты.
— Ааааааа! — Синдзи, увлёкшись помешиванием, перевернул содержимое кастрюли на себя и начал кататься по полу, вопя от боли.
— И на этот раз о чём задумался, pervertieren?
— Ни о чём, аааа! — Синдзи было больно, но не от того, что он обжёгся, а из-за того, что Аска начала "ласково" пинать его ногой. Ему ещё повезло, что она сняла ботинки перед входом. Иногда она не делала даже таких простых вещей — складывается иностранное происхождение.
— Ну и чем я теперь буду обедать, а? — она немного помяла ему бока и направилась в свою комнату, крикнув напоследок: — Значит, делай заново!
— Ух, — Синдзи, несмотря на то, что лучшим решением сейчас было бы немедленно начать готовку, решил изучать нижнюю поверхность стола. Например, там была прилеплена изжёванная жвачка Аски (Синдзи никак не мог выговорить название марки по-немецки).
"Ну и швайне", — блеснул он знанием языка.
А вот Аянами не такая.
Синдзи невольно хлопнул себя по лбу. И чего это ему в голову лезет Аянами?
Он рывком встал и решил начать заново, отгоняя от себя любую мысль о Рэй. Что, разумеется, выходило у него с переменным успехом.

***

Тёмные прямоугольники монолитов SEELE обступали Гендо со всех сторон, будто вручную сделанный Стоунхендж. Данная обстановка, по идее, должна была угнетать его, но, как и всегда, все эмоции, которые Икари выражал (если вообще выражал), были надёжно спрятаны за белыми перчатками на руках, сложенных в мостик прямо под носом командующего. Если смотреть слишком долго, появлялось ощущение, будто он одеревенел.
— Таким образом, я хочу несколько увеличить сумму денег, выделяемую НЕРВ, — завершил он свой немногословный монолог. — В полтора раза.
— Это абсурд, Икари, — заявил член Комитета, скрывающийся за плитой 03. — Мы и так выделяем вам чрезмерно много, а вы ещё и требуете увеличения суммы!
— До этого, вы, хоть и вплотную подбегая к краю бюджета, обходились теми финансами, что мы вам выдавали, — продолжил монолит 05. — С чего бы это вдруг вам нужны дополнительные?
— "Евы" стали портиться чаще. Хоть мастерство пилотов и растёт, но у них также расширяются психические расстройства, что плохо сказывается на синхронизации и управлении вообще. Разве не ясно? — объяснил Гендо, всё так же не меняя тона.
— Нам всё равно, Икари, — громогласно ответил SELEE-01, за коим скрывался Киль Лоренц, глава Комитета. — Сумма просто космическая. Наше последнее слово — "нет".
Гендо сидел неподвижно несколько секунд, прежде чем сказать:
— Что ж, тогда мне не о чем больше с вами говорить, — и отключил связь. Голограммы Монолитов исчезли.
Гендо знал, что SELEE уже давно обо всём догадываются. Штаб-квартира просто кишит их шпионами. При этом ему приходилось немало попотеть, чтобы вылавливать каждого по одиночке и устраивать им "несчастные случаи" где-нибудь подальше от NERV. Разумеется, даже при таком безрыбье ему всё равно приходилось держать себя в узде — было необходимо создать видимость того, что он и Фуюцуки ни о чём не догадываются.
Но вот теперь Гендо понял, что продолжать эту тактику бессмысленно и нецелесообразно. Он сразу почувствовал — раньше, только на заре организации NERV, Комитет, хоть и продолжал вечно брюзжать про то, что Икари слишком дорого им обходится, но выделял им все финансы, что они просили; всё-таки всё, что их интересовало, так это Проект Комплементации, красным огнём горящий у них в мозгу. Сейчас же Гендо не наблюдал подобной снисходительности — и это заставило его серьёзно задуматься о том, что делать дальше.
Похоже, смена обстановки грозит им уж совсем скоро.

***

Синдзи встал у входа на крышу как вкопанный. Аянами Рэй была там, по ту сторону двери, у которой он стоял, и, облокотившись на перила, всматривается куда-то вдаль. Её скучающая поза была увесистым довершением к вечной апатии на её лице.
Однако Синдзи знал, что где-то там, под этой холодной оболочкой прячется по-настоящему прекрасное сердце, которое было просто отодвинуто куда-то вглубь суровыми буднями в НЕРВе. От высокопарности своих мыслей он невольно усмехнулся.
"Тоже мне, поэт", — подумал он про себя. Однако он всё так же стоял у двери, не в силах протянуть руку и открыть её. Он до безумия хотел узнать, не начала ли Аянами считать его за больного... извращенца, подсказал ему разум слово, которое он даже произнести бы не осмелился. Хоть Аска и называла его так миллион раз, но всякий раз от этого слова его передёргивало (а именно когда оно употреблялось по отношению к нему). Ведь у него и в мыслях не были какие-нибудь извращения, а просто... ну, вообщем, вечно так получалось. Ему невольно вспомнился случай, когда он пришёл к Рэй в САМЫЙ ПЕРВЫЙ РАЗ, и его лицо стало окончательно пунцовым.
"Ну уж нет", — он тряхнул головой. — "Ещё минуту так стоять — и вообще решительность пропадёт... Это идеальный же момент", — подумал он, и, громко выдохнув воздух из лёгких, толкнул дверь.
Аянами лениво обернулась на грохот, который издала дверь при столкновении со стеной. Переволновавшийся Синдзи так сильно толкнул её, что та распахнулась на 180 градусов. Затем он вышёл из проёма, слегка подрагивая, и на негнущихся ногах подошёл к Рэй. Со стороны это выглядело довольно комично, но Синдзи так совершенно не казалось. В его голове царил полнейший бедлам, и я позволю себе опустить его спутавшиеся в клубок мысли о неуверенности в том, что он делает.
— А-А-А-А-Аянами, — сказал он, заикаясь.
— Икари-кун?.. Вы чего-то хотите? — совершенно хладнокровно, без единого намёка на эмоции, поинтересовалась она.
Рот Синдзи раскрылся и застыл, будто в судороге. Он, стоя перед дверью и волнуясь насчёт реакции Рэй, совершенно не подумал о том, а КАК, собственно, начать разговор о произошедшем у неё дома.
— Я хотел... хотел спросить, как у тебя дела? — наконец справившись с дрожью и обретя более-менее спокойный голос, спросил он.
Глаза Рэй с едва заметным удивлением расширились.
— Как у меня дела?
Синдзи, понимая глупость сказанного, не нашёл ничего лучше, кроме как кивнуть.
— Хорошо, я вполне нормально чувствую себя в кабине пилота, — как только разговор вернулся к теме работы, Рэй снова "охладела". — Моё самочувствие в норме. Вас это интересовало?
Синдзи был немного удивлён и даже забыл о своём волнении. Он поспешил её поправить:
— Нет, когда спрашивают "как дела", нужно говорить не о работе, — сказал Синдзи.
— А о чём? — спросила она вдруг.
Синдзи замялся и порозовел. А что, собственно, было у Аянами, кроме работы?
— Н... ну... это... — он заложил руку за голову и начал чесать её; так он делал всякий раз, когда оказывался в глупом положении. — О... о личной жизни, — выпалил вдруг он и зажал рукой свой рот.
— Личной... жизни? — переспросила она.
На этот раз у него даже на кивок не хватило духу.
— У меня нет личной жизни, по-крайней мере той, что вы, Икари-кун, подразумеваете.
Синдзи опешил. Это звучало очень печально. Особенно из её уст.
— Ну так... пора заняться, — снова сболтнул на автомате парень и прикусил губу почти что до крови. И откуда у него вылезла эта болтливость?
Аянами непонимающе глядела на него.
— Мне рассказывали об этом, — сказала она, а затем произнесла фразу, которая ещё долго будет звенеть у бедного Синдзи в ушах: — Икари-кун, вы что, предлагаете мне стать вашей девушкой?
Изо рта Синдзи раздался полусекундный испуганный выкрик, а его лицо по окраске приблизилось к свежей клубнике.
— Я!! Я!! НЕТ! Я НЕ!.. НЕТ! ТЫ... ТЫ...
— Значит, я ошиблась? — спросила Аянами Рэй. — Прошу меня извинить за этот конфуз.
"Ничего себе конфуз", — из ушёй Синдзи чуть ли не валил пар. А через несколько секунд в его голову начала закрадываться мысль — чтобы случилось, если бы он ответил "да"?
— В любом случае, — будто прочитав его мысли, продолжила Рэй. — Я бы вряд ли ответила утвердительно на вашу просьбу. К сожалению, я не нахожу никакого смысла в любовных отношениях, тем более между пилотами.
Синдзи снова поменял расцветку — из кроваво-красного в снежно-белую, даже обогнав в этом свою собеседницу.
— Икари-кун, вам плохо? — полюбопытствовала она.
— Нет. Совсем нет, — соврал Синдзи. Конечно, он и не хотел (по крайней мере, так он говорил себе) встречаться с Рэй, но... звучало это почему-то обидно.
— Так если вас не интересуют мои дела на работе и вы не хотите предложить мне встречаться, тогда какова причина вашего прихода? — выдала она фразу, которую нормальные люди заменяют двумя-тремя словами.
Синдзи, совершенно растерянный внезапными выпадами Рэй, уже почти и забыл, зачем пришёл сюда. Волнение снова пришло к нему, но уже не такое большое.
— Я... о том, что случилось несколько дней назад, — сказал он наконец. — Я хотел бы об этом поговорить.
— А что случилось несколько дней назад? — спросила она, и Синдзи окаменел. Вот ведь, она даже этого не помнит.
Но раз уж Синдзи начал этот бой, то стоит довести его до конца. Он пояснил:
— Когда я в последний раз приходил к тебе в комнату.
— А, когда вы тёрлись о мои бинты?
Мало того, что Синдзи вспомнил об этом позоре, так ещё и фраза Рэй звучала до ужаса вульгарно. Он поспешно отодвинулся на шаг и крепко взялся за поручень, чтобы не грохнуться в обморок. Тут же его снова передёрнуло — на этот раз чувство было наполовину приятным. Сам того не заметив, он дотронулся до места, где лежала рука Рэй (её локоть, если точнее). Что касается другой половины чувства, его можно было описать одной мыслью, пронёсшейся в голове Икари — "Вот чёрт, я теплофетишист". Что как бы намекало на то, что он всё-таки извращенец.
Синдзи вздохнул и попытался собрать обрывки мыслей в одну.
— Я хотел попросить у тебя прощения, — сказал он.
— Икари-кун, вам не за что извиняться, — ответила вдруг она.
Синдзи, вне себя от изумления, переспросил:
— Что?
— Меня совершенно не беспокоят ваши фетиши.
Мозг Синдзи разрушился напополам. В кого же он превращается, чтобы окружающие так видели его со стороны?!
— Шутка, — вдруг добавила она, хоть и не улыбнувшись, как следовало.
Мозг Синдзи разрушился на четверти. Аянами Рэй пошутила. Что дальше? Придёт отец и расцелует его?
Синдзи даже бросил полный надежды взгляд на дверь в здание школы, но, разумеется, Гендо не появился на пороге с букетом цветов. Не то, чтобы Синдзи огорчился.
— Я понимаю, что это случайность, — сказала она, и сердце Синдзи перестало стучать так быстро. Пока она не добавила: — Вы забрали кусочек с собой.
— Я!.. НЕТ!! — снова завопил Синдзи, начав махать руками. — Я... Я его тебе обратно принесу! — выпалил он наконец и уже в третий раз за день возненавидел свой длинный язык.
— Спасибо, но я в нём не нуждаюсь, — казалось, ещё чуть-чуть, и она улыбнётся, но нет. — Можете оставить себе.
Синдзи собирался уже что-то добавить, но решил, что лучше помолчать. А то ляпнет ещё какую-то глупость.
— Я нахожу ваше поведение забавным, Икари-кун, — внезапно произнесла Рэй. — Прошу вас не понимать превратно.
— Я — забавный?.. — удивлённо переспросил он, но прежде чем Рэй успела что-то ответить, справа раздался звук шагов.
— Двое голубков, ну и картина, — сказал незнакомый голос. Синдзи обернулся и увидел, что рядом с ними стоит тот самый парень, которого Синдзи видел вчера из окна класса. Серо-пепельные волосы, какой-то любящий взгляд, и что самое удивительное... красные глаза. Такие же, как у Рэй. Увидев не очень довольное лицо Синдзи, парень поспешил поправиться: — Ну, или просто друзья не-разлей-вода, я не знаю, уж простите, — он потёр лоб и улыбнулся. — Я Нагиса Каору, меня совсем недавно перевели в вашу школу. Приятно познакомиться.
— И... Икари Синдзи, — пробормотал Синдзи неуверенно. — Приятно познакомиться.
Случилась небольшая пауза, прежде чем Рэй до механизма отточенным голосом произнесла:
— Аянами Рэй. Приятно познакомиться.
Каору снова ухмыльнулся.
— Мне не помешал бы проводник по школе, чтобы показать, что тут где, — сказал он. — Не возражаешь, если я отберу твоего собеседника?
— Да нет, не возражаю, — тут же ответил Синдзи. Он-то сразу всё просёк. Каору — один из тех немногочисленных только-переведённых-парней, что совершенно не знают характера Аянами Рэй, но пытаются бросить на неё любовное лассо. Синдзи уже даже наскучили эти их бесполезные выпады, поскольку на Аянами не действует ни один метод съёма.
— Нет, нет, я тебя имел в виду, — сказал Каору, усмехнувшись.
— Меня? — Синдзи удивлённо ткнул пальцем в свою грудь.
— Ну да, — ответил Каору и повернулся к Рэй: — Не возражаешь ведь?
Она помотала головой.
— Ну тогда пошли, Синдзи-кун, — сказал он и пошёл к выходу.
Синдзи поплёлся за ним, а в его голове раз за разом разрывались N2-бомбы — он и этот парень знакомы буквально минуту, а Нагиса уже называет его по имени. Что-то в происходящем запугало Синдзи, но тем не менее, показывать новичку школу — это священная обязанность, которую необходимо выполнять. И раз уж эта задача выпала Синдзи, то что делать.
Икари глядел на спину Каору, спускавшегося по лестницу вприпрыжку и думал, что новичок, несмотря на всю стремительность знакомства, произвёл на него достаточно хорошее впечатление.