Синдзи даже подумать не мог, что заснёт так легко и проспит так долго. Будто волны, слегка покачивающие корабль, убаюкивали его. Но ведь не было вроде никаких волн, и качка ему померещилась... Хотя, Синдзи не мог сказать наверняка — иллюминатора в каюте всё-таки не было.
Он встал и, посмотрев на свои наручные часы, обнаружил, что от срока, который было необходимо высидеть внутри, остались какие-то полчаса.
— Ну ничего себе, — тихо проронил он и встал. После дневного сна всё его тело непривычно болело. Он повертел торсом туда сюда, оделся, а затем покинул каюту.
Снаружи уже столпились у одной из скамеек пассажиры — Аска, Аянами, Мисато и Каору. Последний щеголял с пластырем на лбу.
— Боже, ну ты и соня, — проворчала Мисато. — Какая же тебе везуха, не пришлось от скуки подыхать.
— Ну так и вы бы поспали... — Синдзи почесал голову.
— Ага, уснёшь тут, без... без... кровати тут жёсткие, — видимо, Мисато хотела сказать "пива", но решила вывернуться по-другому.
Синдзи присел на диван. Посидев на нём около десяти секунд, Синдзи понял, что ловит на себе взгляд Каору.
— К... Как твой лоб? — спросил он из вежливости.
— Ничего, не умру, — вдруг улыбнулся тот. — Спасибо за заботу.
— Д-да... ничего...
Мисато косо посмотрела на их обоих. Видимо, скоро Синдзи придётся выслушивать ещё одну лекцию о том, что однополые отношения это тупик человеческой эволюции.
В целом, все полчаса ожидания прошли на удивление в молчаливой обстановке. Если у Рэй молчание было обыденным, то видеть молчащую Аску было ну совсем непривычно. Хотя её можно было понять — 12 часов подряд находиться в четырёх стенах было не в её стиле жизни. Синдзи знал, что она скиснет.
Наконец, время закончилось — об этом Синдзи узнал, услышав, как распахивается дверь вверху лестницы и как кто-то спускается по ней вниз.
Аска заметно оживилась, да и Мисато тоже. Когда охранник, проводивший их полдня назад вниз, показался в коридоре, они были готовы визжать от счастья.
— Вы можете покинуть каюты и выйти на палубы, — коротко сказал он и пошёл в обратном направлении. Его чуть не сбила Аска, понёсшаяся быстрее всех вверх по лестнице. Следом резво шагала Мисато. Синдзи пристроился в конце этой колонны, потому что едва ли мог передвигать ногами после сна и не хотел маячить у кого-то перед носом. Поднимаясь, Каору несколько раз оборачивался, чтобы на него посмотреть и улыбался. Синдзи улыбался в ответ, совершенно не понимая поведения нового пилота.
Наконец достигнув конца лестницы, Синдзи еле удержался, чтобы не повалиться назад и не скатиться к её основанию. Ярко светящее солнце ослепило его. Видно, они проплыли всю ночь.
Он подождал, пока глаза привыкнут к освещению, и ступил на палубу. Вдохнул свежий воздух. Синдзи сразу же почувствовал себя лучше.
Вокруг них было одно лишь бескрайнее море — синее и девственно чистое. Он никогда не видел такой прозрачной воды в Токио-3. Ему вдруг захотелось нырнуть в неё и плескаться до самого заката. Ярко-голубое небо, вода оттенка чуть потемнее — всё будто сошло с детской картинки, и навевало Синдзи хорошее настроение.
Он повернулся направо и увидел, что Рэй стоит у бортика и завороженно смотрит в воду. Он, переминаясь с ноги на ногу, смотрел на неё с минуту, а затем решился подойти.
— Тебе тоже нравится море? — спросил он её.
Рэй повернулась; её красные глаза уставились на Синдзи, будто он спросил что-то неприличное.
— Извини, я тебе, наверное, помешал, — тут же спохватился Синдзи и отошёл на шаг. Её взгляд тут же смягчился.
— Вовсе нет, Икари-кун. Вы просто меня застали врасплох.
— О... Вот оно что, — хотя про себя Синдзи язвительно заметил, что когда застают врасплох, люди обычно пугаются сами, а не пугают других буравящим насквозь взглядом.
— Да, — сказала Аянами. — Нравится. Оно... какое-то родное.
— Родное? — переспросил Синдзи.
Рэй ничего не ответила, просто продолжила смотреть на воду. Синдзи не стал докапываться до неё и просто облокотился на перила рядом. Разговор не шёл — оба собеседника молчали — но Синдзи знал, что Аянами Рэй не будет волноваться насчёт подобных мелочей.
— Почему вы молчите, Икари-кун? — спросила вдруг она. — Я могу найти это глупым, с определённого ракурса.
Синдзи испуганно кашлянул.
— Ну... я... я просто не знаю, что сказать, — объяснился он.
— Не волнуйтесь вы так, — повернулась она к нему, и он был готов поспорить, что уголок её рта чуть пополз вверх. — Можете молчать, если хотите.
Синдзи хотел было сказать "ага", но посчитал это глупым ответом и промолчал. Что явилось ещё одним глупым ответом, корил он себя через несколько секунд.
Рэй полностью заострила своё внимание на водной глади, а Синдзи украдкой глядел на неё.
Что происходит с Аянами Рэй? Она стала какой-то более... человечной, что ли. Более того — теперь Синдзи казалось, что они с ней поменялись ролями — теперь это он ничего не знает о мире, а она ведёт себя как мама и улыбается его неведению.
Мама...
Синдзи сменил поток мыслей на другой и ляпнул первое, что пришло в голову:
— А ты никогда не думала загореть?
Она вопросительно поглядела на него:
— Загореть? Зачем это надо?
А нет, всё в порядке. Все актёры на своих ролях.
— Ну... чтобы кожа была более тёмного оттенка, — Синдзи наконец нашёл тему для разговора, которая всегда срабатывала с Аянами — Синдзи как Ходячая Энциклопедия Жизни. Он всегда был готов объяснить ей те или иные радости жизни, если те не смешивались с сексуальными сторонами бытия. От вопросов, которые задавала Рэй, Синдзи иногда был готов провалиться сквозь землю, только бы не отвечать на них — лицо его по цвету тогда не отличалось от варёного рака, а из носа непроизвольно шли струйки крови.
— Более тёмного оттенка? Зачем?
Начинается.
— Ну... некоторые находят это привлекательным... сексуальным, — проронил последнее слово Синдзи и захотел немедленно перелезть через бортик и прыгнуть в море, чтобы на одного тупицу в этом мире стало меньше.
— Сексуальным? Это как?
— Ээээ... Нуууу... Аааа... — тут же забормотал Синдзи. Чего боялся, то и спровоцировал. Молодец. — Ну, это когда...
— Не утруждайте себя, Икари-кун, я знаю обозначение этого термина, — снова повернулась она с той самой "улыбкой на одну седьмую". — Командующий уже разъяснил мне это и прочие вещи о половых отношениях. Мне просто всегда интересно смотреть на вашу реакцию.
Ну, просто замечательно. Даже Аянами Рэй уже потешается над ним.
— Насколько я знаю, солнечные ванны только повредят моей коже... — продолжала говорить она.
Да нет, замечательно вдвойне. Пока Синдзи узнавал о сексе от немногочисленных школьных товарищей, его отец объяснял всё этой синеволосой девочке.
Боже, неужели отцу так наплевать на него?
Синдзи моментально приуныл, что не могла не заметить Рэй:
— Если я вас обидела — простите, я больше не буду так...
— Да нет, Аянами-сан, всё в порядке, — протянул он, хотя знал, что всё не в порядке.
Дальнейший путь прошёл в полном молчании. Но Рэй хотя бы не отходила от него, стоя на одном месте, и хотя бы это грело его душу.

***

Через час Синдзи увидел Остров своими глазами.
По мере приближения к нему он долго пытался увидеть хоть какие-то детали, но целиком рассмотреть его получилось только тогда, когда они подплыли к нему практически вплотную.
Это был тропический остров, который иногда рисуют на открытках. Синдзи отчётливо видел песчаную линию берега, и практически безграничная зелень позади неё, из которой неясными тёмными пятнами торчали пальмы. Позади зелени было нечто огромное и серое.
Когда корабль подплыл чуть ближе, Синдзи понял, что это огромное прямоугольное здание с десяток, а то и больше метров в высоту, одна стена которого делила остров на две половины. Здание будто съело часть острова. На крыше здания была квадратная башня — и она смотрелась там так же одиноко, как последний волос на голове лысеющего. На вершине по каждом углу были возведены какие-то структуры, напоминающие формой лепестки, склонённые к центру платформу. На самой вершине башни определённо что-то было, но что именно — неясно. Когда же до пристани оказалось совсем чуть-чуть, справа по борту Синдзи увидел большое количество каменных рифов, самый большой из которых имел на свой вершине как минимум пятиметровую площадку, на которой можно было спокойно... да хоть пикник разложить. Синдзи вдруг резко захотелось туда залезть, по мальчишескому рвению.
Также Синдзи увидел небольшие коробки зданий, рассыпавшихся по острову возле огромного как грибы подле дерева.
Не было бы этой громадины, и Синдзи мог бы вздохнуть спокойно. Он знал — ничего хорошего такие огромные вещи не несут.

***

На пристани их встретила Акаги Рицуко.
— Добрый день, — произнесла она. — Добро пожаловать на Остров.
Синдзи недоверчиво оглядел пространство вокруг него, но ничего не вселяло в него беспокойства — да, песок, но чистейший, без единого булыжника, торчащего из него; да, деревья, но ни одни из них не сплочаются так, чтобы можно было назвать это чащей. Таким образом, заблудиться тут получится едва ли — просветы между каждым деревом составляли как минимум метр.
— И зачем же нас сюда привезли? — спросил он нерешительно.
— Да какая разница! — воскликнула Аска. — Ты посмотри на этот песок!
А ещё говорила что-то о коварности моего отца, про себя подумал Синдзи, но вслух сказать не решился.
— А ты-то когда успела приплыть? — спросила Мисато.
— Двумя кораблями ранее, на транспортировочном. Позвольте, я вас подвезу до жилого городка, — сказала Рицуко и развернулась.
— Подвезё... — хотел было переспросить Икари-младший, и тут увидел за причалом многоместный багги военной модели. Кенске бы уже весь залился слюной. Впрочем, заместо него в восторге оказалась Мисато — именно такой машины ей не хватало на улицах Токио-3.
Рицуко была за рулём. Пока они ехали вдоль берега, Синдзи продолжал осматривать местный пейзаж. Немного странно, но он не заметил ни единого животного. Только пару птиц, сидевших на пальмах, да и те тут же улетали, стоило только багги проехать мимо.
Наконец они остановились у небольшого комплекса зданий, над дверью главного из которых висела табличка со скромной надписью:
"Жилой городок Nеrv-2".
— Nеrv-2? — переспросила удивлённо Мисато. — Не знала, что у нас есть вторая база.
— Теперь есть, — вдруг подала голос Рэй. Синдзи подпрыгнул, до этого невольно забыв, что она всегда была рядом. Рядом с ней сидел Каору и тоже до этого момента не проронил ни звука. Просто отвернулся куда-то в сторону воды и смотрел. Синдзи был уверен — будь на его месте Рэй, она делала бы тоже самое. Но она сидела между Каору, Аской и им самим — сам Синдзи сидел с противоположного конца сидения, что немного нервировало его, если багги вдруг начинал набирать скорость.
Багги обогнуло здание и вьехало во внутренний двор, который прямоугольником без единого выхода (кроме того, через который они вьехали) был огорожен остальными зданиями комплекса. Двор представлял собой практически тот же остров, но, разумеется, в уменьшенных размерах. Робко стояли пять или шесть пальм, небольшое озерцо посередине и песчаный "пляж". Вокруг было несколько булыжников, на которые можно было бы присесть. Синдзи не сказал бы, что все эти чудеса его успокаивали и отводили взгляд от того огромного здания... а, какого чёрта, успокаивали и отводили взгляд от того огромного здания.
Опять эти вездесущие охранники. На этот раз они стояли прямо у въезда во двор. Двое пошли закрывать ворота, таким образом закрывая последний вход в комплекс, а остальные вежливо подошли к багги и протянули руку, чтобы дамы могли сойти на землю.
Синдзи хотел было удивиться их странной галантности, как вдруг нечто отвлекло его внимание. Отец, вместе со своим наставником Козо Фуюцуки, приближался к ним. Ему тут же захотелось вжаться в спинку кресла, но нетерпеливая Аска затолкала его прочь из багги. Ему ничего не оставалось, кроме как спрыгнуть на землю и встретить свои проблемы лицом к лицу.
Отец выглядел как-то странно. Взъерошенные волосы, погустевшая бородка. Что самое странное — его брови теперь не кривились к центру так сильно, как были обыкновенно, а наоборот, стали наконец параллельны друг другу. Складок на лбу как не бывало.
Однако, ничего из вышеперечисленного не забрало из его голоса холодность:
— Пилоты, пройдите за мной для повторного анкетирования и заполнения бланков, — Гендо развернулся и дети направились за ним. Мисато шла рядом как сопровождающая.
— Повторного? — повторив это, Синдзи обернулся к своей опекунше — общаться с отцом ему не хотелось, и к тому же он сомневался, что из этого вышло бы что-то путное. — А когда я проходил первое?
— Все пилоты, кроме тебя, проходили его, — объяснила она. — Твои бланки же заполнил командующий, ещё за два дня до твоего приезда.
— Он заполнял мои бланки?
— А почему бы и нет? — удивилась Мисато. — Он же твой отец, и знает о тебе достаточно.
"Иногда я забываю о нашем родстве", — подумал Синдзи про себя.
Они вошли в один из корпусов здания, встретивший их прохладной температурой — внутри помещения, прямо над входом, располагался кондиционер. Практически у выхода была и дверь, к которой вёл их Гендо. Он вошёл туда и сделал жест рукой, призывающий одного пилота зайти внутрь. Почему-то все встали столбом и не двигались с места.
— Давай, Синдзи, — сказала наконец Мисато.
— А? Почему я первый? — тут же возмущённо спросил он.
— А что ты имеешь против? — парировала она. Синдзи прекратил препираться и двинулся к двери — он знал, что в опасно большом проценте исходов таких случаев присутствуют долгие минуты нравоучений, изливающихся из её рта.
Он робко прошёл внутрь, осторожно закрыв дверь за собой. Отец сидел в каких-то двух метрах от него, за чёрным лакированным столом. Комната вообще была бедна на обстановку — та, собственно, из этого стола и состояла.
— Ничего не должно отвлекать человека от анкетирования, — тут же поспешил объяснить Фуюцуки, стоящий на своём привычном месте, сбоку от Икари Гендо. — Не стоит так волноваться.
Синдзи волновало не это, а то что Гендо сидит так близко от него.
— Может, начнём? — спросил Козо.
— Да, — сухо ответил Гендо.
Синдзи открыл рот, чтобы что-то сказать, но звук застрял в горле.
— Что такое, Синдзи-кун? — спросил Фуюцуки.
— Я... — Синдзи решил, что ему уже некуда деваться. — Разве нельзя и в этот раз провести анкетирование... без моего участия?
Вопрос был довольно наглым, но Икари-старший даже не повёл ухом:
— В этом есть некоторые дополнительные вопросы, на которые можешь ответить только ты сам, — сказал он, даже не поинтересовавшись, откуда Синдзи узнал про первую анкету.
— Итак... имя? — произнёс Фуюцуки, подняв бумажку со стола.
— Икари Синдзи, вы же знаете, — практически возмущённо сказал тот.
Фуюцуки не отреагировал.
— Возраст?
Синдзи решил не бороться со странной логикой происходящего и отдался течению:
— 14 лет.
— День рождения?
— 6 июня 2001 года.
— Группа крови?
Синдзи виновато почесал голову:
— Н... не помню.
— Неважно, используем данные прошлой анкеты, — вздохнул Фуюцуки.
— Время для главных вопросов анкетирования, — произнёс вдруг отец. Синдзи насторожился. — Каковы ваши интересы?
— Интересы? — переспросил оторопевший Синдзи. — Ну... музыка, наверное.
— Неплохо, — прокомментировал Фуюцуки. — Но маловато.
— Ну... видеоигры?
Фуюцуки вздохнул.
— Следующий вопрос, — сказал Гендо. — Какой из пилотов вам наиболее симпатичен?
— Что-что? — спросил Синдзи, решив, что ослышался.
Гендо, без единого намёка на повышения голоса, повторил:
— Какой из пилотов вам наиболее симпатичен?
Ну и вопрос. Синдзи был загнан в угол.
Сказать, что Аска? Они не так уж хорошо ладят... Каору? Они знакомы всего два дня, да к тому же Нагиса какой-то странный. Стало быть...
— Анкетирование анонимно?
Гендо и Фуюцуки молчали. Наверное, вопрос был более чем глупым.
— Ээээ... Аянами Рэй, наверное, — сказал он наконец.
Фуюцуки чирканул что-то на листке. Синдзи уже было подумал, что это был последний вопрос, как вдруг отец снова заговорил:
— Синдзи, что, в твоём понимании, есть счастье?
Тот широко раскрыл глаза. Ну вот такого вопроса он точно не ожидал.
— Я... я не знаю...
— В твоём сознании обязательно должен быть идеализированный образ, — сказал Фуюцуки. — Не стесняйся, пожалуйста.
Сложно было не стесняться. Синдзи действительно попытался объяснить то, что он видел каждый раз, когда произносил это слово, но в итоге всё, что вышло из его рта, было:
— Ну... эээ... Наверное, взаимопонимание и... и любовь.
Фуюцуки хмыкнул и записал что-то на бумаге.
— Это всё, — произнёс отец. — Позови другого пилота, а затем Фуюцуки проводит тебя на медкомиссию.
"Боже, это будет долго", — подумал Синдзи, поскольку знал, что все медкомиссии, связанные с делом его отца, длятся как минимум несколько часов.
Он оказался прав. Выйдя из комнаты и громко сказав, что кто-то должен войти, он отправился вместе с Фуюцуки в медицинский ад, где ему предстояло провести три долгих часа.

***

В конец измотанный, Синдзи шёл за охранником. Тот вывел его во внутренний двор и вернулся обратно в корпус, по своим делам. Снаружи Икари ждала Мисато и компания еле держащихся на ногах пилотов.
— Эта медкомиссия — просто нечто, — заныла при его приближении Аска. — В Германии их было не так много.
— Ничего, ты привыкнешь, — уверила Мисато, что не очень-то воодушевляло. — Ну, теперь мне поручили отвести вас до комнат. Вас там ждут мягкие постели.
— ...ура, — уныло протянули дети.
И только они успели пересечь двор, как динамик где-то на крыше заработал:
— Синдзи симпатична Аянами Рэй, всем остальным симпатичен сам Синдзи, — раздался из него голос Фуюцуки.
Паника пробежала среди пилотов. Покрасневшая Аска почему-то принялась душить Синдзи.

***

— Что за бредовое анкетирование! — кричала она вскоре, когда Мисато довела их до коридора, где располагались их комнаты и оставила там. — И ещё более тупые вопросы! Я ответила так, потому что на безрыбье и ты сойдёшь! — повернулась она к Синдзи, а затем снова что-то щёлкнуло у неё в мозгу, и руки снова потянулись к его многострадальной шее. — Baka! — она подошла к своей комнате, зашла внутрь и хлопнула дверью.
Все остальные пилоты проголосовали за него как наиболее им симпатичного. Что за бред? С чего бы они?
Подобные мысли не раз посещали его голову, пока он шёл сюда. По левую руку от него шёл Каору, молча запустив руки в карманы и разглядывая местный интерьер, будто выявление ответов на анкету нисколько его не тронуло. Хотя, судя по его беззаботному лицу, ему действительно было всё равно. Справа была Рэй, и тоже молчала.
"За что я им всем симпатичен?" — вопрос рвал голову Синдзи изнутри и лишь бесконечная скромность сдерживала его от того, чтобы спросить это вслух. — "Ничего во мне такого нет... Ни хорошего, ни плохого. Наверное, то же самое, что и с Аской — на безрыбье я сойду".
Последняя мысль звучала довольно-таки обидно, но другого разумного объяснения Синдзи не находил.
— Моя, — произнёс Каору. — Спокойной ночи, — и зашёл в неё, так и не дав Синдзи ответить. Какой-то он тихий стал, раньше был активнее...
Они остались наедине с Аянами Рэй. Та дошла до своей комнаты и тихо сказала:
— Спокойной ночи.
Синдзи собирался было сказать то же самое в ответ и дойти до своей двери, но вдруг, неожиданно даже для самого себя, окликнул Рэй:
— Аянами-сан!
Та, собравшись уже закрыть дверь, высунулась из-за неё:
— Да, Икари-кун?
Раньше, при всех, он не мог и не хотел задать этот вопрос, но сейчас его прямо-таки распирало:
— Почему ты выбрала меня?
— Я не знаю, — тут же ответила она.
Наступило молчание.
— ...Ясно, — наконец произнёс он. — Ладно, спокойной ночи.
Он повернулся и зашагал в сторону двери. Он вслушивался и вслушивался в тишину, но звука закрывающейся двери так и не последовало. Через шагов пять он остановился и обернулся назад. Аянами всё так же стояла в дверях.
— Аянами-сан?
Он видел, что у неё на языке рождается предложение, которое она никак не может сформулировать.
— Икари-кун, — сказала она после небольшой паузы. — На борту я, возможно ранила ваши чувства... некоторыми вещами, которые не могу обрисовать в словах. Я только хотела сказать — я и командующий говорим о многом. О вас он тоже часто говорит.
Синдзи замер.
— Спокойной ночи, — Рэй скрылась за дверью и закрыла её.
Он ещё долго обдумывал сказанное ею, прежде чем пойти в свою комнату.

***

В одном из залов того самого серого здания, что волновало Синдзи какие-то несколько часов назад, Гендо и Фуюцуки стояли возле большого шарообразного ядра Евы, находившегося в центре.
Гендо провёл по ядру рукой — медленно, оттягивая тот момент, когда его рука соскользнёт с поверхности шара.
— Я готов поспорить, что Sееlе уже проследило нашу транспортировку Евы-01, — сказал, как всегда язвительно, Козо. — И я сомневаюсь, что они поверят в историю о вывозе токсичных отходов производства в Антарктиду.
— По крайней мере, один мы действительно отправили туда для отвода глаз, — ответил Гендо.
— Рано или поздно они обнаружат, что в штаб-квартире НЕРВ остались лишь подставные лица. И что ты будешь делать тогда?
— Всё, что ты делаешь — так это критикуешь мою деятельность, Козо, — сказал Икари. — Что не так?
— Что не так? — переспросил Фуюцуки. — Позволь, я покажу тебе, что не так.
Он вышел из зала. Гендо, вздохнув, вышел за ним.
На половину главный комплекс (которым это здание и являлось) состояло из того самого тропического леса, который был снаружи. Если бы Синдзи вдруг оказался здесь, он лишь бы убедился в своей мысли, что это здание будто съело часть Острова. Залы, отделанные белой, нетронутой природой плиткой соседствовали с коридорами, покрытыми густой зелёной травой. В случайных местах стояли деревья. Но разгадка этому была лишь одной...
Фуюцуки дошёл до конца коридора, приложил карту доступа к панели, и дверь во вторую половину здания был открыт. Эта половина состояла всего из одного зала, но настолько огромного, что его трудно было вообще назвать замкнутым пространством.
Земля внезапно кончалась, в десяти шагах от двери, и из "почвы", на которой росла трава, торчали изогнутые дугой балки, устремлённые вперёд, в противоположную стену зала, которая существовала лишь в умах архитекторов — те так и не успели её построить, как и вторую половину этого зала.
Как и этот Остров.
— Ну да. Остров ещё недостроен, но не думаю, что это будет нам мешать, — спокойно произнёс Гендо и подошёл к краю. Внизу плескалась морская вода.
Сам зал напоминал собой закрытый крышей морской док. По крайней мере, рождал эту ассоциацию. Но Гендо даже чем-то нравилась эта незавершённость — он мог устремить свой взгляд вдаль, на горизонт, где уже садилось солнце, и любоваться им прямо отсюда под рокот волн под ним. Мысль о том, что от этого моря его отделяет лишь несколько сантиметров грунта, металлическая обшивка и пара балок, поддерживала в нём ежесекундный крохотный выброс адреналина.
— Что конкретно не так? — повторил Гендо.
Фуюцуки показал на воду. Гендо повернулся и увидел, что его палец указывает на башню, основание которой скрыто глубоко под водой, а вершина была где-то наверху, над поверхностью крыши. К башне вела железная платформа, которая, чтобы добраться до входа в башню, спускалась до самого уровня воды. Иногда, когда гулял сильный ветер, Гендо проходил там только с мокрыми ботинками.
— Башня, — произнёс он.
— Не совсем, — поправил Фуюцуки. — Луч.
Гендо снова пришло воспоминание, когда он впервые пришёл сюда и увидел, как этот луч, состоящий, казалось бы, из чистого света, бъётся вверх из воды, неистово, но всё же не достигая её поверхности. Лучу нужна была помощь, и Гендо оказал ему её. Всё шло как по маслу, вот только Фуюцуки постоянно проявлял неодобрение его планов, ставя под сомнение его способности и ум. Будто он не понимал, что есть лишь один путь.
Вокруг Луча была построена башня, фокусировавшая его направление на ровно 90 градусов вверх и избавлявшая его от препятствия в виде воды. Пока что его высота ограничивалась специальными линзами, но близок тот день, когда он наконец вырвется из этих четырёх узких стен и озарит своим сиянием весь мир.
— Что не так с Лучом? — задал наводящий вопрос Гендо.
— С Лучом-то, может быть, всё и в порядке, — сказал Козо, прищурившись. — Но дело в том, что я не знаю, какого чёрта он должен быть в порядке. Зачем он вообще, и что мы делаем?
— В мире есть вещи, которые лучше не знать, — коротко ответил Гендо, отвернувшись от него к закату.
— Не знать — одно дело, не понимать — совершенно другое.
Гендо молчал.