С первых шагов стало понятно, что город и в самом деле опустел давным-давно: со многих зданий осыпалась штукатурка, а кое-где даже обвалились стены. На земле валялись выбитые двери, а под моими ногами хрустело стекло. Очень слабо пахло гарью, хотя никакого намека на пожар и не было. Остального я не видела – меня окружал невероятно густой молочно-белый туман. Казалось, до него можно дотронуться. Я поежилась. Было абсолютно тихо. Точно такая же тишина была и прошлой ночью, когда мне позвонила Эллис.
- Алексис, у тебя паранойя! Не сходи с ума – Эллис где-то здесь и скоро сильно от тебя получит! – Громко сказала я самой себе, только чтобы услышать собственный голос.
Приободренная я сложила руки перед собой и громко крикнула:
- Эллис! Эллис, это я! Эллис!!!
Эхо, словно издеваясь надо мной, разнеслось по улице, прорезав тишину. Я повторила попытку. Безрезультатно.
Собравшись с мыслями, я огляделась. Ну и куда могла направиться моя сумасшедшая сестренка? Явно, не в стрип-клуб!
Меня обдало ветром. Я поежилась. Как-то неуютно тут. Если честно, я надеялась, что где-нибудь возле дороги меня будет ждать живая и невредимая Эллис, ловящая попутку. Я на нее наору, а потом мы вернемся домой, и я со смехом буду рассказывать ей про свое путешествие. Однако, похоже, лимит удачи на сегодня был исчерпан, потому что на мои крики не отозвался никто, кроме какой-то собаки. Ее протяжный вой раздался совсем рядом со мной, и я поспешила ретироваться. Наравне с дождем я терпеть не могу собак. Кстати, тоже не знаю почему. Они меня вроде никогда не кусали…
В общем, я уже минут десять шла по безлюдной дороге и вспоминала сестру всякими нехорошими словами. По правде говоря, я немного боялась: одна, в полнейшей тишине. Да еще и этот туман… Я шла практически вслепую, не различая ни зданий, ни деревьев. Силуэты домов становились четкими, лишь когда я подходила к ним вплотную. Кроме всего прочего, меня начинало трясти от одной только мысли о собаках. Я постоянно оглядывалась, боясь, что из молочно-серой массы сейчас выпрыгнет оскалившийся зверь, готовый разодрать меня в клочья. Я оборачивалась на каждый шорох, при этом внутри у меня все замирало, а руки мгновенно влажнели. Я пыталась сконцентрироваться на дороге, но мне почему-то было так страшно, что я не то, что звать сестру – я даже дышать боялась. Казалось, у меня от страха даже волосы шевелились на голове. Я пыталась успокоиться, считала до десяти, потом до пятидесяти, потом до ста, но сбивалась уже на втором десятке, услышав какой-нибудь шорох.
Я шла так уже, наверное, час (хотя, по-моему, не прошло и двадцати минут), как внезапно из магазина рядом со мной раздался чей-то крик. От неожиданности я сама тонко вскрикнула, но потом в несколько прыжков преодолела дюжину ступенек и оказалась рядом с дверью. Тут я замешкалась. Во мне боролись два чувства: страх и любопытство, смешанное со страхом. Умом я понимала, что без оружия я вряд ли чем-то помогу человеку внутри, но также я понимала, что не могу просто остаться в стороне, если кто-то в беде. Ох, чертова совесть!
Я резко схватилась за ручку двери и, тихо помолившись, дернула ее на себя.
Внутри было темно. В первую секунду мне показалось, что я ослепла, но потом глаза привыкли к полумраку, и, увидев происходящее внутри, я закрыла ладонью рот в безмолвном крике.
В комнате были двое: девушка и парень. Когда-то были. Теперь осталась только девушка. То, что осталось после парня… О, Боже… Вряд ли даже самый дипломированный патологоанатом решился бы с ЭТИМ работать…
От его головы и тела почти ничего не осталось… Я поняла, что это парень только по ботинкам, запачканным в крови. Куски мяса, обглоданные кости и кровь, везде кровь… Столько крови… Меня вывернуло прямо на пол возле двери. Девушка обернулась на меня, услышав это. В ее руках был нож. Кое-как придя в себя, я вдруг увидела виновников творящегося здесь. Четыре пса… Мда, ну ЭТО, пожалуй, тоже нельзя было назвать столь привычным словом. В общем, я поняла сейчас, почему все это время так ненавидела собак.
Существа, окружавшие девушку и разодравшие несчастного парня, не выглядели как обычные доберманы или ротвейлеры. Их тела, казалось, обгорели в каком-то невероятном пожаре, после которого псы умудрились выжить. Из пастей высовывались длинные похожие на змей языки грязно-бордового цвета, с которых капала слюна, а из глоток раздавалось утробное рычание, вгонявшее меня в трепет.
Внезапно одна из псин меня заметила. Злобно оскалившись, она приготовилась к прыжку. Я стала лихорадочно оглядываться в поисках подходящего оружия, но мне на глаза ничего не попадалось. Монстр бросился на меня. Я с визгом кинулась в сторону и, поскользнувшись, налетела на стол. Проехавшись по нему животом, я упала с той стороны и только успела заметить как клацнули челюсти собаки на том месте, где еще мгновение назад находилась моя голова.
Резко вскочив на ноги, я бросилась в противоположный угол зала. Сзади раздавалось глухое рычание твари. Девушка слева от меня резанула воздух ножом, но псы отскочили, избежав удара. Я обернулась и успела заметить, как вновь прыгнул пес. Мне не оставалось ничего, кроме как упасть на колени. Собака пролетела над моей головой и врезалась в стену. В этот момент я заметила, что на другой стороне зала висит огороженный стеклом ярко-красный пожарный топорик. Я со всех ног бросилась туда. Одна из собак, наступавших на девушку, преградила мне путь, кинувшись на меня, но я вильнула в сторону и ушла от нее. Подбежав к стене, я ударила локтем по стеклу и тут же ойкнула – оно было чересчур прочным. Тогда, не теряя времени, я схватила стул и со всего маху бросила его в стеклянную коробку. Послышался звон, и мои пальцы сжали оружие. Признаться, я сразу же почувствовала себя увереннее.
Резко развернувшись, я рубанула топором воздух перед собой и попала как раз в пса, прыгнувшего на меня. Раздался неприятный треск, и воющее животное с визгом отлетело в сторону.
- Скорее сюда! – Крикнула мне незнакомка.
Я бросилась к ней и одним ударом отправила к собачьим праотцам еще одну псину. Счет сравнялся. Два на два. Ну, теперь можно сказать что-нибудь избитое, типа, «поиграем, милашка?»
Однако, оказывается, лишняя самоуверенность бывает в некоторых ситуациях очень даже лишней. Одна из собак кинулась на меня и вцепилась руками в рукав куртки. Я закричала и сбросила куртку с плеч. Пес, зарычав, бросил ее и вновь прыгнул на меня. Он повалил меня на пол. Я упала прямо в лужу крови убитого. К горлу опять подступила тошнота. Желтые клыки монстра находились буквально в сантиметре от моего носа, и я чувствовала его тошнотворное дыхание. Я из последних сил сопротивлялась, но силы стремительно меня покидали, а в газах заплясали цветовые пятна.
И тут, когда я уже мысленно попрощалась со своей жизнью, пес вдруг захрипел и безвольно упал на меня. Я чуть приподняла голову и увидела торчавшее из его глотки серебряное лезвие.
Девушка схватила выпавший из моих рук топор и сейчас дралась с последним псом. Бой был недолгим. Вскоре и последняя псина бездыханным куском мяса упала на запачканный кровью пол.
Девушка устало сползла по стенке на пол и, спрятав лицо в сцепленных руках, беззвучно заплакала. Я осторожно подползла к ней и села рядом. Так мы сидели, наверное, минуту. Потом незнакомка молча встала на ноги и, вытерев лицо ладонью, протянула мне мой топор.
- Как тебя зовут? – Спросила ее я.
- Разве это так важно? – Срывающимся голосом отозвалась она.
- Меня зовут Алексис. А тебя?
- Надин. А его – она махнула в сторону обглоданного тела парня – звали Марко. Еще час назад.
У нее в глазах опять блеснули слезы.
- Что произошло? Как вы сюда попали?
- Мы просто оказались здесь. Возвращались с ночной прогулки. Машина Марко заглохла. Мы хотели найти бензин. Нашли вот это.
Она развела руками, коряво улыбнувшись.
- Здорово, не правда ли? Ехали отдыхать, а вместо этого моего парня заживо сожрали какие-то твари!
Она сорвалась на крик. Я поежилась.
- И что мне со всем этим теперь делать? – Она пнула одну из собак. Из пасти той полилась кровь. – А, скажите мне, уроды! Какого черта вы молчите?!
Она стала пинать ногами тело монстра. Я подхватила топор и быстро выскочила за дверь, надеясь, что Надин не заметит моего отсутствия. Похоже, безопаснее мне было оставаться в одиночестве.