Вода оказалась ржавой. Грязный бурый цвет с треском заливался в серую облупленную ванну, холодные брызги загрязняли края, тощими оттопыренными струйками вырываясь из крана, врезаясь в чёрные трещины. Они сочились сквозь стенки, растекаясь на полу багровой лужицей; мгновенно высыхая, оставляя выпуклую корку. Подобно мокрой болячке, они разбухали на пыльных керамических плитах. Хизер в испуге попятилась назад, схватившись за голову; что правило ей, гнусное исчадие ада, заставившее прийти сюда, в Брукхэвенскую больницу, заставившее взглянуть в недр своего кошмара, перевернуть пропитанную кровью страницу. Дикие ревущие стоны раздались в её голове, безумный крик, бьющий лязг проржавелого металла, пронзительный вой, в глазах зарябило, белая палата закружилась, испаряясь, плавясь, стекаясь в одно с сочившейся из ванны алой жидкостью. Девушка упала на колени, голоса давили, терзали её изнутри; болезненный плач, пронзающий ор, заглушающий, голоса низкие, неестественные, неистовый вкрадчивый шёпот, их были сотни, тысячи. Почва под ногами содрогнулась, сжалась, будто всхлипнув, издавая глухие мгновенные толчки; крики усилились, голоса заключённых, бегущих, ползущих к ней, хватающих за руки, волосы, одежду, костлявыми дрожащими пальцами, разрывая на куски, с раскрытыми ртами, искажёнными, искривлёнными лицами, нет, лица исчезли! Многочисленные шрамы покрывали их высохшие черепа, всюду кровоточащие порезы, заменившие глаза, рты, уши, чёрные, гниющие. Хизер в ужасе прижалась к стене, стараясь нащупать, вытащить из кармана нож, но пальцы словно не поддавались ей, заледеневшие, окаменевшие. Бездонный мрак охватил её тело, пожрал метущиеся к ней потерянные души, они тотчас рассыпались в прах, больница загрохотала, заорала, перерождающаяся в страхе и боли своих узников. Несчётные красные прожилины поползли по бледным стенам, пульсируя, гоняя ядовитый сок. Краска сдиралась с потолка, обнажая острые чёрно-бардовые прутья, ржавую решётку, смертельные тюремные камеры. Горький удушающий смрад горящей плоти и раскалившегося металла расстилался по зале, стены росли, колышась, извиваясь, со слизистым сопением обрастая кусками бардового мяса, смыкаясь, разъяренно визжа, вибрируя. Лязг цепей, металлический скрип колёс, шипение вырывающегося дыма, деревянный хрип; жгучее биение наковальни. Годами впитывающие царящее безумие, смерть, животный страх, они выплеснули его наружу; чёрные крупные побеги; хрустящие, хлюпающие насекомые метались по стенам, спадали с потолка, срывая за собой куски живой, ещё судорожно сжимающейся плоти. Палата затрещала, изрыгая сгустки крови, разбивающихся на земле, и вдруг она взвизгнула, взревела, будто поднявшись, обрушившись в глубину, в вечно кипящий пожар, и...угасла. Цвета, стены, призраки исчезли, не успев содрогнуться, неистовая кромешная тьма поглотила их, иссякли голоса, исчезло шипение стен, угас раздирающий шёпот. Лютая тишина, слепота сожрала пространство, девушка хотела вскрикнуть, но горло её дрогнуло, словно испарившись с ней во мраке. Лишь глухое сопение раздавалось неподалёку, частые болезненные вздохи; усиливаясь, вновь иссякая, приближаясь неслышимым шагом, всё быстрее карабкаясь, подползая, становясь всё громче, вдруг опустившись к её щеке. Она чувствовала холодное мокрое дыхание на коже, втягивающее, сдувающее волосы, разорванные ядовитые губы едва касались её уха. Девушка застыла, не в силах даже закрыть глаза, страх, неминуемый дикий страх овладел ей, пронзил, отравил каждую клетку тела, заставив его повиноваться беззвучному голосу мёртвого демона.

Глухим, коротким треском вдруг зажёгся свет, ещё мелькая, вибрируя, танцуя в загробной зале. Тихий скрежет лампы витал в палате, яркое свечение резало глаза, Хизер зажмурилась, вдруг тяжело задышав, белая, чистая, стерильная комната расстилалась перед нею. Съёжившись, прижавшись к стене, она сидела на кафельных плитах, близ высокой железной кровати. Холодные капли струились с лица, со спины, девушка на дрожащих ногах поднялась, опираясь на койку, крепко сжимая белое одеяло. Тишина разлеталась в палате, лишь далёкий тихий гул электричества тонкими иглами ворожил её, белоснежного света с серым оттенком. Грязно-бардовые отпечатки остались на схваченной простыне, солёной и мокрой от пота и крови, её крови? Их крови? Острое биение ещё отдавалось в голове, мутные очертания постепенно приобретали форму, столик с приборами и пустыми чашками, чистая занавеска, разгораживающая пространство меж постелями, девушка ступала медленно, неуверенно, зеркальные плиты отдавали приглушённым звоном, её тусклая тень металась по комнате, растворяющаяся в бледных лучах, перебегая по предметам, ища слабого укрытия. Она споткнулась. Лёгкий толчок чуть ли не сбил её с ног, она отпрыгнула, сумев устоять, но опустив взор, с ужасом созерцая кровоточащую пепельно-красную, скорченную, сжатую отрасль, пробившуюся сквозь каменный покров; высохшие вены её потрескались, вялый сероватый пар исходил от бездыханного тела. Хизер с ужасом провела взгляд дальше, ветка тянулась, расширяясь, утолщаясь в корне, образовав багряный ствол; подобно живым, состоявшим из плоти побегам разрастающимся по комнате, дергаясь, хлюпая, резко, судорожными толчками стягиваясь, охватив противоположную стену, пронзив её, раздробив, сотнями трепещущими концами вгрызаясь в неё, обратив в кишащее шипящее бардовое полотно. Подобно паутине, кровавые ветки цеплялись за потолок, свисая крупными пульсирующими слизистыми серыми коконами, в недрах их копошились чёрные, едва различимые скрюченные лапы. Пронизанная стена шевелилась, сопела, шипела, Хизер в ужасе различала проносившуюся по выпуклым венам мутную жидкость, горячими каплями просачивающуюся сквозь багровые их туловища, слетающую на землю, прожигающую её, кипящую, въедающуюся в рассыпчатый кафель. Девушка попятилась назад, отросли заскрежетали, заворожились, вибрируя, вырываясь из гигантского тела, медленно расползаясь по стенам, раздвигаясь, ядовитый сок полился на пол, растекаясь по палате, едкий дым поднимался к потолку; она стонала, раскрывая чёрную пасть, ростки быстрее прижимались к краю, тёмный, мутно-коричневый коридор виднелся по ту сторону, толстые ржавые прутья впадали в выступающие, покрытые коркой бугры на жилистых стенах. Густой воздух выкатывался из пространства, блёкло-синий свет обнажал проросшую дверь, Хизер нерешительно шагнула вперёд, мёртвая тишина царила во мраке, расстелив перед ней длинный кровавый ковёр. Нечто вдруг быстро сверкнуло, слабый всплеск белых лучей, девушка опустила взор, увидав перед собой старый, пронизанный многочисленными царапинами револьвер и несколько патронов. Быстро взяв дорогое оружие и ржавый скальпель с маленького стола, она устало усмехнулась, проходя сквозь выпуклые ворота, стараясь держаться далеко от ещё шевелящихся, усыпанных ранами краёв. Сладкий, пропитанный багряным светом полумрак нежно принял её фигуру, мягкий пол поддавался под каждым шагом, тихие голоса слетали со стен, неразборчивый гул, бессвязный говор, в окнах заросших дверей порой мелькало тусклое сияние, чёрные тени копошились в одиночных камерах. Запах гниющей ткани, старых медикаментов порой навевал из щелей; за раскрытыми дверьми палат виднелись поросшие плесенью койки, опрокинутая коляска лежала на земле; подобно стону тихо поскрипывало медленно крутящееся колесо с погнутыми спицами. В старых шкафах находились высохшие пузырьки и разбитые ампулы, рассыпающиеся таблетки. Несколько покрытых налётом шприцов покоились близ серой койки с тёмно-жёлтыми пятнами, погнутые и поломанные инструменты врассыпную лежали на полу многочисленных комнат. Неожиданный холод окутал девушку; обхватив плечи, она шла вперёд, порой бросая быстрые взгляды в сторону пустых камер; острая дрожь до сих пор колола её сердце, всюду скрывался страх, размытый, неясный, прячущийся в щелях, пропитавший безмолвные шершавые стены. Старые железные цепи свисали с потолка одной из палат, слабо покачиваясь, издавая ветхий скрип; на их длинных острых крючках виднелись высохшие бурые пятна. Послышался скрежет, далеко, ещё в глуби мрака, твёрдое шуршание, одинокий стук. Лязг металла рассеивался во мгле, едва долетая до молодой девушки. Он усиливался, приближался, постепенно перерастая в обрывистые шаркающие неровные шаги. Хизер скорее укрылась за дверью палаты, подняв револьвер, затаив дыхание, прислушиваясь к вкрадчивому, неестественному скрипу. Покачиваясь, волоча за собой правую ногу, держа в серой обожжённой руке железную штангу; резко, мгновенно дёргаясь, близ неё проходила девушка, сопя, будто всхлипывая, в запятнанном белом платье, по оголённым ногам простирались выпуклые чёрные вены. Девушка стонала, вскрикивая; обмотанная пепельными бинтами голова её судорожно вздрагивала, Хизер не могла уловить её лица, лишь глубокий, покрытый тёмно-красной жидкостью шрам простирался по бинтам, клочья ткани свисали на белую шею, оголяя серые куски горелой кожи. Крепко сжав револьвер, Хизер почувствовала схватывающее напряжение, нечто вдруг сдавило сердце, горячие разряды медленно поползли по её телу, кончики пальцев холодели, она не могла оторвать взгляда от неистового существа. Покачивая головой, царапая штангой пыльную стену, девушка прошла мимо палаты, издав слабый хрип, скрываясь в распростёртых, бережно принявших её лапах бездонного мрака. Хизер ещё долго стояла, боясь шевельнуться, но уставшие от напряжения руки постепенно опускались, ноги едва держали её, девушка схватилась за стену, переводя дыхание; и вдруг раздался громовой пронзительный визг, чёрная мечущаяся тень заколыхалась в мутном окне деревянной двери, комната задрожала, в густой темноте послышался шорох, крик, крадущийся скрип рвущейся ткани. Хизер вздрогнула. Хрипя, извиваясь, огромное существо выбило, вышвырнуло дверь, девушка отлетела наземь, холодная кровь покрыла её тело. Тёмный, жуткий силуэт предстал перед ней; на гнилых ногах, безликая, обтянутая бурой кожей голова вздрагивала, ядовитые раны пожрали туловище, шевелясь, слипаясь; четыре длинные, чёрные, словно в болезни изогнутые лапы дёргались на его теле, ободранные руки, пожелтевшие, покрытые алыми пятнами, скрюченные пальцы. Существо скосилось на бок, опустив голову, бормоча, шепча, рыча. Разорванные, пропитавшиеся сукровицей бинты бардовыми клочьями свисали с его локтей, сжимая тело, сдавив его, существо сопело, хрипело; и вдруг подняв голову, устремив на Хизер кровоточащие шрамы, оскалившись, оголив чёрные клыки; переваливаясь, оно в одном мгновении ринулось к девушке. Хизер в испуге отползала, грязный мясистый пол трепещущими хлюпом отдавался под её телом, густой мрак всё быстрее поглощал её, существо оказалось вдали, ещё при свечении тусклой лампы в коридоре, она же здесь, в спасении, в сокровенных объятиях мёртвой мглы. Но зверь шипел, урча, спотыкаясь, наступал к ней, безумный, завидевший брошенную добычу. Хизер металась, не в силах подняться, руки её скользили, она хотела вскрикнуть, но лишь тихий проносящийся стон слетал с её губ. Нечто болезненно отдалось у её ноги, девушка в отчаянии, судорожно, грязными мокрыми дрожащими руками разорвала карман, нащупав оружие. Тёплая сталь револьвера грела руку, сохраняла, спасала её, девушка замерла, медленно, в страхе, решительно целясь в монстра, глаза её горели, губы сжались, пальцы крепко сжимали блаженное оружие. Она нажала курок. Зажёгся свет. Нет, не может быть, но как, свет был не белый, угасли трещащие лампы, но как, где же, где был выстрел? Удушающая убийственная тишина на мгновенье легла в пространстве, багряное неестественное свечение спадало с живых, усыпанных венами, дышащих стен, существо застыло, девушка в неистовом отчаянье созерцала немой револьвер. Руки её затряслись, она дико рвала курок, проклятый, безмолвный. Патроны, не было патронов, исчез знакомый щелчок, и словно его и не существовало вовсе, словно она держала лишь безумие, злосчастную игру кровавого света. Револьвер рассыпался, растаял в её ладони, растворился в мутном свете, Хизер в растерянности вжалась в стену, устремив взгляд на оскалившуюся демоническую ухмылку чудовища. Но её взгляд оторвался с его фигуры, девушка вскрикнула, впившись взором в стены, в потолок, в открывшийся кошмар. Несчётное количество голов с треском вырывалось из пульсирующих стен, высохшая оборванная кожа обтягивала их лица, натянутой паутиной связывая с бардовой плотью; головы метались, покачиваясь, лишённые глаз, один исступлённый подавленный рёв вырывался из потрескавшихся уст. Одиночный, тихий стон был слышен в пространстве, но ему последовал второй, третий, они выли, безумно мыча, безудержно визжа, встряхивая, вертя головой, кружа, метая её во все стороны. Говор, хрип, писк, ор, визг, неимоверный гул раздробил пространство; они разинули чёрные пасти, желая вырваться из ненавистной трюмы; жилистый вибрирующих покров связал, вшил их в алую стену, изнемогая, они дико рычали, тёмная горячая жидкость сочилась из их ртов, стекая, падая вниз, оставляя жуткие шипящие ожоги. И существо заревело, заметалось, кинувшись на девушку, всем телом навалившись на неё, схватив, трясущейся головой впиваясь в шею, острые ядовитые зубы мгновенно вонзились в плечо, девушка вскрикнула, отталкивая монстра; существо тяжело дышало, серая слюна стекала по его губам, обжигающий пар вырывался из рта, она смогла удержать его, на расстояние ладони, его искажённая голова вздрагивала перед её лицом, широко раскрыв пасть, жаждя схватить зубами испуганную жертву. Глубокая рана жгла, словно некто ножом вырезал куски живого мяса, она пылала, кожа мгновенно натянулась, Хизер стиснула зубы, с криком, изо всех сил оттолкнув монстра, поскользнувшись, упав наземь, вскочив, разом схватившись за горящее плечо. Рука вдруг начала тяжелеть, чувство терялось в пальцах, девушка едва смогла напрячь мышцы, поднять её, но ладонь обвисла, неживая, словно окаменевшая, мёртвая. Пальцы медленно холодели, пламенный сладостный яд растекался по её венам. Хизер отступила на несколько шагов, тяжело дыша, с широко раскрытыми от страха глазами, не смея выпустить из взгляда лютого монстра. Существо мгновенно опомнилось, издав оглушающий рёв, разъяренное, вцепившись в неё, головы закричали, застонали, вдали слышался пронзительный лязг ржавого металла, смертоносное биение наковальни. Хизер сжалась, упав наземь, когтистая лапа лишь в мгновении ока прошла над её лицом, оставив тонкий кровавый след. Вцепившись пальцами в слизистый пол, быстро отползая, охваченная жутким страхом, паникой, Хизер скорее стремилась к свету, в коридор, сквозь раскрытую дверь. Нечто разом вонзилось в её ступню, девушка судорожно дёргала ногами, в испуганной ярости, отбиваясь от монстра. Она вжалась в пол, схватив выпуклую вену, вырывая её из земли, но существо медленно, торжествующе поднимало её, стальной, мёртвой хваткой сжав ступни, девушка дёргалась, поток крови хлынул из разбитой жилы, дымясь, выливаясь наземь. Хизер кричала, стараясь оттолкнуться руками, из кармана выпал нож; девушка хотела схватить его рукоятку, но скользкие пальцы лишь сумели коснуться спасительной стали. Железными когтями существо впилось в её руки, Хизер взвыла от боли, но её голос исчез, угас, высох. Покрасневшими от ярости и неведомого ужаса глазами она впилась в него, с губ тонкими многочисленными струйками стекала кровь, мокрые пряди волос свисали со лба, из впадших тёмных век смотрело отчаянное, поглощённое болью и мраком лицо. Демон улыбнулся. Голоса в один миг умолкли, несчастные узники бездыханно повисли на коробившихся жилах и багровой коже. Голова призрака замерла, выпуклые раны на месте глаз вонзались в девушку. Он поднял её выше, поднял близ своего лица, крепче сжав лапы. Её похолодевший бледный облик подавленно дрожал, с щёк стекали тёмные капли, тело обессилено висело в его стальной хватке. Он поднёс её лицо к своему, ощущая на изувеченной коже её горячее дыхание, она дышала быстро, отрывисто, сердце её бешено билось в груди. Ледяная увядающая тишина беспомощно легла в пространстве. Он немного наклонил голову, коснувшись чёрными разорванными губами её дрожащих уст, почувствовав сладостный вкус её крови. Горячий пар вырвался из её рта, он медленно схватил его, поглощая каждую каплю кипящей жидкости. Он наклонил голову, отстранившись, зрачки её дрожали, раскрытые губы робели, тишина, лишь неистовая удушающая тишина наполнила её горло. Он улыбнулся.
И вдруг она вскрикнула, заревела, мотая головой, подобно дикому зверью, руки её дергались, всё тело пронзил мгновенный жар, она заорала, широко раскрыв веки, метаясь с неимоверной силой, разбив его хватку, упав на землю, зашипев; нечеловечный, высохший, бешеный крик разорвал её тело, она кинулась на него, разодрав кожу, плоть, в клочья содрав бинты, в её руках блеснул скальпель, животное завизжало, исказив лицо в безумной гримасе, она занесла клинок, в молниеносном движении яростно пронзив его горло, едкая кровь брызнула из его тела, вырываясь на неё, шипя, сжигая обратившуюся в корку плоть, она кричала, несчётными взмахами совершая удары, один за другим, страшная, безудержная. Демон повёргся наземь, хрипя, бессильно подняв лапы, корчась, сжимаясь, гнусные раскаты пробивали его тело. Он упал безжизненно, потеряно, лишь изредка вздрагивая, чёрная лужа растекалась вокруг мёртвой плоти, девушка неподвижно стояла, крепко сжимая оружие, тяжело дыша, устремив обезумевший взгляд на поверженное чудовище. Мрак, страх, ужас, отчаянье сожгли её сердце, раздирали её изнутри, поглотили душу. Резким взором впиваясь в ненавистное существо, она безмолвно созерцала последнее исполнившее его дыхание; горячее, остывающее, обратившееся в лёд лицо её не выражало ни единого чувства. Ужас, смерть, безумие — проклятый ад ожидал её здесь, расстилая перед ней кровавый ковёр. Мрак, беспощадный подавляющий мрак царил в гнусных клетках кошмарной тюрьмы. Мрак пылающий, обжигающий. Мрак ослепляющий, горящий, яркий. Мрак тёплый, мрак охватывающий. Темнота всюду разрасталась, затягивала в свой недр, бардовый свет до сих пор испуганно мерцал в пространстве, открывая её взору разбитую дверь. Но белый свет исчез, умер, бескрайняя густая мгла легла за дверной аркой, чёрная, безмолвная. Девушка упала на колени, слёзы потекли по её щекам, тёплые крупные слёзы. Исчезла боль, исчез страх и кровавое отчаянье, один лишь мрак, густой, поглощающий мрак расстилался в её теле. Испарился яд её раны, исчезли жуткие воспоминания, исчез расколовшийся разум, тёплая мгла подхватила его, лелея в когтистых объятиях. Рука ослабила хватку, оружие беспомощно, ветхо покоилось в ладони. Девушка горько усмехнулась. Для чего? Тьма, ярость, ненависть, жажда мести пригнали её сюда, смерть и безумие останутся в конце её пути. Для чего? Её отец погиб во мраке. Ради чего страх, ради чего жуткие образы, проклятые чудовища, ради чего боль и отчаянье? Ради чего биться, раздирая тело. Ради погибшего призрака? Мгла, она следует ей, она останется. Ради чего идти? Что ты любила? Всё исчезло, умерло, и лишь мрак теперь покрывает их бездыханные тела. Тёплый бережный мрак.
Тихое, отдалённое шарканье прогнало тишину, глухие постепенные шаги. В дверном проёме отразился образ, высокая фигура. Голову его покрыла зашитая бурая кожа, длинный, запятнанный фартук опускался до земли; он стоял неподвижно, протянув лишь унизанную венами руку. Она смотрела на него.