В северной части Тихого Холма, того, что покрыт ржавчиной и темнотой, по Бахман-роад двигалась женщина. Бахман-роад в том Тихом Холме имела вид решетки над пропастью… Но женщину, очевидно, не пугала возможность упасть вниз – дело в том, что решетки она не касалась. Ее ноги парили в нескольких сантиметрах над ней.
Окружающий пейзаж был мрачен и алогичен. По краям дороги стояли заброшенные, сплошь покрытые мхом и черными следами от пожаров каменные дома. Крыши с них сорвало. Земля вокруг дороги (решетки), словно забыв, что ей полагается быть сплошной, кое-где обрывалась и зияющая пустота уходила далеко вниз. Из пропастей поднимались столбы: на некоторых, скрипя, крутились лопасти, отчего они напоминали ветряные мельницы; на некоторых висели люди в одеждах Валтиеля. Звезд на небе не было, луны тоже, но свет все равно шел откуда-то, тусклый, великолепно вписывающийся в окружающую атмосферу.
Женщина на этом фоне была светлым пятном. Снежно-белая ночная рубашка, черные смоляные волосы и алые губы. Невысокий рост. Сходство с вампиром в его самом традиционном женском облике только дополняло то, что она была полупрозрачной.
Над Бахман-роад парил призрак Алисы Мейсон.
Алиса свернула на деревянный помост над озером Толука. Глаза на спокойном и сосредоточенном лице были устремлены вдаль, словно бы на тот берег озера.
Вокруг призрака собирались обитатели этого мира – за Алисой по прогнившему, ходящему вверх-вниз помосту бежали четыре или пять «собак Р. Л. Стайна», над призраком стаей летели птицы, напоминающие небольших птеродактилей. Изредка Алиса поднимала взгляд или оборачивалась, но тут же отводила глаза. На лице призрака отображался испуг. Ужас.
Через некоторое время она была у маяка, которым заканчивался помост. Посмотрела наверх, сосредоточенно, словно оценивая свои возможности. Затем стала медленно подниматься… Судя по всему, это стоило ей немалых усилий – поднявшись на крышу маяка, призрак Алисы упал на колени, затем опустил голову, тяжело дыша.
Собрав силы, она вновь встала на ноги и затем чуть-чуть, на несколько сантиметров приподнялась над крышей.
– Ечта шан ещус ан хасебен. Ат еститявц ами йовт. Ат тидуперп евцрац йовт.
Слова глухо звучали во мраке параллельного мира.
Над маяком кружила стая монстров-птиц, у двери маяка, внизу, бегали, поскуливая, монстры- собаки. На крыше маяка начал понемногу, словно проявлялась фотография, проступать темно-оранжевый знак Самаэля.

Гарри отбросило назад, но на ногах он устоял. Он не успел удивиться самому выстрелу – удивляться пришлось другому. Не было раны. Только восстановив равновесие, он опустил глаза и понял, что не видит крови. В недоумении он помотал головой…
– Мистер… мистер… Мейсон? Вы? Извините… извините ради Бога, – бормотал испуганный не меньше самого Гарри Майкл. С чувством похожим на отвращение доктор посмотрел на руку, палец которой нажал спусковой крючок, затем отложил револьвер и подбежал к Гарри. – Вы… как вы? Боже… ранены? Нет? Нет… Я… не думал… думал это они…
– Гарри! – вскричала Сибил, как раз перед тем, как прогремел выстрел, так что этот крик остался неуслышанным. Затем в сторону Майкла: – Стойте!... – И уже кинулась было к доктору, но мозг остановил ставшее бесполезным движение, развернув его в сторону Гарри.
Таким образом они трое оказались у двери в кабинет, и все трое одновременно заметили весьма странную вещь: прямо между ними на полу лежал расплющенный свинцовый кусочек – пуля, выпущенная револьвером.
На некоторое время в кабинете повисла тишина. Гарри Мейсон, Сибил Беннет и Майкл Кауфманн не могли оторвать взгляда от остановленной неизвестной силой пули, лежащей теперь на полу. Все трое стояли, склонив головы лоб ко лбу и уставив глаза в одну точку.
– Это она? – в конце концов вымолвила Сибил. – Ты… в тебя… ты не ранен?
– Нет, – Гарри понимал, что рана могла бы быть и не смертельной… но лучше уж смертельной, чем туда , зло и грустно усмехнулся чертик.
– Ради Бога, простите, мистер Мейсон, – продолжал извиняться обеспокоенный Кауфманн. – Я не думал, что это вы… Я думал…
– Да-да, я понимаю, – несколько резко ответил Гарри. Затем то ли вспомнил, то ли на мгновение боковым зрением увидел труп монстра и понял, за кого его принял доктор… Но злость на Кауфманна все равно осталась. Гарри понимал, что это ненадолго и держал себя в руках… Но попробуй-ка не злиться на человека, который в тебя стрелял. – В следующий раз лучше…
– Да-да, – не дал ему договорить доктор. – Конечно, я… я понимаю. Еще раз простите, мистер Мейсон…
Сибил вдруг подняла голову.
– Стойте… А вы знакомы что ли?
Гарри и Майкл одновременно посмотрели на нее, затем друг на друга. Возникало ощущение, что все трое очнулись от неглубокого сна или опьянения…
– Ну да, – ответил Гарри. – Майкл лечил Алису… мою жену.
– Да, четыре года назад, – добавил Кауфманн. – Вот, видите, такое совпадение, – он попробовал улыбнуться, но вышло слегка неестественно.
Лицо Гарри внезапно приняло напряженное выражение, словно он к чему-то прислушивался… Затем глаза его прояснились, а кончики губ чуть разошлись в улыбке:
– Так вот оно что, – будто сам себе сказал он.
Сибил и Майкл недоуменно взглянули на него.
– Я об этой пуле, – пояснил Гарри. – Сейчас… – он засунул руку в карман джинсов и через несколько секунд борьбы с плотно прилегающей тканью вытащил из кармана каменную пирамидку, Флаурос. Тот чуть слышно гудел и слабо светился угасающей фиолетовой аурой. – Он спасает меня уже второй раз за сегодня, – с улыбкой произнес Мейсон.
– Ты хочешь сказать, что пуля отлетела от этого маленького кусочка камня, по которому она скорее бы с легкостью проскользила? – недоверчиво спросила Сибил.
– Нет… – медленно произнес Гарри. – По-моему, не совсем. Сейчас проверим, кстати, – спохватился он и, обойдя труп монстра, подошел к столу. Взял револьвер и поставил на его место пирамидку. От вибрации Флауроса начала слабо вибрировать крышка стола. – Пули еще есть? – спросил Мейсон у доктора. Тот кивнул. – Тогда выходите в коридор и зажимайте уши, – не совсем понимая, что происходит, Сибил и Майкл послушались.
– Есть какие-нибудь идеи? – шепнула Сибил доктору, выходя. – Насчет того, что он собрался делать?
Кауфманн отрицательно помотал головой:
– Сейчас посмотрим, – голос его еще слегка дрожал.
Гарри тем временем тоже отошел к двери. Развернувшись, нацелил револьвер на слабо вибрирующий на столе Флаурос.
– Приготовились? – спросил он, повернув голову, у стоящих за спиной Сибил и Майкла. Те, не отрывая взгляда от пирамидки, синхронно кивнули. – Отлично. Проверим мою догадку, – улыбнулся Гарри.
Вновь в стенах пустой больницы раздался выстрел. В тот же момент пространство вокруг Флауроса изменилось… Пирамидка на мгновение оказалась помещенной в центр полупрозрачной сферы диаметром около пятидесяти сантиметров, прозрачной, отдающей иссиня-филолетовым. Затем это своеобразное поле исчезло, так же резко и быстро, как и появилось, оставив Флауросу вибрацию, гораздо сильнее, чем была до выстрела. Слышен был стук подпрыгивающей на поверхности стола шариковой ручки. По миллиметру съезжали к краю листы рукописи Марка Рэймера, которую недавно читала Сибил.
Пуля же, как и ожидал Гарри, расплющенная, лежала на полу, недалеко от ножки стола. Причем, насколько он мог судить, как раз под тем местом, где ее траектория пересекалась с возникшей вокруг пирамидки фиолетовой сферой.
– Видите? – воскликнул он, когда барабанные перепонки пришли в норму. – Он защищает себя. Что-то вроде… – Мейсон задумался, подбирая слова, которым можно было бы описать увиденное. – Поля! Да, вокруг него появилось поле… Вы видели? Видели?
Ответа не последовало. Гарри обернулся, чтобы выяснить, почему доктор и Сибил молчат… Те стояли, уставившись далеко не на Флаурос. Совсем в противоположную сторону… Они смотрели на входную дверь больницы. Из-за угла, ограничивающего закоулок, Гарри не мог нормально разглядеть, что их так заинтересовало. Но определенно уловил там, у двери, какое-то движение.
– Все видят их? – прошептала Сибил. Скорее себе самой, чем кому-то еще.
– А кто там? – попытался достучаться до нее Мейсон. Но через пару секунд, услышав, сам все понял.
Снова она. Снова она. Как?
Из коридора донесся приглушенный, но усиленный эхом голос:
– Джеймс. Лора забежала сюда? Ты видел ее?
Тот самый голос, что Гарри слышал из бара «Ночь в раю». Голос Леди Марии.

События сменяли друг друга быстро, очень быстро, словно во сне. По этой причине Гарри начал ощущать сам себя заторможенным. Звуки по нескольку раз отдавались в мозгу, только на третье эхо смысл доходил до Мейсона, а мир уже успевал умчаться вперед. Гарри просто не успевал, хотелось остановить все это, как Киану Ривз в «Матрице», сесть и поразмыслить хоть чуть-чуть.
Сам не заметив этого, Гарри оказался рядом с Сибил и Майклом… А в Брукхэвенский госпиталь тем временем зашли призраки. Одним из них была точная, насколько Мейсон помнил, копия Леди Марии. Застегнутая только на средние пуговицы легкая розовая кофточка, черно-розовая леопардовая мини-юбка, темная лента опоясывает шею, на ней – что-то круглое и блестящее; на правом боку татуировка, но Гарри не мог разглядеть, что изображено.
Вторым был мужчина, чуть помоложе Гарри, высокий, крупный, с несколько неуверенной походкой и какой-то хмурой фигурой. Не сутулясь, он мог бы быть еще выше, но и так на полголовы возвышался над спутницей. Одет в зеленую куртку с нашивкой – звездно-полосатым флагом – на плече. На ногах неприметные темно-синие джинсы.
Полупрозрачные фигуры озадаченно оглядывались по сторонам, в поисках кого-то.
– Ты видел ее? – повторила Мария. – Джеймс?
Джеймс медленно покачал головой.
– Но она должна быть здесь, – взволнованно говорила спутница. – Лора! Ты тут!
– Лора! – словно эхом откликнулся второй призрак. – Мы не обидим тебя, ты можешь выходить!
Некоторое время Джеймс и Мария стояли, прислушиваясь.
– Придется идти внутрь, – уныло констатировал он.
И именно в этот момент в Гарри передернулся какой-то рычажок. Он всегда подозревал, что где-то внутри него спрятан логик, но что он, этот логик, столь железен и столь быстродейственен, Гарри даже и думать не смел. В его мозгу моментально сложилась цепочка из образов, имеющая где-то вот такой вид:
Призраки – проход под школой – башня – другая башня – другая школа – другой мир – госпиталь – … другой госпиталь?
Последний образ в ряду не внушал оптимизма. Это точно. А сам ряд был, с одной стороны, довольно логичным (раз в школе призраки появились перед попаданием Гарри в другую школу, то и сейчас они могли знаменовать что-то похожее), но для Гарри неожиданным.
– Нам лучше уйти отсюда, – тихо, низко сказал он.
Сибил и Майкл не могли оторвать прикованные к Джеймсу и Марии взгляды. Гарри пришлось в прямом смысле тащить их за руки. Продолжалось это всего пару шагов, дальше они почти одновременно отцепили ладони.
– Куда? – выдохнула Сибил, глазами все еще застыв на призраках.
– К двери, быстрей, за мной, – торопил Гарри. А дверь, приоткрытая Джеймсом и Марией, как раз медленно закрывалась, щель становилась все уже. В мозгу в такт шагам пульсировало: Не успеешь . Не успеешь .
Получилось так, что кратчайший путь к выходной двери лежал как раз через призраков… Гарри, сосредоточенный на как можно скорейшем покидании госпиталя, заметил это уже в паре метров от них. Он даже успел подумать, а можно ли через них вообще пройти. Появилась какая-то нелепая мысль: раз они прозрачные, то можно. И действительно, так и получилось. Разве что легкий холодок пробежал по телу, и появилось ощущение, похожее на свободное падение, невесомость.
Словно кто-то забирается в твои мысли. Никакого подсолнечного масла, прохлада и невесомость. Невольные сравнения в голове писателя.
А дверь захлопнулась буквально перед его носом. Пришлось резко затормозить… Протянуть руку к ручке, дернуть на себя… И никакого результата. Только что захлопнувшаяся дверь (по законам Тихого Холма) не желала даже давать надежду на то, что поддастся.
– Черт! – Мейсон, сжав зубы, пнул дверь ногой. Немного подождал, тяжело дыша… И затем с новой силой еще раз ударил, и еще: – Черт тебя дери, чертов город, чтоб тебя, бл!… – осекся.
На плечи ему со словами «Гарри» (Сибил) и «мистер Мейсон» (Майкл) опустились две руки. Гарри взял себя в руки, стоял, опустив голову и тяжело дыша.
– Это уже невозможно, – глухо и печально сказал он. – Боюсь, мы застряли, – поворачиваясь, подвел он итог. Затем взглянул на призраков: те таяли, исчезали, уходили в никуда, словно смеясь над троими людьми. Голосов их уже не было слышно…
Сибил, скептически посмотрев на Гарри, сама попробовала открыть дверь. Безрезультатно. Майкл пытаться не стал. Гарри же продолжал:
– Судя по тому, что я видел в школе, можно даже не пытаться искать запасной выход или разбивать стекла. Мы сейчас где-то посредине между двумя мирами, так бы я это описал, – фраза вызвала недовольно-сомневающееся хмыканье и Сибил, и доктора. – Не знаю насчет пути назад, но путь вперед должен быть. Это я все аналогии со школой провожу, – пояснил Мейсон. – И не смотрите на меня так, – говорил он, переводя глаза то на Сибил, то на Кауфманна, – знаю, звучит глупо, но сейчас не до этого… В школе проход был под землей. Здесь есть подвал, Майкл?
Доктор ответил не сразу. Взгляд переместился куда-то в пустоту, доктор вспоминал что-то.
– Подвал?... Да. Да, здесь должен быть подвал. То есть, не должен, а есть, да, конечно, – быстро поправился он. – В него надо на лифте спускаться, – он указал рукой в направлении другого конца коридора.
– Отлично, – совсем не радостно подытожил Мейсон. – Сейчас заберем Флаурос и в подвал.
Бросив прощальный, злобный взгляд на входную дверь, он пошел к кабинету, где осталась каменная пирамидка. Сибил и Майкл, опять недоуменно переглянувшись, поплелись за ним.
Нервы Мейсона сдавали. Он чувствовал, что вот-вот взорвется. Уже почти взорвался, на этой захлопнувшейся двери. В мозгу крутились спутанные мысли, ноги устали от ходьбы, глаза – от напряжения, голова – от бесконечного потока информации и иррациональности.
– А можно такой глупый вопрос? – саркастически спросил он. Не оборачиваясь, спиной. – Что здесь происходит? Вы не знаете?
– Сейчас зайдем в кабинет, там есть ответы на парочку вопросов, – сказал Кауфманн, имея в виду рукопись Марка Рэймера.
– И то хорошо. А то такое ощущение, что у меня от этой неизвестности голова лопнет в ближайшем будущем… – Гарри замолчал на время. – Черт, извините, надо бы мне успокоиться, – он покачал головой. – А у вас там еще и кофе нет случайно? – от такого вопроса ему самому даже как-то смешно стало. Что интересно, Майкла и Сибил это тоже позабавило.

Когда Гарри отложил рукопись, выражение на его лице напоминало то, с каким заканчивала ее читать Сибил. Удивленное и недоверчивое…
– Вы хотите сказать?...– подняв брови, начал он.
– Я не хочу ничего сказать, – перебил его перебирающий какие-то папки в своем шкафу Майкл. – Вы читали факты, они получились весьма красноречивыми, так ведь?
– Да уж. Орден… То есть все это – ритуал Ордена, так получается?
В разговор вмешалась прислонившаяся к косяку двери в кабинет Сибил:
– Подождите утверждать на сто процентов. Будем считать это рабочей версией.
– Ты полицейский, тебе виднее, – улыбнулся Гарри. – Но должен сказать, что та женщина, Далия, говорила что-то похожее.
– Далия? – Сибил с интересом отошла от двери, приблизившись к Мейсону.
– Да, что за женщина? – безучастно спросил Майкл, не отрываясь от своих папок.
– Пойдемте пока к лифту, я по дороге расскажу, – Гарри положил рукопись на стол, проверил наличие Флауроса в кармане и первым пошел к выходу. Сибил и Майкл направились вслед за ним. – Так вот: выбравшись из школы, я первым делом услышал перезвон колоколов. Ориентируясь на звук в тумане и на те воспоминания, что остались от карты города, я добрался до городского собора, где меня и встретила эта странная женщина, Далия… По-моему, ее фамилия Гилеспай, как-то так она сказала, – краем глаза Мейсон заметил, как при слове «Гилеспай» Сибил несколько раз кивнула головой. – Она говорила вещи весьма непонятные: все, что мне удалось уяснить, это то, что город сейчас поглощается каким-то другим миром. Она сказала – миром Темного Господина, и что, мол, все эти монстры – его слуги, и что все это должно быть прекращено, – о том, что сам он был предсказан неким Оракулом, Мейсон решил умолчать. – Учитывая эту рукопись, слова ее можно понять так: ритуал Ордена нужно остановить. Ведь все сходится: этот Бог Ордена – Темный Господин, а мир – тот самый «другой» мир, о котором написано в рукописи… Боже, о чем я говорю, – усмехнувшись, Мейсон потер ладонью лоб и почувствовал, что почему-то краснеет. Они втроем подходили к лифту. – Сибил, ты ведь знаешь что-то о ней, правильно?
– Да, по-моему, да, хотя я не уверена, – Сибил механически нажала на кнопку вызова. – Эта Далия известна в округе… Если я ничего не путаю, она жила здесь когда-то давно, с двумя дочерьми. И однажды в ее доме случился пожар – поэтому я и помню это имя, сталкивалась с ним в старых архивных делах по тому самому пожару, она вроде бы даже проходила как подозреваемая, – Сибил, пытаясь вспомнить, наморщила лоб… Затем вдруг резко подняла глаза на лифт и кивком головы указала на него: – А почему он не едет?
Все затихли, прислушиваясь. Механизмы не работали. Майкл, хмыкнув, проговорил:
– Наверное, нет электричества.
Все постояли еще несколько секунд. Лифт действительно не думал ехать.
– Придется спускаться в подвал пешком, – сказал доктор. – Дверь вон там, – он указал на железную дверь метрах в десяти от них, – но я не знаю, есть ли у меня ключ.
На этих словах доктор принялся рыться в карманах своего изжелта-белого докторского халата. Среди листов бумаги и какого-то небольшого бутылька с темно-красной жидкостью нашлась связка ключей.
– Вроде бы вот этот от подвала, – пробормотал Кауфманн. – Сейчас проверим.
Все трое подошли к железной двери. Первый ключ не подошел, второй тоже. На третий раз им повезло – дверь со скрипом отворилась. Скрип, надо сказать, был идеальным – Гарри подумалось, что среди всех слышанных им этот занимал первое место. Что-то такое непередаваемое, от чего мышцы тела, в том числе и лица, непроизвольно сокращались на некоторое время, а барабанные перепонки как будто отказывались воспринимать столь неприятную частоту звука. Мейсон заметил, что доктора и полицейскую от скрипа тоже слегка передернуло. Наверное, такое ощущение у некоторых людей, вроде Шерил или Сибил, от вида тараканов .
За дверью оказалась лестница, большую часть которой видно не было из-за царящей внизу тьмы.
– Окон там нет, так что нам понадобится фонарик, – пояснил доктор.
– У меня был где-то, – ответила Сибил, уже доставая ручной фонарик с черной пластмассовой ручкой. – Не знаю, как там с батарейками. Работать-то он работает, – заключила она, передернув выключатель вкл/выкл, – но надолго ли это? Ладно, спускаемся. Я пойду первой, раз уж свет у меня.
Так и сделали. Спускались аккуратно, чтобы не загреметь вниз. Сибил же тем временем, медленно, подбирая слова (сосредоточена она все-таки была на скользковатой лестнице), продолжала:
– Насчет того пожара: там погибла одна из ее дочерей. Сама же Далия, еще некоторое время прожив здесь, уехала из города. Я плохо помню подробности – мне в то время было лет пять, но я уже тогда готовилась стать полицейской, – Гарри почувствовал по тону, что Сибил ностальгически улыбнулась, – и потому интересовалась всем таким, – лестница вниз закончилась. Они стояли на ровной поверхности. Сибил поводила фонариком по стенам – небольшой коридорчик, с тремя или четырьмя дверями. – А через довольно большой промежуток времени Далия вернулась в город. Ее имя постоянно где-то фигурировало, но, вот удивительно, не могу вспомнить ничего конкретного. Наверное, когда тебе пять лет, все кажется интереснее, чем когда ты работаешь полицейским. Или просто поток информации больше… Но, вы знаете, эта дама превратилась в местную сумасшедшую. В маленьких городках всегда есть такие – о них только и сплетен… Ну так, Майкл, где здесь генератор? Если уж нам не нужен лифт, то хотя бы свет что ли включить.
– Первая дверь слева, по-моему. Вот, переведите фонарик чуть левей… – круг света переметнулся в указанную доктором сторону, выхватив очередную дверь. – Да-да, вот здесь. Пойдемте.
В тот момент, когда по плиткам подвала застучали три пары ног, послышалось какое-то шуршание. Тоже по плиткам.
– У вас здесь мыши? – без особого выражения спросила Сибил.
– Вполне может быть. Мы их вообще травим, но они у нас больничные, специальные, так сказать. Окончательно мы от них так и не избавились. Свет выключился, они вполне могли выбежать.
Трое зашли в генераторную. Дверь тут тоже открывалась со скрипом, но он не шел ни в какое сравнение с тем, что издавала дверь в подвал.
Фонарик выхватывал из темноты весьма громоздкий механизм. Гарри, правда, ожидал обилия кнопок и рычагов, но его не было, по крайней мере, в том кругу света, который можно было видеть.
– Так и есть, рычаг выбило, – констатировал доктор.
– Вот этот? – Сибил подошла ближе, сузив конус света на большом черном опущенном под углом вниз рычаге в форме буквы П.
– Да-да. Поднимайте его. Он должен идти легко.
– Поверю на слово, – рукой, свободной от фонаря, Сибил взялась за рычаг и уже почти подняла его… Но вдруг отдернула руку с резким криком отвращения и отпрыгнула от генератора (рычаг, оказавшись в свободном положении, с низким громким щелчком опустился обратно) на добрых три шага, едва не сбив Кауфманна и Мейсона с ног… Как завороженный, Гарри наблюдал за тем, как пляшет по стене и полу круг света, выхватывая бегущие по ней темные силуэты. Быстро перебирая лапками, они издавали то самое шуршание – но то были не мыши.
– Тараканы! – прокричала Сибил. – Господи Боже, сколько их… А-а-а!
Гарри почувствовал, как они копошатся прямо у них под ногами. Сибил, стоявшая рядом, в попытке раздавить кого-нибудь из насекомых, начала резко, с криками дергать и топать ногами. Видимо, ее слова о том, что при виде тараканов она полностью теряла контроль над собой, были более чем правдой. А эти насекомые, насколько Гарри успел разглядеть, были еще и необычайно большого размера – где-то с человеческую ладонь. Откуда здесь только такие?
Из горла Сибил вырывались уже не крики, а хрипы вперемешку со стонами. Она отпрыгивала все ближе к стене… Гарри слышал пару хлюпающих звуков – наверное, ей все-таки удалось раздавить нескольких. Сам он и доктор стояли в некотором оцепенении… До тех пор пока Сибил вдруг с криком не уронила фонарик и тот не погас от удара об пол. От наступления полной темноты насекомые осмелели и шуршание усилилось – они бежали откуда-то из-за генератора, по полу, по стенам. Тошнота и паника медленно поднимались по пищеводу Мейсона. Когда он почувствовал, как одно из насекомых забирается ему под джинсы, он с горловым стоном дернул ей так, что поначалу испугался, что вывихнет сустав. Скользкое существо, не удержавшись, отлетело к стене.
Максимально держа себя в руках, не слыша тяжелого дыхания Майкла и хрипов Сибил, Гарри начал, наступая на тараканов, подходить к генератору. Пару раз, когда чертовы насекомые падали с потолка ему на голову, ему казалось, что его вырвет. Дергая головой, он сбрасывал их с головы. Но твердо знал, что ощущение этих копошащихся в его волосах лапок, он не забудет еще долго.
Наугад он протянул руку вперед, резко сжимая пальцы – надеялся, что схватится за рычаг. Так и произошло… Но только вот рычаг успело облюбовать одно насекомое. Пальцами Гарри со всей силы хватанул как раз за него. В темноте он почувствовал, как рука погружается в мягкое членистое тело таракана, деля его напополам. Две половинки судорожно копошились по обеим сторонам ладони, пальцы были измазаны в слизистых внутренностях. Казалось, ничего отвратительнее в своей жизни Гарри еще не испытывал. Крепко, до боли в ладони сжимая верхнюю перекладину П-видного рычага, он рванул его вверх, так, что испугался, что рычаг вылетит из своего гнезда. Как можно быстрее он оторвал руку и принялся трясти ее, стряхивая еще движущиеся лапки и скользкие внутренности чертового насекомого.
Генератор загудел. Помигивая, включились галогеновые лампы на потолке. Гарри увидел, сколько насекомых и их трупов было в комнате… Увидел сидящую на корточках, прислонившуюся к стене Сибил, с бледным лицом, жадно хватающую воздух. По ее ногам и лежащим на полу ладоням бежали к себе обратно в гнездо, быстро перебирая лапками и подергивая усиками, ненавидящие свет невиданных размеров тараканы.
Майкл, механично давящий насекомых ботинками, открыв дверь, первым вышел из генераторной. За ним побежал, схватив за руку и поднимая Сибил, Гарри. Выйдя в коридор, в котором свет почему-то не зажегся, он с силой захлопнул дверь генераторной и прислонился к ней спиной. Нет, только не блевать, только не блевать, только не… Спазм перекрыл мысли… Наклонившись, отвернувшись от Сибил и доктора, Гарри дал ему волю. Все, что еще оставалось в желудке, вышло наружу. Порыв был единичным. Отплевываясь, Гарри распрямился и попытался что-то сказать, но не получилось. В мыслях почему-то возник образ кошки, выпрыгивающей из школьного шкафчика…
Ни говоря ни слова, все трое стояли, глубоко дыша.
– Боже, – вымолвила наконец Сибил. – Китайцы… – глубокий вдох. – Если они вот это называют «смотреть в лицо своему страху», то избавьте меня от такого. Я… мне, теперь, наверное, в жизни ничего более отвратительного уже не встретится.
Гарри и Майкл могли только издать соглашающееся «мхм».
Вдруг, в нескольких шагах от них, наполняя коридор светом, раздвинулись двери лифта.
– Он нам теперь, очевидно, не нужен, – повернув голову и прищурив глаза, проговорил доктор. – Нам же надо было в подвал?
– Нет-нет, – быстро проговорил Гарри. – Мне нужно как минимум попить чего-нибудь и вымыть руки, – он брезгливо поморщился. – Так что поехали на первый.
Сибил и Майкл спорить не стали. Все трое зашли в лифт. Двери сразу же закрылись, словно только и ждали их.
Гарри надавил на кнопку первого этажа. Ничего. С удивлением Гарри нажал на нее еще раз. Та же ситуация.
– Он так долго соображает? – удивленно спросил Мейсон.
– Да нет, – ответил доктор. – Обычно едет сразу же, – Кауфманн для пробы нажал на кнопку «2». Ничего. На кнопку «3» и «<|>» лифт тоже не отреагировал. – Та-а-ак, отлично, это называется застрять.
– Нет, чтобы застрять, нужно сначала поехать… А мы даже не двинулись, – поправил Гарри. – Опять что ли электричества нет? Да нет, свет здесь горит. Черт знает что…
– Стоп, – подняв руку, резко сказала Сибил. – Все слышат это?
Повисла тишина. Снаружи доносился гул генератора, но Сибил имела в виду не его. Она говорила о слабом треске. Похоже на то, как на морозе трещат стволы деревьев .
– Откуда это? – спросила Сибил.
Гарри, озираясь, покачал головой… Может, из динамика? Он приложил ухо к зарешеченному отверстию над кнопками этажей. Треск стал громче, но доносился явно не оттуда. Чуть ниже . Гарри присел, прислушиваясь и приложив ухо к панели с кнопками.
– Это отсюда, – уверенно сказал он.
Сразу после его слов раздался резкий хруст, словно ломалась сухая ветка.
– Убери-ка голову, Гарри, – попросила Сибил.
Гарри послушно отошел, глядя на панель. Там, куда только что было приложено его ухо, находилась небольшая трещина. Все трое были совершенно уверены, что раньше ее там не было. Более того, трещина на их глазах с треском, расширяясь и в длину, и в ширину, росла. Дерево панели выдвигалось чуть вперед. Некоторые щепки уже падали на пол кабины.
– Что это? Что-то… ползет к нам? – вопрос Сибил не был адресован ни Гарри, ни доктору.
С хрустом щель становилась все шире. Мейсон уже смог разглядеть, что из панели, медленно выдвигаясь вперед, как птенец из яйца, вылуплялся белый пластик. Такой же, из какого были сделаны кнопки лифта. Все правильно, понял Гарри, заметив, что если бы в лифте было четыре кнопки этажа, то четвертая находилась бы аккурат на том самом месте.
Через несколько секунд можно было видеть, что на белой кнопке черным нарисована цифра «4». Шрифт тот же, что и на трех других кнопках. Еще около полминуты, и кнопка окончательно оформилась на панели, с той лишь разницей, что дерево вокруг нее было не аккуратно выпилено, а раздвинуто ей же самой.
– Попить и вымыть руки мне все равно не удастся, – заметил Мейсон. – Так что едем.
С этими словами он надавил на кнопку четвертого этажа. И даже не удивился тому, что лифт поехал вниз.

Они опускались со скрипом и периодическими рывками. Единственным произнесенным за всю поездку, были слова Кауфманна: «Гарри… Это так и должно быть?». Мейсон на эти слова, как ни странно, неуверенно кивнул. На самом же деле весь путь до «четвертого» этажа мысли его занимало другое.
Он начинал улавливать связь между некоторыми событиями. То, чего он сначала не понимал, выстраивалось в весьма ровную цепочку. Три не очень важных, но довольно-таки неприятных события, произошедших за два дня, были объединены одним общим словом «Шерил». Даже «страхи Шерил». Событиями были встреча с доберманом, прыжок кошки из шкафчика в школе и тараканы в генераторной комнате больницы Брукхэвен. Все верно, Гарри. Собака в книге Р. Л. Стайна испугала не только тебя, но и твою дочь; после того прыжка Линды из холодильника ей снились кошмары; да и тараканов она не переносит… Совсем как Сибил, помнишь? В памяти Гарри всплыл момент, когда они с Сибил выходили из дома, где нашли ключи от пикапа. Она тогда сказала, что боится тараканов. Что ее словно какое-то желе сковывает… А я еще подумал, что с Шерил всегда при виде них происходит то же самое. Гарри вспомнил свое ощущение от погружения руки в тельце насекомого, и его передернуло. Кабина лифта, словно в ответ, слабо качнулась.
Гарри пришлось прекратить свои размышления тогда, когда лифт резко остановился. Двери с шипением открылись. На темной, покрытой старой облупившейся краской стене сразу напротив дверей лифта была ровными линиями выведена потускневшая и едва заметная цифра «4». Лампочка в коридоре качалась из стороны в сторону, то освещая цифру, то вновь погружая ее во мрак.
Первым из троих Гарри аккуратно, озираясь по сторонам, вышел из кабины. Ноги его сразу же ступили на знакомую по той школе проржавевшую решетку. Тень от тела Гарри колебалась вместе с лампочкой, переходя с Майкла на Сибил и обратно. Вокруг царила гробовая тишина, и никто не решался произнести ни слова.
– Это же… Это же больница, – прошептал Кауфманн, выйдя из лифта. Он медленно озирался по сторонам, узнавая в свете редких тусклых лампочек обыкновенный больничный этаж, такой же, как третий или второй. Только… – Только что с ней произошло? Такое чувство, что здесь лет двадцать никого не было.
– Здесь и не могло никого быть. Это четвертый этаж, которого нет, – холодным рациональным тоном произнесла Сибил, тоже ступившая на решетку. – Куда нам теперь идти, Гарри? Как это происходило в школе? Как… как выбраться отсюда?
– Постойте, постойте, – быстро произнес Кауфманн. – О чем мы говорим?… Это… Это и есть тот другой мир, о котором было написано в рукописи? И о котором говорила ваша Далия?
Двери лифта закрылись.
– Судя по всему, да, – ответил Гарри, подождав, пока стихнет шипение закрывающих механизмов. – В школе со мной случилось почти такое же. Правда вот, выбраться из него мне удалось при довольно странных обстоятельствах, – Гарри вспомнил свою внезапную головную боль, когда он зашел за нарисованную на ожившей картине дверь. – Поэтому сейчас я даже не могу предложить никакого плана. Предлагаю разве что попытаться спуститься вниз – там будет виднее, что конкретно из себя представляет здание другой больницы.
– Альтернативной больницы, – про себя пробормотал Кауфманн.
– Что? – не расслышал Мейсон. Сибил отошла от двоих Майкла и Гарри, озираясь по сторонам. По своей привычке она осматривала новое, незнакомое место.
– Альтернативная больница, – повторил доктор. – Напоминает о книге, которую я прочел недавно – там такие параллельные миры и места назывались альтернативными . Мне просто понравилось слово… Оно к тому же весьма подходит сейчас.
– Да уж, – отозвалась Сибил. – Посмотрите-ка вон туда. Только осторожно, не упадите.
Мужчины подошли к полицейской, которая теперь с явным интересом, присев на корточки, разглядывала что-то сквозь большое, размером с человеческое тело отверстие в полу-решетке. Гарри заглянул: в темноте сложно было что-то разглядеть внизу, кроме бесконечных слоев проржавевших металлических труб.
– И что? – спросил он.
– Приглядись повнимательней, – Сибил указала рукой в направлении, в котором нужно было смотреть. Гарри напряг глаза… И вдруг увидел. Что-то там шевелилось. Среди ржавчины и металла по трубам ползало какое-то существо. – Теперь видно?
– Вроде. Ты тоже видишь, Майкл? – доктор в ответ кивнул, не отрывая от существа глаз.
Оно наконец вылезло на самые верхние трубы, так что ничто теперь не отделяло его от взора наблюдателей, кроме слоя тьмы. С первого взгляда можно было бы подумать, что это человек – на такую мысль наталкивали пропорции его тела. Одежда вроде бы тоже выглядела вполне человеческой – грубая ткань, два конца которой были сшиты на спине толстыми нитками (если не веревками). Ноги существа были обуты в тяжелые сапоги, на руках оно носило грубые темно-красные перчатки. Несложно было догадаться, что все одеяние его от обитания среди грязных и ржавых труб покрылось слоем грязи и ржавчины.
Движения же существа подошли скорее животному. Тело его постоянно было параллельно трубам. Пальцами в перчатках оно жадно цеплялось за выступы, которое могло найти там, внизу, под решеткой. Затем, оттолкнувшись ногами, судорожно продвигало свое тело вперед. Так оно перемещалось. Голова его при этом словно бы существовала отдельно от движений тела – она постоянно, независимо от действий существа, совершала какие-то конвульсивные колебания, дергаясь из стороны в сторону… Гарри это напоминало о старом фильме под названием «Лестница Якова», где герою виделись монстры, подобные вот этому.
Существо на время замерло. Точнее, замерло все тело, кроме головы. Она, не прекращая судорожно дергаться, поднялась вверх – можно было бы подумать, что существо смотрит на непрошеных гостей, стоящих там, наверху, если бы у него вообще были глаза. Голова, что сзади, что спереди представляла собой что-то вроде комка грязной плоти, разве что спереди были намечены какие-то черты лица – небольшой выступ вместо носа, два небольших углубления там, где должны быть глаза, а прорезь в нижней части, видимо, заменяла рот. Создавалось ощущение, что маленький ребенок лепил человека из глины, но, не закончив своего занятия, бросил его как раз в тот момент, когда начал создавать лицо.
Замерев на несколько секунд в одном положении, существо медленно развернуло свое тело, постоянно держа его параллельно земле, и начало спускаться обратно. Оно как будто вылезло наверх исключительно ради того, чтобы показаться Гарри, Сибил и Майклу, дать им знать о своем присутствии.
– Оно, по-моему, настроено менее агрессивно, чем все остальные, – заключила Сибил.
– А мне оно что-то напоминает, – проговорил Мейсон. – В голове вертится, а что конкретно – понять не могу.
– Куда оно, интересно, поползло? – Майкл вглядывался в лабиринт труб, пытаясь разглядеть там монстра, но тот уже пропал из виду.