Под тяжелыми ботинками бронекостюмов звонко хрустели различные обломки и
битое стекло. Отделение из десяти бойцов осторожно двигалось по
разрушенной улице. Здесь, на окраине небольшого городка Арайс трудно
было отыскать хотя бы пару зданий, не затронутых еще недавно гремевшей
на этих узких улочках битвой. То тут, то там то и дело попадались груды
обломков, вокруг стояла непроглядная дымовая завеса, сквозь которую
можно было разглядеть разве что размытые силуэты громадных терриконов —
все, что осталось от только что построенных жилых апартаментов. Вдобавок
ко всему этому, в городе бушевали пожары — свидетельство использования
зажигательных боеприпасов.

Шедший во главе командир остановился и поднял вверх раскрытую ладонь.
Солдаты синхронно замерли, настороженно водя перед собой стволами
винтовок. Командир 2-ого отделения 101-ого взвода 2-ой бригады
космической пехоты сержант Мэд Бернс получил приказ прочесать квадрат
14-43 еще утром, но за почти семь часов им не удалось найти ни единого
выжившего.

Первую атаку противника здешние подразделения выдержали. Но это было только начало, типичная разведка боем.

Второй штурм с использованием бронетехники и авиации, немногочисленные
войска и силы правопорядка сдержать не могли даже чисто теоретически.
Десятикратное превосходство в численности и технике сводило на «нет» все
преимущества обороны в городских условиях. В течение двух часов город
был полностью окружен и начался штурм. Сразу со всех направлений.
Обороняющиеся в силу своей малочисленности использовали тактику опорных
пунктов, оборудованных в самых защищенных строениях. Эта же тактика их и
погубила. Разрозненные ОП, несвязанные общей сетью поставок, без
подкреплений и поддержки автоматизированных систем защиты были легкой
добычей для мобильных групп пришельцев. На пятый день были ликвидированы
последние очаги сопротивления, и город был оккупирован. Немногих
выживших ждала печальная судьба — людей выгоняли из укрытий и без
разбору казнили, не жалея ни молодых, ни старых. Смрад в городе стоял
ужасный…

Убедившись, что явной опасности впереди не наблюдается, сержант жестом
приказал продолжить движение. Обойдя перегородивший дорогу остов
бронемашины неизвестной модели, отряд двинулся к конечному пункту своего
маршрута. В радио-переговорах, записанных чудом сохранившейся
аппаратурой в штабе здешних сил, этот объект фигурировал как «ОП-14».
Судя по карте, до вторжения там располагался госпиталь или что-то вроде
того.

Мертвую тишину вдруг нарушил громкий шорох со стороны наполовину
разрушенного артиллерийским снарядом магазина, расположившегося на
пяточке дорожной развилки.

— Контакт! — крикнул рядовой Миролз, вскидывая винтовку к плечу.

— Рассыпаться! — приказал Мэд и выпустил в черные провалы окон три
упредительные очереди. В ответ раздалась паническая стрельба примерно из
трех стволов в сторону отряда. Однако, в сторону отряда, не значит по
отряду. Ни одна вражеская пуля не просвистела в опасной близости, все
они ушли в молоко.

Спустя пару секунд солдаты укрылись за различными неровностями местности
и стали недосягаемы для огня противника. Сержант занял позицию за
большим бетонным обломком, невесть как оказавшемся здесь, и для
острастки выпустив пару очередей, приказал:

— Гриз, готовь «Кормильца», остальные: огонь на подавление на счет «три»!

Одноразовый гранатомет с термобарическим боеприпасом СД-31 «Кормиль» или
на жаргоне солдат Альянса — «Кормилец» был принят на вооружение всего
два года назад, но уже зарекомендовал себя как эффективное оружие для
борьбы с вражеской техникой и укреплениями.

— Раз!.. Два!.. Три!!!

Девять бойцов в матово-черных бронекостюмах класса «Азгард» и шлемах с
затемненным лицевым щитком одновременно поднялись из укрытий и открыли
шквальный огонь, не давая противнику ни малейшего шанса хотя бы поднять
голову. Пули крошили пластиковые стеллажи, выбивали искры из
металлических контейнеров и крушили и так серьезно пострадавший интерьер
бывшего придорожного магазинчика. Но это было ласкание нежного слуха,
по сравнению с тем, что случилось дальше.

Гриз наконец привел в боевую готовность зеленую тубу «кормильца» и с
криком: «Получайте на орехи!» нажал на спуск. Оставляя синеватого
оттенка шлейф, ракета со свистом пронеслась над остовами аэрокаров,
припаркованных у магазина, и как дротик воткнулась в стену внутри
помещения. Через две секунды ужасающий грохот пронесся над серым от пыли
и пепла городом, а само помещение, где произошла детонация, поглотила
идеально ровная сфера, наполненная адским пламенем. Все это
светопреставление длилось не больше пары секунд, но последствия были
впечатляющими. Внутри здания не осталось ничего кроме сплавленной в лужу
стали и кучки пепла, так же с ощутимой вибрацией и грохотом обрушилась
несущая стена, а за ней и все остальные. В считанные секунды на месте
хоть и поврежденного, но вполне узнаваемого магазина образовалась груда
обломков. Еще одна груда обломков в этом пропахшем смертью городе.

Бернс поднялся в полный рост, убедился, что опасность миновала и приказал:

— Продолжаем зачистку. Миролз замыкаешь, я веду. Оружие держать наготове. За мной.

Они продолжили путь к последнему опорному пункту в этом районе. Спустя
двадцать минут отделение покинуло жилой квартал и вышло к аэрошоссе,
связывающее город с промышленной зоной. Впрочем, в ХХII веке это слово
уже не вызывало той неприязни и отвращения. Благодаря современным
методам очистки, вредные выбросы на предприятиях были полностью
ликвидированы, а дым, испускаемый тепловым оборудованием, хоть и
выглядел угрожающе, но на самом деле был не особо страшнее водяного
пара. Так что это был обычный городской район, с преобладанием
промышленных предприятий. И именно там находился «ОП-14».
 
Что можно было сказать об аэрошоссе? Практически абсолютно прямое
дорожное покрытие из композитных листов, уходящее на север в сторону
горнодобывающих заводов, но делающее пару ответвлений, в том числе и с
сторону промзоны. И почти все оно было, что называется, усеяно остовами
аэрокаров, транспортных челноков, и другой всевозможной техникой.
Утренний «Час-пик». Именно в этот момент их и застало вторжение. Еще
один факт, который приметил сержант — дорога была проложена на небольшой
насыпи посреди бескрайних полей, отведенных под сельхозугодья. Правда,
сейчас оно было сплошь перерыто воронками от взрывов и заполнено
чадящими бронемашинами, испускающими черный, смоляной дым.

— У нас проблемы, сер, — сообщил Мичел, техспециалист отряда.

— Что? — обеспокоенно осведомился Мэд.

— Растут показатели темной энергии. Видимо, утечки из масс-ядер движков транспорта, — техник кивнул на аэрошоссе.

— И сильно растут?

— Достаточно. Приближаются к критической отметке. Еще растет радиационный фон, но не очень сильно.

После минутного раздумья, командир отделения принял решение:

— Загерметизировать костюмы, — приказал он. — Их ресурса хватит минут на
двадцать-двадцать пять, за это время нам надо пересечь зараженный
район. Если кому по нужде надо, команда «оправиться» только что
прозвучала.

Совершив нехитрую процедуру, солдаты перевели бронекостюмы на замкнутый
цикл дыхания, затем что называется «подтянули все ремешки» и,
выстроившись в колонну по одному, потрусили по шоссе, огибая фонящие
остовы сгоревшей или просто «пожеванной» техники. Спустя десять минут
скорого марша инструментрон Мичела пронзительно запищал.

— Сер! Критическая отметка уровня темной энергии! — с нотками паники
сообщил техник, судорожно вдыхая заканчивающийся воздух. — Еще пара
минут и каюк нам!

— Без паники! — срывающимся голосом приказал сержант. — Поднажмем! Живо-живо!

Солдаты неслись на пределе своих возможностей, но тяжелые бронекостюмы и
амуниция не позволяли им развить нужную скорость. Когда до первых
строений промзоны оставалось не больше сотни метров, замыкающий колонну
рядовой Миролз вдруг упал на четвереньки, сорвал с себя шлем и обильно
прочистил желудок. Так как последний раз они принимали пищу еще утром,
перед боевым выходом, солдата рвало слизью и другими нелицеприятными
вещами.

— Надеть на него шлем! Быстрее мать вашу! — заорал Мед.
 
Два бойца подскочили к все еще очищающему желудок рядовому, нацепили на
него шлем и схватив под руки потащили к спасательной развилке в конце
аэрошоссе. Там количество поврежденного транспорта было значительно
меньше, следовательно, и содержание Нулевого элемента приемлемо. Бернс
хотел выкрикнуть что-нибудь воодушевляющее, но с удивлением обнаружил,
что воздуха для дыхания больше нет. Пару раз по инерции вдохнув
углекислый газ он встал перед выбором — разгерметезировать броню, рискуя
облучиться, или задохнуться в конвульсиях. Незавидный выбор. В панике
сорвав с себя шлем, Мед в довольно нецензурной форме приказал снять
шлемы и ускорить темп. Как ни странно, крепкое слово помогло. Спустя
пару минут отделение, находясь на безопасном расстоянии от зараженного
района, дружно пыталось привести в порядок сбившееся дыхание

Кое-как отдышавшись, сержант осмотрел место, где они оказались. Вокруг
расположились низенькие цеха местных предприятий и резко контрастирующие
с ними высоченные трубы, уже давно не выпускающие привычный дым.
Центральная улица шла строго на север, разделяя район на две практически
одинаковые части и периодически делая ответвления. Этот район был
сравнительно небольшой, однако разрушен он был не так сильно, как
некоторые городские кварталы, которые буквально обратили в пыль. Но все
равно разрушения были сильными — из разбитых окон валил черный дым,
многие цеха превратились в груды обломков, большинство труб рухнули,
погребая под собой меньшие строения, а одна из двух градирен
электростанции, возвышающиеся над общим пейзажам, недосчиталась
увесистого куска обшивки. Повсюду были видны следы локальных пожаров.
 
Но самое страшное ждало отряд впереди. Чуть поодаль улица разветвлялась,
одна дорога уводила в центр квартала, а другая же наоборот, вела в
сторону от промзоны, приводя на пологий холм, где, судя по плану
местности, находился госпиталь, в котором и располагался «Опорный Пункт —
14».

Приведя себя в порядок, солдаты отправились по этой дороге. Первым их
встретил изрешеченный пулями дорожный указатель, каким-то чудом все еще
высвечивающий слабую голопроекцию, гласившую: «1 км. Медицинский Центр
НДиРДК». Спустя десять минут, они подошли вплотную к холму и увидели
ужасающе-поразительную картину. Склоны холма были усеяны изуродованными
трупами, в основном это были тела инопланетян, но попадались и люди.
Десяток искореженных остовов БМП расположился по схеме «чем выше — тем
больше», а воронки от разрывов казалось, находились на каждом квадратном
метре. По мере того, как отделение приближалось к центру этого сражения,
трупов становилось все больше. Кое-где тела даже громоздились одно на
другом, а в одном месте сержант заметил солдата Альянса, раздавленного
гусеницами горящей неподалеку бронемашины. Солдаты внутренне содрогались
от масштабов этой мясорубки. Вокруг стоял запах паленого, гниющего
мяса и явственно чувствовался дух смерти.
 
У первых оборонительных рубежей дела обстояли еще хуже. Десятки
разлагающихся трупов в самых разных позах: кто-то намертво сжимал
гашетку станкового пулемета, кто-то, прислонившись к баррикаде, держался
за разорванный живот, из которого вываливались скрученные ленты кишок.
Кто-то, вонзив нож в шею захватчика, так и остался лежать на дне
траншеи. А кто-то руками душил врага и, получив пулю в затылок, прижал
собой уже мертвое тело пришельца. Этот список можно было продолжать до
бесконечности. Здесь уже дошло до рукопашной, возможно к этому времени у
защитников закончились боеприпасы, и от беспрерывной стрельбы вышло из
строя оружие.

Сама же больница, как таковая, больше не существовала. На месте корпусов и
отделений теперь были лишь груды обломков. Более-менее сохранилось
техническое помещение, но и оно пребывало в критическом состоянии. Пара
бронемашин, имевшихся у обороняющихся, превратились в груду обломков,
погребя в себе заживо сгоревший экипаж.
 
От такого количества смертей Мэду стало не по себе, но взяв себя в
руки, он приказал бойцам прочесать территорию на предмет вышивших.
Разделившись на пары, они разошлись в разные стороны, внимательно
вглядываясь в развалины и при этом, не забывая держать оружие наготове.
Бернс же отправился к центральному зданию, точнее к тому, что от него
осталось. Побродив среди обломков десять минут, но так ничего и не
найдя, сержант уже собрался возвращаться, как вдруг заметил торчащую из
под обгорелого листа железа перемазанную в копоти руку. Ни на что, особо
не надеясь, он, приложив немалые усилия, откинул в сторону железку и
обнаружил под ней человека. Женщину. Без признаков разложения. Она была
совсем молодой, не больше двадцати пяти лет, и довольно красивой.
Аккуратные черты лица, каштановые волосы, собранные в косу до плеч,
осиная талия и тоненькие запястья. Одета она была в белого цвета с
зелеными прожилками костюм, какие обычно носят ученые, доктора ну и
другие люди, работающие умом, а не винтовкой. Одежда была в плачевном
состоянии, покрыта багровой коркой засохшей крови и порвана в нескольких
местах. На костюм был так же прицеплен электронный бейдж, тускло
светящейся мертвенно-голубым цветом.
 
Мед кинулся к ней и проверил пульс. Слабый, но он присутствовал. Не
заметив внешних повреждений, кроме как пары ссадин, он запустил на
инструментроне медицинский сканер и после недолгого сканирования, прибор
выдал следующую информацию:

Статус объекта: жив.
Состояние: средней тяжести. Стабильное.
Повреждения: множественные закрытые переломы; локальное
внутреннее кровотечение (не смертельное); множественные гематомы;
сотрясение головного мозга.
Рекомендации: срочно доставить объект в специализированное
учреждение. До прибытия специалистов обеспечить объекту покой. Так же
рекомендуется ввести объекту 2 куб. см препарата «Меломин-Н серии 500».

— Отделение, ко мне! — приказал сержант через встроенное в шлем переговорное устройство. — Обнаружен трехсотый.
— Так точно! — в разнобой ответили бойцы.

Бернс вытащил из подсумка медпакет и трясущимися пальцами стал
перебирать ампулы. События последней недели сказывались на нервах не
лучшим образом. Наконец, найдя ампулу с надписью «Пенцилохлорид
Меломин-Н. Массовое содержание вещества 500-550», сержант зарядил ее в
инъектор и, выставив дозировку, сделал укол в руку. Позади послышался топот,
и вскоре весь отряд был в сборе. Капрал Ленксон, штатный медик взвода,
уточнил у командира, что за препарат был введен пациентке, получив ответ
он присел рядом с девушкой и принялся что-то вбивать в свой
навороченный инструментрон. Сержант тем временем выслушал доклад бойцов.
Оказалось, что ничего кроме трупов и развалин они не нашли. Отойдя в сторону, Мэд связался со штабом:

— «Колдун», я «Сом-2». Как слышишь?
— Слышу тебя, «Сом-2». Докладывай, — донесся сухой голос полковника Изи.
—
Докладываю: в точке «ОП-14» были обнаружены следы затяжного боя. В ходе
поверхностного осмотра было насчитано около десяти единиц
небоеспособной бронетехники и более сотни двухсотых. Так же, нанесен
критический ущерб матчасти объекта. Во время прочесывания территории
была обнаружена раненая гражданка. Состояние средне-тяжелое. Срочно
требуется медтранспорт для эвакуации трехсотой. Как понял, «Колдун»?
— Понял тебя, «Сом-2». Высылаем челнок для эвакуации трехсотой. Так же
высылаем 1-ое отделение, от них получите новый приказ. Как понял?
— Понял тебя, «Колдун». Ждем. «Сом-2», конец связи.

Сержант оборвал связь и вернулся к отряду.

— Штаб высылает подкрепление и транспорт для нее, — сказал он. — Ждем здесь.

Бойцы
устало посмотрели на своего командира. Устало, но с доверием. Они
знали, что это всего лишь маленькая передышка и скоро он снова поведет
их в бой. В бой, из которого вернуться не все. Сержант сел на бетонный
обломок, протер пыльное стекло шлема и взял из рук Ленксона бейдж,
который тот ему протянул.

На бейдже была фотография этой самой девушки, правда в лучшем, чем
сейчас виде, и надпись: «Доктор Е. Чаквас. Ассистент
хирурга-травматолога».

«Как же вам удалось выжить ЗДЕСЬ, мисс Чаквас?» — мысленно спросил неизвестно кого Мэд.