Ранним утром 27 июля 1789 года небольшая деревушка неподалёку от Руана - та самая, где находилось поместье Греев - уже проснулась. Утро ещё не победило ночь окончательно и бесповоротно, но уже было ясно, что битва проиграна: свет уверенно наступал на тень, заливая широкое поле, крыши деревенских изб и купол небольшой церквушки. В её небольшом помещении собралась почти вся деревня, хотя колокола, возвещавшие о начале службы, ещё не прозвучали. В основном преобладало мужское население, однако было и несколько женщин с детьми – они стояли в сторонке. Новости из Руана, где 24 числа произошло восстание, уже успели дойти до крестьян, и именно этим новостям и было посвящено собрание.

Напряжение стояло в воздухе ещё с позавчерашнего утра, когда старший сын Греев, Николас, поехал в Руан за новостями. Было ясно, что бунты происходят по всей стране, и отношения между Греями и их крестьянами, ранее достаточно нейтральные, стали куда напряжённее. Вчера, поздним вечером, Николас вернулся, и они, запершись с отцом в его кабинете, о чём-то долго говорили. Один из крестьян подслушал их разговор, но, видимо, что-то не так понял – или нафантазировал… Как бы то ни было, он пробежал почти по всей деревне и наказал крестьянам собраться завтра в церкви до утренней мессы. Сейчас именно он и вещал собравшейся толпе: - Послушайте! Если мы не выступим первыми, тогда они – подавят нас! Уже собирается группа дворян, которые хотят собрать войска, дабы подавить революцию, и наверняка именно к ним хотят примкнуть эти Греи… Но мы не дадим им этого сделать! Из толпы послышалось: - Но они всегда были столь добры к нам… Мне рассказывали, что другие помещики творят зверства над своими крестьянами, или же требуют слишком многого и готовы отнять последнее, но наши…
 - И что? Они всё равно остаются дворянами! Не забывай, что сейчас революция, и они не нашей стороне! Если мы не подавим их – они подавят нас! Неужели лучше жить под гнётом, чем сражаться за свободу?
В толпе медленно нарастал одобрительный гул; лишь отдельные мужики неодобрительно поглядывали на оратора, однако их было слишком мало, и их отдельные возгласы терялись в общем настроении. Их староста, большой, сильный мужик лет пятидесяти вышел на трибуну и веско сказал: - Я согласен с Филиппом. Надо напасть сейчас.
Это было последней каплей: толпа крестьян, подогретая творившимся в стране, неурожаем прошлых лет, стычками за передел земли, отельными столкновениями с Греями – в такие минуты всплывают почему-то самые плохие воспоминания – направилась к самому поместью. Путь лежал через деревню – и многие крестьяне захватывали с собой оружие. Они легко разломали решётку, отделявшую Греев от остальной деревни, и увидели старшего сына Греев, Николаса, хмурого и невыспавшегося. Он тренировался на площадке с мечом.
Завидев толпу крестьян, большой толпой надвигающихся на здание, он хотел было громко окрикнуть их, однако вовремя спохватился и постарался быстрее убраться с их пути и пробраться в поместье, дабы предупредить семью… Но не успел. Кто-то из крестьян заметил, как он, с мечом наголо, мчится к большому особняку и обратил внимание других на Николаса.
- Эй! Это же он! Помните, он обратил внимание отца на недостачу зерна? Отбирал последнее…
Толпа заревела – и ринулась вперёд. Грей успел добежать до поместья первым и закрыл за собой дверь, в коридоре он натолкнулся на мать, и та было укорила его:
- Николас! Куда ты так мчи…? – однако в этот момент двери поместья не выдержали, распахнулись и в него вбежали первые восставшие.
- Мама, быстрее, беги туда, - парень указал в другой конец коридора, - я, надеюсь, успею разбудить отца.
Она мгновенно осознала происходящее, её захлестнула волна страха, но она справилась с собой, неловко повернулась и, подобрав платье, побежала вперёд… навстречу к собственной смерти – несколько крестьян, хорошо знавшие дом, обошли поместье сбоку и проникли в него сквозь боковые двери.
- Diable! – в голове Николаса стремительно проносились мысли: была мала вероятность, что мать сумеет уйти; отец вряд ли успеет быстро проснуться после вчерашнего разговора (он несколько перебрал с алкоголем, что было неудивительно при количестве плохих новостей, свалившихся ему на голову), а Николас вряд ли сумеет поддержать его, учитывая, что именно ему придётся нести Селин; наконец, было неизвестно, где Антуан – после того, как Николас вчера рассказал все новости, он куда-то ушёл, а сегодня не явился на тренировочную площадку, хотя они договорились встречаться там каждое воскресенье до начала службы.
Он постарался выкинуть их из головы, пусть будет, что будет, главное – спасти отца, и перепрыгнул последние две ступеньки, ведущие на второй этаж. Ворвавшись в комнату отца, он захлопнул дверь, повернул в замке ключ, двигаясь к кровати, окинул взглядом комнату на предмет того, чем можно было бы припереть дверь, и решительно потряс отца за плечо, а затем и вовсе поднял его с кровати:
- Отец! Проснись… Нужно срочно… - было слышны голоса крестьян, они ругались, спорили – никто не заметил, в какую сторону понёсся Николас и в какую из многочисленных комнат он забежал.
Отец, ещё явно не соображавший, с мукой взглянул на сына.
- Что происходит? - Восстание… Нужно срочно бежать.
- Бунт?.. – отец стремительно вскочил с кровати и застонал.
- Да.
- Где мать, Мари, Антуан? Они в порядке? – отец быстро одевался, бросая слова сквозь зубы, его лицо было искажено мукой.
- Я… я не знаю.
- Merde!
Снаружи раздался крик:
- Ребёнок! Я нашёл ребёнка! Они переглянулись и одновременно выругались.
- Чёрт! Её ещё можно спасти…
- Да… - отец замер посреди комнаты.
– Это… Это моя вина…
- Нет! Ты не можешь всё предугадать…
- Но это – мог!
- Уже неважно. Нам надо спасти Селин и найти Антуана.
- Нет! Мы не сможем… Это… невозможно, - внезапно отец повернулся к сыну и заговорил горячо, страстно: - Это бессмысленно! Но… Но я… - он сделал паузу, собираясь с мыслями, - я должен сохранить нашу ветвь. Ты должен сбежать…
- Что?
-Молчи! Сейчас ты убежишь – в направлении леса, ты знаешь, как добраться до Руана. Я выиграю тебе время.
- Но…
Вместо ответа отец распахнул окно:
- Давай, - он схватил сына за воротник. – Быстрее!
- Отец! Я… я так не могу!
- Ты должен, - Грей-старший откуда-то вытащил кинжал. – Это твоя судьба… Попытайся найти Пьера. Он тебе объяснит…. Извини, что скрывал это от тебя. А теперь – иди!
Когда он выскочил из свой комнаты, и первым же ударом прикончил одного из крестьян, в его мыслях было лишь отчаяние. Он не знал, почему сделал так. Почему не попытался спасти семью, но попытался спасти род, вспомнив далёкие легенды. Он еле успел блокировать удар, отскочил в сторону от ещё одного – и всадил нож глубоко в живот одному из противников, чувствуя, как будто в голове бьёт тяжёлый колокол. Но он.. он должен был продержаться! Один из восставших орудовал огромной косой, это оружие явно было слишком тяжёлым для него, и Грей двинулся к нему, провоцируя удар. Легко избежав его, он наступил правой ногой на косу противника, перенёс туда весь свой вес, заставляя врага склониться и нанёс удар коленом другой ноги, одновременно всаживая клинок одному из крестьян сзади в горло.
Затем, когда первый противник поднялся, прижимая руки к носу, Грей, пользуясь временной слепотой врага, пнул его к стене, подальше от косы, склонился над косой, уже протянул руку, чтобы схватить теплоё дерево, когда его инстинкты вскричали – и он перекатился в сторону, повернулся, подставил кинжал… Однако тот вылетел из рук, сражённый чудовищным ударом, нанесённым крупным крестьянином с длинной косой. На этот раз пинок ждал самого Грея. Он прокатился по паркетному полу в сторону, и, пока его штанины намокали в кровавых лужах, в его голову пришла неожиданная мысль: он до конца жизни будет раскаиваться в содеянном, однако конец его жизни будет скоро, и мучиться ему осталось недолго. Он вскочил на ноги, почти поскользнулся, ринулся вперёд, к лестнице… успел пробежать половину пролёта и заметил, что внизу cтоит, озираясь, его младший сын. Он не знает, почему и зачем – но он кричит: - Прости! – и чувствует, как в спину входит длинное, холодное лезвие… И с радостью спешит в объятья к смерти.

Отчётливый стук в дверь вырвал Дезмонда из дрёмы. Он открыл глаза; несколько секунд у него ухшло на то, чтобы вспомнить события последних нескольких часов: пока они покупали новую одежду в супермаркете, Ребекка заказывала им номер в небольшой гостинице, и затем они направились сюда, к мотелю. Дезмонд и Люси оставались здесь, в этом городке, до завтра – в час дня их ждал самолёт в Париж в ближайшем аэропорте в часе езды отсюда, - а Ребекка с Шоном уезжали ночью дальше в горы и в Монтериджони.
 Как уверяла Бекка, слежки за ними не было, однако перестраховаться никогда не было лишним. В гостинице они были зарегистрированы под чужими именами – теперь Дезмонда звали Питер Беккет, а Люси – Джоан Беккет, и они были семейной. Когда Ребекка это озвучила, Люси, собиравшаяся её поблагодарить, замерла с открытым ртом, Шон злобно расхохотался, а сам Дезмонд вопросительно глянул на программистку. Та подмигнула ему, и он смутился. Даже если между ним и Люси что-то и есть…
Сейчас – не время и не место. Так что он просто принял информацию как должное; благо, в этом мотеле им предстояло провести лишь ночь. Они переместились в фургон и начали обсуждать что-то своё – какие-то прошлые задания, забавные случаи, вся соль которых была понятна лишь им, так что Дезмонд быстро заскучал. Взяв у Люси ключ, он отправился в номер – поспать. Хронический недосып однозначно сказывался на здоровье - войдя в полутёмный номер, он, не раздеваясь, бросился на кровать и провалился в неглубокий, неспокойный сон. И теперь вот стук в дверь заставил его вскочить, проверить, свободно ли выдвигается клинок и направиться к двери.
Дезмонд подошёл к ней абсолютно бесшумно. На секунду остановился перед чемоданом Люси – там был пистолет, - однако решил не пользоваться им. Он прижался к стенке сбоку от двери и тихо, но отчётливо спросил:
- Кто там?
- Это я, Шон, - снаружи раздался голос историка. – Со-ня! Давай, открывай дверь.
Дезмонд медленно и осторожно открыл дверь, и лишь убедившись, что это Шон, дал ему войти.
- Однако ты ещё тот перестраховщик.
- Ну… Она никогда не помешает. Где Люси с Ребеккой?
- Болтают… Они, оказывается, учились в одном колледже, хоть и в разные годы. Вот, вспоминают те чудесные времена. Мне стало скучно, и я решил помешать тебе насладиться спокойным сном… Да ладно, шучу, - историк заметил, как Дезмонд широко зевнул. – Хочешь, уйду? Тебе важно выспаться.
- Нет-нет… Я был бы не против поговорить. Во-первых, извини, что так получается с Парижем…- Да, ничего. Ты там важнее, чем я. Хоть я и нужу, но точно понимаю, что Люси права и лететь должны вы с ней.
- Ну… Ладно. Во-вторых, что случилось с Эцио после… после всего? О нём что-нибудь известно? Должны были ведь сохраниться какие-нибудь архивы?..

- Они и сохранились, - Шон чуть помрачнел, - но в руках тамплиерах. Я звонил друзьям, просил достать для меня информация – но она засекречена. От нас… скрывают настоящую Историю. Лгут. Сейчас, к сожалению, побеждают тамплиеры и именно они пишут Историю. Так что Истину мы можем узнать только с помощью тебя.
- In… Понятно, - Дезмонд замялся. – Хочешь кофе?
- Если быть до конца честным, - историк выглядел задумчивым, - то за этим я и пришёл.
Майлз улыбнулся и включил электрический чайник.
- Боюсь, выбор небольшой… Nescafe «3 в одном» и… ммм… Neskafe «3 в одном».
- Беру первое. Итак, что ты ещё хочешь узнать.
- Греи. Кто они? Как они относятся ко мне? Откуда такая… необычная фамилия для Франции?
- Их предком является вторая дочь Клаудии… Она была ассасином, но затем влюбилась и сбежала в Англию вместе с избранником. Потом следует небольшой пробел, а вот информацию о Греях, за которыми ты наблюдаешь, я сумел выудить из Базы Данных Абстерго… Ну, с помощью Бекки и стащенных Люси паролей. В общем, это прадед Антуана переехал жить во Францию. Дело в том, что к тому времени ассасины начали терять влияние в Англии, и их семью, которые не являлись активными ассасинами, а лишь предоставляли убежище своим братьям, перевели во Францию. Ну, прадед – его звали Николас – принял такое решение. Они как-то подтасовали документы… Ммм… Я пытался разобраться, но так и не понял до конца. В общем, похоже, в то же время тем же занимались и тамплиеры – хотели перевести какую-то семью из Англии во Францию, и потомки Аудиторе прошли именно как эта семья, взяв их фамилию - Греи. Король Франции всё же больше поддерживал тамплиеров, чем ассасинов, но Братство смогло обмануть и его, и тамплиеров. Единственного из тамплиеров, знакомого с семьёй переводимых Орденом, убили – и всё. По документации-то всё совпадало. И, таким образом, новые Греи смогли и помогать ассасинам, и выведывать информацию у тамплиеров… Понимаешь?
- Ну… смутно. А отец моего предка – Антуана, да? – уже является… активным членом Братства? Судя по всему…
- Ну да. Он, наверное, уже принял нашу… идеологию ближе к сердцу – и стал участвовать. Он был очень… осторожным человеком и так и остался своим у тамплиеров, что было очень удобно.
- Ладно… а что с тем Греем, жизнь которого я наблюдал?
- Про его жизнь тамплиерам неизвестно вообще, как будто его и в настоящей Истории не было. Нам теперь вот понятно, что он тесно связан с Наполеоном и с Частицей Эдема, - Шон отхлебнул кофе, поданного Дезмондом. – Ну и гадость.
- Угу... так что с Греем?
- В общем, их поместье разгромили крестьяне во время революции. Погибли все члены семьи… кроме Антуана, получается. Потом о его судьбе ничего не известно… Возможно он участвовал в обороне Акры. Потом, судя по всему, это именно он возвратил Наполеона из Египта обратно во Францию. И это он несколько раз между сражениями пытался проникнуть к нему в палатку. Яркая личность, в общем, - Шон улыбнулся, - у тебя вообще, Дезмонд, все родственнички яркие…
- В отличие от меня, я понял.
- Ну! Шутку испортил. Так не звучит. Я хотел сказать, что ты не в них… Хм… Не. Тоже плохо.
- Шон.
- Да-да, извини… - Шон встал. – Порой это больше меня.
Дезмонд направился за ним, к окну. Оно выходило на пологий склон, покрытый кустарниками и деревьями. Этот склон вёл к горной трассе. Между склоном и стеной гостиницы был небольшой пустырь. На нём собралась компания молодых людей – они пили пиво, рассказывали сальные шуточки и громко хохотали.
В это время справа, со стороны дороги, появилась женская фигура. Это была Люси. Видимо, она решила пройти в гостиницу сквозь заднюю дверь… но не рассчитала, что тут её будет поджидать подвыпившая компания. Где-то там, около парадного входа, раздался гудок фургона – это Ребекка прощалась с Люси и одновременно вызывала Шона. Люси последний раз обернулась, помахала ей, сделала несколько шагов в голову и столкнулась с высоким, долговязым парнем, которые потребовал у неё зажигалки... и кое-что ещё.
- Эй, battona, не хочешь развлечься?
- Fermo con le mani!
- Ну же! - мужчина не давал ей сделать ни шага. – Я же вижу, ты хочешь этого…
Люси чуть склонила голову – и нанесла ему резкий удар в пах.
- Cagna!
- Che cazzo?! – от компании отделилось ещё несколько человек, и один из них продолжил: - Давай-ка…
Однако он не договорил – Люси метнулась вперёд, и занесла ногу для удара… Завязалась схватка. Мужчины быстро опомнились и стали защищаться… Впрочем, можно ли было защититься от ассасина-женщины? Шон усмехнулся:
- Во Люси даёт! За те пять часов, которые прошли с нашего приезда сюда, она уже успела подраться.
Дезмонд с тревогой следил за девушкой. Внезапно он заметил, что сзади к ней подбирается низкий парень с каким-то предметом в руках… в свете луны сверкнуло длинное лезвие, и Дезмонд, распахнув окно, вскричал:
- Люси, сзади!
Она повернулась и перехватила руку с оружием, резко вывернула её, заставив мужчину выпустить нож, и оттолкнула в сторону. В это время сзади другой парень крепко схватил её за плечи, стараясь не давать ей избавиться от захвата. Дезмонд легко взобрался на подоконник и спрыгнул вниз. Упруго приземлился, перекатился, вскочил – и бросился к дерущимся, одновременно лёгким движением левой руки выкидывая из-под рукава клинок. Его кончик прошёл в миллиметре от шеи одного из противников; тот отклонился назад, с ужасом наблюдая, как смертоносное лезвие проделывают дугу, почти касаясь его кожи, упал на землю и отполз в сторону, подальше от Дезмонда. Ассасин же рванулся вперёд, отбрасывая в сторону одного из врагов, и освободил Люси, свалив схватившего её на землю. Девушку добила парня, который хотел снова взяться за нож, и дала пинка другому, уже убегающему с поля боя. Дезмонд поднял свою жертву с земли и ногой задал ему направление – подальше от мотеля.
- Спасибо, Дезмонд… Но я бы справилась и сама.
- Да, Дезмонд! – послышался сверху голос Шона. – Женщина, они такие! И не надейся на их благодарность.
Люси рассмеялась и провела рукой по волосам, проверяя, не выбились ли отдельные прядки и убирая их за уши.
- Ха! И кто-то ещё говорит о шаблонности мышления… Боже! Кофе ужасен!
- Заткнись, Шон… Ты, наш герой, пошли наверх. Нам завтра рано вставать…
- Да… - Дезмонд кивнул. – Нас ждёт тяжелый день…