После срыва заговора тамплиеров и убийства Тухачевского отношение к Андрею Орлову в Ордене изменилось. Мало того, что он получил новый ранг и почетное личное оружие - теперь ему стали давать более серьезные задания. В Братстве поняли, что Андрею можно доверить нечто большее, чем просто разведать обстановку в далекой стране.
Однако сейчас у ассасина не было заданий от Братства - кроме постоянного задания замечать все, что замечается. Андрей стоял в трамвае и смотрел на мрачное здание за окном. Это была Лубянская тюрьма НКВД. Туда и лежал его путь.
Ассасин вышел из трамвая и двинулся к зданию. Его целью был один из самых важных заключенных этой тюрьмы - Николай Иванович Бухарин, по сведениям Братства - лидер русских тамплиеров.
Приблизившись к тюрьме, Андрей оказался перед выбором: войти, предъявив удостоверение, или просто пролезть где-нибудь с опасностью для жизни. Подумав и выбрав второе, ассасин уверенным шагом двинулся к воротам.
Оказавшись во внутреннем дворе (КПП особых сложностей не создало - перед ним во двор въехал грузовик, и ассасин незаметно проскочил следом), Андрей огляделся. Пара нерастаявших сугробов могла бы стать хорошим укрытием, но ненадолго. Стоило уехать грузовику, как весь двор оказывался у бойцов с КПП как на ладони.
Ассасин задумался. Взглянул на грузовик, на пару рослых грузинов, откидывающих кузов, на бесхозный длинный полушубок, лежащий на снегу - и улыбнулся озарившей его гениальной идее.
- Так, кто тут старший? Где документы? - раздался за спинами рабочих строгий мужской голос. Парни обернулись.
Перед ними стоял, скрестив руки на груди, высокий усатый человек в полушубке и шляпе и сердито смотрел на них. Грузины испуганно переглянулись.
- Документы, говорю, где? Сколько чего привезли? - прикрикнул усатый. Водитель покорно показал все накладные. С умным видом осмотрев их, большой начальник махнул рукой:
- Разгружай!

Рабочие принялись за дело. Привезли продукты для заключенных: хлеб, мясо. Пока рабочие трудились над мешками с едой, ассасин успел довольно хорошо изучить планировку здания и возможные ходы наверх. Наконец, разгрузка закончилась. Грузовик уехал. Но Андрея во дворе уже не было.
Молодой сержант, сидевший на КПП в здании НКВД, никак не мог дождаться, пока его сменят - уж очень он любил гуляш, который сегодня должны были подавать в столовой. Он так размечтался о нем, что когда увидел перед собой незнакомого усатого человека в очках и гражданской одежде, несколько смешался и закашлялся.
- Товарищ полковник у себя? - небрежно поинтересовался неизвестный.
- А вы кто такой, товарищ? Вам начальник зачем?
- Должен вам заметить, товарищ, что я тороплюсь на прием к товарищу полковнику и у меня нет времени на разговоры, - строго сказал усатый, показывая красную корочку (почему-то издалека).
Сержант замялся. Но когда незнакомец уже было двинулся наверх, он неожиданно воскликнул радостным голосом:
- Товарищ! А вот и товарищ полковник! Вы его искали?
Все. Это был провал. Немного удивленный полковник стоял и удивленно глядел на усатого типа в шляпе и полушубке. Несколько секунд длилось молчание. Усатый смотрел на полковника. Полковник смотрел на него. И вдруг незнакомый тип раскинул руки, улыбнулся - и заорал на всю тюрьму:
- Вася! Друг Вася! Как же я сразу-то не признал! - и кинулся обнимать полковника. Шокированный сержант так и остался стоять с раскрытым ртом. Полковник, хлопая глазами, пытался освободиться от железных объятий нового знакомого.
- Вася, Андрюху-то небось помнишь? Неужто не помнишь? Еще вместе химию-то прогуливали? Ты еще вратарем в школьной сборной был? - тряс полковника за плечи усатый.
Военный с неприязнью отстранился.
- Во-первых, товарищ, в школьной сборной я был форвардом. А во-вторых, не могли бы вы представиться?
- Да ты что, Васька, забыл, что ли? Помнишь, как вместе в немца чертей бумажных пускали? Как в химическом классе взорвали реагент и нас выгнали?
Это подействовало.
- Андрей, говоришь? А не Фоминский, случаем? - прищурился полковник, названный Васей.
- Фоминский! - просиял усатый, - точно! Эх, знал я: признает меня Васька Гаврилов, как пить дать признает!
Мужчины поднялись по лестнице.
- Эх, как вымахал-то! А то, помню, мы с парнями ростом мерились - так ты у нас самый маленький был! А помнишь, как впервые с девчонками знакомились? Помнишь, наверное! Когда Светка тебя попросила перенести её через лужу, ты сказал: "Меня маменька за сандалии ругать станет?" и ушел? Как тебя Валька Слон одной рукой вместе с партой поднимал? Да помнишь, не мог забыть! - полковник вспоминал, хохоча от души.
Его новый друг скривился. Эти воспоминания ему явно не пришлись по душе. А полковник все поражался изменениям во внешности парня.
- Такой, помню, сутулый был, вечно с кипой книг под мышкой ходил! А высоты как боялся - страсть! Бывало, залезем на крышу гимназии, а ты давать бурчать: "Зачем на крышу лезть, лучше бы внизу постояли!"... Эх, как люди меняются! Ну что, за встречу? - полковник открыл бутылку коньяка. "Андрюха", осушив рюмку, радостно потер руки:
- Эх, хорошо!
Полковник продолжал вспоминать:
- А как веселились на выпускном балу! Эх, не пил ты... А теперь, смотрю, взялся? - полковник подмигнул новому знакомому. Тот
налил себе и хозяину еще по рюмке:
- За любовь! - провозгласил он.
Полковник улыбнулся.
- А ты любовь-то нашел? - подмигнул однокласснику
- Нашел, - тот застенчиво улыбнулся.
И кто? - поинтересовался военный.
- А Светка! - неожиданно ответил парень.
Василий вскинул брови.
- Э-э, Светка? Так ее же в двадцать первом году за шпионаж в пользу белых - того... - полковник воззрился на собеседника.
- Так... Это... Не та! Из параллельного класса Светка! - выдал тот.
- А там была? Опиши-ка ее, - засомневался полковник.
Гость принялся расписывать достоинства и недостатки своей возлюбленной, и, оживленно жестикулируя, будто бы случайно опрокинул на пол какую-то папку - так, чтобы она упала поближе к полковнику.
- Ой, брат, извини. Опьянел, видать, совсем, - огорченно произнес усатый одноклассник.
- Да ничего, подниму, не сахарный - чай, не рассыплюсь! - полковник нагнулся за папкой. А гость тем временем протянул руку к рюмке. Одно движение мизинца - и из-под рукава выдвинулась длинная игла. Несколько капель упало с нее в рюмку.
Когда полковник поднялся, он разом осушил ее.
- Эх, молодость! Как хорошо было! - улыбнулся полковник, потянулся - и закрыл глаза. Через минуту в комнате раздавался молодецкий храп военного. Гость, некоторое время сидевший неподвижно, резко встал. Подойдя к полковнику, он крепко связал его руки рукавами гимнастерки. Затем прибрал со стола.
- Хороший у тебя коньяк, Вася, - тихо произнес он, убирая бутылку в шкаф. Затем подошел к офицеру и вынул из его кармана связку ключей.
Гость порылся в бумагах и, прочитав что-то, двинулся к выходу. Выходя, он с жалостью посмотрел на спящего полковника.

Быстро пройдя коридор, незнакомец в развевающемся белом плаще с капюшоном приблизился к какой-то двери. Повернув ключ в замке, он вошел.
- Вы кто? Откуда тут? Не положено! - здоровенный лейтенант преградил нежданному визитеру дорогу. Но тот резко резким ударом под дых заставил его согнуться, заломил шею рукой, а в руку кольнул волшебной иглой. Через пару минут боец медленно осел на пол - и вскоре захрапел.
Человек в белом сорвал с лица густые черные усы, очки, запер дверь изнутри - и вошел в камеру.
Он находился в относительно просторном помещении. Стол, зарешеченное окно, кровать с подушкой и одеялом - ассасину советские тюрьмы представлялись несколько менее гостеприимными. Но он понимал: такие условия здесь ждут явно не всех.
- Что вам нужно? - спросил его сидящий за столом с листом бумаги в руках лысый человек.
Андрей Орлов взглянул на арестанта. Без сомнения, это был он, Николай Бухарин, глава русских тамплиеров. Тот, из-за кого ассасин был здесь.
- Здравствуйте, Николай Иванович.
Бухарин поднял на гостя взгляд и пригляделся.
- Ассасин? Тебя послал Орлов? Зачем? Я же уже никто, труп. Твой учитель может праздновать победу, - усмехнулся он.
- Именно потому, что еще не совсем никто, я здесь, - произнес Андрей. - Вы еще можете умереть достойно. Я даю вам такой шанс.
- И каким же это образом? - усмехнулся Бухарин. - Этот ублюдок Коба приказал меня расстрелять - а вы говорите о достойной смерти? Смешно, - политик отвернулся к окну.
- Кто такой Южный Лев? Где Посох и Покров Эдема? Кто теперь глава тамплиеров? - спросил ассасин, в упор глядя на Бухарина. Тот улыбнулся.
- Ну что ж, я вам отвечу, коль так интересуетесь. Покров - у Южного Льва. Посох... Хм, думаю, найдете, - если Южного хватит ума найти, то и это для вас будет несложно... Вы спросили, кто теперь главный... А почему, собственно, теперь? - Бухарин вопросительно взглянул на Андрея.
- Но ведь вы же были лидером тамплиеров? А теперь... вас не станет, и кто-то должен будет занять ваше место, - удивленно возразил ассасин.
Бухарин горько улыбнулся.
- Я был лидером тамплиеров? Да пешкой я был, медяком разменным! Козлом отпущения, и никем иным! Самые сложные дела проворачивал, такие задания выполнял, которые им и не снились, а как жареным запахло - мной и прикрылись! А кем же еще? Тухачевский... Герой! Ваши ребятки ему глотку проткнули, не так ли? Если б чуть-чуть попозже спохватились - не видать бы вам России, как своих ушей! Немного оставалось, думал, все, конец Кобе - пришьет его Иероним. Ан нет! Нашли - с раной от клинка в спине! Уж не вы ли его часом? - ехидно поинтересовался Бухарин.
Ассасин молчал. Он слушал тамплиера - и ему становилось немного жалко человека, которого обманул собственный Орден.
В коридоре раздались шаги. Было время обеда.
- Где мне найти Южного? - быстро спросил Андрей.
- Само собой, на Юге, - усмехнулся Бухарин. - Ищи его в самом большом городе мира - может, и найдешь. Передай привет от меня, - политик улыбнулся.
- Спасибо вам, - произнес Андрей, с жалостью глядя на поверженного, беспомощного врага. - Желаю вам быстрой смерти, - ассасин вышел.
- Эх, Южный, летел бы ты на север - от греха подальше, - тихо сказал Бухарин, глядя вслед ассасину.
Андрей, выйдя из камеры, запер за собой дверь. Он узнал все, что ему было нужно.
В конце коридора показалась охрана.
- Эй, стой! Кто такой? Стой, стрелять буду! - раздался молодой голос. Андрей посмотрел на бойцов. Молодые парни, лет по двадцать. Подумав, он убрал вынутую было бомбу с ядовитым дымом - и бросил в них обычную дымовую шашку. Красноармейцы закашлялись. А ассасин в это время бросился к окну, одним ударом легко выбил его - и полетел вниз, раскинув руки.