13 октября 1967 года
Итак, граждане бездельники-тунеядцы, мое мнение о ваших контрольных вы уже знаете. Я хотел их все оформить как вопиллеры, но посчитал это ниже своего достоинства. И не надо шептать друг другу, что я жестокий и бесчеловечный Темный Лорд. Я, между прочим, от ваших контрольных пережил экзистенциальный шок. Достаточно сказать, что название всех Непростительных Проклятий правильно написала только мисс Блэк. Мисс Блэк, объясните, пожалуйста, этим бабуинам, как пишется Круциатус. Протего! Мисс Блэк, я просил продиктовать по буквам, а не пытаться применить проклятие к мисс Скиттер. Вы в курсе, что за него обещает Уголовный Кодекс? Ну вот видите, вы знаете. Зачем же вы мне написали в контрольной две страницы про то, что вы с этим не согласны, но нигде не упомянули, что же все-таки написано в УК? Это очень плохо, что вы не согласны, мисс Блэк! Да, я действительно так думаю. Да, вы нарвались на отработку. Пожалуйста, не светитесь как огонь святого Эльма.
Отдельное спасибо всем праведникам и праведницам, которые сообщили мне, что основным свойством Непростительных Проклятий является то, что они непростительны, а также мерзки, ужасны, отвратительны и недушеспасительны. Я плакал, бил земные поклоны и сгрыз собственную палочку, чтоб чего не вышло. Учтите, если кто-то рассчитывает в конце семестра откосить от практической части экзамена по религиозным убеждениям, то этот номер у вас не прохезает, как говорят трансильванские оборотни.
Да ну? ... Ну надо же! ... Что вы говорите! .... Мисс Прюэтт, спасибо за прочувствованную речь. Я посмотрю, куда денется ваш пацифизм, если какая-нибудь, как вы выражаетесь, «заблудшая душа», допустим, убьет вашего ребенка.
Теперь о Патронусе. Я категорически не согласен, что его создает магия любви. Во-первых, таковой не существует. Да, мистер Уизли, в этом вопросе я расхожусь с директором Дамблдором. Не советую вам испытывать его так называемую магию любви на себе. Во-вторых, я полагаю, что вы все слишком обобщаете свой личный опыт. Это простительно, учитывая ваш возраст. Разумеется, ваши воспоминания, которые помогают вам вызвать Патронус, связаны с родителями или первой влюбленностью. Но поверьте, вы станете старше. И поймете, что Патронус рождается от многих воспоминаний, не связанных с любовью. Какое воспоминание использую я? Мисс Скиттер, это бестактный вопрос. Вернемся к нашим дементорам.

17 октября 1967 года
Вот так-то лучше. Я хотел было отчаяться в своих преподавательских талантах и признать, что эти бездари так и закончат школу, не умея отличить дракла от загрыбаста, но мне пришла благодатная идея устроить тайные занятия. Темнота, факелы, старое романтическое название – «Вальпургиевы рыцари», ощущение запретности. Тут-то преподавание у меня пошло. У детей загорелись глаза, а кисель в головах затвердел и превратился в мозги. Никаких драк, никаких разговоров. Даже Малфой перестал лениться. Старшая Блэк... теперь я точно знаю, о чем она думает, когда вызывает Патронуса.
С запретностью материала, правда, была некоторая заминка. Молодежь рвется к практике, а я хоть и Темный Лорд, но у меня все-таки не девять жизней, а немного поменьше. Поэтому настоящей темной магии я их учить не стал. Просто перелистнул несколько глав в учебнике.
Одно плохо: у меня и так 12 пар в неделю, а теперь еще тайные занятия по одной паре через вечер: для старших, для младших и для святош с Гриффиндора. Их я пока держу отдельно, потому что Малфой постоянно дерется с Уизли, а старшая Блэк с Прюэтт.
А еще ко мне вчера подошла парочка с седьмого курса. Они, видите ли, готовятся в аврорат и ужасно боятся экзамена. И, в общем, не могли бы вы, пожалуйста, уважаемый профессор Риддл... хуже вас нет, это все знают... то есть лучше в черной магии, мы хотели сказать... И что мне было делать? С одной стороны, свои люди в аврорате, с другой – планы относительно раскрытия всех тайн Хогвартса и подготовки к захвату власти с такой аудиторной нагрузкой пришлось отложить. Вот своих выпущу, тогда, может быть...
Я сказал «вот выпущу своих»? Я это сказал? Заавадьте меня кто-нибудь срочно. А, черт, все равно не поможет, у меня же хоркруксы.

26 октября 1967 года
Пятый курс, Гриффиндор плюс Слизерин, – это, конечно, уникальный урок. Вынос мозга с одного удара. Но если бы это было все.
Например, четвертый курс, Слизерин плюс Равенкло – это тоже тот еще подарок. Каждая перемена начинается с того, что Рабастан Лестранж наигрывает на гитаре матерные частушки. Конечно, он их не напевает, так что формально баллы снять не за что. Но я же легилимент, и меня всякий раз разбирает неуместный и несолидный смех. Рабастан косит на меня хитрым глазом и наигрывает дальше. Я делаю вид, что не понимаю его намеков: я просто легилимент, а частушек этих не знаю. Хотя теперь знаю, конечно.
На уроке за Лестранжем сидят средняя Блэк и грязнокровка Тэд Тонкс с Равенкло. У них начинается роман. Я смотрю на них строгим и осуждающим взглядом, а они только сильнее улыбаются и берутся под партой за руки. Надо будет поговорить со средней Блэк, чтобы она прекратила этот позор. Вот на следующей неделе приедет Долохов, я поставлю его вечером на замену, и накручу средней Блэк хвоста. Пора ей понять, что союзы чистокровных и магглов не приводят ни к чему хорошему.
Равенкло – это отдельная песня. Очень старательные, начитанные ребята. Сдают прекрасные письменные работы. Бросишь, скажем, к загрыбасту – столь же глубокомысленно пускают пузыри. Сколько я их из-под воды вытащил.... Мне, наверно, вся непрощенка на сто лет вперед списалась.
А на первом курсе Хаффлпаффа есть замечательный мальчуган Квирнус Квирелл. Задумчивый флегматичный мальчик. Меня он за что-то любит. Подходит так иногда в коридоре и говорит: «Дядя Том, а знаешь что?» «Нет, - отвечаю, - не знаю. Я же тебе в голову влезть не могу. И начни, наконец, называть меня профессор Риддл». Юный философ стоит, покусывая ноготь, а потом изрекает: «Дядь Том, а я бы хотел быть таким, как ты». Или еще что-нибудь такое же смешное и масштабное.
Кстати, иногда, когда он сидит один, он плачет. По-моему, у него какие-то проблемы в семье. Ну ничего, я к ним зайду в гости на Хэллоуин, зачищу ситуацию.

7 ноября 1967 года
Долохов выдержал только три занятия, а после четвертого напился в хлам и ввалился на ночь глядя ко мне. Он рыдал и сморкался в мою мантию. По его мнению, с таким противником нам никогда не победить. А с такими соратниками – тем более.
Не понимаю, что его так расстроило. Ну получил несколько раз отскочившим Ступефаем. Так смотреть за детьми надо, а не крыс в Тайной Комнате считать. Ну да, Крэбб и Гойл его разыграли, изобразив в темном коридоре двух троллей. Скиттер написала про него в стенгазете такую пафосную дурь, что стыдно читать, а в довершение всего он вызвал Амелию Боунс с седьмого курса отвечать теорию. Говорит, когда она дошла до санкций за хранение темномагических артефактов, он почувствовал себя как на скамье подсудимых. Далеко пойдет девушка.
Чтобы он не ныл, пригласил его посидеть на моем любимом уроке у пятого курса. После урока он встал передо мной на одно колено и торжественно провозгласил: «Лорд Вольдеморт, вы величайший из живущих магов!» Приятно, черт возьми. А то от этих оглоедов разве доброе слово когда услышишь. Одна старшая Блэк анонимные открытки присылает. А приносит их сова, у которой на лапе золотое кольцо с гербом дома Блэков.
Да, кстати: малыш Квирелл просто хотел новую метлу и щенка бульдога, а получал только ругань отца-маггла. Но мне удалось-таки пробудить в папаше родительский инстинкт. Он пару дней был при смерти, но потом поправился и вроде бы щенка уже купил. Так что теперь в семье у Квиреллов мир. А метлу я купил Квирнусу сам.