31 октября 1968 года
Итак, господа, я хочу вам сообщить об изменении наших планов. Четыре месяца назад в волшебный мир вступил первый выпуск людей лорда Вольдеморта. Вы должны были заметить, что с Министерством работать стало намного проще. Спустя несколько лет наши молодые друзья достигнут значительных постов, и Министерство перейдет под наш контроль без всякой уголовщины. У нас теперь есть свои люди даже в аврорате. Яксли, доложите о результатах работы с нашими молодыми аврорами.
Что же, прекрасно... об этом я догадывался... а об этом стоит подумать. Благодарю, Яксли. Да, Яксли: как там мама Фрэнка, сердце у нее больше не прихватывает? Не знаешь? А Алисе своей он сделал наконец предложение? Чего ни хватишься, всего у тебя нет. Внимательнее надо с кадрами работать, а то Дамблдор переманит.
Кстати, планы всех антимаггловских операций я теперь буду утверждать лично. Долохов, покажи список. Так... Тонксов вычеркнуть и навсегда о них забыть. Одно дело магглы, а другое – Тонксы. Я своих детей в обиду не дам.
Что вы на меня смотрите, как римский папа на Мерлина? Розье, неделю назад ты встречался со своей сестрой, Друэллой Блэк. Встречался, не отрицай. Именно она попросила тебя внести Тонксов в список подлежащих устранению на Рождество. Ты на кого работаешь, сукин ты сын – на меня или на нее?! Все ваши личные причины я знаю, у меня эти причины каждую неделю на третьей парте. И учатся, между прочим, получше твоего. Передай Друэлле, что я ей на следующем родительском собрании задам. И пусть только попробует не придти.

1 ноября 1968 года
Ой... уй... ёёёёёё! Боль превыше всякой боли – резко встать с кровати с похмелья. Все-таки зря я в свое время решил, что Темный Лорд должен напиваться на Хэллоуин по-черному. Этак никаких хоркруксов не напасешься. С утра после такого ты совершенно беспомощен – самое слабое существо из всех живущих на земле. Ну наконец, вот оно, фамильное зелье! Так уже немного лучше.
Теперь постараемся вспомнить: за выпивку, как всегда, отвечал Долохов. Закруциачу мерзавца, если Бог его без меня еще не наказал. После десятой Розье и Эйвери подарили мне черную пижаму с шевелящимися зелеными змейками... действительно, шевелятся. Значит, тогда я был еще ничего.
Потом... ой! ой! дедушка мой Салазар!... потом я вернулся в Хогвартс и еще немного попраздновал. Кажется, танцевал со старшей Блэк... у нее был какой-то макияж с блестками... у меня потом вся мантия в блестках была... но я, конечно, себе не позволил... и вообще мне ничего такого не хочется! Тонкса и среднюю Блэк я зачем-то благословил. Знать бы чем, и что это теперь значит... Добрый я, оказывается, когда пьяный.
Ну кто там ломится?! Когда, интересно, я к двери привязал молоток? Кто там?! Кто там, василиск вас заешь? Директор? Да пошел ты в жопу, директор! Не до тебя сейчас. Надо же, блестки эти даже на пижаме... сейчас уберем. Дамблдор, вы уже пошли? Ну не обижайтесь, я сейчас открою. Блесток, вроде бы, больше нигде нет. А, черт, еще на одеяле. Встречу сегодня старшую Блэк – сниму с нее... сниму с нее... двадцать баллов! Заходите, Дамблдор!
Я слушаю, слушаю. Не обращайте внимания. Со мной все в порядке. И мне решительно не нравится ваша идея с Турниром Трех Волшебников в следующем году. Решительно. Мне вполне хватает всех тех разгильдяев, которые и так ошиваются по коридорам школы. И я не собираюсь участвововать в ваших махинациях. Ну если вы так ставите вопрос... Мое участие в подготовке в обмен на участие в турнире кого я скажу... или одно из четырех? Огласите весь список, пожалуйста. Да, выбор небогатый.
Хорошо. От Хогвартса будет участовать старшая Блэк. Потому что она слизеринка и лучшая ученица по моему предмету. Ничего я про нее с утра не бормотал, не выдумывайте. Она выиграет Кубок, могу вам гарантировать. Я за этим прослежу. Плевать я хотел на правила, пусть остальные школы не хлопают ушами. Все, вы меня раззадорили. Кубок будет наш, и за Хогвартс будет выступать Беллатрикс Блэк. Только попробуйте со мной поспорить.

11 ноября 1968 года
Сегодня у меня появился новый ученик. Щупленький такой, черненький, с шевелюрой, просящей хорошей головомойки. Проник каким-то образом в класс, уселся в уголке и сидел весь урок. Я его и не сразу-то заметил, а когда заметил, урок прерывать не стал. После урока я, конечно, спросил его, кто он такой.
- Я Принц! – гордо ответил мне малыш, выпятив вперед свой крючковатый нос, и я не сдержался и непедагогично фыркнул.
- Он Снейп, Северус Снейп, - вдруг тихо забормотал кто-то у меня за левым плечом, так что я даже вздрогнул, - это фамилия его отца, Северус, поздоровайся с профессором, а моя девичья фамилия Принц, она ему почему-то нравится, вы меня помните, профессор Риддл?
Ох, ну конечно, помню. Я вообще такой чадолюбивый, что помню всех без исключения первоклашек, которые галдели в коридорах, когда я заканчивал школу и собирался удрать к лорду Гриндельвальду. Подумаешь, мелочи какие – ну, хоркрукс сделать, ну, с родственничками рассчитаться и в Азкабан за это не попасть. Разумеется, я только и делал тогда, что заучивал списки первого курса.
- Я просто хотела показать Севу, где я училась, и чтобы он на уроках посидел, ему еще девять лет, но он у меня очень любознательный, ему только привыкнуть надо, он же среди людей рос, но он должен стать волшебником, и зелья ему очень нравятся, я его тайком учу, он обязательно приедет сюда через два года, хотя его отец против...
- Стоп, - сказал я, почувствовав, что еще немного, и Эйлин Принц заговорит меня так, что даже мадам Помфри не откачает, - для начала два вопроса: какой это еще чертов маггл тут не дает ребенку учиться магии? – мамаша от этого вопроса побледнела, а сынок взглянул на меня с обожанием. – И второй: если Северусу так нравятся зелья, что он у меня на СилЗла делает?
Короче говоря, Эйлин Принц кудахтала еще пятнадцать минут и задержала начало следующего урока. Прерывать ее и направлять в нужное русло у меня получалось не всегда, и я запомнил это, как еще одну вещь, которую я, оказывается, не умею, и которой срочно надо научиться. А я-то думал, темная магия это самое сложное. С грехом пополам я уяснил одно: у меня появился еще один ученик с острым умом и с большими проблемами в семье. Жаль, на Хэллоуин к ним зайти уже не успел, люблю я это дело. Ну ничего, 13ого у нас будет пятница.

13 ноября 1968 года
Сходил в гости к Снейпам, поздравил главу семейства с пятницей. Душа поет, хоркруксы прыгают. До того увлекся, что даже прозевал момент прибытия авроров, пришлось объясняться. Заговаривать зубы и выкручиваться я умел с самого детства, но в этот раз оказалось достаточно чистейшей правды о жизни пьяницы и дебошира Снейпа Т. С. О том, как я эти сведения добыл и насколько меня порадовал процесс, авроры не спросили, потому что уже на середине рассказа приняли мою сторону и хотели старшему Снейпу добавить. Гуманный и законопослушный я, разумеется, их удержал.
После объяснения, когда мы дружно и весело убирали учиненный мной, то есть Тобиасом, разгром, и меняли память соседям-магглам, один из авроров выболтал мне, что мой визит к Квиреллам у них тоже учтен, но делу не дали ход из-за полной солидарности с моей позицией по защите маггловских детей. Так что я теперь, получается, робин гуд и защитник униженных и оскорбленных, не то что всякие там мульсиберы с ноттами, про которых мои новые знакомые сказали много занятных слов. Ведь они что удумали, фашисты такие: проповедуют господство чистокровных в магическом мире! Магглов, говорят, обижают, и даже магглорожденных. А вот я – я другое дело. Единственный ныне здравствующий потомок Слизерина и бескорыстный защитник магглов. Ведь это трогательно, господа присяжные заседатели. Лично я, попрощавшись с Доулишем и Пизгудом, пять минут смеялся. И еще полчаса потом думал.

17 ноября 1968 года
Позавчера Северус прислал мне сову. После моего пятничного визита он меня просто боготворит. Жизнь у него резко наладилась, папаша ходит шелковый (подержу еще недельку под Империусом для закрепления условных рефлексов), и осталась у Принца-полукровки одна мечта – попасть ко мне в Слизерин. Я его заверил, что так оно и будет.
Честное слово, Северус произвел на меня впечатление замкнутого необщительного мальчика, у которого нет друзей, особенно среди магов, в связи с имевшей место ранее тяжелой ситуацией в семье. Но я, по всей видимости, опять что-то не понял. Честное слово, этот Северус заставит меня когда-нибудь признать, что я не так уж хорошо разбираюсь в людях.
Спустя пятнадцать часов после того, как я отправил ему ответ, я получил еще одну сову: «Профессор Риддл, помогите мне, пожалуйста, попасть в Гриффиндор, а то меня мама не пускает. Заранее благодарен, Сириус Блэк». А уж вслед за этой совой письма посыпались как из рога изобилия: «Профессор Риддл, возьмите меня к себе в Слизерин, папа меня пугает, что я такой неуклюжий, что попаду в Хаффлпафф. Ваш до гроба, Эван Розье». «Уважаемый профессор, я бы очень хотел учиться в Равенкло, хотя мой отец настаивает на Слизерине. Я разделяю многие ценности вашего факультета, но желал бы прожить свою собственную жизнь, а не жизнь моего отца. С уважением, Бартемиус Крауч-младший». «Хочу в Гриффиндор, хочу быть храбрым как вы. Питер Петтигрю». «Барти прав, я бы тоже пошел в Равенкло. Вы ведь все можете, правда? Белла о вас рассказывала. Регулус Блэк». Ну и напоследок самое прекрасное: «Дорогой профессор Риддл, я очень хочу в Гриффиндор, и Северус тоже, хотя он пока об этом не знает. Он на самом деле совсем не такой, как о нем все думают. Искренне ваша, Лили Эванс».
Что я им, Сортировочная Шляпа, что ли? Вот стоит сделать людям добро, и тебе тут же садятся на шею.