В который раз Джес прокручивал десятки досье пилотов Альянса. Андерсон не знает об этом запросе, иначе неприятного разговора не избежать. Лучший корабль-разведчик, лучший пилот Альянса.

Чем можно объяснить этот дебильный запрос? Что я делаю? Джокер и «Нормандия» — их нельзя делить. Чаквас права. Хоть самому сбегай.

Джес небрежно махнул рукой, закрывая бесполезный список.

Это твоя самая тупая идея, капитан.

Чуть слышный скрип кожаной отделки костылей под сжатыми ладонями и прямо из-за спины уверенный голос Джокера:
— Я в строю, капитан.
Джес обернулся. Всего два часа после перелома, а Моро уже на ногах. Остеосинтез идёт полным ходом, а значит, по-прежнему доставляет сильную боль.

Парень, где предел твоей силы воли?

— Я не тороплю вас, Джокер, — проговорил сражённый кэп. – Доктор предупредила меня, что остеосинтез такого серьёзного перелома требует времени.
— Серьёзного перелома, — усмехнувшись, повторил Джокер, проходя мимо мостика. – Да, что вы знаете о переломах.

Уже поздно вечером, когда табло внутрикорабельных часов настойчиво напоминало свободным от дежурства экипажникам о сне, в каюте капитана запищал входной сигнал.
— Джокер, — только и смог произнести Джес, разрешив визитёру войти.
— Нет, ёп! Мать Тереза! – раздражённо выдал Джефф, вваливаясь в каюту. Створка двери за его спиной зашуршала и послушно вернулась в прежнее положение.
— Чем обязан, мистер Моро? – помня сегодняшний случай в медотсеке и беседу с доктор Чаквас, Джес решил по отношению к пилоту держаться строго официальных рамок стандарта общения на военном корабле. Но Джокеру, видимо, было сугубо всё равно, какие планы выстроил капитан.
— Хотите от меня избавиться, — в лоб выложил гость.
— Я вас не понимаю, — от такого напора Джес растерялся. Явной вины он на себе не ощущал.

Что за наезды?

— Интересный список я сейчас просмотрел, — взгляд Джокера намертво пригвоздил капитана к одному месту. Насмешка, обида, разочарование – всё отразилось в его глазах.
И тут, Джес сообразил. Припомнил то, от чего ему стало не по себе, а совесть сжала в тиски так, что слова застряли в глотке. Через терминал пилота проходили все сообщения «Нормандии».
— Я… — его по-настоящему залихорадило. Глубоко изнутри, словно оголённый провод коснулся тела для пытки. А в глазах Джокера он повторно погружался в жидкое дерьмо. — Это… список…
— Это список пилотов Альянса. Я знаю каждого долбонавта в этом списке, — не дал договорить Джокер. – Но ни один из них не выполнит работу лучше меня. Разве я мало спасал вашу задницу, кэп?

Нет. Джес помнил всё в подробностях. Словно вспышка в мозгу. Один эпизод из многих. Скопление Афины. Система Кносса. Терум. Гнусная планета, кишащая гетами. Кругом реки лавы и некуда бежать. Колёса «Мако» дымят, а тяжёлые турели поливают плазмой так, что кажется, вспыхнет воздух. Обходная дорога. Перерабатывающие заводы, шахты, спасение чокнутой азари и… обвал. Как тогда Моро смог забрать группу? Меж падающими фермами, взрывами и всплесками лавы. Как смог удержать огромный корабль на одном месте? Фантастическая выдержка, редчайший профессионализм. Там, на Теруме, благополучная кончина и славный закат карьеры Джеса Шепарда были реальностью, если бы не Джокер.

А потом в кабине пилота. Один на один. Просто по-будничному он отчитал капитана, словно новобранца.
— «Нормандия» не говна кусок, кэп. Это так на будущее. Раскалённая сера чуть не спалила нашу птичку, — и следом в шутку. – Пусть она будет золотая. Медалька-то. Вы уж не забудьте представить меня к награде за то, что уберёг от огня вашу ж… жизнь.
— И вы согласны два часа на трибуне слушать, как политики толкают речь? — Джес тогда поддержал шутливый настрой.
— Ещё поди и бриться заставят. Я эту красоту семь недель отращивал. Не-е. Пусть отсосут.
За маской дурачества настоящий ас, гений полётов. Разве можно желать лучшего.

— Джокер… — еле выговорил Джес, пытаясь оправдаться.
— Что я тебе должен?! – вдруг резко сорвался на крик пилот. – Лечь под тебя? Вот он я, бери! Справиться со мной не сложно. Только не поломай, а то взыщут за порчу имущества.
Джес вскинул голову. Фразы били, словно кнутом. В этот момент он презирал себя больше, чем пилот «Нормандии» ненавидел его.
— Уходи, Джокер, — сказал Джес, открывая дверь.
— И кого же вы выбрали, кэп? Хочется знать счастливчика. Кого? – без ответа Джокер уходить не собирался.
— Тебя, — сказал Джес. – «Нормандии» нужен такой пилот, как ты. И не только «Нормандии».
Они смотрели друг на друга не отрывая глаз. Долго, пристально, словно изучая, испытывая на прочность.
— Так какого хрена? – наконец-то проговорил Джокер.
— Это ошибка, мистер Моро. Поверьте я не хотел причинить вам дополнительную боль. Просто…

Ну, признайся ему. А лучше себе самому. Ты любишь его. С первого дня, с первого взгляда...

После противоречивых заявлений капитана пилот несколько смутился. По логике вещей, понять этот бешеный член с «Лансером» за спиной было выше человеческих возможностей.
— И-и-иди, Джокер, — заикнувшись, сказал кэп. – Работай. И не обращай на меня внимание.
— Это как? – усмехнулся Джокер. – Игнорировать ваши прямые приказы?
— Делай, что хочешь, — измученно произнёс Джес.

Всю душу, ты из меня вынул.

Джес долго пытался успокоиться после незваного гостя и уснуть. Но сон ушёл в распахнутые двери следом за парнем на костылях.

Что происходит? Я даже осознать не могу. Рядом с ним разум клинит, как затвор карабина при перегреве. Давно такого не было. Даже не припомню. Влюблённость, симпатия. Но это… Странное ощущение полного внутреннего раздрая. И бешенное желание обнять, нежно. Коснуться губ. Трогать его. Ласкать. Руками. Везде. Осторожно. Исполнять все его прихоти… Остановись.

Он соскочил с кровати и метнулся в душевую. Секунды для самоудовлетворения и ледяной душ.

Ты идиот и придурок — Джефф прав. На что можно надеяться после твоих выходок? Если так дальше пойдёт капитан «Нормандии» свихнётся. Почему Джокер? Почему не Аленко? Гаррус… Рекс… О-о, вот и первые вестники паранойи. Хоть турианец с кроганом вместе, лишь бы не больной с синдромом Вролика.

Он обмотал бёдра полотенцем и вышел в каюту.
— Капитан! – этот голос был подобен взрыву, грому, цунами и землетрясению одновременно. Пилот «Нормандии» докладывал о происшествии шкиперу, который чуть не потерял дар речи навсегда.
— …, — невнятное шевеление губами через спазмы заикания и, наконец, совладав с чувствами, хриплым от волнения голосом, Джес произнёс. – Что случилось?
— Скопление Исхода, система Асгарда. Колония Терра-Нова просит помощи. Батарианские работорговцы направили на планету астероид. Я переложил курс, кэп. Поднимайте группу.
— Хорошо, Джокер, — выдавил из пересохшего горла Джес.

Отключить три действующих двигателя, один из которых окружён минным полем, — задача не из лёгких. Но когда отступал Джес Шепард? К тому же в компании Рекса и Гарруса, с нахлынувшими воспоминаниями о Миндаре и Торфане, словно врезанными в память со всеми подробностями.
Они давно сбились со счёта, убивая четырёхглазых тварей. Два карабина и снайперская винтовка. Кровавая бойня, когда после множественных ранений добивают прикладами. Пощады просить не у кого. Хоть Чарн только исполнитель, его расстреляли в упор. Жестокость порождает жестокость. И здесь, на астероиде Х57 этот афоризм оправдал себя в полной мере. Заложники принесены в жертву мирной жизни сотен колоний. Балок – предводитель работорговцев «лёг» с одного выстрела направленного в лицо. Остальных растерзал разъярённый кроган.

«Изменение статуса: капитан принял командование. Старший помощник Пресли вахту сдал», — возвестил механический голос ВИ.
— С удачным завершением операции, капитан, — поздравил десантников Пресли.
Джес лишь сухо кивнул, пребывая ещё под впечатлением собственноручно учинённой бойни.
— Я смотрю вы даже пленных не брали, - заметила Эшли.
— Мы их всех раздавили, — голосом заставившим вздрогнуть половину БИЦа сказал Рекс, шарахнув здоровенным кулаком по обшивке стены.
— Причём в прямом смысле, — с видом утончённого турианского аристократа сказал Гаррус. Он всегда с некоторым пренебрежением относился к ближнему бою, предпочитая рукопашной засаду и смертоносные выстрелы из снайперской винтовки. Чисто, красиво и эстетично. То, что сегодня творили Рекс и Шепард, Гарруса несколько покоробило. Он прощал подобное поведение крогану, у которого ярость в крови с детства, но чтобы человек прикладом пробивал черепа... Здесь нужна или патологическая ненависть ко всему живому или присутствие симптомов нервного срыва. И поскольку проблески милосердия кэпу "Нормандии" были не чужды, Гаррус списал нынешнее "происшествие" на астероиде на внутренние психологические проблемы человека.

Они сидели вдвоём на пустых ящиках в самом дальнем углу отсека там, где на ремонтных кронштейнах был закреплён "Мако". Хороший наблюдательный пост за всей палубой и тихое местечко для неспешных бесед.
В стаканах люминесцировало какое-то зелёное пойло на основе этилового спирта, которое, как утверждал турианец, для людей абсолютно безвредно, на что сейчас, Шепарду было глубоко наплевать. Прошедший бой, как и ожидал Джес, немного утихомирил бурю желаний, но в качестве побочного эффекта, оставил в памяти неприглядные картины убийств. Да, он имел право быть жестоким с батарианцами. Но опускаться до безумия маньяка — удел варвара. Только холодный расчёт и рациональное убийство — категории, которыми сегодня командир космической пехоты намеренно пренебрёг.

— Что с вами происходит, капитан? — спросил Гаррус, доливая в стаканы светящейся жидкости. — Мне очень близок ваш психологический тип "карателя", но, капитан, сегодня... В турианских войсках учат уважать своего врага и дарить ему быструю смерть. Это благородно и достойно подражания. Жёсткий, не значит жестокий.
Джес лишь вздохнул. Он всё прекрасно понимал. Но накопившийся адреналин должен был куда-то вылиться.
— Что вас мучает, кэп? У вас столько негативных эмоций, которые вы переносите на своих врагов. И не только врагов. С чем это связано?
Ответил Джес не сразу. Его еле слышный голос звучал неуверенно и неестественно:
— Ты когда-нибудь любил, Гаррус?
Турианец задумался. Его лицевые щитки исказило подобие улыбки:
— Было дело. Я даже хотел остаться с ней. Так вы влюблены, Шепард?
— Я не знаю, — Джес отпил из стакана. Солёно-горький привкус с последующим головокружением и больше ничего — ни радости от хмеля, ни забвения.
— А вы признавались ему в этом?
Чуть покачиваясь от выпитого, Джес медленно приподнял голову и уставился на турианца:
— Кому "ему"?
— Ну-у... — пространно протянул Гаррус. — Видите ли, кэп. Про ваши отношения с Джокером знают многие.
— Про "что" знают многие? — Джесу показалось, будто он один на этом корабле не осведомлён по поводу давно свершившегося факта.
— Про отношения, — подтвердил бывший член СБЦ.
Джес артистично вскинул тёмную бровь.

Нет, это не удивление. Это удар по голове и яйцам одновременно. Я что-то упустил. Оказывается, если тебя недвусмысленно посылают, а ты скромно уходишь — это "отношения".

— Гаррус, — Джес изобразил самую идиотскую улыбку во Вселенной. — То, что вы называете отношениями, есть плод воображения и сплетен.
— Но почему? — турианец был в недоумении.
Все видели — к пилоту капитан относится с особым трепетом. Джокеру прощалось практически всё, когда другим за эти же "заслуги" грозило взыскание или привычный разнос. А пристальные взгляды Шепарда в сторону кабины пилота могли навести лишь на одну мысль.
— Я не понимаю, капитан. Почему?
— Потому что я гондон, — Джес залпом допил противную жидкость.
— Я мог бы с этим поспорить, но не буду. А в чём причина такой критики?
— Причина, — Джес был достаточно пьян, чтобы язык начал заплетаться. Всё-таки турианское пойло подействовало на космопеха Альянса. Он громко расхохотался и сказал. – Причина в том, что я ему на хер не нужен.
— А вы его спрашивали? – Гаррус был немного трезвее своего командира.
— Гаррус, как ты себе это представляешь? Приходит капитан к пилоту — всё это, заметь, между поимкой Сарена – с букетом, во фраке, с предложением руки, сердца и задницы. А! Но тут один нюанс – пилот-то не в курсе. Да и вообще ему не до того с хронической болячкой. Минимум, что меня ждёт – это далёкий посыл, кстати, уже не раз реализованный даже без признаний, в худшем – он охерачит меня костылём.
— Джокер не всегда ходит на костылях.
— Да?! Я думаю, для моей рожи он сделает исключение и в тот раз их прихватит.
— Но всё равно, — Гаррус снова наполнил стаканы. – Кэп, вы должны с ним поговорить. От ваших нерализ… нерлазо… неразо… короче, — Гаррус не стал бороться с изъянами пьяной речи, — почему должен страдать экипаж? Джокеру всё можно, а зло вы срываете на нас.

Джес в очередной раз безысходно вздохнул и почти уткнулся в свой стакан.
— Что это? Гаррус, что мы пьём? – ему показалось, как слова отделились от него и зависли в воздухе, ожидая ответа.
— А кто его знает, — турианец поднял бутыль. – Это я в «Логове Коры» прихватил.
— Когда мы с тобой пили прошлый раз, помнится, меня три дня потом ещё штормило. Только тогда было что-то розовое и намного вкуснее.
— Настойка из жаберных крышек ханнаров. Неплохая вещь, — Гаррус опрокинул свой бокал и поморщился. Турианцы всегда пили залпом. Из-за специфической анатомии полости рта аборигены Пэлэвина от природы не умели втягивать жидкость, как люди.
— Из жабр! – Джеса передёрнуло. – Откуда они их берут? У дохлых ханнаров? – и чтобы заглушить отвращение кэп отпил добрую половину своей порции.
— Не-е. Ханнары в брачный период меняют жабры. Ну, а дреллы их собирают и продают.
— В брачный период. Вот почему после той настойки можно кинуться на всё что шевелится. Я на тебя прошлый раз не кидался?
Гаррус от души заржал, постукивая хитиновыми пластинами, как и все турианцы при смехе.
— Это же самое я могу спросить у вас, кэп, — он снова разлил зелень по стаканам.
— Хорошо, хоть ничего не помним, — в ответ рассмеялся Джес. Но улыбка не долго задержалась на его лице. Недавняя грусть снова пробралась в самую душу.
— Шепард, а хочешь, я с ним поговорю? – предложил турианец.
— Гаррус, — Джес бросил на турианца затуманенный взгляд. – Ты шутишь? Он меня окончательно возненавидит.
— Кэп, но он даже не знает о ваших чувствах.
— Я не представляю, каким образом ему об этом сказать. Да и стоит ли?
— Поверьте, отношение будет другим. И вы наконец-то, поймёте нужны ли ему. Надо действовать, кэп. Хватит вариться в этом котле. А то мне кажется у вас … совсем скоро…
— Крышу снесёт, — продолжил Джес.
— Ну да. Примерно так. Давайте, выпейте для смелости и вперёд.
— Прямо сейчас?
— А чего ждать-то? – с этими словами Гаррус долил в стаканы до краёв и произнёс тост на турианском. – За вашу любовь и наше спокойствие!
Они осушили всё до дна, и Джес попробовал встать. Получилось плохо. Ноги заплетались, тело не слушалось.
— Ну, я пошёл, — сказал он, отправляясь к лифту.
«Пошёл» — это было сильно сказано, потому что в лифте капитан «Нормандии» с особым уважением и благодарностью вспомнил проектировщиков данного механизма, у которого имелись вертикальные плоскости, поддерживающие неустойчивых пассажиров.

Он вывалился в БИЦ и наметил траекторию до кабины пилота. Прямая, соединяющая две точки, есть кратчайшее расстояние между ними. Но как оказалось, эта аксиома в данный момент времени не работала. Благо, что навигационный отсек был почти пуст, а под руки капитана то и дело попадались рабочие кресла штурманов и техников.
Он схватился за спасительную спинку кресла пилота и, шагнув вперёд, поймал край панели управления. Джокер вместе с креслом медленно развернулся в сторону настойчивого шума.
— О-о-о, — только и смог он сказать, глядя на пошатывающееся внушительное тело. – Что за праздник, коммандер?
Не долго думая, — к тому времени, думать уже было не чем, — тот самый коммандер, Спектр, надежда и опора галактики, рухнул на колени перед креслом пилота. Не совсем соображая для чего, но вполне вероятно для более устойчивого положения в пространстве.
Джокер заёрзал на своём месте и отодвинул ноги подальше от нестабильного объекта.
— Кэп, вы что-то под пульт уронили? – спросил он, уже всерьёз опасаясь за равновесие Шепарда. Если эта тушка завалится вперёд, то раздробит кости на мелкие кусочки.
Но расслышать вопрос в нынешнем состоянии Джесу было архисложно. Спиртное притупило робость и страх, но для внятных признаний требовались адекватные мысли и связные фразы, а не набор отдельных слов.
Джокер ещё глубже вжался в кресло, когда капитан «Нормандии» приблизился к нему вплотную.
— Кэп, может мы как-то разрешим эту проблему? – отстраняясь как можно дальше, предложил он. – А то интересная картинка со стороны. Учитывая, что из БИЦа не совсем понятно, зачем капитан стоит в такой позе между ног у пилота. Я думаю, выбор вариантов у команды не велик. Они уже догадались, что вы не приказ отдаёте.
— Джефф, — вытолкнул из себя Шепард вместе с резким перегаром.
— Святые рахни угодники, — Джокер чуть не задохнулся от паров турианской настойки. – Тебе сейчас к Адамсу надо. На технический уровень. Детальки протирать.
— Джефф, я… должен, — подобрать нужные слова не удалось.
— Ничего, ты на хрен, не должен, — Джокер попытался отодвинуть капитана подальше. – Ты спать сейчас должен. Или к Чаквас сходить.
— Джефф… я люблю тебя, — с внутренним содроганием наконец-то решился Джес, боясь услышать ответ.
Но ответ полный иронии пришёл незамедлительно.
— Сочувствую, — сказал Джокер.
— Это всё, что ты мне можешь сказать? – сдавленно проговорил Джес, так будто его переехали на «Мако».
Джокер пожал плечами:
— Могу ещё гимн Альянса спеть.
Джес прикрыл глаза, проглотил комок обиды у горла и резко встал. Удивительно, но ему это удалось без проблем. Когда он начинал злиться, его организм практически мгновенно мобилизировал все силы для атаки и борьбы.

Вот и всё. Ты выяснил, что хотел. Все точки расставлены.

Уверенным шагом, почти не сбиваясь с пути, он направился к креслу второго пилота.
— И куда мы рулим с пьяных глаз? – спросил Джокер, наблюдая за действиями кэпа, который ни много нимало – готовил «Нормандию» к старту. – Капитан, я понимаю ваше скоропостижное решение куда-нибудь рвануть, но всё же ткните пальцем в карту и у вас не будет проблем с расчётом траектории и лишних топливных затрат.
— Туманность Армстронга, — голос кэпа был холоден и отчуждён.
— И какого хера мы там забыли, кэп?
Совсем недавно они зачистили все системы в туманности, включая основную базу гетов. Джокер хорошо помнил эти бесконечные высадки с изматывающими боями на пяти планетах. Райнгри, Антибар, Касбин, Маджи, Нотанбан спутник Солкрума. Что там хотел найти Шепард было абсолютной загадкой. Джефф надеялся на вразумительный ответ, но получил лишь ультимативный крик:
— Это приказ!
— Есть, сэр, — отрапортовал пилот и повёл «Нормандию» к ретранслятору.

— Джокер, Джокер, — подзуживал Гаррус за спиной пилота. – И куда ты закинул нашего кэпа? К тому же одного.
— Антибар, — тихо ответил Джокер, разглядывая отсканированную карту местности, куда три часа назад скинул с борта «Нормандии» «Мако» с экипажем из одного человека.
— Да, я уж догадался, что не Пэлэвин, — продолжал Гаррус в том же духе.
— Это был приказ, — попытался оправдаться пилот.
— А ты у нас всегда приказы исполняешь. Сегодня бы простейшая хитрость сработала, например, о неисправности «Мако».
— А что происходит, парни? – Эшли присоединилась к обществу Гарруса, Кэйдена и Рекса в кабине Джокера.
— А происходит, Эшли, то, что наш Джокер отправил Шепарда на Антибар. В это гнёздышко молотильщиков. Они там живут, плодятся, размножаются и кушают солдат Альянса, — пояснил Гаррус.
— Так, а в чём проблема? Спускаемся на поверхность и забираем кэпа, — не осознала всей серьёзности ситуации Эшли.
— Видишь ли, Эш, — подал голос Кэйден. – Капитан маяк отключил. И мы не знаем где он.
— А зачем? – Эшли недоумевала всё больше.
— А это ты у Джокера спроси, — ехидно посоветовал Гаррус.
— Джок, я чего-то одна не знаю? – Эшли перегнулась через спинку кресла и заглянула пилоту в глаза. Но тот отвернулся и промолчал.
— Всё дело в том, — Кэйден решил устранить информационные пробелы Эш, – что несколько часов назад я был свидетелем одного интересного события. Шепард на коленях, с букетом цветов признавался Джокеру в любви.
— Чего ты плетёшь? Не было никаких цветов, — зло буркнул Джефф из под козырька бейсболки на такое наглое преувеличение.
— Чёрт! – с досадой выкрикнул Гаррус. – Ты из-за этого его отверг? Мало мы огребаем, теперь ещё из-за букета страдать будем. Джокер-то у нас на «Нормандии» сидит, а за кэпом мы гоняем. Моро у нас девственницу изображает, а «Каратель» десантную группу дрюкает.
— А ты хотел, чтобы он меня одного дрюкал? – раздражённо проговорил Джефф.
— Точно! Это вариант – спасения капитана от паранойи, а экипажа от издевательств.
— Угу, — согласно промычал Кэйден, припомнив недавнюю миссию в Бета Аттики на Элетании. – И зверюшек невинных спасёшь.
Тогда после поиска модуля данных, будучи не в настроении, кэп перебил стадо каких-то обезьян под прикрытием оправдания: «Вот тварь – сама напросилась». Кэйдену осталось только сказать: «Я стараюсь помнить о вашей хорошей стороне, капитан».
— Приласкай его, Джокер, — посоветовал Кэйден.
— Да, пошёл ты, Аленко, — огрызнулся Джефф. – Ты тоже человек. Вот и позабавь его.
— Не могу. Он мне в любви не признаётся, — заметил Кэйден.
— Вся надежда на тебя, Джокер, — сказал Гаррус. – Мы поможем. Платье, кольца, свадебный марш, что там ещё у людей?
— Гаррус, иди лучше свои яйца почеши, — отрикошетил в сторону турианца пилот. – Если не найдёшь, у Рекса пару одолжи.
— Попрошу мои яйца не трогать, — раздался бас крогана.
— Всё это смешно, парни, — вступила в разговор Эшли. – Если бы не было так грустно. Его нет три часа. За это время что угодно могло случиться. И зная, как кэп гоняет на «Мако» можно даже не надеяться на его предположительное местонахождение.
На несколько минут в отсеке повисла тишина.
— А что со связью? – первой спросила Эш.
— Есть связь, но она односторонняя, — ответил Джокер.
— Полностью отрубился, — рыкнул кроган.
— И чего ты сидишь, Джокер, — с издёвкой проговорил Гаррус. – Вызывай кэпа, вызывай. Может, ответит. А если нет, его смерть на твоей совести.
— Да, сговорились вы что ли все! – не выдержал Джефф. — Я как-то отвык за последние десять лет, что за мной ухаживают, особенно здоровенные мужики.
— Он большой и нежный, — огромную пасть Рекса растянуло в улыбке. – Вызывай, Джокер, вызывай.

Больше в кругу этих корыстолюбцев, мятущихся о своей выгоде, Джокер оправдываться не стал. Он придавил клавишу ввода и настойчиво произнёс:
— Капитан, говорит «Нормандия». Ответьте «Нормандии», капитан.
Но на другом конце связного канала гнетущее молчание.
— Капитан, вызывает Джокер, — повторил запрос пилот.
— Не-а, — отрицательно покрутил головой Гаррус с видом тонкого знатока человеческих душ. – Не то.
Джокер бросил на турианца ненавидящий взгляд.
— Он ни этого от тебя ждёт, — сказал тот.
Джокер вернулся к передаче.
— Капитан. Шепард, отзовись. «Нормандия» на связи.
— Нет, Джокер, не то, — опять прокомментировал Гаррус. – Смелее.
Джефф навалился на пульт, словно хотел спрятаться и быть подальше от кусающейся своры за спиной и произнёс:
— Капитан… Шепард… отзовись… Джес, ответь. Джес… нам надо поговорить.
Внезапный щелчок, шум и усталый измождённый голос кэпа:
— О чём?
Молниеносный профессиональный жест и информационный сканер подключён. На карте обозначился маяк.
— Не знаю, о чём ты хотел поговорить, — руки Джокера перебирали голографические символы, задающие «Нормандии» координаты для посадки.
— Нам не о чем больше говорить, Джефф, — ответил далёкий голос кэпа. – Я уже всё выяснил.
— Джес… — только и успел сказать Джокер перед тем, как линия снова отрубилась.
— А вот теперь, — длинный палец трёхпалой руки Гарруса монотонно постучал по плечу пилота. – Ты пожалеешь.
Глядя перед собой на мигающий интерфейс, и не совсем понимая, что же произошло, Джефф даже забыл о маневре. Корабль поворачивался и снижался на «автопилоте» без посторонней корректировки.
— Эй, мистер Моро, — грубый окрик Рекса привёл пилота в чувство. – Проснись, а то высадишь нас в стратосфере.

Джес сидел рядом с «Мако» навалившись спиной на грязное колесо, а метрах в двухстах от машины покоилась с миром громадина молотильщика. Шепард сжимал в руках «Лавину VII» — убойный карабин и верный друг во многих операциях. Кэп смотрел куда-то вдаль в несуществующую точку горизонта туда, где за облаками виднелись проблески света двух звёзд системы.
Прибывшие с ужасом оценили произошедший бой и незавидную перспективу противостояния человека исполинскому чудовищу. Но молотильщик был мёртв, а Шепард, по чудесному стечению обстоятельств или благодаря чему-то ещё, жив.
— Капитан, вы не ранены? – голос Эшли был взволнован. Но её фраза ушла в пустоту, никак не потревожив созерцание заката.
Гаррус предупредительно вскинул ладонь, прерывая дальнейшие вопросы сержанта. Он подошёл к кэпу и присел рядом на землю.
— Кэп, — тихо позвал Гаррус.
— Вот, собственно, и всё, — прозвучало обречённо и без единой эмоции, то ли подытоживая кончину надежд, то ли смерть молотильщика.
— Кэп, брось, — попытался подбодрить его турианец. – Все мы в жизни что-то теряем. Кто-то богатство, кто-то родину, кто-то здоровье, кто-то любовь. Но жизнь продолжается, кэп. И у вас есть цель. Это Сарен. И ничего не может быть важнее. Вы нужны Галактике, СПЕКТР.
— Я ненавижу себя за эту слабость. Я должен забыть.
— Вот это дело, капитан. Прежде всего, общая цель, а уж только потом свои личные интересы. Могу помочь забыть. У меня ещё есть бутылочка.
— Нет хватит, — сразу оживился кэп, закидывая за спину карабин. – Меня до сих пор мутит от той турианской дряни.
— Не такая уж это и дрянь. А как вам удалось молотильщика в одиночку завалить? «Мако» смотрю, раздолбили. Как тварь уложили?
— Не стоило ему пасть открывать, — Джес поднялся. Гаррус — за ним. – Гранаты имеют свойство взрываться, а «крио» ещё и замораживать.
— Удивительный вы человек, капитан, — восхитился Гаррус смелостью и выдержкой Шепарда и через паузу добавил, подталкивая к окончательному решению. – Что ж, вызывайте «Нормандию», кэп. Оставьте всё в прошлом.
Джес помедлил и, собравшись с духом, решительно произнёс:
— «Нормандия», говорит Шепард. Забирайте нас… Джокер.
— Уже рядом, кэп, — послышалось в ответ.

Вернувшись на корабль Джес даже не посмотрел в сторону кабины пилота. Он принял решение, и он его не изменит. Этот парень – прошлое. Он отнял слишком много сил и времени. Непростительная роскошь, когда галактике грозит опасность.

А значит, Джефф Моро, мы расстаёмся. Вернее расстаюсь я со своими мечтами.

Не сказать, что страсть окончательно выгорела до пепла и сильные чувства трансформировались в безразличие, но с самим собой, со своими слабостями и эмоциями бывший космопех и спецназовец Альянса сумел совладать. Теперь, он воспринимал пилота «Нормандии», как что-то недоступное, запретное, потустороннее, к которому он не имеет права даже прикасаться.
Глубоко в душе бушевало пламя, а на поверхности взаимоотношений лежал толстый слой льда. Огонь облизывал его, плавил, но послушно возвращался на прежнее место. На какое-то время Джес Шепард закончил свою партию ничьей, где джокер в колоде превратился в обычную карту.