За последний галактический месяц капитан ККА "Нормандия" привёл свои мысли в стройный порядок и ни разу не позволил сердцу взять верх над разумом. Парень в бейсболке был где-то там, за пределами существующей Вселенной, совсем рядом с погибшими надеждами кэпа.
Джес работал на автопилоте, словно с резервным вторым дыханием. Их мотало из галактики в галактику, из системы в систему, но явного присутствия Сарена так и не было обнаружено. И хотя данные Совета о Вермайере требовали проверки, капитан "Нормандии" почему-то повернул в систему Тесея на Ферос.

Экспериментальная колония "Надежда Чжу". Созданная корпорацией "Экзо Гени" для изучения протеанской культуры. Две трети поверхности Фероса занимают древние руины самой могущественной некогда цивилизации. Учёные, техники, инженеры — простые поселенцы, но что-то настораживает при общении с ними. Люди откровенны лишь до определённой степени и как только разговор заходит о положении дел в колонии и колонистах, все диалоги тут же заканчиваются, не успев начаться. Люди охотно делятся своими проблемами и подробностями нашествия гетов, но общую картину жизни поселения никто не может или не хочет подробно описать.

— Как-то странно всё здесь, — заметил Кэйден, обводя взглядом строения. — Необычное ощущение чьего-то присутствия. Интуиция меня редко подводит, кэп.
— Интуиция — это хорошо, лейтенант. Но нам нужны факты, — осадил его Шепард.
Спорить Кэйден не стал. Хоть он и сильнейший биотик и предчувствие развито в нём до предвидения, доказывать "Карателю" свою правоту не имеет смысла. Он лишь с досадой хмыкнул и перенастроил свой уни-инструмент. "Что ж, вам виднее, капитан".
— Хотя, ваши способности я очень ценю, Аленко, — добавил к вышесказанному Джес. — Но сейчас, нам нужны факты, чтобы ткнуть мордой того же Фай Даня.
Кэйден вскинул голову и приободрился. Его похвалили. В кои-то веки. Надо же. Он подмигнул Эшли и состроил жутко гордую физиономию.
— Попроще, Аленко, — хохотнула Эшли. — А то окажешься на месте Джокера.
— А может я не против, — ей в ответ улыбнулся Кэйден.
— Если я иду впереди, — донёсся до них голос кэпа из глубины коридора башни связи, где они добивали последних гетов. — Это ещё не значит, что я оглох.
— Ой, простите, сэр, — тут же реабилитировалась Эшли, сдерживая невольный смех. — Просто лейтенант Аленко не против познакомиться с вами поближе.
Кулак биотика в чёрной перчатке продемонстрировал сержанту недвусмысленные намерения расправы за болтливый язык.
— Ещё слово и вы оба получите по выговору в личное дело, — сказал Джес, передёргивая затвор карабина и охлаждая азарт шутников.

Её они нашли в самом дальнем лабораторном комплексе. Элизабет Бейнем — молодая девушка, лаборант "Экзо Гени".
— Так значит, "вид 37" и Торианин — это одно и то же? — продолжал допрашивать сотрудницу корпорации капитан "Нормандии".
— Да, это промежуточный вид между растениями и животными. Он распространяет споры, которые попадая в дыхательные пути живых существ, меняют химический состав крови и заставляют подчиняться.
— Вот и ваше предчувствие, лейтенант, — проговорил Джес, глядя на Аленко. — Эта тварь превращает людей в рабов.
— Пока они подчиняются, он заботится о них... — заметила Элизабет.
— Суть одна, — оборвал её Шепард. — Тварь воздействует на психику людей, а значит, она опасна. Где находится Торианин?
— Под колонией.
— Под "Надеждой Чжу".
— Там присутствие ощущается сильнее, — подтвердил Кэйден.

Большей части обезумевших колонистов, бросившихся защищать своего "хозяина", удалось спасти жизни при помощи протеанского паралитического газа. А потом, долгих пять часов на изматывающую борьбу с командосс-азари и созданиями Торианина — ползунами.
Винтовки нагревались, как в аду, биотический запас Кэйдена не успевал восстанавливаться, щиты рассыпались искрами от перенапряжения. Ещё немного и сопротивление десантников захлебнётся. Но последняя азари-клон размазана по стене фугасными патронами, а ошмётки дюжины ползунов размётаны по углам взрывом ядерной гранаты.
И вот наконец, огромный вертикальный колодец старой шахты. А прямо в середине этого сооружения на балках и перекрытиях покоится древнее нечто. Оно пульсирует, дышит и пытается общаться через клонов. Но решение принято. Борьба за выживание видов продолжается. И через пол часа Торианин корчится в предсмертных судорогах, взаимодействуя с остальным телом, распростёртым на несколько километров в подземельях колонии, лишь посредством единственного уцелевшего нейронного узла.

— Вот он, последний, — проговорила Эшли, задыхаясь от скоростного бега по этажам. Она указала в сторону стены прикладом винтовки.
Нейронный узел — самое уязвимое место паразитирующего на живых людях существа. Его уничтожение приведёт к гибели весь организм.
— Осторожно, кэп! — обеспокоенный голос Кэйдена звучал как-то неестественно на фоне полной зачистки комплекса.
Джес в растерянности опустил ствол:
— Мы же всех перебили. Что с тобой?
— Не знаю, кэп, — Кэйден смотрел по сторонам, словно невидимая опасность вот-вот обрушится на них. — Предчувствие.

Секунды размышлений и Джес вскидывает винтовку, не обращая внимания на бледное лицо биотика. Смертоносная очередь полониевых токсичных зарядов в сопровождении оглушительного выстрела из карабина Эшли заряженного криопатронами. И ещё одна очередь из "Лавины", которая раскалывает щупальце Торианина на тысячи замороженных осколков. Заряд огромной кинетической силы расшвыривает по сторонам ядовитые обломки из обледенелой плоти.
— Дерьмо! — вскрикнул Шепард, роняя винтовку и оседая вниз.
— Капитан, — Эшли подскочила к нему.
— Да, я редко ошибаюсь, — с досадой проговорил Кэйден, бросаясь к раненому.
Острая игла прошила насквозь левую сторону шеи без защиты ворота комбинезона. Розоватый шип проделал достаточно глубокий и опасный раневой канал буквально в миллиметрах от сонной артерии, но обильного кровотечения не было и это вселяло надежду. Доза панацелина должна помочь, а выносливый организм космопеха восстановится быстро при таком незначительном повреждении.
Но и третья доза лекарства Шепарду не помогла. Ему становилось хуже. Одышка, холодный пот, меловая кожа, спутанное сознание — необычные симптомы для рядового ранения.
— Что происходит, Кэйден? — Эшли была напугана.
Биотик разглядывал рану на шее кэпа. Осколок давно растаял при температуре человеческого тела и превратился в бурую жижу.
— А вот это плохо, — сказал Кэйден.
— Что плохо? — не выдержав, крикнула Эшли.
— Токсины, — кратко ответил Кэйден. — Панацелин здесь, видимо, бессилен. Надо срочно доставить его на "Нормандию".

У дверей медотсека собрался почти весь экипаж свободный от дежурств. Двадцать человек толпились в коридоре, взволнованно ожидая заключения Чаквас. Неужели жизнь капитана в опасности? Не может быть. Он столько прошёл. Его тело покрыто шрамами от множественных ранений, он не раз выбирался из смертельных передряг и вдруг, так внезапно от незначительной царапины, оказаться на грани жизни и смерти. Это было совсем не похоже на Джеса Шепарда — одного из самых везучих космопехов Альянса.
Чаквас появилась перед экипажниками, так скоро, что подвергнуть сомнению безнадёжность ситуации было невозможно. Её лицо искажённое состраданием и неуверенностью не оставило ни одного шанса на благополучный исход.
— Док? — тронул её за плечо Пресли. — Что с капитаном?
— Дело дрянь. Под воздействием облучения полония токсины объекта превратились в самый опасный яд, который только можно представить. Он необратимо денатурирует любые белковые соединения, к тому же очень быстро. Это смертельное ранение.
После слов Чаквас все двадцать человек замерли. Ни звука, ни шороха. И общая мысль — такого не может быть.
— Неужели ему нельзя ничем помочь? — тихо проговорил штурман.
— Счёт идёт уже не на часы, а на минуты. Если бы мы были рядом с "Цитаделью", то возможно, сумели бы ему помочь.
— До "Цитадели" три часа расчётного времени, — сказал Пресли.
— Столько он не продержится, — печально заключила Чаквас.
— А сколько у нас в запасе, док? — послышался издалека голос пилота "Нормандии".
Он наблюдал за происходящим из коридора ведущего в БИЦ, не углубляясь в толпу сослуживцев.
— У нас меньше часа, мистер Моро, — ответила Чаквас.
— Ясно, — кратко сказал Джокер.
Все обернулись. Таким сосредоточенным и серьёзным парня в бейсболке ещё не видел никто.
— Дайте мне "Тантал" и сорок минут, и мы будем на "Цитадели", — уверенно сказал он, ни на секунду не сомневаясь в своих словах.
— Джокер, нет, — отрицательно замотал головой Пресли, пребывая в лёгком шоке.
Единственный раз он был свидетелем подобных "гонок" по искривлённому пространству на линии двух ретрансляторов, когда бешено вращающееся ядро реактора "Нормандии" создавало локальную гравитационную сингулярность и увеличивало количество мерностей пространства прямо в энергетическом поле ретранслятора. Пограничное состояние пространственно-временного континуума, при котором время шло вспять, а расстояние сокращалось в тысячи раз. Но устроить подобное представление могли лишь несколько специалистов в галактике. И Джефф Моро был из их числа.
— Это единственный выход, — твёрдо сказал Джокер. — И вы это знаете лучше меня, навигатор Пресли.
— Джефф, наши шансы разрядить ядро после манёвра пятьдесят на пятьдесят. Около "Цитадели" ни одного подходящего объекта. Мы спалим и РРП и капельный радиатор, и зажаримся сами. Да, и реактор не выдержит такой нагрузки, — попытался убедить пилота штурман в абсурдности затеи.
— Я сброшу излишки в одной из мерностей.
— Это невозможно! Ты всего лишь человек! Если повезло раз, то не обязательно, что повезёт и во второй. Ты можешь промахнуться или не успеть. Я не буду рисковать жизнями экипажа.
— Я думаю, экипаж сам вправе решить — попытаться спасти жизнь СПЕКТРа и нашего капитана или оставить его умирать.
— Надо попробовать, — поддержала Джокера Чаквас. — Я думаю, все будут "за".
На что услышала гул дружеского одобрения.
Больше не теряя ни секунды, Джокер поспешил на рабочее место.
— Джокер! — крикнул Пресли с последней надеждой вразумить пилота.
— Вы меня не остановите, — бросил Джефф, быстро поднимаясь наверх.
— Чёрт возьми, Джокер! — ещё громче прокричал Пресли. — Ты ничего не перепутал?! У нас теперь пилот вместо капитана?!
— Да! — заорал в ответ Джокер, продолжал хромать к кабине. — Если штурман — страус! Жопа на поверхности, а остальное в песке!
— О, боги! — взмолился Пресли, полностью осознав ущербность собственного мнения в данный момент всеобщего сплочения. — Кара небесная на мою голову! Где тебя только Андерсон взял? — сказал он и побежал за пилотом.
— По спецзаказу сделали, бля! – выпалил Джокер, усаживаясь в своё кресло.
Секунды, чтобы сосредоточиться и размять онемевшие пальцы. Козырёк бейсболки — назад, кресло — вплотную к пульту. Решительный выдох, словно перед крепчайшим пойлом и категоричный запрос в отсек нижней палубы:
— Инженер Адамс, передать управление контуром "Тантала" на пульт пилота. Распоряжение навигатора Пресли.
Штурман лишь беспомощно развёл руками за спиной нового заместителя капитана корабля.
— Аленко! — прозвучал голос Джокера, словно сигнал тревоги. — Черепашка членистоногая, шевели ластами!
— Да, здесь я, здесь! — откликнулся Кэйден, запрыгивая на место второго пилота.
— Готов?!
— Готов, кэп! — чётко ответил биотик, с издёвкой присвоив пилоту новое звание.
— Пошёл на хер!
— Есть, сэр!
А дальше, как в ночном кошмаре, где только Джокер имел полную власть над сном.
— Ретранслятор на Туманность Змея... Режим перехода активирован... Переходим на вектор... Дрейф в пределах 1500... Полная тяга... "Тантал" — режим "предельного оборота"... Контакт с ретранслятором через 3... 2... 1...

Ровно через четыре дня после того как "Нормандия" благополучно пришвартовалась к одному из шлюзовых рукавов "Цитадели", капитан Шепард, покинув азарийский госпиталь, вернулся на борт. Лечение прошло более чем успешно. Его своевременность нельзя было оценить. Ещё несколько минут и процессы тотального распада белка были бы необратимы. Азарийские медики никогда не верили в чудеса, но воскрешение человека из мёртвых, заставило даже профессоров пересмотреть аспекты невозможного в медицине.
После страшного ранения, которое чуть было не стоило ему жизни, Джес чувствовал себя прекрасно. Лишь лёгкая боль и слабый отёк в области шеи и никаких признаков интоксикации от яда.

На "Нормандии" царило всеобщее оживление. Разговоры не прекращались. О фантастическом выздоровлении, о рискованном перелёте и профессионализме Джокера, спасшего капитану жизнь. В общем, сходились на том, что судьба настойчиво сталкивает этих двоих.
Они встретились в корабельной столовой почти у самого выхода. Джокер уже уходил, а Джес намеревался пообедать. Азарийские бульоны осточертели ему до тошноты и он мечтал о нормальной твёрдой пище желательно по большей части состоящей из мяса.
Джокер притормозил у дверей, пропуская капитана, но тот остановился рядом и произнёс то, от чего все присутствующие пришли в настоящий ступор.

— Я, конечно, должен поблагодарить вас, Джокер, — тон капитана был настолько холоден и официален, насколько он может быть таковым по отношению к совершенно чужому человеку. — Вы в очередной раз спасли мою не особо ценную жизнь, к тому же рискуя кораблём и жизнями экипажа. Ради одного человека вы не подчинились приказу штурмана и пренебрегли техникой безопасности. Ваше поведение на грани фола не заслуживает ничего, кроме выговора и предупреждения с занесением в личное дело. И только ваше заболевание останавливает меня от наказания через военный трибунал.
— А чего же останавливает? — голос Джокера слегка дрогнул. Таких речей он не ожидал. — Тридцать плетей меня не поломают. Все ваши желания исполнимы, капитан.
Джес скрипнул зубами, но сдержался от резких слов:
— Я отдал приказ и менять его не собираюсь. И советую не огрызаться в моём присутствии. Вы свободны, лейтенант Моро.

Больше никаких поблажек. Рвать, так уж до конца. Момент как раз подходящий для того, чтобы показать всем свои истинные чувства... истинные...

Джес развернулся и отправился к раздаче, где дымились подносы с приготовленной едой.
Ещё некоторое время Джокер был неподвижен. Под пристальными сожалеющими взглядами сослуживцев ему было неуютно вдвойне. Ни в коей мере он не желал сострадания к себе, но боль обиды, как злобный пёс глодала изнутри. Больше ни слова, а в глазах прозрачный туман слёз. Он шагнул к двери и исчез за опустившейся створкой.

Большей сволочью, чем сейчас, в глазах этих людей я уже не буду. Плевать. Я должен закончить миссию, а не рвать душу на части перед этим калекой... Но Создатель... как же я его люблю...

— Капитан, свободно?
Джес оторвался от созерцания содержимого отсеков с едой, к которой так и не притронулся. Кэйден спрашивал разрешения.
— Да, лейтенант, пожалуйста.
Аленко опустил свой поднос на стол и присел напротив. Он не спеша развернул салфетку со столовыми приборами и несмело спросил:
— Кэп, зачем вы так с Джокером?
Джес исподлобья глянул на биотика.
— Хотите обсудить мой приказ, Аленко?
— Нет, капитан, что вы, — поспешил оправдаться Кэйден. — Но мне казалось, что Джокер вам не безразличен.
— Это психологический тест или любопытство?
— Ни то, ни другое, кэп. Извините, — Кэйден не стал продолжать затронутую тему и взялся за свой обед.
Джес тоже попытался есть, но даже голод после госпитальной диеты не смог побороть жгучее чувство вины. Он бесцельно ковырял вилкой в формах и не отрывал взгляда от кареглазого брюнета напротив.
Аленко был красив. Прямые черты лица, мужественные скулы, волнистый чёрный волос и мягкие губы. К тому же, широкие плечи и фигура атлета.

Зачем биотикам столько мышц?

— Что вы делаете сегодня вечером, лейтенант? — неожиданно для себя самого спросил Джес.

Сколько можно издеваться над собой? Столько негатива последнее время и ни одного оргазма. И ведь... вы не будете против, лейтенант. Я не Джес Шерпад, если это не так.

Кэйден поперхнулся и закашлял. На что Джес услужливо протянул стакан воды.
— Спасибо, кэп, — растерянно улыбнулся Кэйден, сделав глоток. Он вытер рот салфеткой и спросил. — Что вы имеете в виду, сэр?
— "Нормандия" на приколе. Экипаж свободен до утра. Чем вы собираетесь заниматься вечером?
— Не знаю, — ответил Кэйден. — Всё зависит от настроения.
— И какое настроение бывает у биотиков по вечерам?
— Если нет мигрени, то позитивное, — намерение кэпа Кэйден уловил быстро и теперь ждал лишь прямого приглашения. Быть инициатором свидания при таком раздражении и злобе Аленко не хотел. Если уж и будет на ком вина, то на самом зачинщике.
— Говорят, Conatix Jndustries допускала в БА и У весьма вольные нравы.
— Conatix Jndustries допускала многое, — сказал биотик, с грустью вспоминая прошлое. — Не только бисексуальные отношения, но ещё: эксперименты с нулевым элементом, вживление запрещённых имплантов, травлю, избиение, насилие. Я вам могу многое рассказать о "Мозговом лагере", кэп.
— Извините, лейтенант, — продолжения Джес не хотел ни о "Мозговом лагере", ни о сорвавшемся свидании. — Сегодня явно не мой день. Ещё раз извините, — он поднялся, намереваясь уйти.
— Капитан, — оклик Кэйдена остановил его. — А что вы делаете сегодня вечером?
— Я, — Джес опешил, но справившись с минутной нерешительностью, недвусмысленно намекнул. — Я буду в своей каюте, лейтенант.
На что Кэйден еле заметно кивнул.

Аленко пришёл поздно. Джес уже подумывал лечь спать без сожаления о впустую проведённом времени, как запищал входной сигнал.
— Открыть, — разрешил Джес.
Биотик вошёл. Не сказать, что он держался скромно, скорее всего с определённой выдержкой и независимостью. Он знал себе цену и бросаться первым на шею точно не собирался. Джес это отметил сразу.

А вы отнюдь не новичок в таких делах, лейтенант. Что ж я рад. Не хватало мне сейчас "мальчика" обламывать.

— Проходите, лейтенант, — пригласил Джес Кэйдена.
В каюте капитана Аленко был впервые. Но ничего особенного здесь не заметил. Привычная обстановка, как и в любой каюте на "Нормандии".
— Удивлены? — спросил Джес, заметив некоторую растерянность во взгляде гостя.
— Немного. Мне почему-то казалось, что жилище капитана должно отличаться от других кают.
— Хотите выпить? — Джес продолжал действовать по давно заведённому сценарию проведения свиданий, который должен был закончиться как можно скорее.
— Нет. Мы с L2 против спиртного. Пара рюмок и мигрень на неделю мне обеспечена, — Кэйден прошёл вглубь помещения и остановился около кровати. Он усмехнулся и спросил. — И каким по счёту я буду на этом ложе?

Он был раскован и уверен в отличие от кэпа, которого от длительного воздержания немного лихорадило. Частое дыхание, блестящие глаза и яркий румянец на горячей коже.
Джес не выдержал.
— Это имеет значение? — он вплотную прижался к биотику. Его руки настойчиво поползли под майку гостя, а трёхдневная щетина прильнула к гладко выбритой щеке.
— Тише, тише, — Кэйден почувствовал, что сейчас его свалят с ног и не обязательно на кровать. Шепард был в таком возбуждении, которое иногда предвещает психоз или сумасшествие.
— И давно у вас никого не было, кэп? — Кэйден ответил взаимностью. Его руки обхватили ягодицы партнёра, а губы прильнули к шее.
— Не помню... года два, — прошептал Джес сквозь сбивчивое дыхание, с остервенением терзая застёжку на армейских брюках Аленко.
— Аккуратней, кэп, — Кэйден сам расстегнул пояс. — Мне желательно уйти от вас в одежде, а не в набедренной повязке.
Пока Джес сражался со своей майкой, Кэйден сбросил с себя всё лишнее и помог капитану справиться с непослушными вещами.
Разгорячённые тела прижались друг к другу. Руки ласкали, а губы сводили с ума. Джес давно забыл, когда он так сильно хотел близости. Он прижимался к обнажённому телу всё сильней и сильней.
— Кэйден... — с каким-то безумием шептали его губы. — Я хочу тебя...
— Вот уж не знаю, хорошо это или плохо, — биотик еле сдерживал напор стальных мускулов. Хоть он и сам был не хлипким, справиться с наступающим кэпом у него не вышло. Он лишь засмеялся и сказал. — Что ж, придётся мне одному рассчитываться за эти два года.
Он отступил к кровати, увлекая за собой не совсем адекватного командира.

Это было время дикой всепоглощающей страсти. Жажды и пылающих фантазий. Крики, стоны, боль и частые предостережения и возгласы Кэйдена. Он вспомнил столько позабытых слов, что сам потом удивлялся.
"Осторожней, кэп!" "Чёрт! Ты не любовник, ты бронетранспортёр!" "Мать твою! Ты меня на части порвать собрался?!" "Кусаться-то зачем?!" "Это ты называешь трахать?!" "Что это? Фугасный заряд для тяжёлой турели?" "Нет, эта штука просто так не влезет". "Давай, поменяемся для начала". "В рот тебя, Шепард!" "Дай передохнуть!" "Ещё!" "Сукин ты сын!" "Да!" "Хочу!"

Они лежали рядом. Голова капитана покоилась на плече подчинённого. Джес смотрел куда-то в потолок, в невидимую точку. Отрешённо и бесцельно.
— Зачем же так над собой издеваться? — спросил Кэйден. — Этот процесс надо как-то регулировать, кэп. Иначе, вы поубиваете своих партнёров. Я так теперь точно неделю сидеть не смогу.
— Я тоже, — тихо заметил Джес.
— Шепард, неужели это всё в отместку Джокеру?
Тяжёлый вздох. Такой, будто человек вздохнул последний раз в жизни. Джес приподнялся на локте и сел.
— Не знаю, Кэйден. Может быть в отместку себе самому.
— Ясно. А я значит, попал между этой местью.
— Кажется, тебе понравилось.
— Неплохо было. Гематомы и растяжения завтра посчитаю.
— Прости, я не хотел.
— Да, нет, нормально. Просто у меня было такое ощущение, что я с "Мако" трахаюсь.
— Два года никого. И конец в руку берёшь, чтобы только поссать.
— Тут недавно Джокер признавался, что у него тоже десять лет никого не было.
— Десять лет? — глаза кэпа заметно округлились.
— А что вы думаете о парне, который никогда не сходит с корабля?
— Я об этом не думал.
Кэйден поднялся с кровати. Его тёплая ладонь коснулась плеча кэпа и нежно погладила шрам на щеке.
— Я пойду. Ещё калибровку провести надо. Кто знает куда утром понесёт нашего кэпа.
Кэйден сходил в душ и вернулся уже в форме.
— Знаешь, Джес, — в свете сегодняшних событий он позволил себе небольшую фамильярность, назвав кэпа по имени, — Джокер заслуживает счастья. Он замечательный парень. И ты ему нужен.
— Откуда тебе знать?
— Ты забыл? У меня уникальная интуиция.
— Это я запомнил, — события на Феросе ярко напомнили о себе.
— Запомни, кое-что ещё. С твоим темпераментом после первой же близости Моро светит перспектива мешка с мелко дроблёными костями. После, как бы это помягче выразиться, "соития" с тобой ему уже ни один остеосинтез не поможет. Делай выводы сейчас, потом будет поздно.
Кэйден застегнул манжеты и пояс, и пошагал к выходу.
— Аленко, — окликнул его Джес. — Спасибо.
— Не за что, кэп. Я тоже не просчитался, — сказал Кэйден и самая обаятельная улыбка скользнула по его губам. — Обращайтесь, если что.
Он весело подмигнул Спектру и вышел за дверь.

Недалеко от каюты кэпа, не пройдя и десяти шагов, Кэйден наткнулся на Джокера. Он стоял прижавшись к спасительной стене, по которой, видимо, и добрался сюда.
— И как вечерняя аудиенция у капитана? — ехидно поинтересовался пилот.
— А что не так? — Кэйден изобразил полное наивное неведение. — Разве я не могу зайти к капитану на дружескую беседу?
С этими словами Аленко демонстративно застегнул молнию распахнутой на груди куртки.
— И кто у вас на "беседе" раком стоял? — беспардонно спросил пилот.
Но смутить биотика, прошедшего БА и У было не так-то просто. К тому же он был старше Джокера на добрых пять лет. Небольшой промежуток, но достаточный для приобретения более насыщенного жизненного опыта.
— Оба, — ответил он. — Так удобней. Беседовать. А ты что, ревнуешь?
— Не-е-ет, — протянул Джокер. — Я хотел к вам пристроиться.
— Но это поздно, парень, — Кэйден продолжал подначивать пилота. — Кэп выжат, как лимон.
— Уж не ты ли соковыжималка?
— Ага, я. Тебе-то что?
— Ничего, — фыркнул Джокер и, держась за стену, отправился по лестнице в БИЦ.
— Дурак ты, Джокер, — вслед ему с некоторым презрением бросил Кэйден. — Корчишь из себя девственницу.
— Зато тебе проститутку изображать не надо. Повесь себе на шею табличку: "Даю всем!" — зло выпалил Джокер, скрываясь из виду.
— Непроходимый тупица, — Кэйден только покачал головой и направился на калибровочную площадку.

Джес долго вертелся в кровати, тщетно пытаясь уснуть. Воспоминания, запахи, послевкусие давно позабытого наслаждения будоражили его неимоверно. Кэйден был искушённым любовником. Атлет-красавец с выразительными тёмно-карими глазами. Под его руками растает любой лёд. Он универсал и в работе и в постели.

Такой экземпляр. Грех не воспользоваться. Преступление — отпустить его. Чёрт! Если бы... А ведь, будучи с Аленко, я представлял его... Джефф... Я схожу с ума. В очередной раз. Я не могу без тебя... Я люблю тебя Джефф Моро! После этой близости только чувства острее. Сегодня в столовой что за бред я нёс? Твои глаза. Столько отчаяния от незаслуженных укоров. Сволочь!

Понося себя последними словами, Джес вскочил, быстро оделся и рванул в БИЦ.

Только бы он простил.

Джес бежал по навигаторской, на ходу придумывая кучу оправданий. Около кресла пилота он резко затормозил и почти крикнул, сидящим позади техникам:
— Где? — крик полный возмущения и злобы, который обычно предшествовал разносу всех и вся.
Молодой инженер связи даже и не подумал спросить о чём это кэп. Пилота нет на месте и больше в данной ситуации капитана ничего интересовать не может. К таким эксцессам привыкли давно.
— Он в увольнительной, сэр, — отрапортовал связист.
— Что?!
Парню показалось, что сейчас его порвут вместе с комбинезоном на мелкие кусочки и тряпочки.
— Встать! — заорал взбешённый кэп.
— Капитан, — мальчишка соскочил и вытянулся по стойке "смирно". — Вы сами отдали распоряжение — до утра экипаж свободен. Видимо, Джокер решил воспользоваться увольнительной, сэр.
— Что за бред? — только сейчас, Джес сообразил каким монстром он выглядит со стороны. — Вольно, — скомандовал он и уже мягче добавил. — Давно он ушёл?
— Около часа назад, сэр.
— Куда не сказал?
— Нет, сэр.
— Ладно, работай, — почти по-дружески посоветовал кэп, похлопав парня по плечу.

"Работай". Да, да. После твоего психопатического наезда этот мальчишка пол смены трястись будет. Но где же Джокер? Скорее на станцию. Да, что с ним может случиться?

Успокаивал себя Джес.

Да что угодно! Куда тебя понесло? Какие опять проблемы?

Не может Джокер вот так просто выйти погулять — в этом Джес был уверен. Для него покинуть "Нормандию" — абсолютный нонсенс, нестандартная ситуация, ЧП на борту. Джокер должен быть в кабине пилота и нигде больше. Иногда, в каюте, но никак не за пределами корабля.
Джес еле дождался шлюзования и вылетел на причал, словно пожарник спасслужбы для тушения объекта.