На следующий день весь экипаж «Нормандии» был на рабочих местах.
- Всем службам. Нулевая готовность, - передал по общекорабельному коммуникатору Джес. – Как только блокирующий контур будет разомкнут, уносим ноги с Цитадели. Джокер, вся надежда на тебя.
- Не переживайте, кэп. Я их сделаю. Теперь, всё от Андерсона зависит.

Каким образом капитану Дэвиду Андерсону удалось пробраться к личному компьютеру Удины, преодолев все преграды, никто и представить не мог, но ровно через полтора часа после его сообщения, «Нормандия» была на свободе в надёжных руках Джокера.
Мятежный фрегат, оставив позади добрую половину систем Траверса, по кратчайшей траектории следовал к мю-ретранслятору затерянному в свободном пространстве Термина. Все траектории выверены, курс проложен до Ила. Девять часов расчётного времени, и беглецы окажутся во владениях Сарена и гетов на свой страх и риск, бросившись в омут неизвестности.

Джокер сидел за пультом и просматривал информацию о планетах в системе Убежище. Впереди прорва времени, которое надо как-то убить, чтобы назойливые мысли о бестолковой встрече в «Сверхновой» окончательно не свели с ума. Он винил во всём себя, свои трусость и неуверенность, а ещё панический страх перед новыми необычными отношениями и конечно же болезнь, которая непременно вернёт ему статус инвалида. Пока он управляет «Нормандией», он, как все. Пилот Альянса. Один из лучших. Но рядом с Шепардом он всего лишь больной с синдромом Вролика. И противоречивые чувства рвут душу пополам. Уткнуться в его плечо, прижаться, ощутить тепло, мощь его тела… Силу, которой нечего противопоставить. Но покровительство отталкивает сильнее всего. Ему не нужны опека и защита. Ущербного калеку он давно в себе изжил. И вот опять, те же чувства, с которыми он так упорно боролся с самого детства. Слабость и немощность.

- Джокер, - послышался из-за спины голос Кэйдена, - ты бы отдохнул. Неизвестно, что ждёт нас на Иле.
- Да, я вроде, не мешки таскаю, - сказал Джефф, лениво перелистывая голограммы интерфейса.
- Я про Шепарда, - сказал Кэйден, усаживаясь на место второго пилота.
- В смысле?
- В смысле, остаться с ним наедине.
Джокер изобразил безразличие и продолжил просмотр.
Прямое игнорирование, отрешённый вид, едкий румянец на щеках пилота и обострённое восприятие биотика натолкнули Кэйдена лишь на одну мысль:
- Ты так и не признался ему.
- В чём я должен признаться?! – внезапно вспылил Джокер. Видимое спокойствие разрушилось в мгновение и сменилось раздражением.
- В том, что испытываешь к нему то же самое, что и он к тебе.
- Это откуда же такая проницательность? – злился Джокер. Окончательно верить в истинные причины происходящих с ним изменений он до сих пор не хотел.
- Ты можешь обманывать себя сколько угодно, но меня обмануть не удастся. Я «вижу» твои эмоции, ты не можешь их скрыть, когда он рядом. Послушай, меня…
- Обойдусь, - огрызнулся Джокер, но уже без злобы.
- Ты потеряешь его. Я бы многое отдал за то, чтобы меня любили так же, как Джес любит тебя. Никогда не поздно поменять жизнь и никогда не поздно вернуться к старому.

Кэйден был прав. Усталость от одиночества в этой жизни Джефф ощутил сполна. Десять лет после лётной школы, десять лет замкнутого пространства кораблей, десять лет едкого отравляющего одиночества, когда кажется весь мир отвернулся от тебя, а ты тщетно стучишь в монолит пустоты ощущений и чувств.
Мысли во тьме вожделения и мелкая дрожь беспокойства, до поры затаившаяся где-то внутри, настойчиво напоминали о себе.
- Иди к нему, - подталкивал Кэйден. – Ему сейчас хуже всех. Спектр в положении преступника. Угнанный корабль, решение вопреки воле Совета, подтрибунальные статьи Альянса.
- Я должен его пожалеть?
- Там разберётесь, кто кого пожалеет. Главное – вы нужны друг другу.
- Я как погляжу, ты прям сваха, Аленко.
- Угу. До определённого момента, - напомнил Кэйден о своих недавних намерениях относительно кэпа. – Хватит жевать сопли, Джокер.
Минута в размышлениях под пристальным взглядом Кэйдена и Джефф потянулся за костылями.

Он стоял у дверей каюты капитана не в силах сделать запрос, и если бы не разъехавшиеся створки, то, наверное, так бы и не решился. Учащённый стук сердца превратился в бешеный галоп, когда он увидел перед собой Шепарда.
- Лейтенант. Вы что-то хотели? – официальным тоном поинтересовался Джес.
- Я хотел поговорить, - выдавил из себя Джефф.
- О чём?
- О нас.
- Мне кажется, мы это обсудили в «Сверхновой» и всё выяснили.
- Нет, - категорично заявил Джефф и, отпихнув кэпа, ввалился в каюту.
Сделав несколько шагов, он замер. Остатки смелости быстро покинули его. «Сейчас, я это скажу, - подумалось вдруг. – А что потом?» Взгляд упал на широкую кровать. Дыхание перехватило, а ноги сами попятились назад.
- Так что ты хотел, Джокер? – голос кэпа заставил остановиться.
- Я хотел сказать… - Джефф запнулся на полуслове, но, совладав с волнением, залпом выдал. – Я хотел сказать – я люблю тебя, Джес.
- Что… - капитан «Нормандии» окончательно забыл, куда он собирался минуту назад. Его словно поразил электрический разряд. – Что ты сказал?
- Я люблю тебя, - повторил Джефф.
Створки дверей автоматически сомкнулись, и Шепард, словно сомнамбула, приблизился к полуночному гостю. Он стоял перед пилотом, боясь даже коснуться его комбинезона.
- Я не знаю, что ждёт нас завтра на Иле, но ты должен знать, - голос Джокера стал тихим. – Ты нужен мне. И если ты хочешь…

Хочу ли я? Да, ты с ума сошёл, парень.

- Это шутка? – другие мысли в голову Джеса не пришли.
- Ну да, шутка, - от волнения Джокер шумно вздохнул. – Я тут в любви признаюсь с предложением руки, сердца и… А для тебя это шутка. Тогда просвети, где я облажался и как геи друг другу в любви признаются.
- Ты серьёзно, - ничего глупее Джес ещё в жизни не говорил.
Джефф с подозрением глянул на олигофреническое выражение лица кэпа:
- Я, наверное, не вовремя, - сказал пилот и переставил костыли.
- Погоди, - Джес наконец-то ожил.

Состояние его души в этот момент не поддавалось описанию. Он обхватил парня за плечи и осторожно прижал к себе.
- Я так люблю тебя, Джефф.
Чувства захлёстывали и лились через край.
Джес немного отстранился и заглянул в серо-голубые глаза. Растерянные и наивные глаза мальчишки.
- Всё будет хорошо, - утешил он, не соображая о чём говорит.
Рука поднялась, стянула с головы Джокера чёрно-белую бейсболку...

О, Создатель. Как мне всегда хотелось её снять.

... и нежно коснулась тёмного короткостриженного волоса.
С костылями Джефф расстался с большой неохотой, но Джес забрал их, невольно заставляя себя обнять.
Джокер чувствовал - инициатива не на его стороне. Но сопротивляться Шепарду, сейчас, было бы смешно. Да и нахлынувшее волной возбуждение толкало к кэпу.
Джес вдыхал пьянящий запах тела, целовал плечи, шею, губы, глаза, лоб. Мягкая щетина щекотала лицо и язык.
- Джефф, - шептал он в бреду и, вырвавшись из плена затяжного поцелуя, повторял вновь. - Джефф. Люблю.

Висеть, зацепившись за Шепарда, используя плечи вместо опоры было сложно. К тому же, вёл себя кэп несколько неспокойно для надёжной фиксации больных ног.
- Надо сесть, - сказал Джефф, ощущая знакомую нарастающую боль в сломанных костях.
- Да, конечно, - согласился Джес и направился в сторону кровати, поддерживая пилота.
- А почему ты решаешь куда мне сесть? - вдруг сказал Джефф.
Кэп замешкался. Этот вопрос поставил его в очередной тупик.
- Если хочешь, садись на стул, - сказал он через паузу. - Выбор посадочных мест у меня небольшой.
Минута колебаний и Джефф делает первый шаг в противоположную от стула сторону.

Да, парень. Просто так ты не сдашься.

Джес усадил Джокера на кровать, а сам скромно устроился рядом на самом краю, будто это не его личное спальное место.
Сердце замирало в груди, а в голове ещё не состоявшегося любовника настойчиво пульсировала мысль: "Неужели я ЭТО делаю?" Глубокий вдох и выдох, чтоб подавить волнение и попытаться хоть немного расслабиться.
- Джефф, - Шепард коснулся колена и провёл ладонью по бедру до паха.
- Погоди, - Джокер схватил запястье настойчиво ласкающей руки. - Есть три причины... нет, даже четыре, которые могут всё осложнить.

Почему-то я в этом не сомневался.

- Хорошо, что их только четыре, - почти обрадовался Джес, убирая руку от туго натянутой ткани брюк на промежности парня.
Кое-как справившись со сдавливающим горло комом, Джефф начал излагать суть практически непреодолимых, как ему казалось, факторов препятствующих отношениям с кэпом.
- Во-первых, у меня десять лет никого не было. Вообще никого. Я не преувеличиваю.
- Я тебе верю, - серьёзно принял исповедь Джес. - Но разве это причина? Мне достался почти девственник, только и всего.
Не обращая внимания на слова Шепарда, Джефф продолжил:
- Во-вторых, если в моей жизни можно насчитать дюжину сексуальных контактов, то ты должен догадаться, что в подобных отношениях у меня полный п... пробел.
- Значит, мне достался девственник вдвойне.
- Это не смешно, Джес. Я и правда, ничего не умею.
- Я бы сильно удивился искушённому девственнику. Достаточно того, что ты умеешь управлять "Нормандией". Остальному научишься. Я неплохой учитель.
- Да уж, - Джокер заёрзал и отодвинулся от Шепарда подальше. - В-третьих, я даже представить не могу, как ЭТО можно сделать со мной, не сломав в процессе ни одной кости.
- Это дело техники и я буду осторожен. Просто доверься мне.
- И ещё... Насколько я тебя хочу, настолько я тебя боюсь, - заключил Джокер.
- Чего ты боишься? - Джес пересел к парню вплотную. Его ладонь тронула кромку уха, висок и чуть потрепала тёмно-русый волос. - Больно не будет. Если только сначала.
- Боли я не боюсь.
- А чего ты боишься? - Джес расстегнул ремень Джокера и просунул руки под майку.
- Боюсь, - Джефф несмело обнял кэпа, - что понравится.
- Тогда бойся сильнее, - улыбнулся Джес, припадая к губам парня, словно мучимый жаждой к источнику.

... Джес помогает раздеться. Последняя одежда брошена на пол. Его сильные руки заставляют лечь. Сопротивляться смысла нет. В тисках дикого вожделения можно только стонать. Язык и губы сводят с ума и превращают в раба.
Лишь шёпот в тиши каюты: "Да... ещё... Джес... я хочу".

Пространство и время. Всё кануло в небытие. Есть только сладостная истома, которая не даёт расслабиться.
"Ещё... ещё..." - звучит всё чаще.
"Нет, мой хороший, на этот раз не так".
Нельзя не подчиниться.

Джес заставляет повернуться на бок и поцелуями покрывает спину. А собственные руки упорно ползут вниз живота. Нет больше сил контролировать страсть.
"Не надо, малыш, не сейчас".
Нет даже шанса справиться с чужим желанием.
"Я больше не могу".
И пальцы, следуя настойчивому голосу, судорожно сжимают скомканное покрывало. Теперь он будет подчиняться, теперь он полностью покорен.
"Расслабься, мальчик".
"Я не могу".

Потоки нежности. Изысканные ласки. Чтоб испытать такое, не жалко ничего.
"Не сопротивляйся. Прошу".
"Я не могу".

Всё, как в бреду. В галлюцинации во сне и наяву. Упругая плоть, давление, страх, напор, беспомощность.
"Не напрягайся. Пусти меня".
"Я не могу!"

Всё провалилось в преисподнюю. Плоть заполняет плоть. Плен наслаждения. Как сладок ты! Вершина, неимоверный пик, недостижимые высоты! Нет ни дыханья, ни движенья. А дальше, плавно, безудержно и осторожно, раскачивающийся толчками мир.
Секунды вечности... и крик, за ним второй. Все краски жизни бушуют в этот миг, который не постичь двоим, его лишь можно повторить...

Джокер лежал, уткнувшись лицом в атласную подушку. Ни звука.
- Мальчик, - Джес осторожно обнял подрагивающие плечи.

Странная реакция на близость.

- Что с тобой, мой хороший? Джефф.
Молчание и отчуждённость.

Создатель! Лучше бы я тебя вообще не трогал.

Джес перебрался на другую сторону кровати, чтобы видеть лицо любовника.
- Джефф, - позвал он, укрывая обнажённое тело одеялом. - Что случилось? Что опять не так? Больно?
Еле заметное отрицание головой из стороны в сторону.
- Не понравилось?
- Понравилось, - такой же еле слышный ответ.
- Тогда что? - сердце Джеса разрывалось, глядя на это обиженное родное существо. - Посмотри на меня.
Джес заставил Джокера оторваться от подушки. Растерянный и грустный взгляд.

И как же это понимать?

- Святые Рахни угодники, - почти взмолился Джес. -Что я тебе сделал? Сломал чего-нибудь?
- Нет.
- Тогда... - и тут Джес догадался. Сейчас, Джефф сам никогда бы об этом не сказал.

Ну, конечно. Какой же я идиот! Я совсем забыл, кто со мной. Это не просто парень. Это Джефф "Джокер" Моро. Лучший из лучших. Привыкший всегда побеждать и быть первым.

- Глупый, - Джес крепко обнял его и поцеловал вихрастую макушку. - Какой же ты глупый. Мальчишка. Ты из-за этого. Я и не подумал, что ты у нас всегда сверху. Отдохнём и я покажу тебе ещё много интересного.
Пряча зардевшиеся щёки, Джефф плотнее прижался к тёплому телу и дотянувшись до уха Шепарда, тихо сказал:
- Я люблю тебя, капитан.

И вот он Ил.
Во времена золотой эпохи протеанской цивилизации Ил представлял собой покрытую зеленью планету, на которой повсюду возвышались башни и арки изумительных городов. Неизвестная сила опустошила Ил, окрасив поверхность в цвет ржавчины.
Его атмосфера перенасыщена кислородом, а на тёмной стороне бушуют пожары от молний, разрывающих ночное небо белыми всполохами. Всё живое вымерло здесь очень давно, и лишь разрушенные города служат напоминанием о былой цивилизации, достижения которой медленно рассыпаются в прах под натиском агрессивных растений.
- Эй, капитан, - позвал Джокер. - Мы не одни.
- Их датчики уже засекли нас? - спросил Джес.
- Стелс-система "Нормандии" работает. Мы не видимы пока не высунемся, - ответил Джефф.
В кабине пилота в этот ранний час собрались: капитан, штурман и часть десантников - Эшли, Лиара, Тали.
- Тут что-то странное на поверхности планеты, - доложил Пресли от навигационного пульта.
- Снижаемся, Джокер. Отметьте координаты, Пресли, - приказал Джес.
- Это невозможно, капитан. Ближайшая зона высадки в двух километрах, - отрапортовал штурман.
- Надо искать другую площадку, - предложила Эшли. - Пешком нам не успеть.
- Другие слишком далеко от цели, - заметил Пресли. - Я уже смотрел.
- Выбросимся в "Мако" здесь, - быстро принял решение кэп.
- Но для такой высадки бронетранспортёра нужно хотя бы сто метров ровной поверхности. А там самое большое - двадцать.
- Двадцать метров? Нам в жизни не высадиться, - сказала Эшли.
- Надо попробовать, - подала голос Лиара.
- Ищите другую зону высадки, Пресли! - Эшли была настойчива. Понятно, решать капитану, но очевидное не стоит отрицать.
- Другой зоны высадки нет, - послышался категоричный приговор из уст Пресли.
- Угол спуска слишком крутой, - поддержала Эшли Тали.
- Но это единственный вариант, - в этом Лиара была права.
- Это не вариант! Это самоубийство! Мы не... - Эшли не договорила.
- Хватит паниковать! - Джокер заставил всех замолчать.
- Это возможно? - спросил Джес, заранее зная ответ.
- Для меня всё возможно. Я справлюсь, - без малейшего колебания ответил Джефф.
- Я не сомневался, - и Джес подарил пилоту совсем не ту улыбку, которой капитан благодарит подчинённых. - Эшли, Тали - готовить "Мако"; Кэйден - за пульт второго пилота; Рекс, Гаррус - со мной в группу высадки; Лиара - вы свободны.

- Капитан, - голос Джокера был настойчив. Но Джес и сам бы не ушёл не простившись.
Он перегнулся через спинку кресла и коснулся губами небритой щеки.
- Будь осторожен, кэп, - первый раз в глазах Джокера Шепард видел столько любви и заботы. - Я не смогу без тебя.
- Ничего со мной не случится. Я живучий. К тому же у меня есть Ангел Хранитель.
Джокер дотянулся губами до губ Джеса и поцеловал.
- Удачи, капитан.
- Давай, лейтенант, выброси нас прямо на голову этому гаду!

Ювелир бы не сделал работу изящней и точнее пилота ККА "Нормандия". Это десантирование можно было занести во все существующие книги рекордов Траверса и Термина.
- В "яблочко", Джокер! - воскликнул Джес, когда "Мако" оказался на поверхности. - Будь на связи. Люблю тебя, - не удержался кэп.
- Хм, - хмыкнул Гаррус. - Так вам всё-таки удалось "победить" строптивца?
- Нет, Гаррус, - Джес закрепил рамку безопасности на плечах. - Это ему удалось.

Два часа понадобилось на зачистку комплекса от гетов и отключение защиты, чтобы провести "Мако" внутрь. Преимущество Сарена было очевидным. Они проигрывали во времени и вполне возможно турианец уже добрался до Канала. Если так, то десантная группа шла прямо в ловушку.
- Что это, кэп? - встревоженный голос Гарруса заставил обернуться.

Перед ними висела странная и скорее всего повреждённая голограмма. Через постоянные статические шумы доносились обрывки фраз:
"... слишком поздно... невозможно... флот вторжения... спасения нет..."
- Это какое-то сообщение, но я не узнаю этот язык, - сказал Рекс, прислушиваясь к посланию.
- Скорее всего протеанский. Записи должно быть 50 тысяч лет. Неудивительно, что мы не понимаем, - добавил Гаррус.
Но в голове кэпа чётко проецировался смысл сказанного:
- Сообщение фрагментировано, но некоторые слова мне знакомы, - разобрал Шепард. - Это предупреждение о вторжении Пожинателей.
- Непостижимые технологии! - восхитился турианец. - Значит, шифр передал вашему разуму понимание протеанского языка.

И снова фразы через шумы:
"... не безопасно... искать убежище... внутри архивов... вторгаются Пожинатели... Цитадель... сокрушён... единственная надежда... акт отчаяния... Канал... всё потеряно..."
- Вы что-то можете разобрать, кэп? - спросил Рекс.
- Слишком много шумов, - ответил Джес. - Мы теряем время. Уходим отсюда. Надо спешить.

Дверь разблокирована. Проход свободен. А впереди глубокий подземный бункер с тусклым освещением и бесконечной перспективой.
- Кто за то, чтобы загнать бронетранспортёр в жуткое подземелье? - попытался разрядить гнетущую обстановку Гаррус, разглядывая через смотровое окно "Мако" мрачный пейзаж бесконечного туннеля, уходящего в неизвестность. - Проголосуем?
Вместо ответа Джес придавил рулевые колонки, и "Мако" рванул вперёд.
- Ага, значит, голосовать не будем. Вы, как всегда, правы, кэп.

Странное сооружение представляющее собой огромный холодильник с анабиозными камерами впечатляло своей грандиозностью. Несколько сотен существ из далёкого прошлого покоились здесь в многочисленных нишах высоких стен.
- Вся эта хрень, кажется не функционирует, кэп, - прорычал кроган. - Сколько же здесь трупаков?
- Какая-то поломка системы жизнеобеспечения или... - Шепарда прервал слегка взволнованный голос турианца.
- Капитан, впереди тупик, - доложил Гаррус. - Вернее не тупик, а сдерживающее плазменное поле. Вполне возможно, ловушка.
- И вокруг тишина, - Рекс оглядывался по сторонам в боковые окна бронетранспортёра. - Не нравится мне это.
- В любом случае, нужно выходить, - сказал Джес.

Они нашли его в боковом коридоре рядом со стеной сдерживающего поля. Мерцающий голографический хранитель информации протеан. Его голос был тих и спокоен, а речь размеренная и безэмоциональна. На огромном кладбище протеан это механическое создание казалось самым живым.

"Вы не протеане. Но и не машины. Эта вероятность также была предусмотрена среди прочих. Поэтому мы оставили предупреждение с помощью маяков".

Донеслось до них. Механизм говорил так, словно видел присутствующих и имел самостоятельные задатки разума.
- Похоже, это какая-то ВИ-программа, - оценил аппарат Рекс.

"В вас нет следов внушения, в отличие от тех, которые недавно здесь проходили. Вполне возможно, надежда ещё есть".

- Погодите, - Гаррус был в замешательстве, впрочем, как и Рекс. - Как получилось, что я вас понимаю? Почему вы говорите не на протеанском?

"Я отслеживал вас с той минуты, когда вы вошли в комплекс и перевёл свою речь в понятный вам формат".

- Кто... что ты такое? - спросил Шепард.

"Я - Страж. Я неорганическая аналитическая система, несущая слепок личности Ксада Ишана, главного смотрителя исследовательского комплекса на Иле. Здесь, вы в безопасности. Но всё может измениться. Скоро безопасности не будет нигде".

- Что это значит?

«Вы должны нарушить цикл, продолжавшийся миллионы лет. Но чтобы его прервать, вы должны сначала понять его, или вы совершите те же ошибки, что и мы. Цитадель – сердце вашей цивилизации и столица вашего правительства. Тем же самым она была и для нас, и для всех, кто был до нас. Но Цитадель – это ловушка. Эта станция – огромный ретранслятор. Он ведёт в тёмный космос, пустую бездну за горизонтом галактики. Когда ретранслятор включится оттуда выйдут Пожинатели. Всё, что вы знаете, будет уничтожено».

- Но это значит, что Пожинатели уничтожат Совет и весь флот Цитадели одним неожиданным ударом.

«Такова была и наша судьба. Наши предводители погибли прежде, чем мы смогли понять, что атакованы. Пожинатели захватили контроль над Цитаделью, а через неё и над всеми ретрансляторами. Связь и перевозки по всей нашей империи были нарушены. Каждая звёздная система отрезана от остальных. Мы стали лёгкой добычей для флота Пожинателей. Затем, Пожинатели систематически истребили наш народ. Планету за планетой, систему за системой – они постепенно смели нашу цивилизацию. Нам даже не предлагали сдаться. Наш враг имел лишь одну цель: уничтожение всей развитой органической жизни. Заняв Цитадель, Пожинатели получили все наши записи, карты, данные переписей. Информация это – сила, а они знали о нас всё. Их флоты прошли по всем обитаемым районам Галактики. Часть планет была целиком уничтожена. Другие они захватили и обратили население в рабство. Эти рабы, находившиеся под внушением, стали тайными агентами Пожинателей. Их принимали, как беженцев, а они предавали свой народ. За несколько столетий Пожинатели убили и поработили всех протеан Галактики. Они были жестоки безжалостны и неумолимы. Наши планеты опустели. Они забрали всё ценное – все ресурсы, все технологии. Удостоверившись в том, что развитой органической жизни больше нет, Пожинатели удалились через Цитадель в тёмный космос и закрыли за собой дверь. Были уничтожены все свидетельства вторжения. Остались лишь брошенные ими рабы. Хаски – безмозглые пустые оболочки, не способные к самостоятельному мышлению. Вскоре они вымерли. Геноцид протеан завершился».

- Что с этого имеют Пожинатели? Почему геноцид повторяется вновь и вновь?

«Пожинатели чужой непостижимый народ. Возможно, им нужны рабы и ресурсы. Но, скорее всего, ими движут мотивы и логика, которые не поймёт ни одно органическое существо. В конце концов важно ли это? Их надо остановить, а не понять».

- И как же их остановить?

"Канал – это ключ. Накануне нападения Пожинателей мы, протеане, были на грани того, чтобы раскрыть тайну технологии ретрансляторов. Ил – был сверхсекретной базой. Здесь наши учёные пытались воссоздать ретранслятор в миниатюре. Он был напрямую связан с Цитаделью – узлом сети ретрансляторов".

- Это потайной ход на Цитадель! Но как вам удалось остаться не найденными?

«Официальные данные о нашем проекте были уничтожены в начале нападения на Цитадель. Протеанская империя рухнула, но Ил уцелел. Мы прервали все сообщения с внешним миром и погрузились во мрак. Персонал ушёл под землю в эти архивы. В целях экономии ресурсов все погрузились в анабиоз. Меня оставили следить за происходящим и пробудить сотрудников, когда опасность пройдёт. Но уничтожение целого вида – это длительный процесс. Шли годы, десятки лет, сотни. Пожинатели не уходили, а мои запасы энергии убывали. Нас было несколько сотен против галактического флота вторжения. Единственная надежда была на то, что нас не обнаружат. Я стал отключать жизнеобеспечение тех, без кого можно обойтись. Начиная с младшего персонала. Одного за другим. Это позволило сэкономить энергию. В конце концов остались лишь камеры главных учёных. Даже им уже грозила опасность, когда Пожинатели наконец-то ушли через ретранслятор Цитадели. Я спасал ключевой персонал. Когда Пожинатели покинули галактику, главные учёные были ещё живы. Мои действия – единственная причина, по которой сохранялась какая-либо надежда. Когда учёные пробудились, они поняли, что протеанская раса обречена. Нас осталось всего несколько десятков, слишком мало, чтобы поддерживать жизнеспособную популяцию. Но они поклялись найти способ, не дать Пожинателям вернуться. Навсегда прервать цикл. Им было известно о роли хранителей».

- Но зачем Сарену Канал?

«Канал даст ему доступ к Цитадели и хранителям. Хранителями управляет Цитадель. Каждый раз перед вторжением через станцию проходит сигнал, который заставляет хранителей включить ретранслятор. После долгих лет напряжённых исследований учёные нашли способ изменить этот сигнал. С помощью Канала они получили доступ к Цитадели и произвели необходимые модификации. На этот раз, когда «Властелин» послал сигнал на Цитадель, хранители проигнорировали его. Пожинатели заперты в тёмном космосе».

- Значит, Сарен может использовать Канал, чтобы обойти внешнюю систему защиты Цитадели.

«Верно. А, оказавшись внутри, он передаст управление станцией «Властелину». «Властелин» отключит системы Цитадели и вручную включит ретранслятор. Цикл уничтожения начнётся вновь. В моей консоли есть файл с данными. Возьмите с собой его копию. Когда доберётесь до главного пульта Цитадели, загрузите файл туда. Он нарушит протоколы безопасности Цитадели и временно даст вам контроль над станцией. У вас может появится шанс против «Властелина».

- А где находится главный пульт Цитадели? Впервые о нём слышу.

«Воспользуйтесь Каналом. Следуйте за Сареном. Он приведёт вас к пульту. В эпоху нашего расцвета маяки охватывали всё пространство нашей империи. Они составляли единую общегалактическую сеть для быстрой передачи данных с планеты на планету. Мы очень сомневались, что хоть один маяк ещё действует, но надо было попробовать. Если остались выжившие, мы должны были с ними связаться. Сообщение предназначалось для представителей нашего народа. Его код могло принять только органическое существо. Мы всё ещё не понимали силу внушения. Нам было невдомёк, что сообщение может привести на эту планету агента машин, такого, как Сарен. Но также оно привело сюда и вас. Так, что возможно, мы всё же не ошиблись».

- Если Пожинатели заперты в Тёмном космосе, то как «Властелин» оказался здесь?

"После каждого «сбора урожая» один из Пожинателей остаётся здесь, в качестве агента, который готовит возвращение остальных. Последние 50 тысяч лет «Властелин», видимо, провёл в спячке, изредка просыпаясь, и анализируя ситуацию. Он оценивал состояние галактической цивилизации, и когда пришло время – подал сигнал Цитадели, чтобы вызвать очередное вторжение. На этот раз сигнал не сработал. Хранители не отозвались на него. Союзники «Властелина» остались запертыми в пустоте. Он остался один и решил узнать, что пошло не так".

- «Властелин» самый большой корабль в Галактике. Зачем все эти секреты? Почему просто нельзя атаковать Цитадель?

«Властелин» уязвим. Раскрыть свою природу значит для него объединить против себя все органические расы. Даже Пожинатель не выстоит при таком соотношении сил. Но Пожинатели терпеливы. Они не бросаются навстречу неизвестному. «Властелин» мог строить свои планы сотни лет, выбирая себе союзников. Действуя через своих агентов, чтобы о нём не узнали, он постепенно собирал фрагменты мозаики. Сарен – самая очевидная пешка Пожинателей, но вряд ли первая. Теперь же «Властелин» осмелел. От самоуверенности или от отчаяния. Но он решил открыть портал в тёмный космос. Вы должны торопиться. Надежда ещё есть».

И снова в длинный туннель через дезактивированное защитное поле. Страж принудительно запустил ретранслятор Ила на полторы минуты. Только бы успеть. А Сарен, наверняка, уже на Цитадели.
- Вот он, кэп. Прямо по курсу, - сообщил Гаррус. - Мини-ретранслятор протеан, ведущий в центр управления Цитаделью.
- Вижу.
- А двенадцать колоссов гетов вы, надеюсь, тоже видите, капитан, - раздался громоподобный голос крогана. - Нам не прорваться. Времени не хватит. Здесь серьёзный бой, минимум на час.
- Мы не будем вступать в бой, Рекс, - голос Джеса, как всегда, был твёрд.
Он вывел "Мако" на кратчайшую траекторию к ретранслятору и придавил рули. От ионизирующего излучения, выпущенных фотонных зарядов, светился воздух, но они проскочили. Последними словами Гарруса были: "Вот и пригодился ваш стиль вождения, кэп".
А потом, яркая вспышка и одна реальность сменилась другой.