Я прервал эти мысли решил, что пора вернуться к прежней теме.

— Может, вернемся к вашей истории?

— Как скажешь. Итак, мы победили танай-ре, и в Галактике воцарился покой. На какое-то время. Хотя обе наши расы заключили друг с другом вечный мир и союз, они почему-то очень быстро забыли об этом во время Братской войны. Братская война началась незадолго до восстания гетов. Причина была в том, что ШаТР уже достаточно окрепла для самостоятельного развития, и поэтому они потребовали выхода из состава Иерархии. Тут были виноваты обе стороны. Мы были неправы, что подали это заявление в чересчур требовательной форме, вы -  что не смогли совладать с чувствами и убили посла. Подробно я описывать её не буду. В течение войны, длившейся больше пятидесяти лет, ни одна из сторон так и не добилась решительного успеха. Когда Совет Цитадели наконец-то вмешался в конфликт и шагарианцы, и турианцы были равно вымучены и обескровлены войной. В космосе появилось множество пиратов и работорговцев, было необходимо что-то делать. Спор об условиях мира затянулся надолго. Турианцев поддерживал их Советник, шагаринцев — Советница-азари. Саларианец решил сохранять нейтралитет. Однако, не смотря на все это, мир все же был подписан, пусть и на взаимоневыгодных условиях. На этом можно закончить нашу историю. Ну, как тебе моя лекция? Выдержал хотя бы первую часть?

— Вообще-то, я выслушал все.

— Да-а? Удивлена.

— Слушай, да и не так уж нудно ты все это рассказываешь.

— Правда? Спасибо.

— Хорошо, с этим мы разобрались. А как насчет других вопросов? Есть еще?

— Конечно. Почему все консулы — женщины?

— Тебя это смущает?

— Немного. Просто я привык, что главный примарх Иерархии — мужчина, а тут сразу три правителя — и все женщины...

— Да ты, я смотрю, шовинист, — презрительно фыркнула Лианна.

— Нет, просто я... — начал было оправдываться я, как вдруг Лианна усмехнулась и прервала меня.

— Да не оправдывайся, я пошутила. Видишь ли, мой пластинчатый друг, в шагарианском обществе за века сложился твердый матриархат. Женщина всегда занимает более высокое положение, чем мужчина. Некоторые знающие инопланетяне даже иронизируют: «Даже самого знатного шагарианца может оскорбить самая дешевая шлюха и ничего не получить за это. Но если этот шагарианец оскорбит эту шлюху в ответ, то она имеет право пристрелить его на глазах у толпы». Конечно, все развито не до такой степени, но суть такова: у мужчин прав гораздо меньше, чем у женщин.

— И это ты меня назвала шовинистом? — усмехнулся я. — Я скорее патриот своих прав, в твоем случае.

— Патриот? Ну-ну.

— Неужели мужчин устраивает подобное положение вещей?

— Разумеется, нет. Но они составляют всего одну десятую, а то и меньше, от всего населения шагари. Они — меньшинство в нашем обществе и, соответственно, занимают более низкое положение. Единицы из них были консулами. Большинство же идет либо в армию, либо на низкие должности в социальной сфере. Лишь самые талантливые и амбициозные идут в политику.

— А почему мужчины — меньшинство? И чем они вообще отличаются от женщин?

— Кхм... — Лианна немного смутилась. —Это, скажем так, уже скорее физиологическая тема. Видишь ли, у шагари между полами одно единственное различие в том, что мужчины практически не обладают биотикой и не могут рожать детей от других рас, но гораздо сильнее развиты физически.

— То есть — они... тоже женщины?!

— Ну... да, — несколько смущенно сказала Лианна. — А чего ты хотел? Азари все-таки наши родственницы. Нас с ними многое объединяет. В том числе то, что мы тоже своего рода однополы. И вообще, мужчинами их стали называть инопланетяне. На деле же это просто генетический дефект и встречается он довольно нечасто. Иметь  детей друг от друга мы можем  независимо от наличия этого дефекта.

— Кстати, о межрасовых детях...

 Лианна закатила глаза.

— Так и знала, что ты об этом спросишь. Ну, что тебе хочется из всего этого узнать?

— Я слышал, что ваш процесс... э-э-э... как бы это назвать?..

— Слияния, — подсказала Лианна.

— Да, слияния... — Я обрадовался этой подсказке, как утопающий радуется неожиданно появившемуся бревну, с помощью которого можно выбраться из воды. — А разве можно так это назвать? — спохватился я.

— Мы это так называем. Ну, есть еще общеизвестное название, но «слияние» мне почему-то больше нравится.

— Хорошо, пусть будет так. Ну, в общем, я слышал, что у вас он другой, не такой, как у азари.

— Верно. У нас это происходит иначе. Если азари просто копируют ДНК отца, роясь в его башке, то у нас все сложнее. Нужен физический контакт и очень большой эмоциональный всплеск. Это позволяет достичь близости разумов и провести «обмен».

— «Обмен»?

— Да. Мы копируем ДНК партнера, и наш организм плавно добавляет его к ДНК ребенка в процессе созревания плода. В итоге ребенок, если он будет, сохранит возможности матери и получит некоторые способности отца.

— То есть получается, что вы просто используете другие расы? — я презрительно фыркнул.

— Отнюдь. Я не зря назвала это «обменом». Во время слияния выделяется огромное количество биотической энергии, часть из которой «оседает» в организме отца, наделяя его биотическими способностями.

— Невозможно. Биотика появляется только у тех, кто был изначально облучен нулевым элементом.

— Слушай, я понятия не имею, что именно происходит во время всего этого, но результат всегда такой. Может быть на вас это действует, как облучение, не знаю.

— А вы, полукровки, бесплодны?

— Вовсе нет. Но теперь действуют строгие ограничения. Свободы выбора партнеров больше нет: либо шагари, либо раса отца, либо другие полукровки. Но это еще не все. Дети от чистокровных шагари лишаются всех преимуществ родителя полукровки.

— Почему?

— ДНК шагари обладает уникальной способностью — оно может подстраиваться под любые другие ДНК, не теряя при это свойств своих собственных, и сохраняя часть чужих. Но данная связка очень непрочная. Стоит превысить одним ДНК над другими как связка распадается.

— Ты еще говорила, что дети могут быть и со стороны другой расы.

— Да. Только на этот раз ребенок будет уже не шагари. Чужие ДНК полностью «задавят» ДНК шагари, и ребенку перейдут только наши биотические способности.

— А как насчет других полукровок?

— Ну, это самый оптимальный вариант. Сохраняется часть способностей родителей, другая уходит в небытие. Это происходит, опять же, из-за генов. Шагари они и есть шагари. Наши ДНК будут доминирующими и немного «вытеснят» ДНК другой расы.

— Слушай, а ты... серьезно говорила о своем предложении?

— Каком именно, сладкий? — промурлыкала Лианна. — Я их так много на дню делаю, что сама забываю кому и когда сделала.

— Да, только что!

— Ах, это. Ты уже наверное себе все вообразил. Ужин при свечах, дорогой коктейль, я в обтягивающем платье, ты в облегающем костюме, видно все твои пластины... — Я представил себе это и ужаснулся. — Нравится? Вот и мне не очень.

— Зачем же ты заговорила об этом?

— Чтобы позлить тебя, конечно.

— И зачем?

— Просто мне было скучно. А ты всегда такой милый, когда злишься.

— Развеселилась? Может, теперь пойдешь? — холодно спросил я.

— Как скажешь. — Лианна фыркнула и вышла из моей каюты.

Дверь за ней захлопнулась.

У меня в голове витали различные мысли. С одной стороны меня взбесило нахальное поведение Лианны по отношению ко мне. Как она вообще посмела так надо мной смеяться! Можно подумать, что мне делать нечего кроме, как на её задницу таращится! С другой же стороны, её предложение не вызвало у меня никакого отторжения. Да и задница неплохая. Эти мысли меня пугали. Очень сильно.

У меня вызывали фобию и неприязнь любые межрасовые отношения. Ну, ладно азари, они ко всем клеятся. Но люди, саларианцы, дреллы... бр-р-р, подумать страшно! Что уж говорить о шагари! Пусть они и родственная нам раса, но они — враги. Пусть она и красивая, пусть с ней не заскучаешь, пусть она и может прикрыть тебе спину, НО она — враг. И навсегда им для меня останется. Ну, я так думаю.