Я бесцельно слонялся по кораблю минут десять. Я побывал во многих местах, но в итоге ноги почему-то привели меня в инженерный отсек.

Народу здесь было побольше, чем в первый раз. Во-первых, здесь находился Бариас в обществе тех самых шагарианок, во-вторых - упомянутые мной девушки. Ну, и в-третьих, конечно же, Лар’Рани, который, как мне кажется, даже ни разу не покидал инженерный отсек. Такая тяга к делу меня иногда даже пугает.

Так как Бариас сейчас был несколько «занят», я решил поговорить с Ларом. У меня давно накопилось несколько вопросов.

— Привет, Лар, — как можно беззаботнее сказал я. — Что делаешь?

— Рассчитываю алгоритмы стрельбы главных орудий корабля.

— А-а, — несколько разочарованно протянул я. Я думал, что это будет жутко сложная операция, с не менее труднопроизносимым названием. Но что такое алгоритмы стрельбы я знал и вполне мог самостоятельно их рассчитывать. Если бы это оказалось что-то другое, то можно было бы попросить его об этом рассказать, чтобы хоть чем-то занять голову. А алгоритмы стрельбы у меня еще с армии в печенках сидят.

Я уж было собрался уходить, как кварианец радостно сказал:

— Все, я закончил. Ты кажется хотел поговорить?

— Да. Слушай, а кто ты вообще такой? Я ничего о тебе не знаю.

— Меньше знаешь — крепче спишь, — хмыкнул кварианец. — Но, если тебе так интересно, то почему бы и не рассказать? Я родился в обычной кварианской семье, служившей на корабле под названием Леа. Мой отец Оран’Рали был его капитаном.

— И что тебя не устраивало?

— Меня устраивало как раз-таки все. Но у кварианцев есть в жизни определенный период, называемый Паломничеством.

— Что еще за Паломничество?

— Гаррус, это долго объяснять, поэтому скажу вкратце. Паломничество — это что-то вроде обряда инициации, если можно так сказать. По достижении совершеннолетия кварианец должен покинуть Мигрирующий Флот. Вернуться же он сможет только с подаркам для капитана судна, на которое испытуемый хочет попасть. Присоединятся можно только к команде другого корабля, для обогащения ДНК расы. Подарок же доказывает полезность этого кварианца для Флота.

— Что, прямо так без подготовки?

— Конечно нет! Нам дается шесть месяцев на подготовку. Во время неё нас обучают самым разным вещам. Навыкам ведения боя или дешифровке, например. Отец старался позаботится о том, чтобы я получил все навыки по высшему разряду. Ему это вполне удалось, учитывая, что способности к технике у меня имеются.

— И что же произошло?

— Ничего особенного. Как и у всех глупых мальчишек, у меня был ветер в голове, и жажда приключений явно превышала количество здравого смысла. В качестве места, на котором я хотел высадится я выбрал Омегу. — Я покрутил пальцем у виска. — Да-да, я знаю, — уныло сказал Лар. — Это был глупый и совершенно идиотский поступок. К моему нынешнему удивлению я какое-то время смог продержаться на плаву. Мне даже там нравилось. — Горький смешок.

— Нравилось? Чем же интересно? Я там никогда не был, но от знакомых, бывавших там, слышал, что это та еще дыра.

Лар’Рани фыркнул.

— Гаррус, тебе не понять тогдашнего меня. Я всю жизнь прожил во Флоте. Преступности там почти не было. Все чисто, я бы даже сказал отполировано. Я же постоянно находился под крылышком своего отца капитана. Знал бы ты, как это... невыносимо. Невыносимо для подростка, который за всю жизнь так и не смог даже напиться ни разу. Родители старались сделать из меня эдакого пай-мальчика, который без разрешения даже пальцем пошевелить не может! — голос Лара стал громче, яростней. — Разумеется, родители не были рады моему выбору. Мать умоляла меня выбрать какой-нибудь крупный космопорт. Альтаксарту или Элизиум, к примеру. Отец же молча смотрел на меня. Наконец, он сказал: «Перестань унижаться перед ним! Все равно он не изменит своего решения. Я сам такой же был. Посмотрим, что будет дальше. Может, оно и к лучшему». После этого он развернулся и ушел прочь от челнока, в котором меня должны были увезти. — Лар опустил голову.

— И что дальше? — я уже забыл о истинной сути своего интереса к Лару — настолько увлекла меня его история.

— Что дальше? Дальше произошла та же история, что происходит и с любым другим дураком, недавно прибывшим на Омегу. Я попал к работорговцам. Потом я несколько раз переходил из рук в руки, пока мне посчастливилось оказаться на корабле попавшем в зону «чистки».

— Зону чего?

— «Чистки». Когда батарианцы совсем теряют совесть и начинают в открытую нападать на колонии, ШаТР высылает группу кораблей, которые внедряются в земли Термина и атакуют корабли работорговцев.

— Ведут ту же игру, что и батарианцы, только против них самих на их территории?

— Именно. Работорговцев и наемников, охраняющих судно, они убивают. Если на корабле находятся рабы, то их освобождают и отдают им челноки, которые высаживают пленников на ближайших свободных планетах. Отнюдь не из милосердия: просто так они наносили убыток Гегемонии, лишая её притока дохода. Ничего поделать с этим батарианцы не могут — ШаТР имеет сильнейший, после турианского, флот в Галаактике. Итак шагари посадили рабов в челноки. Но для меня там места не хватило.

— И что же случилось?

— Как я уже говорил, у меня были некоторые способности в технике и ведении боя. Одним из командиров отряда десантников была Мирала. И чтобы мои навыки не пропали зря, она предложила мне контракт, согласно которому я должен был работать на ШаТР в течении двух лет. По окончании этого срока она передаст мне свой корабль в качестве оплаты за службу.

У меня глаза полезли на лоб.

— А как же она сама?

— А она сама планирует уйти на покой.

Я недоумевающе посмотрел на Лара. На покой? Но Мирала еще довольно молодо выглядит!

Увидев мое недоумение Лар вздохнул.

— Гаррус, Мирала уже давно не зеленая девочка, которая может скакать на варренах или трясти задницей в стриптиз-барах. Ей уже под триста, если ты не знал.

Я присвистнул.

— Да-да. Ей уже двести восемьдесят три года*. Для шагари это весьма зрелый возраст. В это время шагари полагается  иметь семью. Ну или хотя бы партнера, с которым у тебя ведутся серьезные отношения. У Миралы же нет ни того, ни другого. У неё вообще никого и ничего нет, кроме счета в банке и двухсот с лишним лет, потраченных на работу в тайных службах ШаТР.

— Зачем же ей что-то менять?

— Ну ты смешной, Гаррус! Вот скажи мне, ты бы смог прослужить в СБЦ... ну, скажем, двадцать лет?

Мне сразу же вспомнились бесконечная волокита с бюрократическими бумажками, занудные отчеты перед начальством и весьма неоднозначные взгляды азари-секретарши у кабинета Паллина. Объяснять зачем одиноким начальникам требуется секретарша в то время, когда ВИ уже давно вошел в бытовую жизнь, не считаю нужным. И терпеть это в течение двадцати лет?! Вот уж дудки!

— Ну уж нет! — я даже вздрогнул, представив такую «веселую» перспективу.

— А представь: проработать на одной должности не двадцать, а двести лет? Это же еще хуже, тогда даже самым преданным своему делу людям начнет хотеться изменить что-нибудь в своей жизни. Я предлагал Мирале несколько других работ, которые были ей вполне по плечу, но она отказалась. Мне кажется, ей просто надоело то, что с ней постоянно происходит одно и то же. Постоянные «чистки», схватки с пиратами и террористами... Только маленьким детишкам и наивным дуракам может казаться интересной и увлекательной жизнь тайного агента. Они представляют себе всевозможное супероружие, умещающееся в дешевой сигарете, соблазнительных девушек, вешающихся на шею к агентам и обеспечивающих им бурную личную жизнь, и суперважные сообщения, которые проявляются на туалетной бумаге при ее использовании. Из всего этого наибольшим правдоподобием, на мой взгляд, обладает только последнее. Как ты наверняка догадываешься, СМИ эти рассказы расписаны в радужных тонах и обладают большой популярностью у молодежи и домохозяек, которым лишь бы занять голову всяким бредом. На деле все совсем иначе. Никаких солнечных курортов и пляжных девиц. Практически все время работа, работа и еще раз работа. Диверсии, при которых вполне могут пострадать невинные, подавление террористических актов, во время которых любая твоя ошибка может унести множество жизней. И многое другое, о чем мне даже не хотелось бы вспоминать. Я прошел через все это. И это, пожалуй, и есть вся моя история, которая заслуживает хоть какого-то внимания.

— Ну, ладно. Я пойду.

— Иди, Гаррус.

Когда я уходил, до меня донеслись тихие слова Лара:

— Странно. Эти два года прошли для меня так быстро. Скоро я получу свой корабль и смогу вернуться во Флот. Как же я хочу и, одновременно, не хочу этого. Но все в руках Килы. Ведь лишь её путь верен...

* - Шагари в среднем живут пятьсот лет. Двести восемьдесят три года — по нашим меркам это около сорока пяти.