Хм, раз уж я начал лучше узнавать своих товарищей по кораблю, то почему бы не продолжить прямо сейчас? И ходить далеко не нужно.

Я решил поговорить. Какие духи ему нашептали, когда он вздумал взорвать корабль?! Пусть он и довольно беспринципный тип, но такое вряд ли мог устроить. Либо все не так просто, либо... я его плохо знаю.
Я жду минуту. Турианец что-то шепчет одной шагари на ухо, та глупо хихикает. Другая, с видом обделенного мясом варрена, поджимает губы и уходит.
Прошло две минуты. Бариас притянул к себе шагари. Та нежно коснулась губами его правой мандибулы. Он слегка прикрыл глаза, мандибулы слабо задрожали. Похоже, ему это доставляло немалое удовольствие. Лар, как и я видевший все это, обреченно вздохнул. Между тем, парочка, похоже, решила перейти к активным действиям прямо здесь. И наличие свидетелей, видимо, их вовсе не смущало.
Я решил прикрыть этот бордель.
— Бариас, можно с тобой поговорить?
Тот вздохнул с явным разочарованием. Он слегка отстранил от себя шагарианку.
— Дорогая, ты не подождешь меня? Видишь, долг зовет! — кивнул головой в мою сторону.
Шагари посмотрела на меня так, словно желала расцарапать мне лицо за прерывание их на самом интересном месте. Но убивать она меня не стала — просто развернулась и с гордым видом ушла.
— Неужели тебе самому нравится этот цирк?
— Ты же меня знаешь, — улыбнулся Бариас.
— Неужели? А мне вот кажется, что плохо. Раньше я бы никогда не подумал, что тебе придет в голову взорвать корабль, — я с осуждающим видом скрестил руки на груди.
Бариас вздохнул. Лар, поняв, что разговор предстоит между нами довольно серьезный, удалился.
— Гаррус, выслушай то, что я тебе скажу, а уж потом делай выводы.
— Хорошо. Тогда давай, рассказывай.
Бариас вздохнул и прислонился к стене. Судя по всему, рассказ предстоял долгий.
— Гаррус, тебе ведь плохо известно мое прошлое, верно? Для начала раскажи мне, что тебе известно о семействе Алорнов.
— Алорны — это, бывшая когда-то незнатной, семья, получившая достаточно высокое положение в обществе благодаря Веррасу Алорну, блестяще проявившем себя во Алеманском Восстании, когда он разгромил флоты противника в нескольких крупных сражениях. Также я знаю, что он один приближенных Примарха Иерархии. Остальная информация засекречена, — заученно протараторил я.
— Не удивлен. Папочка не любит, когда знают его маленькие секретики.
— Погоди... он твой отец?!
— А по фамилии догадаться невозможно? — съязвил Бариас.
— Может, ты его дальний родственник?
— Возможно. Но маловероятно. Но вернемся к моей истории. Как тебе известно, папочка подбил пару корабликов в войне с восставшей планетой и заслужил медальку и погоны. Ну, и положение в обществе, как приятное дополнение. Но успех вскружил ему голову. И моему отцу захотелось подняться выше. На кресло Примарха. И для достижения этой цели он решил использовать нас, своих детей.
— Как именно?
— А очень просто: отдав в армию меня и моего брата. Получив там за заслуги высокие посты в государстве, мы смогли поддерживать его в политической борьбе. Мой младший брат беспрекословно послушался отца. Но я уперся и прямо сказал ему, что армии отдавать свою жизнь не собираюсь. Тогда отец поступил хитрее. Когда пришло время идти в армию, он тайно сговорился со своими высокопоставленными знакомыми и убедил их не отпускать меня из армии, пока я не стану, по меньшей мере, генералом.
— Но он же заставлял тебя насильно! Как ты мог после этого поддерживать его?
— Пришлось бы. Готов поспорить, если бы я не согласился по-доброму, то отец решил бы ситуацию по-плохому.
— Это не объясняет, зачем ты взорвал корабль.
— Я к этому и веду. Когда ты покинул армию, Гаррус, я понял, что больше не вынесу. И решил бежать. Хотел слегка... повредить двигатель. Но что-то пошло не так. Произошел взрыв, и мне пришлось срочно убираться с корабля. Не знаю, каким чудом, но мне удалось добраться до челнока и улететь на нем. Так что все это чистая случайность.
— А зачем было сбегать? Ну, подумаешь, использовал бы тебя отец для достижения своих целей. Это все-таки не столь страшно, как постоянно быть в бегах.
— Я-то думал, что ты меня поймешь. Гаррус, ты знаешь, каково это — ощущать, что за тебя все решили? Ты еще даже не родился, а твоя судьба уже решена. Со мной поступили, как с собакой, Гаррус. Собачка уже родилась собачкой, и у неё нет альтернативы. У меня тоже. Но разница есть. Собачка не знала, что у неё может быть выбор. А я знал. И мириться с судьбой не собирался.
— Бариас, а не чересчур ли все это...
— Можно подумать, будь у тебя выбор, ты бы добровольно пошел в СБЦ? — с сарказмом спросил Бариас.
— Нет, конечно! — бр-р! Даже представить страшно!..
— Вот и со мной примерно то же. Для мне армия — то самое, что для тебя СБЦ. Ад, короче. И я не хочу провести там всю свою жизнь ради того, чтобы отец смог усесться на трон Примарха своей костлявой задницей! — последние слова Бариас выкрикнул.
Он вздохнул и, успокоившись, продолжил:
— Разумеется, отец не поверил, что я погиб. Он не дурак, иначе вряд ли бы взлетел так высоко. Стал искать меня повсюду. Я не мог нигде от него скрыться. Он нашел меня в Парфии, на Иллиуме, и даже на Омеге. Потом я решил спрятаться в месте, где меня будут меньше всего искать. На маленькой никому не нужной колонии шагари. Это хорошее место для того, чтобы затаиться по двум причинам. Во-первых, отец прекрасно знает о моей любви к злачным местам, а на колониях их меньше всего — соответственно они привлекали меня меньше всего, и искать там меня бессмысленно. Во-вторых, отец терпеть не может шагари. Вполне возможно, что это у него осталось с Алеманского восстания, когда он сражался с восставшими шагари. Короче, он не собирался идти на какие-либо с ними контакты, а они в свою очередь с ним. Поэтому Скаэйя — идеальное место для того, чтобы скрыться от преследования. Вернее, было.
Значит, он все-таки не виноват. То есть виноват, но косвенно. Он не специально это сделал.
— Раз ты не виноват, то я и вопросов больше не имею. Хотя нет, парочка еще осталась. Зачем ты пристаешь к этим... — на язык просилось одно не слишком вежливое слово, но я сдержался.
— Ну, я все-таки одинокий мужчина в самом расцвете сил, а она вполне себе красивая женщина...
— Но она ведь другой расы!
— Гаррус, когда-нибудь ты достигнешь возраста, когда разница между расой стирается, и ты поймешь: неважно — щупальца ли у тебя на голове или гребень — женщина остается женщиной, а мужчина остается мужчиной. Можно подумать, что ты не приставал к молоденьким турианкам, когда жил на Палавене. Было ведь дело, было? — поддразнил он меня. Я скромно опустил глаза. — И судя по всему весьма успешно, — ехидно дополнил он, глядя на мою реакцию.
— При чем тут это?
— А при том, что шагари, азари и прочие — это те же турианки. Просто немного с другой внешностью и привычками. Что-то еще?
— А как ты так лихо обвел Лианну вокруг пальца, когда смог разблокировать компьютер, а она нет?
Бариас помрачнел.
— Видишь ли, каждая крупная группировка придумывает для себя особенный шифр, которым блокирует данные. Многие из них известны и используются хорошими хакерами и шпионами. Лианна — хороший взломщик, а значит, она их знала. Поэтому она использовала шифровальный код батарианских работорговцев. И у неё ничего не вышло, потому, что заблокировано все было не этим кодом.
— А каким?
— Неважно. Я сам точно не знаю. Я просто набрал один из них наугад и угадал, — Бариас заметно занервничал. — Слушай, Гаррус у меня вагон дел. Этот кварианец запряг меня частью своей работы, а я к ней даже не приступал. Так что давай поговорим позже.
Бариас отвернулся от меня, показывая, что продолжать разговор более не намерен. Я, пожав плечами, вышел из инженерского отсека.
Вдруг из громкоговорителей, установленных по всему кораблю, раздался голос нашего пилота:
— Внимание, мы идем на контакт с ретранслятором! Три... два... один!
Перемещение прошло гладко. Если бы нас не предупредили, то сомневаюсь, что мы бы узнали, о том, что только что перенеслись через половину Галактики.
Вернее, все было гладко только сначала. Затем — толчок, удар, и корабль затрясся так, словно попал в грозу.
«Что происходит?!» — этот не слишком оригинальный, но весьма важный вопрос очень занимал меня в этот момент. Я поднялся на ноги и помчался к мостику.