Скейн - лабиринт из темных коридоров, освещенных магическими голубыми огнями.
Скейн - каменные стены, по которым течет вода.
Скейн - это горы зловонных разлагающихся трупов и безумные вопли, отдающиеся эхом в пустоте.

Танцует и смеется старуха Гулк'ауш, завывает в коридорах Скейна, кричит и бьется в исступлении, охваченная безумием, танцует, раскинув руки в стороны, кружится, читает свои безумные стихи, закрыв глаза.
Молит Гулк'ауш о прощении, проклинает Дремлющий Шабаш, призывает сны и грезы - но в ответ ей смеется эхом тишина. Прячутся по темным углам другие заключенные Ковейя Кург'аннис, зажимают ладонями уши и тихо плачут - безумная Гулк'ауш идет на охоту.

Скейн - место, где томятся пленники Дремлющего Шабаша.
Скейн - тюрьма, где главный тюремщик - не стражники и клетки - а безумие.
Скейн - это испытание, и не каждый пройдет его, не потеряв себя.

Танцует и смеется старуха Гулк'ауш, сжимая в когтистой руке еще пульсирующее человеческое сердце, прижимает его в губам, запрокидывает голову и снова кружится в танце без мотива.
Длинные ступни алеют от крови, в зеленых ведьминских глазах - пламя. Поет надрывно Гулк'ауш, разрывает окровавленное сердце зубами, рисует кровью на стенах.
Падает ведьма на колени, воет громко и отчаянно, ей одиноко и страшно.
Но некому утешить безумную отступницу. Гулк'ауш обнимает себя руками и снова заводит жуткую песенку, чтобы не давила на уши мертвая тишина.

Скейн - ловушка, где сны превращаются в кошмар.
Скейн - комнаты, где легко сойти с ума.
Скейн - тишина под толщей камня, в которой поет Голос.

Танцует и смеется старуха Гулк'ауш, и лицо ее - безобразная уродливая маска потери и скорби, сам вид ее - насмешка над красотой. Не видит снов безумная ведьма, не может заснуть, сходит с ума и не может найти покой.
Ведьма клейменная, ведьма изгнанная, лишенная имени, женщина опозоренная - преступница и предательница, а может быть - просто-напросто одинокая женщина и несчастная мать.
Живущие в Скейне говорят, что в глазах Гулк'ауш - безумие напополам с горем, и если посмотришь - заглянешь в Ничто. Боятся и ненавидят Голос Скейна его пленники, мечтают, чтобы замолчала безумная старуха, захлебнулась кровью и сгнила в мутной воде.
Но пока - пока танцует и смеется безумная Гулк'ауш, под стук собственного сердца, щелкает пальцами, спотыкается и скользит на окровавленных плитах.
Танцует Гулк'ауш ради отвлечения, танцует, пока ноги не начнут саднить, а каждый удар сердца не станет отдаваться пульсацией в висках.
Танцует, кричит, пока все вокруг не начинает сливаться в единый образ.
Пляшет ведьма, и пляска эта - безумная пляска, и нет ей конца.