— Я один и тот же номер набираю, — огрызнулся Джон. Он даже оборачиваться не стал, сжимая и разжимая кулаки, чтобы успокоить трясущиеся пальцы.
— Слова «право на ОДИН звонок» тебе ничего не говорят? — мужчина подошёл и чувствительно ткнул юношу под рёбра. Шепард сжал зубы и резко повернулся. Охранник даже не моргнул, когда на него уставились злые синие глаза.
— Ну же, офицер. Последний раз, — взял себя в руки парень. Полицейский пару мгновений посмотрел на Джона, вздохнул, чертыхнулся и продолжил мельтешить. — Быстрее тогда...
В голове мелькнула мысль, что надо бы поблагодарить понимающего охранника, но на экране уже пошёл экран звонка, послышались гудки, и Шепард замер, считая их. Сердце стучало всё сильнее с каждым новым продольным звуком, а когда на другом конце послышался щелчок, он в ожидании замер. Но, как и все предыдущие разы, юноше ответил автоответчик. —
Чёрт! — в приступе бессильной злости, Джон пихнул терминал, будто пытался пробить им стену.
— Легче! — полицейский тут же оказался рядом с ним с наручниками наизготовку. — Вот и проявляй к вам понимание после этого.
— Прошу прощения, — буркнул Шепард, шаркая ногами по направлению к камере.
— Бывает, — философски заметил мужчина.
— Девушка?
— Да...
— Я так и подумал, — кивнул офицер полиции своим мыслям. — Не боись, парень, я такое тысячи раз видел. Поди, узнала, что тебя замели, да сбежала в ускоренном режиме.
Он открыл камеру, запустил туда Шепарда и только после этого снял с него наручники. Несколько нажатых на панели кнопок, и проход камеры вновь загородило подавляющее поле.
— Если бы так... — хрипло проговорил Шепард, потирая запястья.
Полицейский замер, несколько секунд смотрел на Джона, как на ненормального, покрутил у виска и вернулся к посту. Джон плюхнулся на металлическую скамью у дальней стены камеры и тяжело вздохнул, обхватив ладонью основание шеи. Он не знал, что делать и от этого хотелось метаться из угла в угол, лишь бы хоть немного уменьшить этот беспокойный зуд между полушарий мозга. Раньше, всякий раз, когда у Шепарда появлялся подобный зуд, многолетний опыт подсказывал, что должно произойти что-то плохое. Откуда появлялось знание, что именно, парень не задумывался. Как-то раз от одной из воспитательниц он услышал, что у каждого человека на свете есть ангел-хранитель, который и оберегает его от всех напастей. Тогда маленький Джон не слишком в это поверил, но был поражён, насколько в это верила женщина: каждый вечер она стояла на крыльце церкви недалеко от их приюта и, сжимая в ладонях намотанные на пальцы чётки с крестиком, о чём-то думала, опустив голову. Шепард до сих пор помнил, как подрагивали от холода её руки, как покачивался тёмный крест на нити деревянных бусин... Её застрелили через два года. Рядом с той же церковью. Какой-то наркоман, увидев крестик, подумал, что он серебряный. Стоя около гроба в дурацких шортах, галстуке и пиджаке, которые он ненавидел, Джон смотрел на спокойное лицо воспитательницы, прикрытое шалью. Пуля прошла около уха, изуродовав боковую сторону головы, поэтому, чтобы не пугать детей, все решили прикрыть тканью. Мелкая сеточка скрадывала морщины и большую часть медицинских швов, но около глаза всё равно темнела бесформенная широкая полоса. Шепард решил, что не будет верить в Бога. Такой Бог не нужен никому. Зачем позволять людям, которые так искренне верят и помогают другим, погибать? Он больше ни разу не появился около той церкви, да и Рождество перестал воспринимать, как нечто особенное (за что довольно часто получал от товарищей по комнатам), но сейчас, глядя затуманенным от беспокойства взглядом на гладкую стену, Джон готов был сложить подрагивающие руки в замок, наклонить голову и молиться. Настолько искренне, насколько только сможет, чтобы с Джесс всё было в порядке. Она вполне могла куда-нибудь выйти...
— Эй, — в коридоре показался охранник, — жрать-то тебе нести?
— Зачем? — руки, которые уже готовые были сжать друг друга, разлетелись в разные стороны и помогли юноше оттолкнуться от тюремной кровати. — Ваша бурда всё равно поперёк горла колом встанет.
— Ох, ох, можно подумать!.. — кривлялся мужчина. Ему явно было скучно, а Джон вносил хоть какое-то разнообразие. — Что тогда Его Величеству принести? Бурбона или клубники со сливками?
— Не знаю, как насчёт бурбона, — Шепард прислонился к стене рядом с проходом, — а от чёток я бы не отказался... Охранник так и не понял, шутил он тогда или нет.
***
— Видимо, Шепард, у тебя богатенькие друзья... — голос охранника вырвал Джона из оцепенения, заставив резко вскинуть голову. Так, что послышался неприятный хруст.
— Прошу прощения? — переспросил он.
Юноша встал на ноги, разминая ноющую шею, и подошёл к прозрачной «стене» камеры.
— Кто-то внёс за тебя залог. Топай на пропускной за подпиской о невыезде. (1)
Можно было бы, конечно, потешить себя надеждами о том, что мир, не без добрых людей, и какой-нибудь эксцентричный миллиардер решил внести за него залог, но подобные иллюзии обычно слишком дорого обходились любителям помечтать. Шепард медленно спустился по ступеням крыльца полицейского участка. Судя по пустынным улицам и тяжёлой серости над головой, было раннее утро. Половину неба затягивали густые облака. Несильный, но ощутимый ветер заставлял их клубиться и перекатываться, как дым изо рта курильщика. Любой человек, даже не суеверный, счёл бы подобную погоду дурным знаком. Не стал исключением и Шепард. Он накинул на голову капюшон толстовки и, засунув холодеющие руки в карманы, поспешил к ближайшей станции метро. Две остановки, всего две остановки. За прошедшие десять, или, может быть, двенадцать часов он тысячи раз прокручивал в голове этот простейший путь домой, где-то в глубине души страшась, что больше не сможет его совершить. Через пятнадцать минут он уже вновь поднимался из душного туннеля метро, чувствуя, как от беспокойства и волнения подводит желудок.
Старые кроссовки чеканили шаг по знакомому, пошедшему трещинами асфальту. Ещё немного и он будет дома. Шепард перемахнул на крыльцо, не утруждая себя преодолевать четыре ступеньки, и отпер дверь. Электронный замок размагнитил защёлки с противным пронзительным писком. Он приоткрыл дверь и заглянул внутрь, поймав себя на неприятной мысли, что подсознательно ожидает увидеть раскуроченный коридор и перевёрнутый стол, за которым раньше сидела комендант. Внутри было темно. Полоска света, пробежавшая от открытой двери, выхватила из непроглядной серости несколько ступеней первого пролёта лестницы и протёртый в нескольких местах ковёр. Испугано завизжал и шарахнулся в сторону прачечной старый котяра. Джон понимал, что ещё рано расслабляться, но не смог удержаться от облегчённого выдоха: если бы «Красные» пришли за Джесс, они не стали бы церемониться.
— Кто там?
Свет моргнул, под потолком нестройными рядами включились лампы, разгоняя темноту. Дверь квартиры хозяйки распахнулась, и в проёме возникла, в общем-то, сама женщина со снующим между ступней котом. Морда у последнего была самая что ни на есть наябедничавшая.
— Здравствуйте... — с сомнением проговорил Шепард, входя внутрь. Он не знал, куда деть руки: хозяйку страшно бесило, когда разговаривая с кем-то, держали руки в карманах. Помаявшись, он спрятал их за спину. Чем-то Джону это напомнило военную стойку «вольно».
— Ах, это ты явился, — поджала губы женщина, вытирая руки об и без того грязное полотенце. Она сделала несколько шагов вперёд и с треском захлопнула дверь. — Это что ж ты, поганец, делаешь?
Вопрос был риторическим, юноше это было прекрасно известно. Как и любовь старой карги к вечным рассуждениям и ругани. И, почему-то, любимым объектом и для первого, и для второго стал Джон ещё с самого первого дня, как они с Джесс поселились тут. Обычно он со спокойным выражением лица выслушивал весь тот поток негатива, который хозяйка с щедростью сыпала на его тёмно-русую голову, но сейчас на это не было ни сил, ни желания. Джон беспокойно топтался на месте, отстукивая носками кроссовок нескладную тарабарщину и то и дело поглядывал на лестницу. Точнее, на то место на потолке, где двумя этажами выше должна была находиться их квартира. Возможно пустая, перевёрнутая вверх дном...
— Ты меня вообще слушаешь?! — взвизгнула хозяйка явно недовольная положением вещей, а именно: отсутствием внимания со стороны своей обожаемой жертвы. Шепард вздохнул. Потом. Потом он выслушает всё, что несёт эта ненормальная со своим ненормальным котом. Потом он прочистит канализацию и починит электропроводку. Потом он сделает всё, что только взбредёт в голову женщине. Всё потом! А сейчас...
— Нет, — вздохнул он, мягко, но сильно надавил ей на плечо, отодвигая, и понёсся по лестнице, перескакивая ступени.
— Ты посмотри, что творит!.. — послышался мстительный дребезжащий голос за спиной, но окончание фразы он уже не услышал. Дверь была нараспашку, а квартира пуста. Все вещи стояли на своих местах, аккуратно и по лишь одной Джесс понятной логике. На кухонном столе, мигая красной лампочкой, стояла забытая кофеварка, из которой давно испарились и вода и кофе. Даже около прихожей стояли ботинки — нетронутые. Не было только Джесс. В это мгновение все то беспокойство и затаённое бешенство, которые Шепард с таким упорством подавлял последние сутки, наконец, прорвались наружу. С отчаянием он взвыл, сметая с коридорной тумбочки стопку журналов и каких-то газет. Видимо, там было что-то ещё, потому что парень отчётливо расслышал звук бьющегося стекла. По полу, марая разукрашенную бумагу, растекалось жирное масляное пятно. Джон схватился за волосы, медленно сползая по стене прихожей. Горло душили бессильные крики и горючие слёзы. А мысли даже не могли соединиться в более-менее связные слова. Измученное сознание просто обносило его волнами собственной злости и ненависти. Как он мог позволить?!..
— ...то является среди ночи мокрый, как чёрт, и гадит на мои ковры, — бурчала тем временем, сидя за столом, комендант. — То дружки его эту маленькую проститутку за волосы волокут. Один ты у меня тут самый хороший. Да, Мистер Бикс? — спросила она, почёсывая кота между ушами.
***
Как долго он просидел так, беззвучно воя, Шепард не знал. Он как будто выпал из реальности, мозг спасся от падения в сумасшествие, только отрезав Джона от реальности, потому что, когда на запястье завибрировал инструметрон и заставил юношу оторвать лицо от ладоней, вокруг было уже темно, а на стенах рисовала разноцветные брызги неоновая реклама на противоположенном здании. Он не сразу понял, что происходит, — кто он такой и где вообще находится, — недоумённо взглянув на подсвечивающийся оранжевый контур, Шепард на автопилоте активировал прибор.
— Рад видеть, что ты благополучно выбрался из тюрьмы, — послышался через секунду довольный голос. Джон не сразу узнал голос Сэмсона Монтеки. Сознание возвращалось к нему как будто огромными глотками.
— Как добрался? — хихикнул он. Прежде, чем Шепард осознал это, он уже вскочил на ноги и с перекошенным от ярости лицом, сжимал собственное запястье, всей душой желая, чтобы это была шея этого ублюдка.
— Где... она?.. — ещё слегка поддёрнутый дымкой отчаяния, он не мог выстроить предложение длиннее.
— Боже, Шеп, как это не вежливо с твоей стороны. Разве ты не хочешь поболтать со старым другом? Мы же так чудно прогулялись пару дней назад!..
— Чтоб ты сдох, урод, — выдавил сквозь зубы юноша. — Где Джесс?!
Монтеки недовольно повел ртом. Холодные глаза за стёклами очков прикрылись, явно недовольные положением вещей.
— Я бы на твоём месте не называл конкретных имён, — приторный «приятельский» тон исчез. На смену ему пришёл тот, которым Сэмсон обычно заставлял людей делать то, что он хотел. И его слушались. — Не факт, что цепные пёсики, с которыми ты неплохо побеседовал сегодня, настолько же, — он фыркнул, — честны и непорочны, как местные, и не побрезгуют поставить прослушку. Ни мне, ни, тем более, тебе не нужно, чтобы появилась ещё одна, хотя бы косвенная причина, ещё раз с тобой повидаться.
Ноздри раздувались от, наконец, оформившегося желания наорать на этого козла в голос. Но Шепард понимал, что если сейчас он не сдержится, то вряд ли сможет рассчитывать на то, что они сдержатся по отношению к Джесс. Джон молчал, только буравил хакера тяжёлым злым взглядом.
— Так-то лучше, — сказал тот. — Я вижу, ты умеешь действовать разумно, когда надо. Встреться с Финчем. Сегодня, где обычно.
Экран погас — Монтеки отключился. Шепард медленно опустил руки и сжал переносицу. В гортани расползалось противное чувство, как во время простуды. Кружилась голова. Хотелось просто лечь прямо на пол, в лужу разлитого масла и сдохнуть. И он так бы и поступил, если бы не одно «но»: Джесс была абсолютно не виновата, в том, во что он ввязался. А значит, такие соблазнительные планы необходимо было отложить на потом.
***
— О, Шепард! — не то, чтобы с Финчем они были такими уж друзьями, но это, пожалуй, был единственный человек, которого Шепард был искренне рад видеть. Простой как табурет, Финч вступил в «Красные» даже не от хорошей жизни, а потому что хотел почувствовать себя кем-то. Значимым, нужным, не лишённым такой хреновой, но просто необходимой вещи, как понимание.
— Финч, — парень протянул приятелю руку. Хлопнув и схватив друг друга за локти, они пожали руки.
— Как жизнь? — беззаботно спросил Финч и тут же стушевался. Видимо, по лицу Шепарда стало понятно, что жизнь не очень. Мягко говоря.
— Что-то случилось?
— Угу, — неопределённо кивнул Джон. И тут же, избегая встречного вопроса, спросил: — Где Монтеки?
— А он должен прийти? — приподнял брови Финч.
— Если нет, тогда какого чёрта я тут топчусь? — пробурчал юноша, опуская глаза на кроссовки.
— Вот, — Финч достал из внутреннего отдела куртки маленький предмет неправильной формы. Шепард узнал в нём инструметрон. — Тебе просили передать... — ещё до того, как он договорил предложение, Джон сдёрнул с запястье свой уни-инструмент и, перехватив руку Финча, нацепил новый. — ...и забрать твой, — немного разочаровано закончил молодой человек. Шепарду сейчас явно было не до него. У парня, судя по всему, были проблемы и не маленькие, но всё равно Финчу было немного обидно.
— Спасибо, — сухо бросил Джон, развернулся и потопал обратно. О Финче он уже не думал. Поспешно активировав прибор, он стал быстро перебирать настройки, подключая его. — Что-то долго ты, — входящий вызов Монтеки начал мигать на экране приёма уже через несколько мгновений активации.
— Где она? — вместо приветствия гаркнул Шепард. На него тут же обернулось несколько прохожих. Джон тихо зашипел: бледный парень в рваных джинсах, не самой чистой наружности, с огромными синяками под глазами, да ещё и склонившийся над оранжевым экраном коммуникатора. Было бы очень лестно, если бы его приняли хотя бы за наркомана. Шепард дёрнул на голову капюшон, пробежал ещё несколько кварталов и быстро свернул в подворотню. — Где она? — упрямо спросил он.
— Прекрати уже повторять одно и то же. Поверь, от этого девчонка перед тобой не материализуется.
— Ладно. Что мне нужно сделать, чтобы вы её отпустили? — в голосе Шепарда послышались незнакомые нотки. Так обычно военные расспрашивают старшего по знанию перед операцией. Но на это никто не обратил внимания.
— А вот это уже гораздо умнее, — усмехнулся хакер.
— Говори уже!.. — Ладно, ладно, успокойся. Нам нужно, чтобы ты избавился от улик.
— Что? — Шепард даже опешил. — Как ты себе это представляешь?!
— Это должно быть твоей проблемой, — пожал плечами Сэмсон. — Но так и быть, делая скидку на твою... неопытность, — мужчина снова усмехнулся. — Могу подсказать, что лучше не самому лезть в архив, а найти третьи руки.
— Но ведь у вас есть для таких случаев люди в полиции. — Не путай ишака с пряником, — раздражённо проговорил Монтеки. — Патрульные, мелкие сошки — люди, помогающие добывать информацию. Ни одного из них и на милю не подпустят к хранилищу.
— А меня, значит, подпустить должны?
— Боже, с кем я работаю?.. — закатил глаза к потолку Сэмсон. — А предложение про «третьи руки» ты благополучно пропустил мимо ушей? Просто заставь одного из детективов забрать пакет с уликами, а потом уничтожь. Это всё, что от тебя требуется.
— Ты с ума сошёл? — серьёзно задал вопрос парень. — Как ты себе это представляешь?.. Джон вздохнул, снова сжал переносицу. — Послушай, если вам нужно прикрытие, то я могу взять всё на себя. Только не трогайте Джесс, я во всём сознаюсь!
— Шепард, ты, похоже, плохо знаешь Алексис Кейсли, — тихим, опасным голос начал хакер. — Это вшивая сука от тебя просто так не отстанет... Да она и не примет это твоё «чистосердечное признание». Такие цепные собаки просто так не отступают, а мы, как мне недавно стало известно, нанесли ей личное оскорбление. Дай ей только зацепку, и она выволочет на свет всё то дерьмо, которым «Красные» тут занимаются. Пару месяцев назад она уже срывала нам планы. Понимаешь меня? Джон молча смотрел на экран и помимо воли уже составлял в голове варианты токо, как можно заставить детектива сделать то, что им нужно. Шантаж, угрозы, — на последствия было плевать, Шепард готов был после этого хоть на электрический стул сесть (2), лишь бы «Красные» отстали куда подальше от девушки, — лишь бы заставить женщину сделать одну нехитрую вещь.
— ...можешь считать это моей личной просьбой, — услышал юноша и встрепенулся. В голосе Сэмсона сквозила ничем не прикрытая холодная ярость. — Более того, я буду тебе очень благодарен, если ты подставишь эту тварь под удар. Даю слово.
Последовало несколько секунд тишины, за которые к Монтеки вернулось прежнее самообладание.
— Думаю, теперь мы поняли друг друга, — сказал он, улыбаясь. — Девушка останется у нас до тех пор, пока ты не уничтожишь материалы по последнему делу. Дальше делай что хочешь: сдавайся, беги...
— Что с Джесс? Я хочу с ней поговорить!

— Поговоришь, как только я получу подтверждение выполненной работы, — отрезал мужчина. — Действуй, Шепард.
___________________________
1 — с уголовной системой я знакома... проще сказать, я с ней никак не знакома, поэтому извиняюсь, если что-то напутала.
2 — наверное, ко времени Mass Effect’а смертная казнь на электрическом стеле уже перестала существовать, ну, в таком случае, будем считать это лирическим отступлением Шепарда.