Получасом раньше

Странно, но факт: в затерянной в глуши деревеньке откуда-то появилась прекрасная коллекция книг. Парадокс? Или подтверждение принципа равновесия: на каждый плюс свой минус?
Ада задумчиво уставилась на страницу старой книги, которую держала в руке. Было подозрительно тихо, и это немного настораживало, если учесть, что она находилась чуть ли не в центре сошедшего с ума поселения.
Содержание книги навевало весьма неприятные ощущения: это был какой-то средневековый трактат об алхимии. Вонг давно взяла за привычку изучать все, что попадется под руку, поэтому листала книгу без особого интереса, но не пропуская ничего.
От этого занятия ее отвлек звонок. Она подняла коммуникатор на уровень груди, с неохотой взглянула на экран.
— У нас небольшая неприятность, — без вступления заявил Альберт Вескер, невозмутимый, как всегда. Ада заинтересовалась, захлопнула книгу.
— Ты об этом испанце?
— Культ засек нашу деятельность. Найди ученого.
— И где он сейчас?
— В доме на северо-востоке деревни, — Вескер помолчал секунду, изучая ее лицо. — Пока ты не добыла образец, мы не можем его упустить.
— Нет нужды напоминать мне об этом, — немного резко отозвалась Ада. Альберт усмехнулся, изобразил подобие салюта и отключился.
— Луис Сера, — протянула женщина, возвращая коммуникатор в кармашек. — Почему-то я так и думала, что придется за ним вернуться...
После того, как Ада помогла ему добраться до острова с необходимым оборудованием для уничтожения паразита и спасла его, Луис некоторое время был тише воды ниже травы. Вонг намекнула, что пора бы принести образец; ученый ослепительно улыбнулся и ответил, что займется этим непременно. Он отправился в замок Салазара — и исчез. Чего Ада и ожидала, в общем-то.
Вариантов было два: либо ученый попал в лапы членов культа, либо же сбежал вместе с образцом. Лично Ада склонялась ко второму. Не лишенный совести и тем более сообразительности, Сера вполне мог испугаться, что получив образец, наниматели Ады могут использовать его для тех же целей, что и культ. Этого ему вряд ли хотелось.
Вонг вспомнила его электронное письмо к другу Хавьеру Морейро. Луис явно был напуган и умолял о помощи. Когда Ада предложила ему сотрудничать, реакция исследователя была неоднозначной: сомнение, недоверие, растерянность — и яростное желание выжить и убраться отсюда подальше. Вонг от всего сердца хотела ему помочь, и ради этого готова была плюнуть на приказ Вескера избавиться от ученого после получения образца — на что тот прозрачно намекал. Но как помочь тому, кто постоянно убегает?
Она вздохнула, отряхнула платье и направилась к двери, попутно размышляя о том, чем же является это задание для Альберта Вескера.
За годы работы на него у Ады создалось четкое ощущение, что для бывшего ученого и капитана S.T.A.R.S. все, в чем он принимает участие, кажется чем-то вроде масштабной шахматной партии, в которой он не всегда играет белыми фигурами, но умеет так просчитать свои ходы, что частенько выигрывает в безнадежных, казалось бы, ситуациях.
Если конкретно эта миссия, уже сейчас выбивающаяся из отведенных ей рамок, и дальше будет развиваться непонятно по чьему сценарию, партия рискует затянуться: уж слишком много действующих лиц в этой истории. Паразиты, управляющие сознанием симбионта, культ с мрачной историей, похищение дочери президента США, талантливый ученый, желающий то ли сбежать от всего этого, то ли уничтожить это зло — и это только часть глобальной мозаики.
Так или иначе, первый ход уже сделан. Дебют этой шахматной игры разворачивается перед вами, дамы и господа... и давайте надеяться, что мы увидим ее конец. Что вообще доживем до него.

Альберт Вескер, выключив все экраны в комнате наблюдения, некоторое время сидел в темноте, закрыв глаза. До претворения его глобальных планов в жизнь осталось так немного. Всего лишь добыть образец Плаги, плюс кое-что еще — и идеальный мир близок, как никогда...
Он развернулся в кресле, постучал пальцами в черных перчатках по подлокотникам. Вонг была талантливой девочкой, этого он не отрицал, но порой она порывалась вести себя, как... хм, необъезженный жеребенок, убегая из-под опеки. Вескер ценил ее навыки, ее непревзойденное умение обманывать и добиваться своего любой ценой. Он был рад, что ему удалось завербовать ее шесть лет назад — но никогда не позволял себе расслабиться настолько, чтобы подумать, будто Ада не кинет его, если подвернется такая возможность. Именно поэтому он никогда не посылал одного-единственного агента куда-либо, если мог послать двоих...
Миссию в Испании Вескер поручил Аде потому, что был уверен: шпионка быстрее и изящнее всех справится с этим заданием. Но у него был и запасной вариант.
Он повернулся к большому экрану, пробежался пальцами по пульту управления, встроенному в подлокотник. Монитор ожил, на нем появилась карта мира. Вескер выбрал один участок, увеличил его. Перед ним развернулась картинка из сельской жизни: крестьяне собирали сено, подметали улицы, какая-то женщина пыталась прогнать кур от порога дома... но Альберта интересовало вовсе не это.

Промелькнувшую на крыше изящную фигурку в красном трудно было заметить. Но одна из женщин подняла голову, глянула вверх: ей почудилось движение.
Ада Вонг мягко, почти бесшумно приземлилась позади дома, присела и, вытащив бинокль, навела его на площадь. Картина не вдохновляла: прямо посреди площади красовался большой костер, а на шесте висело тело в полицейской форме.
Боже, вот этого я не ожидала!
Удивляться и ужасаться долго Аде не дали: с синхронным рыком на нее сзади бросились два местных жителя: женщина с ножом и мужчина с вилами. Вонг, не раздумывая, выстрелила из метателя в стену, у которой находилась, и одновременно прыгнула вперед, проскальзывая между нападавшими. Такие трюки ей всегда нравились, и неудивительно, что Вонг совершала их, не раздумывая долго.
Совершив переворот в воздухе, она опустилась на корточки. Крестьяне обернулись с удивленными лицами, намеренные преподать ей урок хороших манер.
Ада склонила голову набок — и нажатием на спусковой крючок свернула веревку. При этом мужчина, которого зацепило за ногу, совершил умопомрачительный кульбит метрах в двух над землей и рухнул вниз, не забыв приложить к стенке свою жену.
Вонг выпрямилась, оглядела устроенный хаос с удовлетворенным видом. Вытащила коммуникатор.
— Вижу, ты добралась до деревни. Вовремя.
Ада с трудом удержалась от того, чтобы не посмотреть наверх и не помахать Вескеру Всевидящему ручкой.
— Да. Мне тут устроили торжественную встречу.
— Все жители деревни заражены и будут атаковать нарушителя их спокойствия. Между прочим, — Вескер поправил темные очки, с которыми никогда не расставался, — правительство пронюхало о паразитах, и теперь у нас мало времени. Наше маленькое путешествие может быстро закончиться.
Наше? Чудеса дипломатичности.
— Поняла. Постараюсь все сделать быстро.
— Позвони в колокол, — посоветовал Альберт будничным тоном, — привлеки их внимание. Сера где-то там.
Ада кивнула, выключила прибор, и тут ее внимание привлекли звуки стрельбы с площади. Женщина подошла к углу дома и выглянула. Увиденное ее почти шокировало: такого сюрприза она точно не ждала.
Воистину все повторяется.
— Леон...
Она последний раз посмотрела на отстреливающегося от толпы парня и побежала к церкви. Позвонить в колокол — хорошая идея. Особенно, если при этом я могу помочь еще кому-то.
И особенно если это — Леон Скотт Кеннеди...

Луис Сера выглянул в окно запертого на прочный засов дома, поморщился — вида никакого, только пелена мелкого дождика да туман (кажется, здесь и не бывает другой погоды), и отвернулся. Уже пару часов он провел в библиотеке, пытаясь решить разом две задачи: скрыться от ищеек Саддлера и найти хоть какие-то упоминания о том, как все начиналось.
Сера всегда любил анализировать, собирать воедино разбросанные куски чего-либо. Сейчас он жалел, что оставлял свои заметки о том или ином проекте где попало, не позаботившись собрать их вместе. И хотя он помнил все наизусть, мысль, что его находки могут быть использованы во зло, повергала его в страх.
Совесть проснулась, да, Луис? Сказала: «Лучше поздно, чем никогда», и вылезла на свет Божий? Он вздохнул, потер уставшие глаза и вернулся к чтению.
Информация о Плаге встретилась ему несколько раз в старинных документах, таких ветхих, что и читать их было трудно. Луису вскоре надоело рыться в пыльных кипах и листать книги, и он открыл окно. Курить не хотелось, и это удивило его.
Сера подозревал, что если ему не удастся выбраться из замка в следующие несколько часов, он так и останется замурованным среди фолиантов.
Ада Вонг ждала его в деревне вместе с образцом. Луис обещал достать его и отдать женщине в обмен на спасение. Однако поразмыслив, он пришел к выводу, что это будет большой ошибкой. Кто даст гарантию, что наниматель Ады, кем бы он там ни был, использует образец по назначению, и какое вообще может быть назначение у него, кроме убийства множества людей?
Сера давно избавился от наивности и не верил никому, включая себя. То, чем он занимался в прошлом, было плохо. То, что он мог сделать для исправления этого — это было бы хорошо. Но трудно.
Способен ли ты на хорошее дело, Луис Сера? Или же это качество тебе не свойственно в принципе?
Твердо решив, что не отдаст образец Вонг или кому-то еще, Луис задумался над его дальнейшей судьбой. Уничтожить его? Или же отдать кому-то, кто способен позаботиться о паразитах лучше него?
Есть кандидатуры? Сера опустился на стул, задумчиво потирая заросший щетиной подбородок.
Перекладывать ответственность на кого-то другого не было свойственно Луису — он привык сам решать свои проблемы. Но только не такого масштаба.
Неприятно признавать, что ты чего-то не можешь и не умеешь. Зато честно.
И кто знает, не смогу ли я улучшить образец? Возможно, помочь зараженным людям...
Он встал рывком, пригладил черные волосы и неожиданно для себя улыбнулся в пространство. Решение принято. Теперь — вперед за образцом. Сыграем роль послушного воле Саддлера исследователя в последний раз.
Луис отодвинул ногой упавшую книгу и вышел из комнаты. Но уйти далеко ему не удалось.

Эшли Грэхэм чувствовала себя такой одинокой и несчастной, как никогда в своей жизни.
То, что ей пришлось пережить за последние несколько дней, стало для девушки настоящим стрессом, величайшим в ее жизни. Сначала — похищение по пути домой из колледжа, потом путешествие до Испании в маленьком самолете под надзором плечистого вояки с недобрым взглядом, а потом — заточение в комнатке в какой-то церкви.
Эшли всхлипнула, поджала колени к груди. Она не была избалованной папенькиной дочкой, но ей отчаянно хотелось домой как можно скорее. Ей было плохо, и никого рядом, чтобы утешить и подбодрить. И хуже всего, она не знала, зачем ее здесь держат.
Вдобавок ко всему, ей было холодно: короткая юбочка и вязаная безрукавка не слишком хорошо защищали от октябрьской погоды. Девушка дрожала, пыталась согреться и ходила по комнате, но толку было мало. Ей приносили поесть пару раз неразговорчивые крестьяне, но ни слова от них Эшли не услышала.
Папа, вытащи меня отсюда. Пожалуйста, поторопись!

Попавший в плен размышлений, Альберт Вескер молчал и не двигался так долго, что, в конце концов, у него начали затекать мышцы. Он размял пальцы, потер переносицу и откинул голову назад.
Присутствие в этом секторе правительственного агента США наводило на стойкую, не желающую уходить мысль, что все может пойти не совсем так, как запланировано. Вескер наблюдал за Кеннеди с того самого дня, как молодой полицейский выбрался из Раккун-Сити живым. Для него не было секретом, что парень принимал участие в операциях под командованием Дэвида Трэппа, нарушив несколько раз планы Альберта.
Несмотря на это, Вескер не испытывал к Леону ненависти. Он умел ценить настойчивость и смелость, а уж не разглядеть в возмужавшем, но вряд ли растерявшем свои хорошие качества Кеннеди защитника добра и справедливости было попросту невозможно. Это забавляло Вескера — он находил, что наблюдать за подобным типом людей весьма любопытно, но слишком уж они предсказуемы и прямолинейны. Спасти, так спасти — тут, как говорится, без вариантов. Никакой интриги.
Вескер подозревал, какая причина привела парня в Испанию. Президентская дочка его не интересовала, мешать парню спасать ее Альберт не собирался — во всяком случае, пока бывший коп не станет ему поперек дороги.
Скорее, для самого Вескера будет лучше, если Саддлер останется ни с чем. Так что, если Вонг хочет спасти Леона — не будем ей мешать.
Он усмехнулся, глядя на экран перед собой, потом переключил канал. В Южной Африке тоже было за чем понаблюдать...

Добраться до церкви, эффектно разбросать вышедших с приветствиями местных жителей в разные стороны, залезть на колокольню и позвонить — это заняло у Ады меньше времени, чем она отвела себе сначала.
Выпрыгнув на крышу соседнего дома и убедившись, что все жители собрались в церкви, а улицы абсолютно пусты, Ада позволила себе прислониться к дымоходу, закрыть глаза и расслабиться на минутку.
Леон. То, что она едва не столкнулась с ним так далеко от дома, на какой-то миг показалось Аде то ли подарком судьбы, то ли проклятьем. Ей потребовалось столько времени, чтобы выбросить из головы то, что произошло в Раккун-Сити; она почти заставила себя забыть о юном полицейском, который сумел разбудить в ней другого, куда более доброго и нежного человека... но, оказывается, нужен был только один взгляд в его сторону, чтобы воспоминания нахлынули новой волной.
Вонг почти стыдилась себя самой, какой она была шесть лет назад — слишком много ошибок и шероховатостей в работе, слишком долго она колебалась перед принятием решения. За эти долгие годы она изменилась — стала куда жестче и решительней, растеряла остатки доверчивости и доброты. Ада старалась не думать о том, куда приведет ее этот путь (и не привел ли уже); заучив урок, что любовь и привязанность — это боль, она не собиралась больше давать себе поблажек.
Леон Кеннеди понравился ей сразу, этого она не могла отрицать. Он был так заботлив, смел и решителен, так мил и вежлив, но вместе с тем силен, что Ада помимо воли прониклась к нему сперва уважением, а потом и чем-то большим, к своему удивлению. Когда он спас ее от пули Аннет Биркин, а затем и крокодила-переростка, Вонг почти впала в панику. Ее раздирали мучительные сомнения, не пора ли бросить Леона и идти дальше одной, но обстоятельства повернулись так, что в итоге они вместе дошли почти до конца.
Когда на парня напал Тиран, Ада колебалась всего миг, прежде чем отвлечь внимание монстра на себя, давая полицейскому шанс выжить. Попытка себя оправдала, и Тиран погиб — но девушка была тяжело ранена.
В последнюю минуту, перед тем как провалиться в темную бездну боли, убаюканная теплом его ласковых рук, Ада призналась Леону в своих чувствах... и каким же невыразимым счастьем было увидеть в его светлых глазах, что он тоже неравнодушен к ней! Последним воспоминанием было нежное, почти невесомое прикосновение его губ к ее — как вспышка в ночи, жаркий огонек посреди холодной пустыни, живущий последние секунды и умирающий от порыва ветра...
Ада помотала головой, сдерживая непрошеные слезы. Хватит, ты давно уже не та. Он — да, он все так же силен духом и телом, отважен и справедлив... но ты — другая. Стерва, убивающая без колебания ради достижения своей цели; наемница и шпионка, не гнушающаяся ничем.
Пути назад уже нет, остается идти только вперед.
Но — одной.