В тронном зале замка было холодно, как будто там с начала времен и до конца Вселенной поселилась зима. Учитывая, что освещение было под стать температурному режиму — то есть практически нулевое, визитер должен был чувствовать себя крайне неуютно.
Однако Осмунд Саддлер, пристально смотревший на преклонившего перед ним колено человека, был абсолютно уверен, что тому наплевать на подобные мелочи.
Глава культа Лос Иллюминадос был занят совсем другими заботами, когда неделю назад к нему явился бывший солдат и бывший же агент спецслужбы США и предложил свои услуги как наемника. Поразмыслив немного, Саддлер решил, что не стоит отказываться от рабочей силы, тем более, если та сама идет навстречу. Он дал солдату трудное задание, с которым тот справился быстро и без нареканий.
Несмотря на это, Саддлер не собирался доверять американцу. Он похитил Эшли — он получит свою награду. А Орден, наконец, возродится к жизни в новом мире — мире, где столь необходимо установить иной порядок...
— Я могу идти? — хриплый, сильный голос наемника отозвался эхом в огромном зале, затерялся в темных углах. Саддлер кивнул благосклонно.
— Ты хорошо поработал. Я ценю это высоко.
Джек Краузер поднялся на ноги, глянул на Саддлера и криво, мрачно ухмыльнулся. В голубых глазах горел огонь, но он совсем не грел. Наемник вышел, оставив Саддлера одного.
Глава культа ощущал глухое раздражение: что-то шло не так, как он планировал. Сера куда-то исчез, очевидно, испугавшись возмездия со стороны культа после предательства. Женщина в ярком платье, появившаяся в поселке совсем недавно, тоже была явно не туристкой. Саддлер почти не сомневался, что она связана с Луисом, а возможно, именно она и спасла ученого.
Осмунд Саддлер раздраженно фыркнул, поднялся с трона. Мир — в моих руках, просто пока не осознал это. И никто не в силах помешать мне.

Выйдя из тронного зала замка, Краузер направился в башню, которую использовал в качестве съемной квартиры, и, сев на узкую кровать, устремил взгляд в окно, за которым догорал закат. Доносился глухой ропот волн, встречавшихся с прибрежными скалами; в вышине свистел холодный ветер. Джек стащил бордовый берет, кинул его рядом с собой, прищурился, глядя на севшую на подоконник чайку.
У него были свои причины работать на старика, но он никоим образом не собирался раскрывать их — хотя бы из принципа. И уж тем более после того, как Ада Вонг, эта двуличная шпионка, предложила ему сделку во имя достижения общей цели.
Когда Альберт Вескер сообщил Краузеру, что посылает на помощь ему другого агента, Джек открыто выразил свое недовольство. Вескер только усмехнулся, напомнил ему, ради чего он согласился на эту миссию — и добил замечанием, что агент женщина.
Краузер был знаком с Адой Вонг и не скрывал своего отрицательного отношения к этой женщине. Она отвечала тем же. Вескер прекрасно знал об этом — и все же послал Вонг сюда.
Джек чертыхнулся в адрес упрямого экс-капитана отряда S.T.A.R.S. Однако он зашел слишком далеко в стремлении помочь Вескеру достичь цели, чтобы отступать сейчас, когда мир стоял на пороге нового порядка.
Ада относилась к нему так же, как он к ней, и сама предложила встречаться как можно реже. Краузер согласился, не раздумывая, и даже не проводил взглядом выпрыгнувшую из окна шпионку.
Джек привык работать один. С тех пор, как два года назад он едва не погиб, он никому не доверял. Напоминанием об этом служил шрам, буквально перечеркнувший его лицо и жизнь — левую бровь, щеку, губы и подбородок. Это был след катастрофы, после которой Краузер официально считался погибшим. Однако он выжил. И собирался отомстить тем, кто бросил его на произвол судьбы.
Я положил все на алтарь своей страны, рисковал жизнью, и что взамен? Унижение, предательство. Месть.
Он улыбнулся — вышло жутковато, метнул неуловимым движением нож. Тот вонзился в стену в паре сантиметров от чайки — в точку, куда и метил наемник; птица испуганно прокричала и улетела. Краузер вытащил нож, сунул его в ножны, надел берет и вышел из комнаты.

Ада немного раздраженно постучала носком туфли по полу, разглядывая окружающую обстановку: как обычно, минимум мебели, далекая от яркости и разнообразия цветовая палитра, труп женщины на полу. К слову, Ада не убивала ее — женщина была мертва уже к ее приходу. Шпионка не захотела мокнуть под осенним холодным дождем и предпочла погреться у камина в случайно выбранном доме на окраине деревни.
Сидеть в грязном кресле или на кровати Вонг совершенно не хотелось, так что пришлось кое-как умещаться на краешке подоконника. Из щелей дуло, и Ада поежилась. Надо было захватить что-нибудь теплое.
Луис Сера окончательно где-то потерялся, и это злило Аду. Последний раз она видела его без сознания, когда ученого переносили из одного дома в другой — вместе с Леоном. Вонг тогда проследовала за пленниками, но не застала Серу — он уже исчез, оставив Леона одного. Ада почти на сто процентов была уверена, что Луис в замке, но идти туда сейчас ей совершенно не хотелось, тем более ночью.
Остается надеяться, что Сера вернется тем же путем, что ушел...
Женщина встала, начала ходить по комнате, надеясь упорядочить мысли, и стараясь при этом не слишком удаляться от камина.
Сделка, которую она недавно предложила Джеку Краузеру, не слишком вдохновляла Аду. Вескер не доверял ему, она не доверяла. Но после того как в деревне появился Леон Кеннеди, а Луис Сера ушел в неизвестном направлении, достичь цели в одиночку стало труднее.
Добыть образец — такова была их общая миссия. Любой ценой.
Краузер предпочел внедриться в окружение Саддлера, чтобы получить желаемое от него, и для этого украл Эшли. Вонг не одобряла этот вариант как минимум по одной причине: если бы спецназовец действовал чуть продуманнее и не трогал дочь президента, здесь не появился бы Леон...
Ада нахмурилась, глядя на весло пляшущий огонь. Она видела девушку мельком, до того, как ее перевели в храм культа. Через нее Саддлер собирался влиять на президента США. Для этого ему всего лишь требовалось заразить девочку паразитом... и судя по подозрениям Луиса, это уже было сделано.
Вонг решила действовать изящнее — через исследователя паразита. Выбрать одного из ученых и найти его не было проблемой; Луис нашелся сам собой. Мечущийся между естественным страхом за свою жизнь и стремлением сохранить лицо, блестящий ученый и хороший аналитик — он понравился Аде, но она не собиралась давать волю своим чувствам хотя бы на долю секунды. Потому что это плохо кончается.
Звонок коммуникатора вырвал ее из размышлений.
— Что? — она посмотрела на Вескера, почти не скрывая раздражения — ему-то тепло.
Альберт, кажется, понял это, и быстро улыбнулся своей фирменной таинственной улыбкой. Аду эта улыбка безумно раздражала: Вескер будто говорил: «Тебе меня не разгадать».
— Осень в этих широтах прохладная...
— Есть изменения в плане? — нетерпеливо спросила она.
— Саддлер. Кажется, он подозревает о нашем вмешательстве, — лениво заметил Вескер. Помолчал и добавил: — Я постараюсь изменить это в нашу пользу, но требуется и твое участие.
— Все, что угодно, — Ада фыркнула, прикрыла на мгновение глаза. — О Луисе я позабочусь.
— Есть еще один компонент этой игры, и ты наверняка знаешь, о чем я, — Альберт изучал ее лицо с вежливым любопытством. Вонг заставила себя улыбнуться. — Леон Кеннеди.
— Он нам не помешает, — пообещала женщина уверенно. Вескер кивнул.
— Уверен в этом. Спокойной ночи.
Ада проворчала что-то, оборвала связь. Издеваться вздумал?

Эшли проснулась рано утром, в той же холодной, мрачной комнатке, в которой находилась уже двое суток. Поначалу она надеялась, что это всего лишь кошмар, и скоро она окончательно проснется — уже в своей кровати, в своем доме... но стоило ей открыть глаза и увидеть пыльный потолок в разводах, реальность раздавила мечты.
Девушка скривила было губы, но тут же приказала себе держаться и не плакать. Подумай о чем-нибудь хорошем, Эшли, о чем-то светлом. Ну например, о принце, который мчится спасать принцессу из замка. Она невольно улыбнулась, сравнив себя с принцессой. Картинка нарисовалась в ее воображении за доли секунды, но удержать ее надолго не удалось.
И у принца обязательно добрые глаза — серые или зеленоватые, такие... влюбленные, смеющиеся и ласковые; он высок, смел, красив и... и он, скорее всего, не существует.
Президентская дочь кое-как устроилась на деревянной бочке, обняв колени руками, и задумалась о своей жизни.
Ей только недавно исполнилось 20 лет, и в общем-то, по ее мнению, она прожила их правильно, стараясь вести себя соответственно статусу и не нарушая моральных принципов.
До того, как папа стал главой государства, он много работал в Сенате, так что Эшли редко его видела свободным. Они общались довольно тесно, хотя девушке частенько казалось, что отец, слушая ее, пребывает в своем мире. Но она не обижалась, понимая, что такова плата за успех.
Президентская должность вконец отняла у Эшли отца. Теперь девушка вообще почти не имела возможности поговорить с ним по душам, обсудить что-то. Ей всегда было легче с папой, чем с мамой, так что она пережила это довольно тяжело. Но ей удалось убедить себя, что так надо. Хотя она чувствовала, что изменилась за последние несколько месяцев, стала чуть более жесткой — и одинокой.
У нее было достаточно друзей, намечался бойфренд, который очаровал Эшли своим галантным поведением и манерами. Но все это не могло заполнить того вакуума, что образовался в ее душе после изменения отношений с отцом. Девушка замкнулась в себе, не желая никому раскрывать свою душу — и как раз в этот нелегкий период жизни ее еще и похитили! Определенно, повод для стресса имелся, и еще какой!
В этот момент дверь открылась и вошла женщина с тарелкой в руке. Что-то бормоча, она поставила тарелку на пол, и вышла, даже не глянув на пленницу. Девушка принюхалась и скривилась.
— Спасибо, я пока не голодна, — прошептала она вслед хозяйке, потом соскочила с бочки и отодвинула тарелку с дурно пахнущим месивом к стене.
Кажется, меня хотят уморить голодом...

Луис Сера едва успел спрятаться в доме — мимо пролетела Ада, как красный вихрь в вечернем сумраке. Сера запер дверь и задумался, сев на стол в центре комнаты.
До замка ему никак не удавалось добраться: люди Саддлера расставили везде столько ловушек и капканов, что, кажется, даже муха не пролетит живой. Луис нервничал: во-первых, несмотря на то, что он избавился от паразита, его здоровье было подорвано; во-вторых, для него не стало большим секретом, что Осмунд Саддлер объявил за его голову награду. То, что его не убили до сих пор, объяснялось тремя словами: ему чертовски везло. И с Адой, избавившей его от яйца Плаги, и с Леоном, давшим ему возможность сбежать.
Сера чувствовал себя трусом, когда убегал, оставив Кеннеди одного, но он оправдывал это необходимостью найти и уничтожить образец и все заметки как можно скорее. Эшли Грэхэм была заражена, это Луис знал точно; и у девчонки теперь в запасе всего несколько дней, прежде чем контроль над ее телом и разумом перейдет к Саддлеру...
Луис вздрогнул, представив, каково это: твоя душа мертва или спит где-то глубоко беспробудным сном, а тело подчиняется командам какого-то психа.... Лучше уж смерть, твердо решил он. Если у меня будет выбор — я выбираю смерть.
Но пока ты еще жив, постарайся сделать так, чтобы выжили и остальные. Он вздохнул, запустил пальцы в волосы, потом расправил плечи и улыбнулся в пустоту. Так и быть, Сера. Побудь храбрецом, чего бы это тебе ни стоило.
Он принялся упорядочивать все добытые к этому моменту файлы о проекте «Плага», разложив листки на столе и иногда делая пометки, что за чем идет.

Альберт Вескер расхаживал по комнате наблюдения, заложив руки за спину, то и дело поглядывая на экраны. На данный момент четыре его агента в различных частях света пытались добыть интересующие Альберта кусочки одной большой мозаики. Все четверо были живы, но на связь выходили только трое. От агента в Южной Америке Вескер не получал известий уже два дня, что наводило на мысль о неприятностях.
Наиболее приоритетной для него сейчас была миссия в Европе. Добыв Плагу, Вескер собирался соединить его с образцом другого вируса, который почти был у него в руках: агент в Африке сообщал, что вылетает через час.
Остается дождаться Вонг и Краузера (или кого-то одного), и тогда планы, столько лет брезжившие в тумане, наконец обретут плоть.
T-вирус, Плага, безымянные образцы из Венесуэлы и Конго... Смесь получится что надо!
Вескер улыбнулся своим мыслям и сел в кресло. Карта мира резко наплыла на него; выделился участок в южной Европе. Альберт нажал на кнопку, дождался, пока на экране появится мрачное лицо наемника.
— Есть задание.
— Когда я отказывался от забавы? — усмешка на искривленных тонких губах промелькнула подобно молнии. — Что конкретно?

Ада Вонг была напряжена и никак не могла расслабиться. Ощущение было не из приятных, но избавиться от него было совсем непросто. Женщина долго пыталась развеять неясную тоску, прогулялась по дому, но затем нехотя села на коврик перед камином, опираясь на выпрямленные руки, и стала смотреть на огонь.
У нее было много трудных миссий, часть из которых шла совсем не по ее плану, но Вонг всегда удавалось найти выход и выбраться из ситуации. Ей приходилось совершать такие поступки, за которые ей потом было стыдно, приходилось убивать и заставлять что-то делать. Казалось бы, что мешает поступить сейчас так же?
Она вздохнула, опустила голову. Отправляясь на задание, Ада подготовилась ко всякого рода неожиданностям, наметив пути отхода в том или ином случае. Тот факт, что ей понравился Луис Сера, ничего не менял: Вонг и раньше случалось испытывать подобные чувства к ученым. Она сознавала, что ее притягивают скорее умные мужчины, чем атлеты, и в общем-то не видела в этом никакого преступления.
Найти Луиса, найти образец, отдать второй Тренту, а первого оставить себе, так, что ли? Она хмыкнула, поменяла позу. Приди в себя, Ада, не улетай далеко. Вряд ли Тренту понравится, что его агент (который к тому же не в абсолютном доверии) крутит романы вместо того, чтобы заниматься делом.
Саддлер уже был извещен о визите в его обитель сразу нескольких американцев, и наверняка не устраивал по этому поводу вечеринок с фейерверками и торжественными речами.
И если Сера угодил к нему, хорошего это ему не сулит. Не хотела бы я попасть под горячую руку сумасшедшему маньяку.
Вонг задумалась, не стоит ли ей все-таки выйти и поискать сбежавшего ученого, но кинула взгляд в окно, за которым уже вовсю лил дождь, и передумала. По такой погоде в замок мне все равно не попасть... и где гарантия, что этот несносный исследователь и бабник там, а не где-то еще?
Она откинулась назад, наслаждаясь теплом, исходящим от огня. Мысли незаметно переменились, и Ада вдруг поняла с удивлением, что думает совсем не о задании. И начинает при этом чувствовать себя маленькой и одинокой — ненавидимое ею ощущение, привязчивое и тоскливое. Но сколько бы шпионка ни старалась задвинуть его подальше, вглубь души, ей это не удалось. В который уже раз...
Ада сдалась под напором нахлынувших воспоминаний, закрыла глаза. Она всегда считала себя расчетливой и хладнокровной, полагающейся на разум и не доверяющей чувствам и эмоциям — и, однако же, за шесть лет не смогла забыть того, что произошло в Раккун-Сити.
«Пожалуйста, беги отсюда! Оставь меня...»
«Я не могу взять и оставить тебя здесь. Мы команда».
«Я... всего лишь женщина... которая влюбилась в тебя... не более того...»
Она невольно прижала ладонь к правому боку, где у нее был шрам, и что-то прошептала.
Почему я не могу забыть тебя? Я знала тебя всего несколько часов; я дала себе слово, что никогда больше не буду полагаться на чувства, не позволю себе быть такой слабой. Так почему же я не в силах отделаться от воспоминаний и грез, почему иногда вижу во сне твои глаза и улыбку, а проснувшись, понимаю, что это всего лишь сон, и что я плакала, как маленькая девочка?..
После того, как разозленный сопротивлением Тиран отвлекся от первой выбранной им жертвы, повернулся к девушке и швырнул ее в пульт управления, Вонг ощущала лишь слепящую, бесконечную боль, и ее откровенно изумляло, что она все еще жива.
Присутствие рядом молодого полицейского, доверчивого и преданного, такого теплого, что Аде хотелось прижаться к нему и забыться сном, было для нее еще одним сюрпризом — после того, как она несколько раз бросала его одного, Вонг больше не надеялась увидеть нового знакомого. Но он был рядом. До последнего, до того момента, когда свет превратился в тьму...
Как бы я ни старалась быть сильной и независимой, в глубине души я знаю, чего хочу — и не могу получить. Я хотела бы, чтобы ты обнял меня, крепко-крепко, заставил забыть обо всем, что осталось в прошлом и будет в будущем, научил бы жить одним-единственным днем, мгновением, когда ты смотришь в мои глаза и просто улыбаешься, делая меня самой счастливой во Вселенной... Как тебе это удалось — завладеть частью меня и не отпускать от себя?!
Она вздохнула горестно, сжала зубы и сглотнула предательский комок в горле. Нет. Плакать я не буду. Только не из-за этого; только не я.

Утро выдалось теплым и солнечным, так что настроение у Ады стало получше. Призраки прошлого убрались в тень, выжидая следующего темного часа, чтобы совершить набег. Ада твердо решила не думать ни о чем, кроме своего задания.
Она выбралась из гостеприимного дома и направилась в сторону дома местного старосты — как она выяснила, звали его Биторез Мендес. Мужик обладал на редкость неприятной внешностью и внушал страх и трепет одним видом. Вонг подозревала, что жители деревни или ненавидят его за деспотизм и непреклонность — или боготворят за те же самые качества.
На ступеньках двухэтажного дома Вонг остановилась, прислушалась. Внутри кто-то разговаривал — голоса были хриплые, смех — гортанный и ехидный. Недолго думая, шпионка выстрелила из метателя и через секунду очутилась на крыше дома.
Внутри явно творилось нечто странное. Чтобы убедиться в этом, Аде понадобилось всего лишь спуститься до уровня карниза на манер скалолазки и посмотреть в комнату.
Она увидела, как Мендес одним мощным ударом отшвыривает светловолосого парня от себя, тот падает на пол, пытается подняться — и тут староста прижимает его к земле своим ботинком.
Не могу позволить вам это сделать, товарищ Мендес...
Времени раздумывать не было. Ада вытащила пистолет, прицелилась и выстрелила.
Обе пули, пробив стекло, вонзились в плечо старосты. Тот развернулся со спокойствием и грацией ледокола. Ада усмехнулась, напряглась. Давай, иди ко мне...
Мендес неожиданно быстро рванулся к ней. Вонг нажала на спусковой крючок метателя, веревка втянулась внутрь, подбросив Аду вверх. Мендес выпрыгнул из окна и очутился на земле. Шпионка одарила его быстрым взглядом и улыбнулась своим мыслям.
Спрыгнув с крыши с другой стороны, она бросилась бежать по пустой дороге, но внезапно прямо перед ней откуда-то появились несколько вооруженных крестьян, с нехорошими ухмылками надвигавшихся на нее. Ада начала хладнокровно высчитывать, с кого бы начать... и тут ей в плечо вонзился дротик.
Яркой вспышкой промелькнуло в сознании «попалась!», потом земля начала стремительное движение навстречу, и все заволокло тьмой.

Женщина рухнула без сознания в пыль — прямо к ногам Мендеса и двух его подчиненных, один из которых держал в руках ружье. Староста усмехнулся.
— На алтарь. Непокорность должна быть наказана.