10 минутами раньше

Поднимаясь по широкой лестнице на второй этаж дома, Леон задавал себе вопрос, зачем он здесь. Вряд ли хозяин будет рад подобному вторжению в его дом. Но куда-то же надо было идти? Так и скажу хозяину... и попрошу его придержать злых собак.
Он осторожно, прислушиваясь к болтовне нескольких человек (или не совсем человек?) внизу, открыл дверь, шагнул в коридор. Пол был застелен красной ковровой дорожкой, так что можно было не волноваться, что его шаги услышат. На стене висел большой портрет, сразу зацепивший Леона: потрепанная борода, невероятно мрачное выражение лица, лысый череп — и красный глаз. Кеннеди замер на месте в предчувствии неприятностей.
Вот черт...
В следующую секунду он почувствовал движение за своей спиной, развернулся, поднимая пистолет — и тут же был поднят в воздух одной рукой старосты, схватившего его за горло.
Краски окружающего мира, и без того не самые яркие, начали меркнуть с невероятной быстротой. Леон чувствовал себя беспомощно трепыхающимся котенком, не имеющим сил даже на то, чтобы открыть глаза. Воздуха катастрофически не хватало, легкие жгло, и все, на что оказался способен агент — это схватиться за державшую его руку в тщетной попытке разжать тиски, и приоткрыть глаза. Умирать не хотелось, но в этот момент шансы на это были высоки...
Не хочу умирать так!
...И тут его внезапно отшвырнули прочь, разом потеряв весь интерес. Ударившись об пол, Кеннеди даже не почувствовал этого. Скорчившись, он держался за горло. Каждый вдох давался с трудом, воздух обжигал гортань и легкие, но прекратить дышать было невозможно.
Сквозь застилающую сознание пелену Леон все же различил слова старосты, сказанные низким, хрипловатым голосом:
— В тебе течет та же кровь, что и в нас. Но запомни, — Мендес направил на него указательный палец, — ты все равно чужак. Если станешь лезть, куда не надо — умрешь.
Он ушел в ту же дверь, откуда Леон вошел. Наступила подозрительная тишина.
Кеннеди кое-как поднялся, шатаясь, на ноги, потирая горло и пытаясь сконцентрироваться. Перед глазами мелькали разноцветные круги, и пришлось зажмуриться и помотать головой, чтобы стало чуть легче.
— Та же кровь? — прохрипел он. — Что за история?
Недолго думая, он поднял пистолет и направился за старостой.
На этот раз он действовал иначе: быстро ворвался в комнату, держа оружие наготове... и опять не успел отразить атаку.
Мендес молниеносным движением выскочил из-за двери и ударил его в лицо огромным кулаком. Леон со стоном упал наземь, успев нажать на спусковой крючок; пуля прострелила портрет на стене, а оружие отлетело в угол.
Боль была чертовски сильной, Кеннеди чувствовал привкус крови во рту, но ему было не до таких мелочей. Староста, видимо, решил, что он исчерпал кредит доверия, и поставил поверженному противнику на грудь свой ботинок. Леон сдавленно застонал, изо всех сил пытаясь освободиться.
Слишком тяжело... я не выдержу...
В тот момент, когда Леон уже почти потерял сознание, глядя на довольного мучителя мутным от боли взглядом, произошло что-то, чего не планировали ни агент, ни староста.
В воздухе просвистели две пули, впились в плечо Мендесу, заставив того оторваться от своего занятия и обернуться к окну. Кеннеди показалось, что это была женщина... словно ангел в красном платье, появившийся из ниоткуда.
Староста оставил в покое агента и рванулся к женщине. Та исчезла так же мгновенно, как и появилась. Мендес с разбегу выпрыгнул в окно, довершив его разрушение.
Леон заставил себя встать. Из носа текла кровь; он вытер ее, сплюнул. Ощущение было мерзким, причем как физически, так и морально. Теперь саднило не только горло — в груди поселилась тупая боль, вызывающая стойкое желание убраться отсюда как можно дальше, запереться в квартире и...
И что, Кеннеди? Думаешь, у тебя получится начать новую жизнь? А девушку пусть спасает кто-нибудь другой. Кто-то покруче...
Он выругался, потряс головой и подобрал пистолет. Вопрос дня: кому я обязан своим чудесным спасением... и не попроситься ли к ней в компанию?
Леон приказал себе собраться и последовал к выходу. Его пошатывало, но он решил не обращать на это внимания. Однако хватило его лишь на пару шагов. Потом все-таки пришлось присесть у стены, пытаясь выровнять дыхание.
Спецагент называется, ехидно заметил внутренний голос. Кеннеди закрыл глаза, откинулся назад.
Рассиживаться было некогда, и он прекрасно знал об этом; но идти куда-то в подобном состоянии, когда впору за стены хвататься, не хотелось совсем. В третий раз наткнуться на старосту было бы чересчур.
Коммуникатор на поясе замигал, вырвав его из странного состояния на границе реальности и сна. Леон сделал глубокий вдох и нажал на кнопку.
— С вами все в порядке? — озабоченно поинтересовалась Ханниган, глядя на его лицо. Леон улыбнулся, хотя было немного больно: губы онемели и плохо слушались.
— Вы сомневаетесь в этом?
— Вообще-то да, — честно призналась девушка. — Что-то случилось?
— Угодил под горячую руку хозяину дома, который подумал, что я грабитель, — Кеннеди посерьезнел. — Он вполне мог убить меня, но ему помешали.
— Кто? — быстро поинтересовалась Ханниган. Кеннеди помолчал.
— Кажется, женщина. В красном платье...
— Хм, — связная склонила голову набок, глянула на что-то перед собой. Потом снова перевела взгляд на собеседника. — Постараюсь выяснить это.
Леон наконец задал вопрос, интересующий его больше других:
— Староста сказал нечто вроде: «В тебе та же кровь, что в нас». Что бы это могло значить?
— Странно, — Ханниган нахмурилась, помолчала. Леон в это время изучал точеные черты ее лица, отвлеченно думая, что уже второй день проводит в донельзя странных прогулках по местности. — Постараюсь найти ответ. Пока ищите храм Иллюминадос. Субъект должен быть там.
— Так точно, — Кеннеди откозырял ей, улыбнулся. Ханниган закусила губу.
— Удачи.
Леон задумчиво кивнул, возвращая коммуникатор на место. Удача — наше все...
Он дотронулся до щеки, поморщился. На скуле очень скоро обещал появиться синяк, да и нос болел после кулака Мендеса. Леон чертыхнулся, поднялся на ноги. Храм так храм.

Едва выйдя на улицу, он порадовался, что сообразил взять ружье наизготовку. Тратить патроны на крестьян, прекрасно умирающих и от пистолетной пули, было бы глупо; но чуть дальше на тропинке обнаружился противник куда опаснее. Дровосек с бензопилой завел свой инструмент и полез обниматься.
Леон поднял ружье, выстрелил два раза. К нему приближались с ворчанием двое мужчин. Кеннеди отступил назад, дал подняться маньяку с пилой и снова выстрелил в него. Потом все-таки пришлось броситься на землю, чтобы не зацепил брошенный кем-то нож, брать пистолет и избавляться от парочки.
Маньяк успел подойти на расстояние всего пары метров. Леон долю секунды смотрел в безумные глаза, потом хладнокровно поднял ружье с последним патроном в стволе и направил дуло в лицо врагу.
— До встречи в другой жизни, — процедил он сквозь зубы и спустил курок. Детина зарычал от боли, пошатнулся. Леон добавил прикладом под дых, после чего проскользнул мимо очумело мотавшего головой дровосека по тропе.
За это время к нему успели подкрасться несколько крестьян. Кеннеди, бросив ружье на крышу хижины, вскарабкался туда сам.
Почти не прицеливаясь, он уложил всех гостей, подсчитал патроны — и пришел к глубокомысленному заключению, что либо нужно найти склад и запастись боеприпасами по самое не могу, либо же переходить на рукопашный бой с использованием ножа. Пяти патронов для ружья и десяти для пистолета явно было недостаточно, если учесть, что где-то впереди был храм, а в нем, конечно же, куча фанатиков. Примерно столько же, сколько в мыльной опере любовных треугольников...
Он убедился, что никого больше поблизости не наблюдается, спрыгнул, обыскал карманы убитых (результат — очередной рубин у маньяка), и направился по тропинке в поисках храма.

К некоторому разочарованию Леона, он вновь оказался в деревне, вернувшись туда кружным путем от дома старосты. Разумеется, его ждали с распростертыми объятиями и порывались пригласить на чашечку кофе, но Кеннеди, всю дорогу пытавшийся сообразить, не пропустил ли он что-либо важное, вдруг вспомнил, что видел в дальнем конце поселка ворота, и рванулся туда, не обращая внимания на обидные выкрики крестьян.
Ему опять повезло: ворота были открыты, и Леону удалось проскочить мимо оскалившегося охранника, попутно зацепив его прикладом ружья. Запереть ворота найденным тут же деревянным засовом было нетрудно. Леон быстро огляделся, не опуская пистолета. Ружье он повесил на плечо.
Ничего интересного или пугающего: открытое пространство, поросшее бурой травой и заваленное камнями разного размера. Неподалеку виднелась калитка, и Кеннеди недолго думая направился туда.
Он отнюдь не был склонен к самовосхвалению: жизнь научила его, что лучше не высовываться, если не знаешь, зачем. За 27 лет он пережил много чего, и одним из важнейших уроков, заученных им, стал простой совет: знай сверчок свой шесток. Дэвид иногда подтрунивал над ним, подбивая на всякого рода шуточки, но Леон упрямо не соглашался. Не то чтобы он боялся стать посмешищем; просто привык видеть перед собой ясную цель и идти прямо к ней, не сворачивая с пути и не позволяя себе сдаться.
Цель: найти и спасти девчонку. На выбор: сломаться и умереть или дойти до конца.
Кеннеди быстро улыбнулся. Первый вариант был легок по исполнению, второй — предпочтительнее по всем остальным параметрам. Он кивнул своим мыслям. От того, что ты будешь удивляться и поражаться всему, что увидишь здесь, миссия легче не станет, поверь. Не строй такое изумленное лицо — не впервой ведь видеть неадекватных людей, пытающихся тебя убить?
Леон не заметил у крестьян признаков разложения, свойственных зомби, да и вели себя они куда более сплоченно, чем живые мертвецы. Но страшно было, от этого он не пытался отпереться. Даже невзирая на все его заслуги, навыки и историю прошлого. Страх никуда не исчезает, только уходит в тень.
Он фыркнул, перескочил через невысокий заборчик и начал подъем к церкви на холме. Навстречу сразу же вышла делегация из троих мужчин, один из которых держал динамитную шашку.
Надоели вы мне, ребята. Он прицелился в шашку и выстрелил, не забыв пригнуться. Однообразно как-то встречаете...
К сожалению (хотя, если честно, чего-то подобного он ожидал), парадная дверь не поддалась попыткам открыть ее. Кеннеди покачал головой и пошел по дорожке, ведущей вниз, к морю, надеясь, что идет верным путем.

Поставили бы, что ли, указатели: «Здесь ничего нет, можете не ходить зря»? Леон чертыхнулся, едва не провалившись в дыру в деревянном мостике. Он шел по мосткам над темнеющим внизу морем уже несколько минут, и за это время успел окончательно возненавидеть местную погоду: промозглую, сырую настолько, что кости леденеют. Заработать пневмонию — вовсе не мечта всей моей жизни, между прочим! Вполне хватит и обычной простуды.
Когда перед ним появилась дверь, он не раздумывая толкнул ее, надеясь, что там потеплее. Черт побери этих воров! Я скучаю по моей куртке. И пусть тот, кому это покажется смешным, сам попробует побегать здесь...
Ему в лицо, словно издеваясь, дунул холодный ветер с моря. Леон ошеломленно стоял некоторое время, а потом выругался во весь голос. Подходящие с приветствиями местные жители — судя по всему, рыбаки, ехидно захихикали. Кеннеди улыбнулся в ответ, прицелился в мигавшую на столбике поодаль мину-растяжку и выстрелил.
Результат превзошел его ожидания: в воду с истеричными воплями рухнули двое, а еще один, решивший незаметно подкрасться к агенту сзади, завопил от ударившего в лицо света.
Не нравится свет? Леон развернулся и добил противника ножом, пожалев патронов. Сбросив тело в воду, он вытер лицо, ругнулся. Не самое приятное ощущение — чувствовать чьи-то мозги на себе...
Дальше было уже привычнее: прорываться сквозь редкую толпу противников, отстреливаясь, отбрыкиваясь и махая ножом. Кеннеди почти добрался до выхода (опять ворота. Кто бы сомневался?), как вдруг неожиданно его кто-то дернул за ногу.
Леон поскользнулся на скользком мостике, упал и ушел под воду с головой. Вода была мутной, но ему удалось разглядеть и перехватить руку врага с ножом в последний момент. Он пнул мужчину ногой, оттолкнулся и выплыл.
Не вовремя: сверху падала зажженная динамитная шашка. Проклиная свою судьбу и холод, Леон нырнул и поплыл как мог быстро. Сзади глухо рвануло, ударная волна слегка подтолкнула агента вперед, едва не приложив к скале. Он вынырнул, сделал вдох — и едва успел поднять руку и оттолкнуть прыгнувшего следом за ним мужчину.
Мне это начинает надоедать! Он забрался на мостик, мокрый и злой, отбросил бесполезное ружье и повернулся к первому противнику.
Как выяснилось, крестьяне были не сильны в боевых единоборствах, и Леон без особого труда уложил троих; но кое-кто догадался, как справиться с ним другим путем, и зажег шашку. Кеннеди пришлось убегать и уже издали излагать ребятам свою точку зрения.
Пистолет и ружье сейчас были мертвым грузом, а ножом убить всех желающих... Леон не считал себя сверхчеловеком, и более того, пока не видел причины, по которой ему стоило бы задерживаться здесь. Поэтому он со спокойной совестью перемахнул через разделяющую мостик и землю небольшую лагуну и подошел к воротам.
Веселого в ситуации было мало: он потерялся, никто не горит желанием помочь ему, более того, он все еще не нашел Эшли... но, представив себе, как он сейчас выглядит, Леон не удержался от смешка. Стильный наряд для мотающегося по захолустью агента, ничего не скажешь. Где тут можно прикупить новых шмоток?
И боеприпасов, если уж на то пошло. Патронов оставалось ничтожно мало, а что ждало его впереди... Кеннеди подозревал, что вряд ли теплый дом с камином, красавица жена и верный пес. А было бы неплохо! Воображение у тебя всегда было на высоте...
Он горестно вздохнул, переведя взгляд на натекшую с него лужицу воды, повесил ружье на плечо и пошел вперед. Один плюс: теперь точно знаю, что услугами этой турфирмы лучше не пользоваться.

Виляющая, как неверный муж, тропинка привела его к сиротливо стоявшей у лагуны хижины. Леон хмыкнул и зашел. Не зря: на столе валялась полупустая коробка патронов к пистолету, которую агент не преминул забрать. Больше ничего полезного не обнаружилось, и он вышел, ежась от холода.
Заметив какое-то движение на озере впереди, он нехотя присел за бревном и стал наблюдать, стараясь отрешиться от всех ощущений.
Двое крестьян в лодке сбросили тело полицейского, после чего, воровато озираясь, уплыли обратно. Ясная картинка, что ж непонятного? Вот только выпадает из общего ряда нечто огромное, выскакивающее из озера и хватающее труп бедняги, а потом снова исчезающее в пучине безмолвных вод.
Леон выпрямился. Вот незадача: кажется, дорога прямо через это милое озеро. Назад в деревню не хочется — невежливо, в конце концов, и остается идти только вперед. Хотя... вот будет фокус, если мне не туда!
Он процедил сквозь зубы все, что думает по этому поводу, потом подошел к причалу и спрыгнул в лодку. Будем надеяться, рыбка все же милая... промокших и грязных агентов не кушает, и вообще...
Надежда оправдывала себя ровно половину пути через озеро, пока Кеннеди напряженно вглядывался в воду, едва удерживаясь, чтобы не стучать зубами. Позже о холоде пришлось забыть.
Потому что нечто выскользнуло из воды прямо перед ним, заставив Леона охнуть и схватиться за края лодки. Потом оно ушло обратно, подняв тучу брызг — и, как оказалось, забрав с собой на память якорь лодки...
Леон встал на ноги, пытаясь разглядеть врага, но ему тут же пришлось присесть: лодку рвануло вперед с такой силой и скоростью, что агента едва не выбросило из нее. Недовольная чем-то рыба наконец-то показалась целиком, и зрелище это было не самым приятным. Леон видел перед собой розоватого цвета хребет чудовища и огромный хвост, бьющий по воде.
Господи, хватит уже пялиться на это... чем бы оно там ни являлось! Действуй, во имя всего святого!
Он заметил рядом несколько гарпунов, схватил один и что есть сил кинул в чудище. Гарпун вонзился в спину, монстр дернулся — и тут же ушел под воду. Естественно, дергая лодку за собой.
Черт! Леон быстро огляделся, заметил древнюю, как мир, систему управления лодкой, и дернул за рычаг. Ему удалось уйти от столкновения с корягой, и в тот же миг чудовище вынырнуло. Прямо перед ним.
Кеннеди не сразу сообразил, что летит в воду, а через секунду барахтался в ней, оглушенный и растерянный, как ребенок, оставшийся один дома. Монстру только того и надо было: он развернулся и поплыл к потенциальному обеду.
Вот уж нет! Леон рванулся к одинокой лодке, молясь, чтобы успеть. Молитва возымела свое, и он успел забраться на борт парой секунд раньше преследователя, и даже кинуть гарпун.
На этот раз он промахнулся, но монстр милостиво дал ему второй шанс. Агент своего не упустил, и раненая рыбина снова вознамерилась протаранить лодкой очередную корягу. Не выйдет, милая.
Тишина наступила так быстро и неожиданно, что Леон не сразу в это поверил. Он оглядывал озеро, чувствуя, как напряжены все мышцы, держа в руке тяжелый снаряд. Покажись уже, хватит себе цену набивать!
Монстр внял его просьбе и выплыл. Кеннеди кинул гарпун, и снова едва удержался на ногах. По виску текло что-то горячее, но у него не было времени подумать, что это: чудовище местного Лох-Несса плыло прямиком на него, разинув пасть и обдавая его незабываемым запахом нечищеных зубов с метр длиной.
Опять дежавю... но здесь нет баллонов с газом, так что не надейся на чудо.
Он кинул очередной снаряд, метя в пасть; попал, и прыгнул в воду, потому что монстр обиженно взревел и протаранил средство передвижения. Лодка выдержала, и Леон тут же поплыл к ней.
Монстра нигде не было видно, и Кеннеди использовал эту секунду, чтобы перевести дыхание. У него вдруг закололо в боку, но додумать тревожную мысль он не успел. Рыбина, разозленная его упорством, рванулась к нему, как ледокол, прорубающий лед. Леон хладнокровно выждал, пока она приблизится на расстояние нескольких метров, и бросил гарпун. Предпоследний.
Последний использовать не потребовалось. Монстр захрипел, подергался в конвульсиях и благополучно уплыл умирать на дно. Леон смотрел ему вслед до тех пор, пока до него не дошло, что веревка, привязанная к якорю, обвивается вокруг его ноги, и что если не помешать этому, он поплывет в гости рыбе...
— Проклятье!
Он выхватил нож в ту самую секунду, как его бросило на борт лодки. Охнув от резкой боли, он лихорадочно принялся рубить веревку, не имея никаких других мыслей. Его тянула вниз колоссальная туша зверя, и Леону уже начало казаться, что все, конец... как веревка порвалась, нож отлетел в сторону, а сам он откинулся назад, ударившись головой о дно.
Серое небо, в лицо летят мелкие капли дождя, где-то свистит ветер, и почему-то меня качает. Пустота...
Он пришел в себя через несколько секунд, кое-как сел, потряс гудящей головой. Обессиленно выдохнул и, поборов желание снова лечь и заснуть, потянулся к рычагу управления. Боль в груди стала сильнее, у него кружилась голова, и Леону пришлось собрать все оставшиеся силы, чтобы добраться до берега.
Сделав первый шаг по земле, он вдруг отчетливо осознал, что с ним что-то не то. Грудь жгло; он закашлялся, согнувшись... а когда отнял руку ото рта, увидел на перчатке пятна крови. Что за...
В тот же миг в глазах резко потемнело. Боль рвала грудную клетку раскаленными щипцами, обжигая и не давая дышать.
Леону удалось добраться до хижины и толкнуть дверь, после чего он рухнул на пол с последней мыслью — как ни странно, совсем не об этой миссии и ее приключениях.
Перед глазами на мгновение встал образ прекрасного лица из прошлого, столь далекого, что терялось в дымке. Темные глаза в обрамлении густых ресниц, виноватый взгляд, полный боли. Тихий, мягкий голос, перекрывающий все остальные звуки в мире. Слабый аромат сладковатых духов. Нежные горячие губы.
«Я хотела бы убежать с тобой от всего»...
Мир окончательно потемнел, и Леон провалился куда-то, где боль уступает место забвению.