Всего лишь за несколько минут ходьбы по тропинке, ведущей вниз, Леон успел возненавидеть и торговца, всучившего ему этот тяжелый и пока что абсолютно бесполезный гранатомет, и себя за собственную глупость. Он брел, спотыкаясь и едва не падая, а проклятая штука только придавливала его к земле. Учитывая, что на поясе висел кейс с боеприпасами, на одном бедре — кобура с девятимиллиметровым пистолетом, а за плечом — ружье... Будь ты поумнее, попросил бы сначала поесть. Если тут, конечно, есть такое понятие.
Он присел передохнуть. Нет слов, новый пистолет выглядел круче прежнего, да и характеристики у него были впечатляющие — скорострельность, вместимость обоймы, убойная сила... и вес. Леон повертел его в руке, хмыкнул, прицелился в пикирующую прямо на него красноглазую ворону и выстрелил. Раздался глухой звук, и птица с предсмертным карканьем упала на землю. Кеннеди уважительно присвистнул. Да уж, этот подарочек хорош, слов нет!
Ага, ты еще гранатомет так проверь!
Он заставил себя встать, развернул карту местности — и в очередной раз поклялся отомстить торговцу. Мало того, что грабит путников, так еще и карта у него нарисована от руки!
Леон прищурился, разглядел в затейливом переплетении цветных линий (художник явно постарался угодить капризной музе) свою тропинку. Судя по карте, вела она в ущелье, в котором жил кто-то большой — во всяком случае, так это выглядело на бумаге.
Вот... Кеннеди фыркнул, сунул лист в карман и поднял гранатомет. Если там ничего не будет, вернусь и выскажу этому субъекту все, что думаю о его лавочке.
Торговцу на этот раз повезло. Навстречу спецагенту откуда-то выскочил тот самый большой житель ущелья, о котором его предупреждала карта. Ростом с пятиэтажный дом, вонючий, лысый и, кажется, голодный — он был похож на классического тролля.
Леон остановился, уважительно хмыкнул, оценивая противника. Потом не спеша поднял гранатомет на плечо, прицелился и выстрелил.
Вот это да!
Отдачей его отшвырнуло назад, к скале. Леон выронил оружие, но даже не заметил этого, увлеченный зрелищем падающего тролля. Снаряд разнес ему грудную клетку, так что вони и грязи стало еще больше. Леон отскочил в сторону.
— Цинизм тоже приходит со временем? — поинтересовался он у себя.
Нет, это врожденное, съехидничал внутренний голос. Или послеродовая травма...
Встал вопрос, что делать с бесполезным гранатометом. Тащить его обратно и попытаться продать барыге? А вдруг его там уже нет? Или волочить дальше, надеясь найти снаряды?
Лен решил плюнуть на это, вытащил новый пистолет — «Каратель», как его любовно назвал торговец, и проверил магазин. Сойдет.
Затем он встал, подобрал валявшийся в луже слизи и ошметков мяса серебряный ключ (и не будем думать о том, где тролль его прятал) и направился к знакомым уже мосткам над морем: этим путем он шел к рыбацкой ферме. С неба накрапывал мелкий дождик, но Леон, успевший пару раз искупаться, его даже не замечал.
Церковь была уже совсем близко, когда на него из-за поворота выскочили три собаки. Кеннеди не успел присмотреться, но в мозгу яркой вспышкой мелькнуло воспоминание о том, как он едва не сшиб машиной какую-то собаку на въезде в Раккун-Сити, а потом только понял, что это за зверь такой...
Он молниеносным движением поднял «Каратель» и два раза выстрелил. Пес, подобравшийся ближе всего, умер в прыжке. Пули вошли в грудную клетку, отбросив пса назад.
Леон развернулся ко второму — и тут же был опрокинут на спину, а на грудь ему прыгнул зверь с оскаленной пастью... и каким-то шевелящимся наростом на спине.
Черт! Леон изо всех сил пытался держать противника как можно дальше от себя, чувствуя жаркое зловонное дыхание на своем лице. Слюна с устрашающих клыков стекала на него, задними лапами пес собирался разодрать его живот.
Кеннеди каким-то чудом исхитрился достать пистолет из-под себя, и в последний момент, когда собака почти сомкнула челюсти на его шее, выстрелил ей в морду.
Третий враг предпочел подождать, пока агент освободится, и только потом прыгнул на него — сзади. Леон рухнул под его тяжестью, но сумел извернуться так, что собака оказалась под ним, а не наоборот. Что дальше делать, было совершенно непонятно. Паника накатила волной, но он сумел подавить ее. Спокойно!
Он сдавленно рыкнул, когда противник царапнул его, и тут же, откатившись в сторону, сунул дуло пистолета в пасть псу.
— Пока, — он жутко ухмыльнулся.
Пес издал глухое ворчание, изогнулся в агонии, и через мгновение затих.
Подняться на ноги, обнаружить длинную и довольно болезненную царапину на правом предплечье, проклясть собак. Потом проверить магазин пистолета, порадоваться за себя, такого ловкого и сильного — на это потребовалась полминуты. После чего Леон посмотрел на дверь храма Иллюминадос и пошел открывать ее.
Определенно, легкая прогулочка. По морскому побережью. Осталось только девушку найти — для полноты картины.

Эшли недовольно скривила губы, глядя из окна на серое море вдали. Серое небо, море, жизнь... Как тут вообще можно жить?
А кто тебе сказал, что тут живут?
Она поежилась, отошла от окна, скрестив руки на груди и пытаясь согреться. Папа, ну где же ты? На принцев я не надеюсь...
Звуки стрельбы снаружи, в коридоре, не успокоили ее: кто знает, кому взбрело в голову пострелять в этом странном и пугающем храме?
Она вздохнула и приказала себе не бояться. Помогло только отчасти.

Леон в это время развлекался от души. Новое оружие нравилось ему все больше, а когда он находил, что какой-то крестьянин стоит слишком близко, он вообще обходился без помощи пистолета. Из ощущений осталась только циничная уверенность в том, что боли эти люди уже не чувствуют.
Он прыгнул с разбега на огромную люстру, раскачал ее и перепрыгнул на другую сторону. Там его встретил мужчина с ножом. Кеннеди улыбнулся, ужасаясь своему равнодушию, и выстрелил ему в лоб.
Да, Кеннеди, попытайся оправдать это необходимостью, скажи себе, что так надо для спасения девушки... и тогда цель сможет оправдать средства?
Они ничего уже не чувствуют, кто-то управляет ими, и я даже оказываю им услугу...
Они фактически мертвы, но ты-то жив! Ты можешь ощущать все — так почему же ты действуешь, словно машина для убийства?
Дело ведь не в том, что творится вокруг — дело в тебе самом, не так ли? И ты это прекрасно понимаешь...
Он оттолкнул от себя труп крестьянина, выругался в адрес судьбы, и шагнул к двери.

Эшли очнулась от звука осторожно открываемой двери, и это вселило в нее ужас. Девушка зажала себе рот, чтобы не вскрикнуть, и прижалась к стене.
Гость не был похож на крестьян, заходивших к ней раньше, но в руке у него был пистолет, а на лице застыло такое жесткое выражение, что Эшли не сдержала крик. Парень развернулся к ней, но девушка метнулась в угол, схватила палку и бросила в него.
— Эшли!
— Не подходи! — она забилась в угол, прижав колени к груди. Девушка прекрасно осознавала, что ей попросту не хватит ни сил, ни ловкости убежать от этого человека, если он захочет причинить ей боль, и она только смотрела на него расширенными от ужаса глазами, в которых были отчаяние и слезы. — Уйди!
Гость секунду стоял на месте, потом опустил пистолет.
— Спокойно, расслабься! Я здесь, чтобы спасти тебя. Меня прислал твой отец.
Папа?! Одно это слово быстро успокоило ее. Эшли вскинула на незнакомца взгляд, полный надежды.
— Мой отец?
— Да, — парень улыбнулся ей, и девушка вдруг ощутила, как у нее екнуло сердце. Серые глаза, добрая улыбка, сразу меняющая выражение лица, глубокий, мягкий и в то же время мужественный голос... Она опустила голову, чтобы не выдать своих эмоций.
— Все будет хорошо, — он склонился к ней, протянул руку. — Пойдем со мной. Да — меня зовут Леон.
Девушка только кивнула, поднимаясь на ноги.

Стройная симпатичная блондинка с большими золотисто-карими глазами и застенчивой улыбкой — в общем-то, Эшли Грэхэм понравилась Леону. В момент знакомства он не был настроен оценивать ее внешние данные, но сейчас, когда она шла рядом с ним по коридору, задумавшись о чем-то своем и слегка улыбаясь, он пришел к выводу, что ради ее спасения стоило проходить весь этот путь.
В ней не было высокомерия или столь раздражающей самоуверенности, которая часто встречалась Леону по долгу службы; обычная молодая девушка, только-только превратившаяся из подростка в юную красотку...
А вот подобные мысли, кажется, лишние, ты так не считаешь, Кеннеди? Не к месту. Да, и не забудь, что надо еще выбраться. Кстати, насчет этого...
— Леон, — Ханниган смотрела на него почти обычным взглядом — строгим и серьезным; но в уголках ее губ затаилась усмешка. — Докладывать будете?
— А есть выбор? — почти искренне изумился он. — Все в порядке. Транспорт будет?
— А переплыть? — осведомилась девушка ехидно, тут же посерьезнела: — Идите по тропинке, там вас будет ждать вертолет.
— И на том спасибо, — Леон отключил коммуникатор, повернулся к Эшли: — Почти дома.
Она застенчиво кивнула.
Поленившись спускаться по лесенке, Леон спрыгнул с высоты трех метров, посмотрел на девушку снизу вверх. Она почему-то стояла красная, отойдя в сторонку, и до Кеннеди дошло, почему. Он хмыкнул и отвернулся.

Эшли начала спускаться, только убедившись, что он не смотрит на нее. Конечно, надевая короткую юбочку, она сама соглашалась, чтобы все смотрели на ее ножки... но сейчас ей этого совсем не хотелось.
У меня же есть Брайан, я его люблю, а этого парня вижу в первый раз в жизни.
Так в чем дело, Эшли? Почему ты так теряешься? Он ведь даже не особо красивый...
Смущенная, она поставила ногу на предпоследнюю перекладину... и поскользнулась. Ойкнув, она зажмурилась.
Леон тут же обернулся и подхватил ее, как будто готовился к этому давно.
— Ты в порядке?
Эшли осторожно открыла глаза. Она ощущала его дыхание на своей щеке, видела черные и довольно длинные ресницы. В серых глазах было такое мягкое и в то же время ироничное выражение, что у нее на миг остановилось сердце. Сильные руки, ощущение уверенности в том, что все будет хорошо, и бесконечное тепло — такой контраст с пережитым раньше...
Она невольно прижалась на секунду к его груди, закрыла глаза... и тут же осознала, что все еще у него на руках.
Вспыхнув, девушка соскочила на землю, принялась оправлять юбку, стараясь не смотреть в его сторону:
— Спасибо.
Леон улыбнулся и направился к выходу.

Однако не успел он выйти в центр помещения, ища дверь, как заметил стоявшего у алтаря мужчину в фиолетовом балахоне, и резко затормозил.
— Я заберу девочку, — обронил мужчина словно нехотя, повернувшись к ним. Голос у него был глубокий, но вместе с тем в нем проскальзывали нотки визгливости; в почти прозрачных голубых глазах был холод и расчет.
— Ты еще кто? — поинтересовался Кеннеди не слишком вежливо. Не нравится мне посох в его руке — подозрительно живой...
— Меня зовут Осмунд Саддлер, и я глава этого прекрасного религиозного сообщества, — мужчина перевел взгляд с потолка на спецагента. Посох, похожий на узловатую палку неприятного коричневого цвета, покрытый слизью, жил своей жизнью, пульсировал, наливаясь силой. Эшли смотрела на него, не скрывая страха.
— И чего ты хочешь?
Перекрыт ли главный вход, и не пора ли искать запасной?
— Господства над всем миром, конечно же, — Саддлер смотрел на него, как бы изучая. — США больше не будут властвовать над планетой.
И с чего это, интересно, мне раскрывают эту тайну?
— Для этого мы похитили дочь президента, дали ей часть нашей силы, чтобы она передала ее отцу...
— Нет! — выдохнула Эшли, прижала руку к горлу. Перед ней мелькнуло воспоминание: она лежит в кресле, а над ней склоняется монах; в руке у него шприц, вводит ей в шею что-то...
— Леон, кажется, они что-то вкололи мне,- она смотрела на агента со смешанным выражением.
— Что вы с ней сделали? — негромко, но отчетливо спросил он, глядя на Саддлера. Злость была тихой и опасной — как спящий вулкан. Вот не хватало мне приключений!..
— Скоро все вы станете частью нового мира, — Саддлер медленно сошел с помоста, не расставаясь с посохом. — Лучшего мира. И Эшли вернется к любящему отцу, — он засмеялся, запрокидывая голову.
Леон терпеливо ждал продолжения речи, одновременно оценивая ситуацию. Чувствовал он себя при этом шпионом, застуканным за кражей секретных документов. Причем теперь был не один, следовательно, прибавилось ответственности...
— Но перед тем я надеюсь получить некоторое... пожертвование от президента, — Саддлер посмотрел на трехцветный символ на стене. — Видите ли, построить эту церковь стоило очень немаленьких денег.
— Вера и деньги? — Кеннеди изобразил вежливое недоумение. — Как-то не вяжется, не считаете?
— О, друг мой, я забыл сказать, что вы получили такой же подарок, — Саддлер усмехнулся.
Леон моргнул, опустил голову.
Значит, не померещилось, и я действительно заражен.
— Вы станете моими марионетками, — глава культа смотрел на них с нескрываемым удовольствием. — Я буду контролировать все ваши действия. Контролировать ваше сознание. Не кажется ли вам, что это революционный метод управления?
— По мне, так больше походит на вторжение чужих, — заметил Леон со сдерживаемой злостью. Что за невезение такое?!
В этот момент позади них распахнулась дверь, и на пороге возникли двое скалящихся монахов с арбалетами в руках. Наконечники стрел были зажжены.
Леон глянул на Саддлера. Тот ухмылялся. Кеннеди криво ухмыльнулся в ответ, схватил Эшли за руку и побежал к окну. Стрелы вонзились в стену там, где была секунду назад девушка.
Витражное окно разлетелось на кусочки, дождем посыпавшись вниз. Леон приземлился первым, тут же перекатился. Эшли упала неудачно, не успев сгруппироваться. Кеннеди почувствовал угрызения совести, когда девушка застонала.
— Ты как? — мягко спросил он, помогая ей подняться с земли.
— Леон, — в ярких глазах были слезы, — что с нами теперь будет?
Хотел бы я надеяться, что все будет хорошо и даже лучше...
— Мы выберемся из этого, — пообещал он твердо, взяв ее под локоть. — Пошли.
Девушка помолчала, кивнула. Руку его она отпустила не сразу. Кеннеди совершенно не возражал.

На выходе их уже поджидали несколько человек с факелами и разного рода садово-огородными принадлежностями. Завидев парочку, кто-то пронзительно завизжал, требуя схватить их. Леон хмыкнул, выстрелил в ближайшего крестьянина, затем толкнул телегу, которая стояла у выхода, перекрывая путь, и послал пулю в бочку на ней.
Взрывом разметало большую часть толпы. С остальными Кеннеди решил договориться при помощи пистолета — не зря ведь покупал? Эшли благоразумно стояла сзади.
Дорога привела их в деревню. Сверившись с картой и найдя на ней тропу, Леон отыскал и препятствие на пути: большие ворота, открыть которые в одиночку было крайне трудно.
А вдвоем легче?
Леон остановился у ворот, глянул на подоспевшую Эшли.
— Нужна твоя помощь.
— Моя? — девушка хлопнула длинными ресницами. Кеннеди не сдержал улыбки — и ничего, что сзади подкрадывается дама с ножом, ты еще пофлиртуй! — и Эшли поняла, как она может помочь. Она замотала головой.
— Нет! Я не...
— Патронов мало, — предупредил Кеннеди, пальнув в женщину. И он не врал.
Эшли помялась немного, потом нехотя кивнула.
— Одно условие...
— Я понял. И согласен, — он присел, подставил сложенные ладони. Девушка вздохнула.
— Не смотри!
— Ладно, — пообещал он и закрыл глаза. Эшли возмущенно фыркнула, поставила ногу:
— И не ухмыляйся!
— Ты просишь невозможного, — он встал, подняв ее. Зацепившись за край ворот, Эшли подтянулась и кое-как залезла наверх.
— Сейчас открою, — донесся ее голос из-за ворот. Леон выстрелил в подступающего мужчину, вынул пустой магазин и неспешно вставил другой.
Ворота раскрылись, но Леон не спешил проходить. Он расправился с женщиной, забрал висевшее у нее на шее грязное колье (зачем драгоценности здесь?), и только после этого скользнул внутрь, захлопнув ворота за собой.
— Зачем тебе это? — Эшли с удивлением воззрилась на колье у него в руке.
— Подарок старому другу, — отозвался он, небрежно сунув драгоценность в карман и оглядываясь. Они стояли у деревенской площади. — Побежали!
Добежать до следующих ворот было нетрудно — правда, приходилось следить, чтобы не попасться в один из щедро разбросанных по дороге капканов. Не лень вам, ребята?
А дальше был мост, темнеющий вдали — и аж две толпы местных жителей, подступающих с разных сторон, с факелами в руках, напоминающих какое-то праздничное шествие. Крики «Поймать его!» выбивались из этого праздника, но Кеннеди уже привык к этому.
— Что мы будем делать? — испуганно спросила Эшли. Леон глянул на нее — и тут же заметил стоявший неподалеку дом.
— Туда, — он махнул рукой и побежал первым. Девушка не отставала.
Распахнув дверь, Кеннеди первым делом проверил, нет ли кого внутри, потом опустил пистолет и дал войти Эшли. Чем бы запереть дверь?
— Леон! — голос был смутно знаком. Агент обернулся — и успел поймать палку, летящую в него. Луис Сера смотрел на него почти весело.
— Мир тесен, верно?
Леон хмыкнул и принялся укреплять дверь.
— Так вот она какая, президентская дочь, — протянул Луис, откровенно разглядывая Эшли. — Неплохая фигурка...
— Как грубо! — возмутилась девушка. — По-моему, моя фигура и мой статус никак не связаны! И вообще, кто ты такой?
— Ого! — Луис изумился вполне искренне, развел руками. — Прошу прощения, ваше высочество! Но может быть, вы все же представитесь, прежде чем спрашивать у кого-то, кто он такой?
— Меня зовут Эшли Грэхэм, — девушка повернулась к нему, мстительно улыбнулась. — Дочь президента.
Сера приподнял брови, покосился на осматривавшего комнату Леона.
— Она не... ну, ты понял?
— Не волнуйся, — Кеннеди слегка улыбнулся, посмотрев на нее. — С ней все в порядке.
Эшли пришлось опустить голову, чтобы скрыть смущение.
— А, неважно! — Луис тут же потерял весь интерес к девушке. — Синдромов пока нет, но они появятся...
Эшли, разглядывавшая потолок и стены, вдруг заметила нечто, испугавшее ее. Сквозь щели в заколоченных окнах были видны подступающие крестьяне — злые и настроенные очень недружелюбно.
— Смотрите! — выдохнула она, показывая пальцем. Леон тут же подскочил к двери.
— Наверх, — он махнул Эшли рукой, а сам занял позицию справа от двери. Луис встал напротив, проверив пистолет.
— Ладно, — процедил он сквозь зубы, — поиграем в эту игру.

Дальнейшие события напоминали Леону клубок шерстяной нити, с которым поиграл резвый котенок. Выстрелить из пистолета, оттолкнуть от себя очередного поклонника, прорвавшегося сквозь окно, взять ружье, нацелить его на следующего субъекта, пока пистолет валяется на полу без магазина... Уровень адреналина в крови просто зашкаливал.
Рядом отбивался от наскоков Луис; Леон то и дело слышал оглушительный грохот его пистолета. Но времени смотреть, справляется ли испанец со своей частью крестьян, не было.
Не впервой оказываться в такой ситуации, но все равно не слишком приятно...
Щелчок оповестил его, что магазин «Карателя» пуст. Леон перекатился по полу, схватил ружье и, не вставая, развернул оружие и выстрелил в голову занесшему над ним топор мужчине. Для него не было большим сюрпризом, когда из головы крестьянина вдруг начало вылезать нечто склизкое и шевелящееся.
Он не успел перезарядить ружье — Луис расправился с мутировавшим существом, прикрывая Леона.
— Не время отдыхать! — заметил испанец весело.
Ответной благодарностью со стороны агента была пуля в грудь подходившему к Сере со спины противнику.
— В сторону! — рявкнул Луис, стреляя в окно.
Кеннеди поднялся на колени, быстро перезарядил ружье и выстрелил. Кто-то застонал — Леону показалось, что он пробормотал: «Лорд Саддлер», — и рухнул на землю.
— Долго еще, а? — выдохнул в перерыве между выстрелами Кеннеди. Сера хмыкнул, добил очередного врага и повернулся к напарнику:
— Наверх! — Луис первым побежал к лестнице. Леон медлить не стал.
Наверху пришлось еще труднее: к окнам были приставлены лестницы, и по ним карабкались крестьяне. Леон поочередно столкнул обе лестницы, повернулся — и попал в объятия лысого мужика с красными глазами. Тот на удивление отчетливо обозвал Кеннеди придурком и принялся душить. Черт тебя подери!
Вырваться оказалось трудно: противник был силен, и успел основательно приложить агента к полу, прежде чем подоспел Сера.
— Ты как? — осведомился он, глянув на напарника и отталкивая ногой подкравшегося парня..
Леон кивнул, встал. Голова немного кружилась, но это быстро прошло. Он взял в руки пистолет, вставил магазин и сделал выстрел.
Все закончилось так же быстро и неожиданно, как и осада дома в деревне. Противники вдруг закончились, и отбивавшиеся даже не сразу это заметили. К тому моменту они опять оказались на первом этаже — отбиваться здесь было легче.
Леон перевел дух, прислонился к стене, пытаясь выровнять дыхание. У него опять почти не осталось патронов. Попытаться, что ли, целиться лучше?
— Хорошая битва, — оценил Луис, оттолкнув ногой труп. Он усмехнулся Леону: — Часто так с тобой бывает?
— Чаще, чем хотелось бы, — проворчал тот, отряхнул одежду. Сера кивнул.
— Что теперь будешь делать?
— Я думаю, выбора у меня нет, — задумчиво отозвался Кеннеди. — После всего... мы должны идти вперед.
— Вперед, — эхом повторил Сера, кивнул снова. — Я должен кое-куда смотаться, — неожиданно сказал он и, открыв дверь, исчез в вечернем сумраке.
— Луис, — Леон не успел вернуть его: Сера пропал за пеленой дождя.
Кеннеди оперся о косяк двери, вздохнул устало. Он чувствовал себя вымотавшимся, словно всю неделю таскал тяжелые блоки на крышу небоскреба.
Как хочется сесть, закрыть глаза и просто поспать...
Позади раздались неуверенные шаги, и Леон понял, что сейчас у него нет шанса на отдых. Он обернулся, постарался вложить в улыбку максимум уверенности.
— Это было легко.
Эшли кивнула, не слишком-то ему веря. Леон смотрел на нее и думал, что просто обязан доставить ее домой, какие бы препятствия ни встретились на пути. Не потому, что она дочь президента, и не потому, что нравится ему. Просто... нельзя, чтобы потухла вера в ее глазах.
Однажды он уже совершил эту ошибку — позволил себе расслабиться на миг, отпустил ее, дал ей упасть в темноту...
Я не допущу, чтобы это повторилось.

Луис Сера вышел из дома, твердо намеренный сегодня же добраться до замка и уничтожить все, что создавалось последние четыре месяца: все образцы, все заметки о Плаге. Для него эта перестрелка с инфицированными крестьянами почти ничего не значила, и он был здоров и готов убежать куда угодно... но бросить Леона в беде было бы преступлением.
Сера проникся уважением к агенту, увидев его ловкость, смелость и силу. Кеннеди был прост в общении, всегда готов помочь, поддержать дружеским советом. Эдакий рыцарь без страха и упрека, живой символ справедливости и мужества, как будто появившийся из эпохи, когда честь была... хм, в чести.
В общем, Луис встретил свой антипод. Только цинизм у парня иногда прорывался такой знакомый, что Сера мог только ухмыляться.
Завидуешь, Сера? То-то же.
Но если забрать образец, и уничтожить все, возможно, я смогу смотреть в глаза таким людям с чистой совестью. Зная, что я сделал все, чтобы исправить ошибку.
Он направлялся к выходу, как вдруг заметил стоявшую невдалеке женщину. Улыбка появилась сама собой.
— Эй, сеньорита! — Луис шагнул к ней. — Света здесь много, — он указал на сверкнувшую молнию, — так что мне не хватает только сигареты для полного счастья.
— Где образец? — Ада скрестила руки на груди. Луис фыркнул.
— Давай соблюдать правила игры, хотя бы для вида. Начнем с прелюдии. Я говорю: «Это любовь, детка»!
— Звучит забавно, — заметила женщина, не глядя на него. — Просто добудь мне его, и поторопись.
— Ладно, — Сера остановился, встав спиной к ней. Дождь был холодным, но еще холоднее была эта прекрасная шпионка. И это было ему не по нраву. — Зачем тебе-то это все? На кого ты работаешь?
Ада закрыла глаза.
— На свете есть вещи, о которых лучше не знать. Это — одна из них.
Луис пожал плечами.
— Как хочешь. Я не знаю, кто ты, но может, знают наши религиозные друзья?
Он ушел через лаз в заборе, оставив Аду в одиночестве. Женщина вздохнула, опустила голову.
Все запутывается еще больше.

— Леон? — Ханниган была встревожена. — Где вы сейчас?
Кеннеди огляделся. Черт его знает. Ночь, дождь, подозрительная тишина — и испуганная, одинокая девушка рядом.
— Не знаю, — честно сказал он. — Где ваш вертолет?
— Есть проблема, — Ханниган помолчала секунду. — Он не выходит на связь. Вероятно, сбит.
Леон чертыхнулся. Прекрасно!
— Я выйду на связь через пару часов, — сообщила девушка. — Постарайтесь продержаться. Удачи.
Кеннеди пробормотал что-то, вернул коммуникатор в карман. Посмотрел на Эшли. Промокшая, дрожавшая от холода, она показалась ему такой несчастной, что решение было принято сразу.
— Возвращаемся в дом, — он пошел впереди. Девушка покорно последовала за ним.
Растопить камин оказалось делом нелегким, но в конце концов упорство было вознаграждено, и вскоре Эшли сидела перед огнем, обнимая себя руками за плечи, а Леон, заперев двери и кое-как забаррикадировав окна, устроился на краю стола, проверяя оружие.
Снаружи шел дождь, свистел жутко ветер, но в комнате было тепло. Кеннеди, вопреки распространенному мнению, не любил долго быть в одиночестве, и хотя с Эшли они до сих пор не нашли общий язык (просто потому, что было некогда его искать), общество девушки нравилось ему.
— Мне страшно, — проговорила она совсем тихо.
Леон понимал ее. Ему тоже было не по себе, когда он начинал воображать, что может случиться. Если Саддлер не врал, и действительно умеет управлять этими существами, которые теперь в них...
Одно дело — сражаться с этими тварями, когда ты видишь их, видишь, во что они превращают людей... и совсем другое — чувствовать эту отраву в своем теле, знать, что ты подчиняешься кому-то, хочешь того или нет... Его передернуло.
— Все будет хорошо, — твердо сказал он, поймал ее взгляд и ободряюще улыбнулся. — Правда.
Эшли смотрела на него с таким странным выражением, что Кеннеди на мгновение растерялся. Хуже того — он чувствовал, что сам не против смотреть на девушку не отрываясь сколь угодно долго, не моргая и не отвлекаясь, чтобы не потерять этот контакт...
Ты влип, агент. Не хватало влюбиться в дочку президента, которая младше тебя на семь лет... Приди в себя!
Он кивнул ей и быстро отвернулся.
Эшли улыбнулась, глядя на огонь. Ей наконец-то стало тепло.