Навстречу ему дунул холодный ветер. Леон прищурился, усмехнулся криво и сделал первый шаг к широкому мосту. На противоположной стороне возвышалась башня, отдаленно напоминающая Пизанскую до того, как та покосилась. Но Леона больше интересовало другое: он увидел Эшли. Девушку уводили – как раз в эту башню.
Только держись, девочка. Я уже иду…
Он воспользовался прицелом винтовки, как биноклем, оглядел местность. Черт, опять катапульты. И кажется, ждут только того, что я решу пройтись прогулочным шагом по мосту, полюбоваться красотами… А вот не дождетесь!
Монахи у катапульт на крепостной стене не успели даже зарядить свои орудия – Леон промчался по мосту бешеным ураганом, едва успев затормозить в конце пути, чтобы не врезаться в стену. Но потом ребята очнулись, и Кеннеди опять пришлось высчитывать время перезарядки катапульт. К сожалению, орудий было три, и стреляли они по очереди, оставляя две секунды на то, чтобы пройти расстояние в десять метров от угла до лестницы наверх.
Леон посидел у стены, насвистывая навязчивый мотив, потом хмыкнул, поднялся на ноги и побежал что есть сил.
Огненный шар врезался в стену за его спиной; каменная крошка осыпала его дождем. Кеннеди взлетел наверх, по пути пришибив зазевавшегося фанатика в сиреневом, и резко остановился перед троицей ухмыляющихся врагов. Причем катапульты продолжали стрелять.
Весело тут у вас! Он отскочил в сторону – то ли от косы, метко запущенной в полет одним из зараженных, то ли от камня. Коса просвистела рядом с его головой, камень разнес пару зубцов башни, попутно зацепив монаха. Леон увернулся от второго поклонника, проскочил под рукой третьего и толкнул дверь плечом.
Он оказался в башне, где все пространство занимали огромные шестеренки и зубчатые механизмы. Любопытно…
Внимательное изучение механизма заняло пару минут – за это время он прошелся по галерее, забрался наверх, и убедился: чтобы пройти за Эшли в башню, надо было повернуть мост, а для этого – запустить механизм.
Кто бы сомневался! Агент вздохнул и полез наверх.
Внизу хлопнула дверь, монах забубнил заученную речь о жизни и смерти, напомнив Леону школьного учителя по философии. Кеннеди окинул быстрым взглядом шестеренки, заметил вставленную между двумя колесами деревяшку и недолго думая, выстрелил из пистолета. Вторая пуля ушла в фанатика, пробив ему голову.
Второй кусок дерева обнаружился чуть выше, почти у самой стены. Снаружи, судя по звукам, собиралась толпа. Леон пересчитал патроны, проклял жуков и полез наверх – выбивать деревяшку у самого рычага.
Монахи, кажется, только того и ждали: в ту же секунду, когда гигантский механизм пришел в движение, в зал повалили ребята в фиолетовых балахонах. Кеннеди первым делом избавился от арбалетчиков, потом прикончил самых нетерпеливых, лезущих обниматься, и только после этого спрыгнул вниз и занялся добиванием оставшихся.
Пару раз его чуть не зацепил паразит – на этот раз выглядел он как паук, и плевался кислотой. Леон истратил пять патронов дробовика, прежде чем убил двоих зараженных.
Убедившись, что первая партия гостей валяется на полу в лужах крови и слизи и не трепыхается, Леон присел у стены, устроив ревизию арсенала.
Едва ли не единственным достоинством, которое он официально признавал в себе (ну, кроме обаяния и скромности, разумеется), была меткость. Кеннеди окончил академию в десятке лучших, всегда выбивая максимальное количество очков, и гордился этим. Но за эти несколько дней он истратил больше патронов, чем мог бы – а все потому, что потерял концентрацию, не мог сосредоточиться на выполнении заданной задачи. И кого винить?
А тебе бы все кого-то винить, проворчал внутренний голос. Ну ладно, раз уж невтерпеж, вини себя. Все-таки больше некого. Не девушку же? В конце концов, это ты от нее взгляд оторвать не можешь, а не наоборот…
Ладно. Кеннеди сел, потер лоб. Допустим, я забываю о том, что Эшли мне нравится, просто иду напролом, снося все, спасаю ее и возвращаю домой. Что тогда?
Он поразмышлял над этим вопросом, и с долей изумления понял, что в этом случае на первый план выйдет опять-таки не важность меткой стрельбы, а страх за собственную жизнь. Чувствовать, что внутри него зреет паразит, который может превратить его в бездушную марионетку, было отвратительно; от одной мысли об этом ему становилось тошно.
Час от часу не легче, горестно вздохнул внутренний советчик. То девушки на уме, то своя шкура… Как тебя вообще взяли на эту службу?!
Он загнал просыпающийся страх поглубже, вооружился и вышел. К черту стратегию. Действуем по тактическому плану: вперед – убивать всех, кто мешает – спасти. Ну, а дальше – как получится.

Снаружи его ждала целая толпа во главе с монахом в красном – Леон уже привык к тому, что обычно это лидеры группы, у них есть нечто ценное (типа ключа), и из них вылезают самые отвратные паразиты. И до этих лидеров надо еще добраться…
Он склонил голову набок, рассматривая подходящих к нему ребят с косами почти задумчивым взглядом, отсоединил от пояса последнюю гранату.
- Любите ли вы летать? – пробормотал Кеннеди, выдернул чеку и бросил снаряд. – Попробуйте, вам понравится.
Кажется, монахам все-таки не понравилось; во всяком случае, те слова, что они орали в полете с моста в лагуну, не походили на благодарность. Леон хмыкнул, перескочил через образовавшуюся дыру и прицелился в следующего противника.
Когда у него остался последний патрон, а у монахов – паразит, вылезший из лидера, Леон вдруг ощутил четкое чувство дежавю. Один патрон, один враг, один шанс… где же такое уже было?
Паразит сделал резкое движение, намереваясь откусить агенту голову, и Кеннеди в прыжке чуть не слетел с моста в темную воду. Чертыхнувшись, он развернулся, позволил врагу подойти на опасное расстояние, и выстрелом снес голову паразиту как раз в тот самый момент, когда тот собирался полакомиться человечинкой. Подавись!
Момент триумфа чуть не оборвал вместе с жизнью победителя снаряд катапульты, приземлившись на площадку. Кеннеди рванулся прочь, успел завернуть за угол, но спиной все-таки почувствовал жар. Да что за наказание такое?!
Леон предпочел скрыться за большой дверью… а через секунду всерьез подумал, не вернуться ли ему обратно и поприветствовать парней с катапульт.
Потому что перед ним был очередной длинный зал с колоннами и лестницами, а в дальнем его конце степенно прогуливались два монаха и когтистая тварь. А у Кеннеди не было с собой ни миномета, ни гранат. Только подозрение, что торговец обдурил его, и заполучит-таки свой «Магнум» досрочно.
Ну, хоть сразу застрелись! Только не из дробовика – не надо доставлять товарищам культистам такие хлопоты: убирать мозги с ковров так трудно…
Леон спрятался за колонной, лихорадочно пытаясь придумать хоть какой-то план. Используй все, что попадается под руку, так? И что мы имеем?
Вазы? Вряд ли монстр так легко сдохнет, даже от гомерического хохота. Драгоценные камни, поблескивающие в глазницах статуи? М-да…
Его заметили, но пока что к агенту направлялся только один монах. Тварь не обращала на него внимания, расхаживая по площадке. Чтоб ты сдох.
Леон поднял пистолет, стараясь не высовываться из-за колонны, и стал ждать гостя. Разумеется, одного – но пришли сразу все, толпой. Те самые парни, что управляли катапультами.
Кеннеди выругался и выстрелил в первого фанатика, уже не скрываясь.

- Ты не вернешься к отцу, - бледнолицый карлик с интересом разглядывал лицо девушки, стоявшей на коленях с завязанными за спиной руками, и откровенно издевался. – Пока не пройдешь ритуал.
- Я лучше умру, чем стану такой, как вы! – выкрикнула Эшли, из последних сил сдерживая слезы. По обеим сторонам от нее стояли высокие существа в красном и темном балахонах – те самые, которых она с Леоном видели в момент знакомства с Рамоном Салазаром. Эшли ощущала исходящий от них запах – горький, приторный – и от этого ей было еще страшнее.
- Выбора-то не будет, - сообщил карлик, изучая ее лицо. – Совсем. Ты уже одна из нас.
- Леон убьет тебя, - Эшли стиснула зубы, чтобы они не стучали, смело посмотрела на злобного смотрителя замка. – Он придет за мной…
- Обязательно, - Салазар мерзко захихикал, сел на трон. – Именно этого я и жду. И поэтому ты еще здесь.
Эшли в голову вдруг пришла мысль, что, возможно, Леону совсем не стоит приходить сюда. В глазах у Салазара было столько затаенной злобы и намерения поиздеваться над агентом, что Эшли внезапно осознала со всей возможной четкостью: карлик убьет Кеннеди. Жестоко надругавшись над ним и унизив перед тем, как раскромсать на куски.
Девушка опустила голову, не желая, чтобы враг увидел слезы на ее щеках. Леон…

Как жаль, что я не умею летать! Кеннеди жестко приземлился с галереи второго этажа на землю, прошипел ругательство – колено угрожало распухнуть очень быстро. Монстр заревел и вылез из бокового коридора, размахивая когтями. Леон скользнул за колонну, выловил в прицел монаха и выстрелил.
В зале оставались только один фанатик, прячущийся в коридоре, когтистая тварь и сам Кеннеди, умудрившийся прикончить остальных гостей практически без использования огнестрельного оружия. Помог ему в этом старый, жутко тяжелый меч, отнятый у статуи рыцаря. Размахивая им, Леон поневоле чувствовал себя оруженосцем жадного рыцаря, не желавшего продавать издохшую клячу и взвалившего труп на оруженосца.
Накачаешь мускулы, ехидно заметил внутренний голос. И вообще, как раз то, что нужно рыцарю без страха и упрека, вышедшему в крестовый поход.
Леон мрачно кивнул самому себе. Ему удалось убить последнего зараженного, но вот что делать с тварью, он не имел ни малейшего понятия. Мечом – не вариант: вряд ли две половинки одного агента смогут удержать друг друга, не то, что тяжеленную железку. Что еще есть?
Монстр налетел на него слева. Леон едва успел пригнуться – железные когти прочертили воздух у него над головой и вонзились в колонну. Кеннеди ошарашенно смотрел на застрявшего противника долю секунды, а затем развернулся и побежал в противоположный конец зала.
Туда, где маячил шанс победить тварь.
Рвануть роскошный занавес изо всех сил, надеясь, что карниз останется на месте, было делом легким. Кеннеди не дал себе додумать мысль, что будет, если ничего не выйдет, и побежал на галерею – как раз к балкончику, под которым стоял и озирался слепой монстр. А чтобы монстр не помчался следом, агент кинул ему под ноги подвернувшийся флакон с духами.
Очутившись на балконе, он глубоко вздохнул, крикнул, призывая монстра, а когда тот послушно подбежал, царапая когтями воздух и благоухая розами, Леон кинул сверху тяжелый занавес, а затем добавил оторвавшимся все-таки карнизом.
Тварь обиженно взревела, но освободиться не успела. Кеннеди прицелился в паразита на его спине и хладнокровно, без капли жалости разрядил дробовик.
Жалость – это роскошь… сейчас и здесь.
Когда когтистый враг, издав протяжный звук, рухнул на пол, Леон наконец-то позволил себе вздохнуть свободно. Жизнь тоже может быть роскошью.
Перезарядив все имеющееся оружие и взяв пистолет в руки, он с минуту стоял на месте, выравнивая дыхание и сердцебиение, а затем толкнул дверь. И первое, что он увидел, была…

- Эшли!
Девушка подняла голову, встретила его встревоженный взгляд – и как бы ни старалась сдержаться, слезы все же прозвучали в ее голосе:
- Леон!
В ней боролись два одинаково сильных желания: крикнуть, чтобы он уходил, потому что иначе погибнет, и просить его опять спасти ее. Эшли не могла выбрать между инстинктом самосохранения и порывом благородства, и только смотрела на агента широко раскрытыми глазами, которые застилали слезы.
Решение было принято, и Эшли внутренне сжалась от страха и невероятно плохого предчувствия, но готова была держать ответ за это решение.
Уходи…
Парень рванулся к ней, но тут же затормозил, вскинув взгляд на сидящего на троне карлика. Тот откровенно веселился:
- Мистер Кеннеди, а вы раньше, чем я ожидал. Не хотите ли проветриться…

Он смотрел на карлика, а перед глазами стояло лицо девушки, которая ждала, что он спасет ее, что он сможет все… Леон сжал зубы, слушая противный голос Салазара, едва сдерживаясь, чтобы не броситься к карлику и задушить его.
- …проветриться перед чаем? – проговорил карлик и резким движением нажал на кнопку, спрятанную в подлокотнике тронного кресла.
Кеннеди не успел ничего предпринять. Земля разверзлась, и через мгновение он уже летел вниз, в темноту.
- Леон! – звонкий голосок был полон отчаяния и горечи, и это было больнее, чем даже предчувствие скорой смерти, страшнее, чем темнота внизу, ощерившаяся острыми кольями…
И яркой вспышкой – видение из прошлого, сон из будущего: ласка, перемешанная с болью, невысказанная тоска, слова, которых ты и ждешь, и боишься услышать. Сердце, замирающее от одного взмаха ее ресниц.
Не оставляй меня одну в темноте.
Темные прекрасные глаза, которые блестят от слез. Так близко от твоих, что ты уже не думаешь ни о чем, просто смотришь в них, крепко держа ее за плечи, и целуешь – легко, одним дыханием, больше всего на свете желая поделиться с ней своей жизнью, спасти от смерти...
Живи, прошептала она, закрывая глаза. Живи…
Кажется, руки действовали сами по себе, независимо от мозга, потому что Леон с удивлением обнаружил, что разматывает веревку с крюком на конце, резким движением забрасывает его наверх – и крюк цепляется за выступ.
Так быстро я не сдохну, и не мечтай.
Он вытащил пистолет, прицелился в трубу, передающую звуки казни прямо к Салазару.
- Попробуй что-нибудь другое, урод, - процедил он и выстрелил.

- Ай! – карлик подорвался с трона, как ужаленный, морщась от боли в ухе: ему казалось, что пуля вошла ему в голову. – Как он смеет?! Убить его!
Он нетерпеливо махнул рукой одному из телохранителей.
- Убить!
Высокий субъект медленно пошел к дыре в полу, не опуская копье. Салазар с мрачным удовлетворением следил, как он прыгает вниз, затем повернулся к девушке:
- Он всего лишь оттягивает момент своей смерти. Пошли, - карлик жестом приказал второму телохранителю идти за ним. – Пора готовиться к ритуалу.
Эшли послушно поднялась на ноги, направилась за карликом. От мысли, что Леон жив, ей стало легче – хотя Салазар не отказался от попыток убить его.
- Леон, - прошептала девушка, - ты жив…

Когда Леон спустился и увидел, что еще чуть-чуть, и он составил бы компанию висящим на кольях монахам, его пробила дрожь. Секунда промедления оказалась бы последней в его жизни.
Она опять спасла мне жизнь… просто воспоминание о ней. Ада…
Он отдышался, свернул веревку и сунул в кармашек. Затем поднял голову – и тут же бросился бежать по коридору, чертыхаясь. Мгновением позже (Кеннеди только успел завернуть за угол) послышался плеск воды.
Правая рука и телохранитель карлика вышел на охоту.
Так, и что теперь? Драться с ним, не имея серьезного оружия, в полумраке канализационного туннеля, изредка освещаемого мигающими лампами, в то время как эта тварь, вполне вероятно, прекрасно видит в темноте?
Леон свернул налево, увидел дверь. Отсюда должен быть выход!
Он ворвался в комнату, огляделся и подскочил к лифту, ребром ладони ударил по кнопке вызова, не сводя глаз с двери. Ничего не произошло.
Кеннеди не сдержал смешка, присел на край стола и проверил пистолет. Ружье бесполезно, «Магнум» и «Бабочка» в рабочем состоянии, но из них долго целиться, а враг совсем не похож на неуклюжего увальня. Гранат нет. Остается только пистолет.
И надежда. Леон вздохнул негромко, подошел к двери и прислушался. Тишина, только плеск воды где-то вдали. И тварь, которая бродит где-то поблизости и ищет его.
План действий вырисовался быстро: найти источник питания для лифта, вернуться и подняться наверх. И выжить, естественно.
Он криво, невесело усмехнулся, и вышел с оружием наизготовку. Поиграем…

Рамон Салазар был озлоблен больше обычного. Расхаживая по комнате, он то и дело покрикивал на слуг, едва удерживаясь, чтобы не бить их.
Девчонка сидела в каморке в соседнем зале, под замком и присмотром второго телохранителя Салазара, и о ней смотритель замка не беспокоился. Гораздо больше его злили американцы – целых три штуки, и все изворотливые и живучие.
Женщина, которая все еще рыскала по его замку в поисках Плаги – разумеется, откуда ей знать, что образец забрал лорд Саддлер? Тем не менее, проблем она доставляла немало, убивая подданных Салазара и мешая ему сосредоточиться. Ею займемся позже, но не забудем – как бы она ни надеялась на это.
Вторым номером шел наемник, работавший на лорда и еще на кого-то. Салазар только неделю назад общался с Мендесом, и тот поведал о своих опасениях насчет третьей стороны, третьего игрока в этой партии помимо культа Иллюминадос и правительства США. В отличие от лорда, отнесшегося к этому сообщению как-то несерьезно, Салазар решил не спускать с Краузера глаз – и правильно сделал. Потому что американец был хитер и коварен, и только путем наблюдений смотритель узнал, что именно наемник убрал большинство участников ритуала в Большом зале два дня назад. Причину выяснить не удалось, однако это не отменяло факта, что Краузер предатель.
Как ни странно, Саддлер и это сообщение проигнорировал, чем изрядно удивил Салазара. Хотя, кто знает – может, у лорда свои планы?
Ему, Салазару, пока есть чем заняться и без наемника. Агент спецслужбы Соединенных Штатов доставил немало проблем за неделю пребывания в округе. Ему удалось даже убить Мендеса – вот это попросту шокировало смотрителя. Не то чтобы он был так привязан к старосте деревушки, но сам факт убийства такой личности заставлял насторожиться. Мало ли, на что способен еще этот парень?
И действительно, Леон Кеннеди стал для смотрителя замка настоящей занозой под ногтем – неубиваемый, изворотливый агент надоел ему, выпутываясь из самых коварных ловушек. Салазар бросил все силы на устранение Кеннеди, но пока безрезультатно.
Только пока. Смотритель довольно хихикнул, потер ладони друг о дружку. Потому что от моих слуг еще никто не убегал.
Ну, а пока займемся девчонкой. Пора ей пройти ритуал посвящения.

Игра в прятки получилась веселой и напряженной. Леон быстрым шагом шел по коридору, ловя малейший звук и движение. Куда идти, он не знал, и доверился интуиции. Та привела его в комнату с рычагом, за который Кеннеди недолго думая дернул… а развернувшись, оказался лицом к лицу с преследователем.
Монстр спрыгнул откуда-то сверху, приземлившись мягко, по-кошачьи, выпрямился. Ожег ошеломленного агента огненным взглядом красных глаз и негромко рыкнул. Черного цвета, двух с лишним метров ростом; мускулистые ноги, острые когти. Гибкий, сильный хвост, подергивающийся, совсем как у льва, сидящего в засаде. Длинные руки, жвала, как у гигантского паука. Голый вытянутый череп. И глаза – горящие, как у Терминатора, гипнотизирующие.
Не найдя даже подходящих слов, Леон стоял у стены, пытаясь растормошить впавший в кому мозг – пока зверь не рванулся к нему плавным, текучим движением. Он был так быстр, что, казалось, перемещался при помощи телепортации.
Кеннеди встряхнулся, резко пригнулся, уходя от удара хвостом. Он оказался зажат в углу; дверь на противоположной стороне комнаты, показавшейся вдруг огромной, а между ним и выходом – тварь, которую вряд ли убить пистолетом…
Черт, черт, черт!
Он выбрал момент, когда монстр замахнулся и по инерции врезался в стену, и побежал что есть сил. Ну же…
Коридор был пуст, но позади Леон слышал быстро приближающийся топот чудовища. Хуже того – перед ним замаячила развилка, и Кеннеди совершенно не помнил, в какой стороне лифт.
Когда-то я решил выбрать левый путь – и ошибся. А сейчас?
Раздумывать было некогда. Он помчался направо, задыхаясь, не в силах думать о чем-либо, кроме твари, что гналась за ним. Сердце стучало в бешеном ритме, гоня адреналин по венам. Сознание нашептывало, что сама смерть гонится за ним…
Он ворвался в комнату, захлопнул дверь – и тут же понял, что это не удержит врага. Потолок был сделан из металлической решетки, разорвать которую монстру не составит ни малейшего труда.
Я в ловушке.
Кеннеди беспомощно выругался, отбросил тяжелое ружье и пистолет в сторону и вытащил «Магнум». Но я не сдамся.
Он отошел к стене, напряженно вслушиваясь в окружающую его паутину едва слышных шумов и пытаясь выловить нужный ему. Слух обострился до предела – доверять другим чувствам Леон не рисковал.
Капли падают на каменный пол – каждые две секунды. Где-то едва слышно журчит ручеек. Негромко гудит генератор – энергия наконец-то пошла, и надо только добраться до лифта. Дыхание перехватывает, не столько от напряженного спринта, сколько от страха. Сердце бьется в сумасшедшем ритме, и этот ритм не унять, не успокоить…
А где-то наверху скребет по металлу коготь. И мгновением позже на место, где только что стоял агент, приземляется монстр.
Леон пальнул из «Магнума» два раза, попал в грудь монстру. Тварь отшатнулась назад без единого звука, практически сразу же выпрямилась и пошла на противника – двигаясь мягко и плавно, не спеша. Ну да, куда ж я денусь-то?!
Кеннеди выстрелил еще раз, ударился плечом о стену – и именно это последствие отдачи спасло ему жизнь. Телохранитель Салазара махнул хвостом, проведя по стене длинную борозду. Каменная крошка посыпалась на пол.
Там же мог стоять я…
Леон зарычал от безысходности, ощущая только ужас и растерянность. Думай, думай!
Тварь, не двигаясь, снисходительно смотрела на него. Леон словно увидел себя со стороны: стоящий в углу перепуганный человек, который даже думать не в состоянии. Наверное, монстр веселился от души… если она у него была.
Так просто ты меня не получишь. Леон сжал зубы до боли, прицелился и послал пулю между жвал существа. Тварь заверещала, и Кеннеди наконец-то ощутил мрачное удовлетворение. Значит, и тебя можно убить!
Пользуясь моментом, он выскочил в коридор. Тварь заревела ему вслед и, кажется, запрыгнула наверх. Леон просканировал взглядом потолок; так и есть – металлическая решетка, то есть практически ничего между ним и противником.
На этот раз он выбрал правильное направление, и вскоре добрался до лифта. Но тот отказался открываться.
Кеннеди прислонился к стене, поменял пистолет на револьвер. Ждать прибытия капризного лифта в комнатке он не хотел, и вышел в коридор, практически вызывая врага на поединок. Три пули. Всего лишь. Но этого хватит.
Взгляд сразу зацепился за стоявшие у стен в коридоре ярко-красные баллоны, и Кеннеди не удержался от ухмылки. Очередное воспоминание вселило в него уверенность, и он почувствовал себя гораздо лучше.
Монстр спрыгнул на землю за его спиной. Из-под его ног поднялись брызги воды. По груди текла струйка крови, и кажется, он был разозлен.
Леон развернулся и побежал к ближайшему баллону. Но не успел.
Существо с глухим ревом налетело на него сзади, жестокий удар обрушился на спину бывшего полицейского. Леон врезался в стену, ободрав кожу на скуле, и рухнул на землю, лицом в вонючую лужу. Откатиться вбок!
Тварь припечатала его к земле; острый коготь царапнул не успевшую еще зажить рану на спине. Кеннеди взвыл от боли, пытаясь повернуться к мучителю. «Бабочка» упала в метре от его руки.
Монстр милостиво позволил ему перевернуться, словно наслаждаясь болью противника. Леон лежал на холодном, покрытом водой полу, скривившись от боли, и смотрел в горящие глаза торжествующего монстра. Я покойник…
Но умирать в одиночку так неприятно.
Он медленно, не сводя взгляда с твари, поднялся на колени, не скрывая намерений, потянулся к револьверу… а когда монстр молнией метнулся к нему, перекатился в сторону, одновременно поднимая револьвер, и выстрелил в глаз чудовищу, почти не целясь. Посмотрим, как ты это примешь.
Тварь взревела от боли, замотала головой. Из пробитой глазницы хлестала кровь, когти скребли землю. Кеннеди поднялся на ноги и, хромая, побежал к баллону. Но перед тем как свалить его, повернулся, подчиняясь мимолетному желанию, поднял оружие и выстрелил приближавшемуся монстру во второй глаз.
Ослепшая тварь упорно мчалась вперед с решимостью танка. Леон отскочил назад, позволив врагу самостоятельно свалить баллон с азотом, а когда газ с шипением начал вырываться наружу, улыбнулся. Страх исчез бесследно.
Отбежать подальше, послать последнюю пулю в баллон, пригнуться, защищая голову от осколков металла, костей и камня. Выпрямиться, с гордой усмешкой постоять над разлетевшимся на кусочки врагом. Склониться и поднять драгоценность, оставленную монстром. Знакомо все это…
Леон добрался до лифта, нажал на кнопку «вверх» и устало прислонился к стене, закрыв глаза. Он устал, зверски устал за эту неделю, и хуже всего было то, что предоставлять ему отдых пока никто не собирался. Эшли была в плену у Салазара, и единственное, на что он мог надеяться – это что с ней все будет в порядке.
Культ и его дела интересовали агента куда меньше, чем вопрос безопасности девушки, за которой его сюда и послали. Кеннеди почти смирился с мыслью, что штаб не пришлет ему подмогу, и придется выбираться самостоятельно, пробивая себе дорогу… и удивился, поняв, что эта перспектива его совсем не пугает.
Он перезарядил пистолет, сунул «Бабочку» за пояс и вышел в открывшуюся дверь. Перед ним был туннель вглубь пещеры. А в паре метров стоял тот, видеть которого Леон был не просто рад – безмерно счастлив.
- Ты почему сказал, что я обойдусь без тяжелого оружия? – агент подошел вплотную к торговцу, едва удерживаясь, чтобы не задушить его за все хорошее.
- Ну, обошелся же, - резонно заметил торговец, аккуратно высвобождая свой воротник из пальцев собеседника. – Я верил в тебя.
- Да ну? – Кеннеди скинул оружие, поморщился от острой боли. – А дальше что?
- А карта на что?
- Это ты называешь картой? – Леон вытащил из кармана скомканный лист бумаги, кинул его торговцу. Тот аккуратно развернул лист, внимательно изучил.
- До того, как ты ее испортил, это была замечательная карта. С указателями и прочим.
Леон только махнул рукой; спорить с торговцем не было ни сил, ни желания. Торгаш взял ружье, осмотрел его.
- Хорошая штука, верно?
Агент кивнул, пытаясь осмотреть рану на спине. Торговец смотрел на безуспешные попытки пару секунд, потом предложил:
- Давай я.
- Лекарь из тебя такой же, как картограф? – пошутил Кеннеди, побледнев от боли.
- Рисовал ее вообще не я, - сообщил торгаш, уже изображая из себя санитара. Леон колебался всего миг перед тем, как довериться ему. Пальцы у новоиспеченного врача были ловкие и холодные, движения – быстрые и уверенные. – Кто тебя так?
- Телохранитель этого уродливого карлика, - сквозь зубы процедил агент, пытаясь сосредоточиться на карте, а не на ярко воображаемой картине того, на что похожа его спина. – Теперь надо прикончить и второго.
Торговец хмыкнул, завершая осмотр и обработку раны.
- А по-моему, это просто ты любишь падать на всякие острые вещи. Все.
- Спасибо, - откликнулся Леон, осмелившись пошевелиться, и с удивлением обнаружив, что спина почти не болит. Зато колено и скула напомнили о себе тотчас же.
- Что там дальше по плану-то? Или скажешь, не знаешь?
- Не поверишь ведь, - горестно вздохнул торгаш, что-то делая с ружьем. Леон вытащил отобранную у монстра драгоценность, рассмотрел ее. Это оказалось золотое украшение, с изумрудами и бриллиантами. Дорогая штука.
- Не поверю, - согласился Кеннеди, принимая дробовик. Торговец со вздохом покосился на «Магнум», но не тронул его. Леон улыбнулся. – Да отдам я его, не волнуйся так. Только выберусь отсюда.
- У тебя же есть револьвер…
- Два мощных пистолета лучше, чем один, - Леон встал, повесил ружье на плечо. – Винтовку брать, или там миномет?
- Вот тут как раз тот случай, когда два «Магнума» лучше одного, - торгаш внезапно улыбнулся – это Леон понял по прищуру глаз. – Плюс гранаты – разные и полезные. И быстрота ног и мысли.
- Что, все вместе? – картинно ужаснулся Кеннеди. – Ладно, давай загружай, - он кивнул на кейс. Аптечку не забудь.
- Когда я что-то забывал? – возмутился собеседник. – Не прячь камешек, отдай.
Леон беззлобно обругал его, отдал украшение и изумруд, оставшийся после охоты на жуков… когда же это было-то?
- Удачи тебе, - пожелал торговец, закрывая кейс и вручая его агенту. Тот задумчиво кивнул.
- Спасибо.
Он чувствовал себя почти целым и невредимым, когда шагал по темному туннелю, с пистолетом наготове и кривой усмешкой на губах. Пора сообщить Салазару, что ему надо выбрать нового телохранителя.
Предложить, что ли, свою кандидатуру?