Леон проснулся от холода, добравшегося до сердца и заморозившего его, и тут же вспомнил все события предыдущей ночи. Салазар мертв. Теперь – остров, спасти Эшли, убить Саддлера…
Он вздохнул, медленно открыл глаза, совсем не уверенный в том, что хочет это делать. Небо было ожидаемого серого цвета, только на востоке лучи далекого солнца едва-едва позолотили облака. Рассветало.
Рядом сидела женщина в красном платье, сосредоточенно глядя вперед и управляя катером.
Он пошевелился. Ада кинула на него быстрый взгляд.
- Не знаю, доброе ли, но почти утро, - прохладно сказала она. Леон кивнул, просыпаясь окончательно. Он чувствовал себя отдохнувшим и готовым к новым подвигам.
- Почему бы и нет?
Шпионка хмыкнула.
- Отдохнул? Тебе понадобятся силы, чтобы вытащить Эшли.
Леон смотрел на нее с легким изумлением. Она разговаривала так холодно, отстраненно… неужели мне приснилось, что она плакала? Кеннеди изучал точеный профиль, который так часто видел во сне, и не решался задать мучающий его вопрос. Вонг явно не горела желанием говорить что-то.
Леон подавил вздох. Когда же я тебя разгадаю?
Словно читая его сбивчивые мысли, Ада глянула на него, быстро улыбнулась… и резко повернула руль вправо. Леон едва не упал в воду, схватился за поручень, но возмутиться не успел.
Женщина выстрелила из метателя в скалу, у которой остановился катер. Металлический наконечник вонзился в камень, застрял там. Ада подергала веревку, удовлетворенно кивнула и наконец посмотрела на Кеннеди с улыбкой. Только через секунду Леон понял, почему она была немного ехидной. И дразнящей.
Ада…
Она неспешно, полным грации и изящества движением поставила одну ногу на перекладину руля. Леон смотрел, не дыша, и не мог отвести потрясенного взгляда от открывшегося ему зрелища: платье задралось, полностью обнажая ее стройную ногу. Сияющая, гладкая кожа, сводящие с ума плавные изгибы, ничего лишнего, даже кобура ей подходит… и тонкая черная полоска кружева на самом верху, там, где платье натянуто до предела, даже несмотря на разрез, так многообещающе, соблазнительно…
Господи, зачем же так жестоко?!
Сердце замерло на миг, потом понеслось вскачь, стуча так громко, что он испугался, как бы Ада не услышала. С трудом переведя взгляд на ее лицо, он не мог ничего сказать, только выдохнул резко, тщетно пытаясь дышать медленнее и спокойнее.
Что ты со мной делаешь?!
Леон осознал, что смотрит на нее, раскрыв рот, напряженно застыв и повернувшись к ней. Шпионка улыбнулась ему – такой же загадочной улыбкой, как в замке.
- У меня дела, - проговорила она. - Еще увидимся.
С этими словами она нажала на спусковой крючок, и веревка начала втягиваться обратно, унося женщину наверх. В тот же миг катер завертело так, что Леон с трудом справился с управлением.
Отпустив руль, он откинулся назад, выдохнул со смешанным чувством раздражения и растерянности:
- Женщины…
Сердце оттаяло, тревога ушла, и Леон был благодарен Аде за это. Даже несмотря на то, что она всколыхнула в нем такие чувства…

Холодное утро и абсолютное отсутствие хоть какого-то плана не мешали Леону слабо улыбаться, когда он шел по тропинке над волнующимся морем, вдыхая свежий соленый воздух полной грудью. Вдали виднелась база моряков, на которую Леон и стремился попасть.
Полученные от Ады (она написала записку, оставив ее в катере) сведения сообщали, что остров – это обитель Саддлера, место, где расположены его лаборатории, в которых исследовался паразит Плага. Соответственно, охраняется остров куда лучше, чем замок. Заброшенная морская база, на которой, однако, все еще обитали моряки.
Кеннеди задумчиво хмыкнул, спрыгнул с утеса. Впереди дорога раздваивалась, уходя вперед и направо. Агент поколебался секунду, выбрал правую дорожку.
Больше всего его взволновало то, что на острове, судя по всему, находился аппарат по удалению паразита из тела человека. Леон не отказался бы очутиться там хоть сейчас, но Эшли все еще была где-то там, на базе (вопрос – зачем ее сюда перевезли?), так что надо сначала найти ее, вытащить из плена, а уж потом бежать к доброму доктору.
А ты так уверен, что паразит будет ждать все это время?
Леон вздрогнул, потер лоб. Тварь внутри него пока молчала, не подавая признаков жизни, но Кеннеди не мог убежать от реальности: он был заражен. И в любой момент могло начаться превращение в существо, подобное тем, что он убивал…
Думай о чем-нибудь другом, приказал он себе, заворачивая за угол. Например, о дружелюбных моряках, о том, хватит ли патронов, чтобы успокоить весь остров – в общем, будь оптимистом!
Перед ним открывалась не слишком утешительная картина. Несколько полуразрушенных зданий, на окнах которых сохранились кое-где металлические решетки, а внутри стояли какие-то ящики. Смотровая вышка поодаль, на которой находился прожектор. Лестница, ведущая к закрытой двери, за невысоким строением. И подозрительная тишина, нарушаемая только плеском волн.
Романтично и страшновато. Агент выбрал момент, когда луч яркого света окажется далеко, перепрыгнул расщелину и подбежал к ближайшему строению с пистолетом наготове. Прожектором кто-то управляет, так ведь? Значит, идем прямо к нему в гости.
Однако едва он успел завернуть за угол, как нос к носу встретился с троицей моряков, и с разочарованием понял, что тихой зачистки территории не получится.
Первый противник, оправившись от изумления, проорал нечто и бросился вперед, размахивая булавой. Леон выстрелил ему в руку, заставив моряка уронить оружие, потом послал пулю в лоб второму, попытавшемуся укрыться за щитом. В голову в очередной раз пришла мысль, что странно тут как-то с вооружением: щиты, топоры… спасибо, хоть мечей нет. Ну точно, как в фэнтези… и око Саурона таки нашло меня.
Он разрядил дробовик в третьего противника, попутно отметив, что со стороны подходят еще двое обитателей острова, и побежал к смотровой вышке. Вслед ему просвистела стрела; Кеннеди машинально пригнулся, и это спасло его от участи быть разрубленным на две части топором.
Ну почему все мои плохие предчувствия становятся явью, а?
Леон поднырнул под руку моряка с топором, изо всех сил ударил его прикладом дробовика, потом выстрелил в лицо. Выла сирена, пробуждая спящее глубоко чувство паники. Это не Раккун, успокойся, Кеннеди…
Забравшись на вышку и скинув вниз нерасторопного дежурного (тот с воплем полетел в море), Леон первым делом направил луч прожектора в ту сторону, откуда пришел, надеясь дезориентировать хоть кого-нибудь; огляделся. Рассвет окрасил небо на востоке в розовый цвет.
Вылезший откуда-то пулеметчик в красном берете отнюдь не внушал Кеннеди таких же радужных чувств. Кто-то ехидно захихикал, Леону нестерпимо захотелось пристукнуть смешливого типа. Пулеметчик, с трудом подняв оружие (Леон нервно сглотнул), потопал прямиком к осажденной вышке.
О, всю жизнь мечтал об этом! Надежда не собиралась умирать так быстро, но после оценки ситуации с тяжелым вздохом побрела подальше от агента. Моряки окружили вышку, посмеиваясь и давая агенту рассмотреть их в деталях. В общем-то, Леон не горел желанием смотреть на их раскрашенные, безумные лица, но что прикажете делать, если гости лезут без паузы?
На перезарядку дробовика ему милостиво предоставили несколько секунд, но потом наконец-то прибыла тяжелая артиллерия.
Леон поднял голову – и обомлел. Возвышавшийся над ним едва ли не на полметра пулеметчик изучал агента равнодушным взглядом, не спеша поднимать шестиствольный пулемет.
Не имея никаких идей, действуя по интуиции, Леон проделал за предельно короткое время несколько вещей. Без особой надежды на успех он выстрелил врагу в лицо из дробовика, затем развернулся и позорно сбежал, спрыгнув вниз. Там его ждали двое, от которых агент избавился довольно быстро, и под стрекот пулемета побежал прочь.
Зигзагами беги, съязвил внутренний голос. Так вернее.
Леон влетел в окно, едва не разодрав руку о металлический штырь, перекатился по земле, вскочил на ноги. Что дальше?
Бежать к закрытым дверям не очень хотелось – как-то слаба была надежда, что они откроются перед его повелительным взглядом. Оставалось только бегать по территории где-то в двести квадратных метров, при этом постаравшись как-то убить пулеметчика и его свиту, а потом искать ключ.
Кеннеди забрался наверх по лесенке, напряженно ища выход из ситуации. Взгляд зацепился за какое-то странное сооружение рядом – отражатель, кажется. Тут же он догадался, для чего служат два знака по обеим сторонам двери. Как в пещере. Придется побегать.
И где гарантия, что внутри не придется еще жарче? Если остров действительно охраняется строже, чем Алькатрас, разумно ли лезть в полымя, оставив в тылу столько врагов?
Он вздохнул, перезарядил ружье и снял подбегавшего моряка. Пулеметчик рыкнул, потопал вперед. Леон бросил гранату, и пока мужик не пришел в себя, добавил несколько выстрелов из дробовика. Подействовало: пулеметчик с неожиданно жалобным стоном повалился на землю.
Интересно, не удастся ли мне утащить эту штуку? Кеннеди ухмыльнулся, спрыгнул. Было бы ох как неплохо…
Его немного позабавило то, что некоторые моряки почему-то избегали встречаться с ним, и Кеннеди приходилось самому за ними бегать. Потом он отдышался, оглядел местность, активировал лазерный луч у входа и полез крутить зеркала.
Утомительная работа – быть спецагентом. И кто там мне в детстве говорил, мол, хочу быть Джеймсом Бондом?

Ада быстро прошла сквозь нестройные ряды врага, разметав их в стороны. Ее настоящей целью сейчас было найти осведомителя – одного из ученых, который, судя по сведениям Вескера, выжил и мог дать информацию о местонахождении образца. Шпионка не сомневалась, что если он и в самом деле жив, то информацией поделится в любом случае…
Она заглянула за угол, отметила, что пока все чисто, и пошла дальше. Утро выдалось прохладным, но Вонг чувствовала себя неплохо. Она почти добралась до образца (что бы там ни говорил Вескер, обвиняя ее в том, что она тратит много времени на выполнение задания), цела и невредима, хотя на пути встретилось много желающих исправить это. И еще она знала, что рядом находится человек, которому она должна помочь – не только потому, что ей же потом будет легче забрать образец. Просто должна…
Многое бы я отдала, чтобы еще раз увидеть такое выражение на твоем лице. Ада улыбнулась, вспомнив детали утреннего прощания. Она прекрасно сознавала, какой эффект произведет на Кеннеди, и без зазрения совести воспользовалась этим, дразня его.
Ада приказала себе сосредоточиться на задании. Но вопреки ее воле торжествующая улыбка – улыбка женщины, которая полностью осознает свою власть над мужчиной – играла на ее губах.

Снять из винтовки одинокого солдата, прогуливающегося возле входа в пещеру, оказалось легко: противник даже не пикнул. Леон выпрямился, меняя оружие. Дробовику он доверял больше – тем более что враг предпочитал выскакивать из-за угла, зачастую не давая времени на прицеливание. Агент огляделся, зашел внутрь.
Двое типов в оранжевых комбинезонах, противогазах и с электрическими шокерами в руках медленно подходили к нему. Леон недоверчиво глянул на оружие, покачал головой и прицелился в первого противника.
Мимо его лица просвистела стрела, и агент отскочил в сторону, ругнувшись. Арбалетчик, засевший за каменной стенкой, натянул тетиву, прицелился в парня.
Тесновато тут у вас! Кеннеди вжался в стенку, не имея другого укрытия, выстрелил из дробовика в моряка в противогазе. Из-за арбалетчика он потерял несколько секунд, за которые моряк успел подобраться к нему, и уже занес шокер над головой. Леон сжал зубы, проклиная себя за глупость и нерасторопность, и все-таки подарил заряд дроби надоедливому стрелку, что дало парню с шокером дополнительное преимущество.
Леон едва успел отпрыгнуть в сторону: сухое потрескивание шокера над ухом совершенно не вдохновляло, тем более что противник зажал его в угол.
Кеннеди, недолго думая, подчиняясь рефлексам, изо всех сил ударил его ногой в грудь, так что моряк отлетел к противоположной стене, и быстро разрядил дробовик. Получив порцию свинца, враг наконец успокоился и застыл на полу в неестественной позе.
Теперь-то куда? Леон огляделся. Пещерка оказалась небольшой, и свет в ее конце обнаружился очень быстро – равно как и комитет по встрече: несколько зараженных засели на возвышенности, укрываясь за камнями. Арбалетчики ухмылялись с мостика, а слева стоял моряк в каске, держащий в руке связку динамита. Плюс ко всему, обнаружился и гранатометчик, лениво поплевывающий с обрыва вниз, стоя в обнимку с оружием.
Прекрасно. Кеннеди присел за камнем, обдумывая ситуацию. Пока его не заметили (парадоксально, учитывая, что звуки стрельбы должны были разнестись далеко), и он хотел воспользоваться этим преимуществом. Осмотр арсенала показал, что у него еще оставались три гранаты – одна из них световая. Ее-то он и кинул в группу моряков, перед тем убедившись, что оружие заряжено.
Вспышка света, вопли и стоны боли моряков огласили площадку. Кеннеди высунулся из-за камня, выстрелил в арбалетчика, потом в солдата, стоявшего ближе всех, и спрятался обратно. Вовремя: не задетый гранатометчик выстрелил в ответ.
Камень, за которым прятался агент, содрогнулся, посыпалась крошка. Леон, не теряя времени, кинул обычную гранату. Подошедший незаметно товарищ упал, попытался подняться, но Леон не дал ему.
Второй снаряд, выпущенный из гранатомета, едва не разнес его укрытие. Кеннеди выбрал момент, перебежал за другой валун и открыл огонь из пистолета по троице моряков. Динамитчик поднял руку, чтобы кинуть в него зажженную шашку, но агент успел выстрелить ему в руку.
Грохнул взрыв, кто-то пронзительно завизжал от боли. В камень ткнулась стрела, вторая – два арбалетчика были целы.
Кеннеди оценил ситуацию. В принципе, можно сказать, он почти прошел это место – остались в живых только стрелки наверху да парень в каске и с гранатометом. Уважим ребят…
Он, не высовываясь, поймал в прицел красную бочку, стоявшую совсем рядом с арбалетчиком, спустил курок. Взрывная волна снесла стрелка с насиженного места, буквально припечатав его к скале. Второй арбалетчик не удержал равновесие и с воплем упал вниз.
Гранатометчик что-то проорал и затих. Леон нахмурился: не нравилась ему эта тишина. Он осторожно поднял голову, и тут же с проклятиями прыгнул в сторону. Снаряд разнес его укрытие, жаркая волна устроила агенту встречу со стеной.
Развернувшись к надоевшему противнику, он с удовольствием спустил курок.
- Вечеринку объявляю открытой, - процедил он, перешагивая через останки противника и направляясь к узкому туннелю, ведущему куда-то вверх.
Плечо ныло, в груди немного жгло, и эти ощущения совсем не нравились Леону. Неудивительно, что он даже не обратил особого внимания на количество врагов, вылезших ему навстречу, и смел их с пути. Страх проснулся, но пока Кеннеди удавалось его сдерживать. Мысль, что Эшли, которая была заражена раньше его, возможно, еще хуже, заставляла его крепче сжимать ружье, когда он пробирался по извилистому ущелью.
Только держись, девочка. Не сдавайся…

- Разработки, говоришь? – Краузер задумчиво смотрел на тело у своих ног. – Почему бы тебе не засунуть их куда-нибудь, а?
Ученый в грязном халате попытался встать, зажимая рану под ребрами, не сумел и снова распластался на земле, застонав.
- Мои… исследования, - пробормотал он. Краузер присел на корточки, рассматривая поверженного ученого с оттенком презрения. Он не считал этого червяка достойным даже презрения, но ему было любопытно последить за реакцией ученого перед лицом смерти.
Наемник не получал задания расправляться с учеными, ни от Вескера, ни тем более от Саддлера. Проверка лабораторий на острове заключалась, по идее, в простом наблюдении, однако ситуация вышла из-под контроля почти сразу же. Сначала оставшийся в живых глава лаборатории попытался убить наемника непонятно, по какой причине, и Краузеру не оставалось ничего иного, кроме как прикончить его. Еще двое исследователей попытались сбежать, но не успели.
И вот теперь – последний из этих слабых существ, который в попытке спасти свою жалкую жизнь хотел подкупить Краузера, предлагая ему ни много ни мало образец Плаги.
Краузер усмехнулся. Узнай Саддлер об этом самоуправстве, вряд ли твоя судьба отличалась бы от той, что дарю я.
- Прошу… - ученый протянул к нему окровавленную руку; в глазах была мольба. – Я все сделаю…
- Правда? – Краузер изобразил заинтересованность. Пробирка с образцом валялась рядом с исследователем, и наемник недолго думая засунул ее в карман. – Не думаю. Я ведь уже получил все, что хотел.
Он выпрямился и вышел из комнаты, больше не обращая внимания на мольбы умирающего ученого.

Покореженная ржавая дверь открылась с жутким скрежетом, предлагая войти в хорошо освещенную комнату. Леон поморщился, глядя на висящие тут же туши: судя по всему, он оказался в кухне. Самое место для голодного агента. Хотя в местный ресторан я что-то не хочу.
В тишине особенно четко звучали его собственные шаги. Леон глянул на дробовик, словно для того, чтобы удостовериться, что оружие с ним. Хоть чему-то я могу доверять…
Он сделал шаг вперед… и только рефлексы спасли его от участи быть заключенным в пламенные объятия вылетевшего из духовки моряка. Леон не удержался от яркого выражения, подцепленного, как оказалось, у самих же моряков, отскочил назад, едва не столкнувшись с одной из туш. Нет, спасибо, я пока в состоянии сам стоять на ногах!
Горящий моряк с завываниями лез к Кеннеди, вынуждая того пятиться к двери, и наконец, рухнул на пол и затих, распространяя жуткий запах жареного мяса. Леон, морщась и стараясь не дышать, проскочил мимо него к двери. Даже не хочу думать, что ты там делал, приятель… Местный черный юмор плохо пахнет, однако!
Живое воображение тут же подкинуло картинку: Саддлер величавым жестом приказывает сунуть парня, провинившегося в чем-то, в духовку; двое амбалов послушно выполняют приказ, невзирая на жалкие потуги моряка вырваться. Леон тщетно пытался сдержать ухмылку – та все равно выползла. Ничего не поделаешь…
Однако картина в коридоре тут же отрезвила его. Кеннеди отпрянул, надеясь, что его не заметили, прижался к стене, придумывая способы избавления от тех самых амбалов из видения. Ростом выше двух метров, широченные и крепкие, как дубы в Ирландии, оба стража коридора щеголяли доспехами и здоровенными топорами, и судя по их мрачным физиономиям, вряд ли отличались тонкой душевной организацией. Мимо пробежать тоже не удастся, разве что похудеть до размеров швабры, сиротливо ютившейся в уголке…
Взгляд зацепился за этот элемент хозяйственного инвентаря, подключив все внимание. Кеннеди ужаснулся собственной самонадеянности, пытаясь убедить себя самого, что даже и думать не надо…
Бесполезно. Через пару секунд он обнаружил себя стоящим в узком коридорчике со шваброй в руках, подобно алебарде, нахально ухмыляющимся амбалам.
Боже, Кеннеди, ты окончательно спятил! Плага так специфически действует, или с детства?..
- Кто первый? – светским тоном осведомился он, глядя на противников. Те от такой наглости офигели и стояли с глупым видом, моргая. Леон с трудом удерживал себя на месте. Э, теперь я знаю, как тот парень попал в духовку! Тоже, видно, не наигрался в солдатиков…
Додумать тревожную мысль не дал первый из здоровяков, ринувшийся на агента, как бык на красную тряпку. Леон едва успел привести в действие свой коварный план, изо всех сил надеясь, что не обнаружит себя в следующую секунду в виде лепешки на стенке.
Швабра взлетела в воздух. Здоровяк резко затормозил, будто наткнулся на стену, издал какой-то странный протяжный звук и медленно завалился на пол, уронив топор. Кеннеди скривился, убедил себя, что жалеть его не стоит (хотя учитывая силу удара и точное попадание в мишень, очень хотелось – хотя бы из мужской солидарности), и устремил торжествующий взгляд на напарника амбала.
- Прошу.
Противник пробормотал какое-то жутко длинное ругательство и потопал к агенту, подняв топор. Кеннеди быстро отступил назад, едва не споткнувшись о валявшегося на полу врага, и достал дробовик. И нечего смотреть на меня так осуждающе. Солидарность солидарностью, но топором получить тоже не очень приятно…
Он выстрелил в голову приближающемуся противнику. Тот взревел, но и не думал останавливаться. Леон сделал еще пару шагов назад, перезарядил дробовик, выстрелил еще раз. Нет, шваброй все-таки определенно легче! Прихватить ее с собой, что ли?
Потребовалось четыре выстрела в голову, прежде чем здоровяк свалился. Леон со смешанным выражением смотрел на то, что недавно было лицом амбала, перезарядил дробовик и перешагнул через тело.
К его неприятному удивлению, второй амбал успел куда-то исчезнуть. Леон спешно огляделся, но в коридорчике никого не было. Двери справа и слева, пыль и давящая тишина.
И тем неприятнее внезапное появление из-за двери слева целой команды противников: несколько моряков в касках и с топорами, один в оранжевом комбинезоне и с шокером – и хуже всего, что над ними возвышался амбал с покрасневшими глазами.
Леон захлопнул рот, поднимая ружье. Шесть патронов на шесть врагов. Отступать есть куда, но не особо хочется. Не ходить же мне по кругу вечно?
Амбал, завидев его, заревел и рванулся вперед, разметав коллег по злодейскому цеху. Кеннеди автоматически увернулся, и кулак здоровяка пробил стену в том месте, где была голова агента секунду назад, и застрял в слое бетона.
Кеннеди выстрелил в подошедшего на критическое расстояние моряка, оттолкнул его ногой, ловя каждое движение здоровяка за спиной. Черт, я влип. И достаточно честен, чтобы признать это.
Он уже решился было проскочить между ослепшим на время моряком в каске и его товарищем, в которого выстрелил следом… как вдруг мощным пинком ему придали такую скорость, что агент буквально пролетел ласточкой сквозь строй врагов, впечатавшись в стену.
Обалдевший Леон обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть триумфальное освобождение амбала из бетонного плена. Торжествующе взревев, противник продемонстрировал агенту отколотый от стены кусок. Моряки ехидно захихикали.
Кеннеди прищурился, отлепил себя от стены и вытащил «Магнум». Амбал захохотал.
- Приятно повеселиться, - Леон выстрелил два раза… оба раза мимо головы противника, к его восторгу. Но амбал не учел того, что стоял прямо под покосившейся балкой. Выстрелы разнесли балку в щепки, и потолок обрушился, похоронив под собой всю группу.
Когда улеглась пыль и стало тихо, Кеннеди открыл глаза. Он стоял один перед дверью, сжимая мощный пистолет в руке.
- Надо же, получилось! – хмыкнул он, возвращая «Магнум» на место. - Я похож на Курта Рассела?
Вопрос был обращен в пустоту. Леон помолчал и толкнул дверь.
За ней обнаружилась небольшая комната наблюдения. Леон подскочил к пульту в углу, щелкнул парой кнопок, пытаясь включить камеры. Удалось с третьей попытки. Глядя на экран, он выдохнул.
Эшли вроде бы была цела и невредима: Леон не заметил никаких повреждений. Девушка отчаянно молотила кулачками по окованной металлом двери своей темницы, зовя на помощь. Леон сжал зубы.
- Держись, только держись…
Тут в поле обзора камеры появились еще двое персонажей. Моряк с повязкой на лице подошел к девушке и грубым рывком оторвал ее от двери, швырнув на пол. Его товарищ тем временем подошел к камере и, мерзко улыбнувшись Леону, выключил ее.
Кеннеди выдохнул сквозь сжатые зубы, выпрямился. Как они могли узнать, что я здесь, что смотрю на них? Черт побери, неужели они еще и телепатией владеют? Радости-то…
- Эшли, я иду, - пробормотал он. Перед глазами стояло ее лицо – немного дрожащие губы, выражение страха в огромных глазах. У Леона заныло сердце: он все еще был так далеко от нее. А я-то думал, что миссия займет как максимум пару дней! Наивный дурак.
Он вздохнул и направился к выходу из комнаты, больше не намеренный сомневаться или колебаться. Это мой выбор, и я готов нести ответственность за него.

Что за невезение! Ада, у тебя появилась плохая привычка опаздывать – и это может крайне пагубно отразиться на твоей миссии. А Краузер, кажется, так и напрашивается на хорошую взбучку.
Женщина склонилась над умершим не больше получаса назад ученым, без труда опознав работу Краузера. Идиот. Незачем было убивать всех… если только твоей целью не было помешать мне собрать информацию. В таком случае, ты сильно ошибаешься, если думаешь, что я этого не замечу или прощу.
Звонок коммуникатора прервал ее мысли. Ада хмыкнула, отцепила прибор от ремешка. Интересно, как шеф отреагирует на это событие?
Поразмыслив секунду, она решила, что незачем Вескеру знать о произошедшем – не то чтобы она боялась упрека (только не от него!), просто зачем давать еще один повод обвинить ее в медлительности?
- Что?
- Простая проверка связи, - отозвался Альберт Вескер, поправляя очки. Выглядел он жутко довольным, и Ада невольно заинтересовалась: только вчера шеф блистал мрачным настроением. Что-то хорошее, начальник?
- Я работаю, - недовольно процедила она. Вескер удивленно поднял брови.
- Мда? Медленно, по моему мнению.
- Все немного сложнее, чем ожидалось. Не хотелось бы запороть ситуацию из-за спешки.
- Полагаю, образец все еще где-то рядом?
Да я бы давно его забрала, хотелось крикнуть ей, если бы не присланный тобой придурок-наемник! Вескер насмешливо прищурился.
- Проблемы?
- С чего ты взял?
- Краузер считает, что справился бы со всем сам, - он внимательно следил за ее реакцией. Ада не была намерена доставить ему удовольствие, дав волю эмоциям.
- Неужели? Однако он все еще здесь…
- Да, - неожиданно легко согласился Вескер. – Более того, он тоже без образца. Кажется, его жестоко обманули – судя по его виду.
Ада едва сдержала смех. Если это правда, то хотела бы я увидеть твою физиономию, коллега!
- Так что вы по-прежнему на равных, - сообщил шеф почти равнодушным тоном. – Продолжай поиски.
Он выключил коммуникатор. Ада рассмеялась.
- Неплохо! Все веселее…

Всепоглощающий страх – это было все, что чувствовала Эшли Грэхэм, глядя на лица посмеивающихся моряков. Они стояли над ней и так странно смотрели… словно бы…
Нет, только не это! Девушка готова была разрыдаться, и только гордость не позволяла ей этого сделать. Она смотрела на мучителей, не отводя взгляда, пока они не ушли, переговариваясь и хихикая.
Господи, помоги! Я всего лишь хочу домой, к папе и маме… Эшли все-таки не удержалась и заплакала, обняв колени руками. Я хочу домой!

Мародер, обозвал себя Кеннеди. Мародер, и не оправдывайся.
Да, но зато какую пользу приносит это занятие! Взять хотя бы постоянное опустошение карманов павших врагов и избавление их от заведомо опасных боеприпасов. Или вот, например, тактический жилет, который уже совсем не нужен моряку, забывшему надеть каску. Ну зачем он ему, а?
Он надел бронежилет, убеждая себя, что кривиться совсем не время и не место. Судя по всему, жилет был почти новый, и насколько было известно спецагенту, мог снизить полученный урон где-то на 30 процентов. Уже неплохо.
То есть, въедливо уточнил внутренний голос, если на тебя опять помчится дядя с топором в твой рост, тебя не располовинит, а всего лишь… в общем, ты понял? Тогда конечно, мародерство оправдано. Продолжай в том же духе…
Путь дальше ему преградили трое динамитчиков, стоящих в проходе. Леон затормозил, опасливо взирая на шашки в руках парней. Те в ответ заухмылялись и зажгли шашки практически синхронно.
Кеннеди прыгнул в сторону, приложившись грудью к полу, чертыхнулся. Три взрыва грохнули один за другим, на агента посыпался стеклянный дождь. Леон встал на ноги, несколькими точными выстрелами из «Карателя» прикончил двоих, прежде чем массивная дверь опустилась, отделив от него последнего динамитчика. Кеннеди вытряхнул из волос осколки, костеря местных юмористов на все лады.
Дверь снова поднялась, открывая взору динамитчика и троих арбалетчиков. От такого сюрприза Леон даже пропустил момент, когда один из стрелков спустил тетиву, и очнулся, только когда в него уже летела зажженная стрела.
Укрыться за полуразрушенной стеной, просунув дуло пистолета в щель и выбирая, в кого бы выстрелить, в то время как в тебя летит динамитная шашка – занятие увлекательное, в этом Леон убедился на собственном примере. Нажав на спусковой крючок, он заставил пошатнуться динамитчика, и тот выронил зажженную только что шашку под ноги. Дверь закрылась, опуская занавес жалости над этой печальной сценой.
Кеннеди выпрямился и невольно хмыкнул.
- Спички детям не игрушки…
Выскочивший из-за колонны парень с дубинкой каким-то чудом избежал участи, постигшей его товарищей, и вознамерился, кажется, отомстить за них. Леон пригнулся, избежав удара в голову, стукнул моряка по спине рукоятью пистолета и добавил пулю. Моряк успел все-таки заехать ему дубиной по спине, отчего Леон взвыл и едва не рухнул на заляпанный пол, но чудом удержался на ногах, ухватившись за колонну.
Чтоб тебя… Спина заныла с новой силой, тем более что край дубинки зацепил шрам. Кеннеди выровнял дыхание – и тут же новая боль, гораздо более сильная, заставила его согнуться пополам.
Паразит в груди зашевелился, задергал усиками и лапками, словно пытаясь выбраться наружу. Леона затошнило, но он сжал зубы и зажмурился, изо всех сил пытаясь справиться с приступом. В сознании словно звучал чей-то радостный смех, и от этого становилось еще хуже.
Зараза… я так близок к тому, чтобы стать одним из них?! Нет… Спокойно, Кеннеди, без паники! Подумай… Господи, как больно!
Задыхаясь от острой, выворачивающей наизнанку боли, он упал на колени. Сознание мутилось, снова появились какие-то странные, кошмарные картинки, отогнать которые было так сложно, что он уже почти сдался напору…
Как вдруг боль исчезла так же внезапно, как и пришла. Словно кто-то отключил ее от источника, выдернул вилку из розетки. Смех оборвался, как обрезанный острой бритвой.
Леон осторожно открыл глаза, кое-как поднялся на ноги, хватаясь дрожащими руками за колонну. Тошнота еще не прошла, но ему полегчало.
Саддлер, дай мне только добраться до тебя!
Он сжал ружье побелевшими руками, сглотнул, сделал глубокий вдох и шагнул к двери.