Ведущая, посмотрев на бумажку, улыбнулась. Ну, теперь-то она готова ко всему. Даже если сейчас в студию ввалится, хлопая крыльями, пингвин на лыжах, это её не удивит. Увы, как оказалось, бывают вещи и пострашнее пингвина на лыжах…
- Итак, наша следующая участница – Изабелла-Кристиана Минерва Айрил Бладакрус, принцесса Королевства Манберг, очаровательная леди, истинная аристократка…
Слова застряли у Ведущей в горле, когда в студию вплыло очередное Нечто. Больше всего это Нечто напоминало хорошенько украшенный взбитыми сливками торт на ножках, но при ближайшем рассмотрении оказалось сильно накрашенной, набелённой по самые уши девицей, с причёской а ля придворная дама викторианских времён, и облачённой в соответствующее случаю фиолетово-золотистое платье. Впрочем, платье было сильно укорочено, из-за чего можно было увидеть кокетливые кружевные шортики, видимо, в понимании Изабеллы-Кристианы являвшиеся панталонами. Белые чулочки с кружевами, розовые туфельки с огромными бантами, кружавчики-кружавчики-кружавчики… Ведущая в ужасе отвернулась, боясь даже смотреть на это кружевное безумие.
- Ну вот! – поджала губы Изабелла, - И вы тоже не видите во мне ничего, кроме знатного происхождения!
- Эм, простите, так, может, вы расскажете о себе? И мы будем знать, о чём лучше не следует упоминать в вашем присутствии, – быстро выкрутилась Ведущая. Оператор флегматично зевнул, всем своим видом показывая, что уже устал всё это снимать. А новая участница завела свою песню:
- Я родилась в королевской семье! Да-да, и нечего нос кривить, что я невоспитанная! Меня с самого детства баловали, давали мне всё, что я захочу, но! – от этого её «но» Оператор проснулся и стукнулся головой о камеру, - Но вы представляете, как я была несчастна?!
- Да что ты знаешь об истинных несчастьях?! – подала голос с дивана Акеми. Боясь, что та вновь примется реветь, Ведущая перебила её:
- У всех свои несчастья! Давайте послушаем, что терзает госпожу Изабеллу-Кристиану…
- Никогда, никогда у меня не было истинной свободы! Постоянно эти мамки, няньки, торжественные приёмы, уроки этикета… Ах, мне всё это так надоело! Я всегда хотела бы быть самой обычной девушкой, которая может целыми днями заниматься, чем захочет, не думая ни о чём, но увы, я была связана по рукам и ногам, и тонула в рутине однообразных, пусть и очень ярких, дней…
Оператор вновь впал в спячку, а Ведущая, с опаской сжимая в руках поднятый с пола микрофон, почти шёпотом спросила:
- И что же дальше?
- Чем старше я становилась, тем сильнее меня стесняли эти мерзкие рамки, придуманные обществом! Почему я должна была смотреть на этих мерзких леди в гадких платьях с роскошной вышивкой, украшенных живыми цветами… Представьте, они изощрялись кто, как может, одна даже вплела в волосы клетку, в которой сидели живые бабочки! Ах, как они порхали! Их яркие крылья создавали такой поразительный контраст с русыми волосами той дамы, и так подходили к её яркому платью с юбкой клином и широкими рукавами, по краю отделанными золотыми лентами с вкраплениями драгоценных камней…
- Красиво, - неосторожно заметила Ведущая, чем вызвала взрыв негодования со стороны Изабеллы-Кристианы:
- Нет! Это было омерзительно! В погоне за красотой они утратили свои лица! Одни лишь маски, за которыми были лишь стеклянные, пустые глаза без души! И я – я была единственной сознательной девушкой в этом мире гоняющихся лишь за модой овец! Единственной, кто никогда не подчинялся правилам! Знаете, я любила убегать из дворца, изучила все тайные ходы, и всё ради того, чтобы посмотреть на жизнь за стенами моего замка, такую простую, такую изумительно манящую… С какой охотой я осталась бы там навсегда!
- И… что вам мешало?
- Ах, я порой так завидую плебейкам вроде тебя! – томно воскликнула девица, покровительственно потрепав Ведущую по щёчке, - Вам не нужно постоянно думать о долге, о престоле, вам не нужно думать ни о чём!
«Кроме зарплаты, долга за квартиру, ну и всяких мелочей вроде того, какую из повесившихся в холодильнике мышей съесть на завтрак», - Ведущая еле успела подавить эти мысли и покосилась на очередную участницу с явной опаской: мало ли, вдруг и эта читает мысли.
- Но однажды случилось ужасное! Мой отец, что всю жизнь хранил память о моей умершей в родах матери, был очарован какой-то ведьмой и на ней женился! Представляете?! Забыл о моей маме ради какой-то там… - тут у Изабеллы-Кристианы закончились слова, - Она приказала ему выгнать меня из дворца, заявив, что такая строптивая дрянь, как я, ни в коем случае не должна унаследовать престол! Но папа не согласился, и тогда она его убила, а меня прогнала! Представляете, какая-то мразь, безо всякого вкуса и такта, которая, как и все прочие, всё время пыталась выделиться за счёт роскошных платьев, и даже носила перчатки из чистой змеиной кожи, а ещё диадему из белого золота, на которой очень и очень неплохо смотрелись изумруды…
Ведущая робко кашлянула. Изабелла-Кристиана, как ни странно, на намёк не обиделась, лишь царственно кивнула и продолжила:
- Но в королевстве меня любили, поэтому не стали убивать, когда она, пожалев о своём решении, решила от меня избавиться! И тогда, тогда она послала по моим следам убийцу! Но, увидев меня, он поражён был моей смелостью и красотой настолько, что решил ко мне присоединиться, и мы свергли злобную королеву, вернув мне трон! Но и тут сыграли злую шутку те правила и обычаи, что я всегда ненавидела! – тут Изабелла приобрела столь схожий с Акеми тон, что Ведущая невольно приготовилась на сей раз действительно бежать за ведром для слёз.
- Представляете, они, эти жалкие придворные, были против моего брака с любимым, и твердили, что это жуткий мезальянс! Но я была сильна, и сумела – как и всегда! – отстоять свою позицию. Так мы и жили – долго и счастливо – с моим любимым.
Изабелла-Кристиана умолкла, а Ведущая, надеясь, что та сообразит, что делать, протянула ей коробку с шариками. На небрежно взятом двумя пальчиками шарике высветилось: «Мэри Сью Бунтаркиус».
Лишь недоумённо сдвинула бровки красотка, направляясь к диванчику. А Ведущая обречённо посмотрела на листочки сценария:
- Давай следующую…