Пустыня... Раскаленные палящими лучами безразличного солнца камни. Сухой, обжигающий горло воздух. Почти всегда чистое голубое, переходящее в бледно-зеленое ближе к горизонту, небо. Рахана. Родина. А родину любишь, независимо от того, какая она.
Не обладай Кэйрон такой абсолютной памятью, вряд ли был бы именно тем, кем являлся сейчас. Именно эта волшебная, как считали некоторые, память открывала потрясающие возможности. Можно было в трудную минуту вспомнить что-нибудь ободряющее в красках и с деталями. Будто и не сидишь в укрытие, по которому стучат пули и бегают точки лазерных прицелов, а находишься рядом с любимой в гостиной ее дома. Именно там дрелл и девушка, тогда еще только друзья, любили проводить время, мечтая и фантазируя, изучая старые книги, пожелтевшие от времени дневники путешественников, которые не найти ни в какой библиотеке и энциклопедии... Почти шесть лет? Короткий срок, а как все изменилось... Безжалостный наемный убийца, еще неопытный по своей молодости, теперь стал через чур сентиментален. Пять лет назад Кэйрон с радостью взял бы Кейти в путешествие, полное риска, но сейчас... Сейчас дрелл сам раздумывал, а не закрыть ли на всё глаза, не скрыться ли на какой-нибудь тихой и спокойной планете вместе с любимой? Сейчас на весах лежала любовь и лишь несколько лет спокойной жизни в галактике. Что важнее?
Дрелл мотнул головой. Нет, не те мысли должна приносить память. Но уныние и тяжелые ситуации иногда заставляют вспомнить то, что совсем не хочется вспоминать. Отец. Что было бы, не отвези ты своего сына на Кахье? Ведь именно там, опекая свое чадо, единственную жемчужину, среди соленых океанов этой планеты ты подхватил ту жуткую болезнь. Что было бы, если бы ты не умирал от синдрома Кепраля? Почему же ты не сказал о своей болезни? Ведь можно было вернуться на Рахану, и хоть как-то облегчить условия, продлить жизнь...
Кэйрон вздохнул, зажег свечу и вгляделся в пламя. Огонек трепетал, от малейшего дуновения дергался рыжий язычок. Все же удивительное и полезное это изобретение — свеча. А какие бы чувства не приносила с собой память, сколько бы не было от нее вреда или пользы, но с родиной были связаны лишь светлые моменты. Дрелл взглядом окинул пейзаж, погрузился в воспоминания лишь на миг, и кисть его короткими мазками довершила картину. Да, именно такой вспоминалась Рахана, планета-пустыня, родина немногочисленной расы дреллов.
Открылись двери и в комнату вошел чем-то очень довольный, Дарм, с коварной ухмылкой на лице. Пройдя мимо полок с книгами, музыкальными инструментами и десятком свечей, он вдруг застыл посреди комнаты, пораженный увиденным.
— Вот никогда бы не подумал, что жестокий, бездушный, хладнокровный убийца может рисовать такие картины! — восхитился турианец, переводя взгляд с пейзажа на дрелла, держащего в руке кисть.
— А я бы никогда не подумал, что такой... — Кэйрон обернулся и сразу же обратил внимание на многочисленные гранаты, прикрепленные к зелено-серой броне друга, — безрассудный турианец, как ты, мог бы писать стихи.
— Это эксклюзивно для врагов, которые мне перешли дорогу. Дважды. Или трижды... Короче, чем тут огоньки разглядывать, лучше пошли стрелять, а то все свои навыки утратишь. Наконец открыли тир после недельного ремонта.
— Чувствую я, после нашего посещения, его будут еще неделю ремонтировать...
— И не надейся, там ограничения ввели — из «Мако» теперь не постреляешь, — вздохнул Драм и пропустил друга к выходу. Пока Кэйрон открывал дверь, турианец быстро схватил кисть и намалевал в уголке прекрасной картины свое имя. Кэйрон обернулся, почувствовав неладное, но СпеКТР спокойно стоял, глядя в потолок и непринужденно насвистывал веселый мотив. Пожав плечами, дрелл вышел в коридор, выпустил из комнаты друга, затем закрыл дверь, заблокировав замок.
— Отличная картина у тебя вышла, — похвалил приятеля Дарм, — если хочешь, могу помочь отправить на выставку!
— Нет, я ее повешу в комнате, потом Кейти покажу, она подпишет — у нее это очень хорошо получается.
— Вот зараза... — представил себе, что потом начнется, Дарм.

***

Кэйрон, довольный своей стрельбой, наблюдал результат. Отлично, ни одна пуля в «молоко» не ушла. За полмесяца проживания у Кумуна Шола ничего интересного не произошло. Ну, высадились один раз пираты. Зря они это сделали. Кумун тогда перебрал немного чего-то развеселого (до сих пор праздновал обнаружение древних развалин), вышел на поле боя и расшвырял всех (и своих, и врагов) с гневными криками вроде: «Вы кшшшшик решили пойти против богов биотики?!».
Ну, вышел из строя один раз «Имир», разгромил половину «улиц». По нему и из гранатометов стреляли, и из пулеметов - без толку, а вот вылез из вентиляции Кэйрон, выстрелил из пистолета в голову робота, тот и взорвался, разнеся еще часть улицы. Дарм тогда поблагодарил друга за представление. Кстати, до сих пор причину, из-за которой «Имир» взбесился, обнаружить не удалось. Ну, еще появилось объявление о розыске особо опасного преступника.
«Так как из столовой пропал месячный запас печенья, требуется мобилизация охраны. Камеры наблюдения засекли преступника. Этим особо опасным преступником оказался турианец в серо-зеленой броне с нашивками СпеКТРа на плече...»
Дальше никто уже не читал, так как связываться с этим СпеКТРом не хотел. А так ничего интересного не произошло.
СпеКТР наконец отошел от оружейного шкафчика, в котором так долго копался.
— Отойди-ка, — он похлопал по плечу друга, тщательно скрывая за спиной выбранное оружие. На лице турианца до сих пор сохранилась коварная ухмылка. Как определить, какие эмоции выражает лицо инопланетянина? Ведь лицевые мышцы у него другие. Трудно по одному выражению лица определить эмоции, но только не для Кэйрона. Но, несмотря на это, дрелл так и не мог понять намерений друга, поэтому не успел среагировать.
— Калахира! Ты что совсе... — Кэйрон попытался остановить СпеКТРа, как только увидел желто-оранжевую раскраску громоздкого «Каина», но его голос тут же был заглушен гулом выстрела и дрелл ловким движением спрятался за стеной. Последовавшие за этим спецэффекты вполне могли бы потянуть на постановку миниатюрного ядерного взрыва: яркий свет на короткое время ослепил, а из-за грохота заложило уши, стены содрогнулись, потухли многочисленные лампы...
...Ну и, конечно же, от мишеней, что представляли врагов, не осталось ничего.
— Учись, друг! — довольный собой турианец положил Каин на плечо, выйдя из пелены пыли.
— Потрясающе. А если бы стены рухнули? — преспокойно спросил Кэйрон, будто ничего не произошло. Действительно, а зачем кричать и нервничать, когда уже всё опасное для жизни позади. — Ты читал технику безопасности?
— Техника безопасности? — переспросил СпеКТР, немного подумал и ответил. — Не, не слышал. Ну что, пошли на выход?
— Уже поздно. Здание оцепили. Тот, кто нарушил правила, будет сейчас найден и вынужден заплатить кучу денег для восстановления тира, — печально покачал головой Кэйрон.
— А я скажу, что так и было, и мы выйдем. Ведь я же СпеКТР!
— Можно предположить, что у тебя ничего не выйдет.
— Поспорим? — предложил турианец, и когда его приятель согласился, они вдвоем направились к выходу.

Снаружи уже сбежалась вся охрана, голографические ленты окружили выходы, гудела сирена, снайперы засели на балконах ближайших домов. Похоже, сюда сбежались все наемники. Не удивительно. Кумун сейчас как раз искал десяток свободных наемников, чтобы сослать их на кухню в помощь шеф-повару. А работа эта была наискучнейшая (для бойца): таскать тяжеленные кастрюли и днями чистить картофель, или что-нибудь подобное. Был, конечно, и плюс — можно было тайком попробовать блюдо, но если это заметит повар, придется приготовить десять таких же блюд. А если эти блюда окажутся противными и несъедобными, шеф-повар, которому пробовать еду разрешено: да и кто ему запретит - половником может вмазать, заставит эти блюда съесть. Если откажешься, такое начнется... Но об этом в ужастиках, а у нас приключения.
— Уважаемый, — обратился к охраннику с серыми усами, облаченному в серую броню и черную фуражку, Дарм. Наемник побледнел, будто увидел смерть с косой, испугано покосился на «Каин» и отступил подальше, к автомату с водой, делая вид, что просто не заметил СпеКТРа, наливая водичку.
— Ээй! Ау! — Дарм подошел к охраннику вплотную и поводил рукой перед его глазами. Усатый, на лбу которого выступил пот, не оставлял попытки игнорировать турианца в серо-зеленой броне. Объявление ли сделало нашего СпеКТРа столь устрашающим, или просто его внешний вид: куча разных гранат, «Каин», «Защитник» «Либершафт 2180» и это далеко не весь список снаряжения, мы вряд ли это узнаем.
— Ну, — СпеКТР пожал плечами и взглянул на Кэйрона, дрелл в этот момент молился - возможно за приятеля, — мы тогда пойдем что-ли...
И друзья спокойно вышли на улицу, освещенную яркими фонарями, с металлическими кренделями и завитушками, висящими на столбах. Над головами наемников, патрулирующих территорию, и рабочих, спешащих по поручениям, высоко навис стеклянный купол, за которым слабо переливался синим и фиолетовым купол силовой, а за ним бушевала снежная буря.
— Ты проспорил, — наконец сказал дрелл, когда тир остался позади. — Твой трюк не сработал.
— Но мы же вышли, поэтому я выиграл, — торжествующе произнес Дарм. — С тебя... С тебя... Постой, мы ни на что не спорили?
— Мы просто так поспорили, — поспешно подтвердил Кэйрон.
— Не могли мы поспорить просто так! Это твои штучки, признавайся!

***

Вся компания собралась в комнатах Кэйрона: места хватило всем, кроме Смита, ему Дарм услужливо предложил самый жесткий стул, причем сам устроился в мягком кресле. Секретом осталось, когда турианец успел спрятать картину друга, и вовсе не секретом было, что произошло бы, если б Кейти заметила подпись. На полированном, блестящем столе лежали несколько планшетов с названиями планет. Так как Дарм был турианцем действия, он предложил отправиться на поиски приключений, на свою голову, а Кейти наивно его поддержала, в результате чего большинство было «за» - не забыли и про ящерку.
— И мы летим... — СпеКТР потянулся к планшету, перевернутому, чтобы не было видно названия планеты.
— А может не надо? — дрелл уже привык к спокойной жизни, и куда-то лететь ему не хотелось.
— Надо, Кэйрон, надо, — прозвучало это, как приговор, обжалованию не подлежащий. Турианец взял один из планшетов и торжественно произнес. — Мы летим на Юнтор. Это... Что это за планета?
— Это... — Кэйрон погрузился в память и уже начал читать параграф, как Дарм его остановил.
— Туда и летим, а тебя, друг, возьмем вместо справочника.

***

На подходе к кораблю, у Кэйрона появилась тусклая надежда, что двигатели пропали, были проданы, или изъедены коррозией, ну или, в конце концов, убежали, но те, как назло, были на месте.
Наемники, пыхтя, затаскивали в корабль тяжелые ящики подозрительного вида. Приглядевшись, дрелл прочел на ящике название одного развеселого напитка, который, по мнению убийцы, в путешествии пригодиться никак не мог. Ящерка, примостившаяся на плече хозяина, презрительно отвернулась от ящика с напитками. Остальные никакого внимания ящикам не уделили.
— Зачем? — вопрос был слишком короткий, но выражение лица Кэйрона передало всё, о чем он хотел спросить.
— Ну, если мы встретим какого-нибудь каскорто-куэрто, можно будет его напоить и дезерти... Кхм... Спастись бегством. А еще мы теперь сможем откупиться от пиратов, — объяснил турианец.
— Вообще железная логика, — рассмеялась Кейти.
— А кто этот каска... как? В энциклопедиях об этом ни слова, — спросил дрелл у подруги, но та лишь пожала плечами и забралась внутрь. И, да, предусмотрительность и абсолютная память Кэйрона не подвели, теперь в корабле мягких кресел было больше, чем одно.