Lifehouse  «Everything»

 

Здесь и сейчас, поговори со мной
Я хочу ощущать тебя, я должен слышать тебя
Ты свет, что ведет меня туда
Где я обрету покой
Ты даешь мне силы идти
Ты надежда, что питает мою веру
Ты свет для моей души
Ты — всё, и как могу я лишь стоять рядом с тобой
Ничего не делая...

 

Семь лет спустя. Ойя.

Проваливаясь по колено в снег, Гаррус шагал через лес. Его путь лежал к заброшенному со времен войны бункеру. Тому самому, где семь лет назад он был вынужден провести два дня и две ночи в компании Эль Шепард.

Шум и обсуждения не утихали в течение трех лет. Легендарная казнь военной преступницы транслировалась по всем каналам в экстранете на каждой планете, станции и каждом корабле. Миллиарды людей, азари, турианцев, саларианцев и остальных представителей межгалактического сообщества своими глазами наблюдали, как Эль Шепард умерла.
И по сей день его сердце болезненно кололо, когда в разговорах упоминали ее имя. Оно стало самостоятельным феноменом и прочно утвердилось во всех языках как синоним катастрофы и разрушения.

Дверь на удивление легко открылась. Стряхнув с одежды снег, Гаррус огляделся. Словно и не было тех семи лет. Спальные мешки так и остались лежать у входа, там, где он оставил их перед поездкой на мотоцикле. Подняв один из них с пола, он с горьким вздохом прижал прохладную ткань к лицу. Слабый цитрусовый аромат еще держался в глубине материи, напоминая о той, кто пользовался этим мешком. Свернув мешок, Гаррус положил его в сумку на поясе. Это все, что у него осталось.
Медленно обходя помещение, он боролся с подкатывающими слезами. Вот здесь он упал, когда был ранен. А здесь она вышагивала, рассказывая то, что было у нее на душе.

Остановившись перед автомобильным сидением, он опустился на колени и положил ладонь на пыльную обивку. А тут....
Воспоминания потоком хлынули из дальних задворок сознания, куда он загнал их много лет назад. Тело дрожит от холода, перед глазами все расплывается и рябит, сознание на грани реальности и фантазии.... Хрупкая человеческая женщина рядом, ее сонное дыхание звучит спокойно и размеренно.

Стоп. Нельзя об этом думать. Он прилетел попрощаться. Его жизнь должна, наконец, начаться. Без призрака мертвой женщины за плечом и боли в душе. Его внимание привлекла металлическая коробка, стоящая на столе. Приблизившись к ней, Гаррус удивленно уставился на нее. Ее здесь не было семь лет назад. Сняв перчатки, он провел ладонью по поверхности. Сработал внутренний механизм, и стенки ящика бесшумно опустились. Внутри оказался небольшой стеклянный контейнер, внутри которого во всей красе распустились несколько желтоголовых цветков. На боковой стенке Гаррус увидел выгравированные слова:
"Жизнь — это цветок, а любовь — нектар".(1)

***

— Дядя Гаррус, а почему на Цитадели никогда не темнеет? — детский голос прервал его размышления.
Пересадив ребенка с одной руки на другую, Гаррус продолжил неспешную прогулку по парку Президиума.
— Чтобы здесь можно было гулять, когда пожелаешь. Такую красоту нельзя скрывать от людей.
— Здорово! Значит, я могу приходить сюда, когда захочу, и никто не будет ругаться?
— Эль, почему тебя кто-то должен ругать? — вглядываясь в серьезные детские глаза, Гаррус был готов рассердиться.
— Вон тот дядя в форме ругает дядю медузу...

Обернувшись, он не смог удержаться от смеха. Офицер СБЦ пытался спровадить ханара Проповедника, пока совершенно безуспешно.

— Не бойся, со мной тебя никто не обидит. Нам пора возвращаться, иначе папа с мамой будут волноваться. В следующий раз может, и Кейлир возьмем с собой.
— Нееет!!! — возмущенный вопль привлек внимание проходящих мимо людей. — Она подлиза и зануда!
— Хорошо, хорошо, — усмехнувшись, закивал Гаррус. — А вон и они. Побежишь им навстречу?

Девочка крепко сжала ручки на его шее и оглушительно закричала.

— Гаррус, ты совсем избаловал ее.... Я уже начинаю радоваться, что мы живем не на Цитадели.
— Прости, Деметра, она вьет из меня веревки. Как отдохнули?
— Неплохо, в следующий раз присоединяйся к нам. Вы каждый год гуляете по Президиуму, наверно уже надоело одно и то же смотреть,- ответил Сарен, ставя малышку Кейлир на ноги.
— Неправда, папа! Дядя Гаррус показывал мне калумбу...кулумбу... клумбу с цветами, которых зовут так же, как и меня. В прошлом году их не было!

Обменявшись задумчивыми взглядами, Гаррус и Сарен направились к докам.

1 — афоризм принадлежит Виктору Гюго.