На лестнице послышались шаги, остановившиеся аккурат напротив двери их квартиры, затем – звук проворачивающегося в замочной скважине ключа. Май, встрепенувшись, метнулась в прихожую и с радостным визгом повисла на вошедшем Юджине, едва успевшему отставить сумки. Парень крепко обнял её, слегка покружив, и поставил на пол, одарив поцелуем. Девушка улыбнулась, но тут же посуровела, и Джин, с секунду назад обласканный, был награждён нехилой затрещиной:
- Вы почему не предупредили, что прилетите раньше?
Вопрос явно адресовался обоим, хотя общаться Май предпочитала всё-таки больше с Джином, как и непосредственно выражать всё свои эмоции – от Нару было куда проще встретить непонимание.
- Ну… сюрприз! – совершенно не собирался теряться старший. Нолл же тем временем протиснулся к Май, и собственнически приподняв подбородок девушки, поцеловал долго и властно. Однако, хоть это доставляло девушке немалое удовольствие и явно сбивало с мыслей, так просто сдаваться она не собиралась:
- Я, между прочим, ничего не успела приготовить!
- Подумаешь, - хмыкнул Юджин, - закажем пиццу, - с этими словами он потеснил младшего, пробившись к девушке, и обнял, заявляя на неё право ничуть не хуже, чем брат.
И даже больше – Джин пользовался моментом всегда лучше, чем более рассудительный Нолл: привыкнув полагаться на душевный порыв, так же он действовал и сейчас – не раздумывая, поцеловал Май, не давая ей опомниться. Девушка хотела было воспротестовать, но она явно недооценила парня. Юджин прижал её к себе настолько крепко, что дыхание буквально перехватило, настойчиво проводил языком по уголкам губ, как и нравилось Танияме. Май смогла только коротко выдохнуть – сопротивляться старшему Дейвису в такие моменты было абсолютно невозможно, поэтому она просто поддалась ему, позволив прижать себя к стене, обхватила его торс ногами, пока парень целовал её шею. Джин только перехватил её крепче, чтобы через несколько секунд исчезнуть за дверью спальни. Его ли или Нолла – он уже не думал, да и не собирался.
Нару, следивший за всей этой сценой, только хмыкнул и, прихватив свою сумку, направился в комнату к себе. На этот раз Юджин всё-таки втащил Танияму к себе, хотя случались и казусы, когда эти двое оказывались у Нолла… Порой и в тот момент, когда младший присутствовал там собственной персоной. Порывистого Джина обычно мало что смущало, особенно когда после временного воздержания известно что ударяло ему в голову. Он обычно в такой миг забывал обо всём… ну хотя бы о том, что дверь неплохо бы и закрыть.
Потому что даже сдерживаемые, тихие стоны Май Нару мог слышать сейчас. Они отзывались странной истомой в теле, желанием быть ближе, чувствовать её тепло и запах. Нару вышел из комнаты и остановился в коридоре. Так и есть – дверь не закрыта. Более того, парень мог видеть Танияму и брата, самозабвенно целующихся прямо на полу.
Они его не видели, да и вряд ли хотели бы видеть. Май дышала отрывисто и часто, тихо стонала, извиваясь под ласками Юджина. Парень целовал её шею, вызывая у девушки просящие вздохи, поглаживал уже обнажённую грудь, временами пощипывая соски, заставляя Танияму постанывать от удовольствия. Очевидно, ни о чём эта парочка сейчас совершенно не думала.
Джин провёл языком по шее, а затем плечу девушки, обхватил губами сосок и начал обводить его языком. Май уже не пыталась прятать в себе удовольствие и желание – стоны становились громче и несдержаннее.
Внизу живота у Нару ощутимо и сладостно заныло. Не отрывая взгляда от брата и девушки, парень расстегнул ремень на брюках, дрожащими от возбуждения пальцами принялся за «молнию». От прикосновений даже сквозь ткань в паху потяжелело ещё сильнее. Брюки с шорохом скользнули вниз, но ни один из людей, находившихся в квартире, не обратил на этот звук никакого внимания. Стянуть трусы оказалось куда труднее, но Нару уже и не думал обращать на это внимания, глядя на то, как Май чуть ли не вслепую нашаривает «молнию» на джинсах Юджина, поглаживая его пах сквозь ткань. Джин рвано выдохнул, Нару – вслед за ним, коснувшись пальцами головки своего члена.
Май…
Имя эхом отдалось в пустой голове, по телу вновь побежали мурашки.
Не отрывая взгляда от сплётшихся, ласкающих друг друга тел на твёрдом полу, парень прислонился к стене, провёл пальцами вверх по стволу, и ещё, раз…
Май…
Чуть резче… Ещё немного… И ещё…
Май!
Она не видела его – она просто покорно раздвигала ноги, ожидая, нетерпеливо хныча… А Юджин не торопился – он словно бы поддразнивал её, потираясь членом о её промежность, только подготавливаясь войти. Наверное, если бы Май не была так возбуждена, то один наглый медиум сейчас бы получил по своей безмозглой черепушке за такое поведение… Но сейчас он откровенно был спасён.
Негромкий вскрик – и Май, часто дыша, крепко обхватила парня, который тут же начал двигаться, как и она, не сдерживая стонов. Нару лишь крепче закусил губу, изо всех сил стараясь не сползти вниз по стене, пальцы резче и быстрее заскользили вверх по члену.
Май…
Вместе с наслаждением, словно бы разорвавшимся и разлившимся по телу, имя разбилось в голове на множество осколков, заполнило собой мир. Удержаться на ногах не удалось, и Нару таки сполз по стене на пол, но ни Май, ни Юджин этого не заметили – для них ничего не существовало в тот момент, кроме них двоих. Справившись со слабостью, парень поднялся и направился в ванную.
Громкий крик Май и едва ли не рычание Юджина прорвались сквозь дверь ванной. Нару нахмурился, но, приведя себя в порядок и переодевшись, решительно направился к телефону – заказать пиццу.
Он-то знал – эта парочка ещё нескоро поднимется, грозя отморозить себе на полу всё, что возможно.

Комната Май была, по негласной договорённости, её личной территорией – ни один из близнецов не осмеливался туда входить. Девушка сама откровенно была только за это правило и поддерживала его неукоснительно – чары братьев в её пределах на девушку не действовали, и она бесцеремонно выставляла их, как по одному, так и обоих, если они вдруг решались нарушить этот закон. Личное пространство ей было жизненно необходимо, чтобы хоть иногда отдохнуть наедине с собой – постоянное пребывание рядом с двумя внешне одинаковыми и одинаково нравящимися, но совершенно разными по характеру парнями грозило вполне реальным сумасшествием.
Поэтому Нару и торчал в гостиной, бросая взгляды на дверь комнаты девушки. Юджина не было – тот принимал перед сном душ. Но Май непременно должна была выйти – с ним, Нару, она ещё не успела поговорить. Но непременно должна была. Хотя слово «поговорить», наверное, не совсем подходило…
Май, Май… простая и предсказуемая, как дважды два.
Она действительно через пару минут оказалась в гостиной, облачённая в белый шёлковый халатик – подарок Нару. Видно было, что эта вещь была ей непривычна – тёплые, мягкие пижамы и халаты ей нравились куда больше… Но шла она к нему, к Ноллу.
Девушка остановилась в дверях, не решаясь ступить дальше. Нару же не торопился – он отлично знал, что никуда она не денется, поэтому позволил себе лишнюю минуту полюбоваться ею, вгоняя тем самым в краску. После встал, подошёл и привлёк к себе, не давая опомниться, поцеловал. Май покраснела ещё больше, но послушно ответила на поцелуй.
Так-то. Вся наглость и бравада теряется рядом с ним. Он не на работе… и не Юджин.
Оторвавшись от губ девушки, Нару развязал поясок халата, заставил шёлк скользнуть вниз к её ногам. На Май оставалось лишь нижнее бельё, тоже белое. Танияма стыдливо скрестила руки на груди, но Нару решительно отвёл их, после чего расстегнул её лифчик и отбросил его в сторону.
Всё тело горело от желания, но торопиться не хотелось, и Нару отступил на несколько шагов назад, внимательно изучая девушку взглядом. Она вновь попыталась прикрыться – смущённая, растерянная, жалкая. С Нару всегда было сложнее в такие моменты – он невольно заставлял подчиниться себе. Протестовать у Май не получалось ещё ни разу, хотя в повседневной жизни порой тумаками спокойно напоминала ему, что вообще-то его очередь мыть посуду.
Парень медленно стянул с себя футболку. У Май в голове невольно промелькнуло, что он и сам, вероятно, собой любуется в этот момент, однако зрелище это завораживало её. Не дав ей опомниться, Нару оказался рядом, прижал к стене, вновь оторвав руки девушки от груди. Май почувствовала горячее дыхание над самым ухом и невольно выдохнула от пробежавшей по телу горячей дрожи. Нару прикусил зубами мочку, потеребив её языком, одновременно, положив ладонь на грудь, что заставило девушку вздрогнуть и немного отодвинуться, плотнее прижимаясь к стене, чтобы потом всё равно податься вперёд, навстречу спускающимся вниз, к ключице, горячим поцелуям.
Когда губы парня добрались до соска, Май невольно ахнула и зажмурилась, не зная, закрыться ли ей от этого болезненно-острого наслаждения или бездумно подчиниться ему. Впрочем, выбор, как и всегда, пал на второе – противостоять Нару в таких случаях Май просто не могла.
С Джином она всегда была «на равных». Нару же неизменно был выше – и поэтому, даже тогда, когда он стоял перед ней на коленях, когда она буквально задыхалась от острых, всепоглощающих ощущений, что вызывал дразнящий клитор язык - он был выше. И Май краснела и терялась, послушная его рукам, становилась на четвереньки и бесстыже выгибалась под ним, громкими стонами умоляя о большем.
Чтобы потом, валяясь ничком на диване гостиной, будучи абсолютно не в силах победить приятную истому во всём теле, услышать:
- Май, а ты никогда не слышала о том, что в такие моменты громко стонут в основном шлюхи?
- Нару, ты…
Где-то в коридоре хлопнула дверь.

Они были слишком разными, поэтому Май запросто могла их различить даже с закрытыми глазами.
Юджин улыбается. Нежно, тепло улыбается. Юджин любит сладости и терпеть не может острые блюда и варёные овощи. Он носит яркие вещи и без ума от джинсовой ткани. Джин слушает рок и обожает скорость, мастерски водит машину. И много болтает.
Оливер – улыбается слишком редко, и чаще – презрительно. Его любимую еду невозможно есть нормальному человеку – она обжигает язык, напичкана приправами, специями. Он одевается неярко, по-деловому. Нолл любит работать под звуки классической музыки и недолюбливает транспорт – быть может, потому, что однажды чуть не потерял из-за этих железок брата. Он молчалив.
Джин – тёплый. Джин – друг. С ним можно болтать о ерунде, бегать в кино и полночи кататься по городу на машине. С ним можно выбраться на крышу и смотреть на звёзды. При нём так просто смеяться и плакать, его без стеснения можно ударить, когда чуть-чуть зла на него. Юджин – целиком и полностью её.
Нару – холодный. Нару – лидер. С ним так здорово молчать, просто из угла наблюдая, как он работает или засыпать у него на коленях, бродить по старинным улочкам и берегу моря. При нём хочется показать себя лучше, чем ты есть, ударить его можно, только сильно разозлившись. Оливер не подчиняется никому, его стоит завоёвывать.
Юджин – подвластен сиюминутному желанию. Под этим чувством он может оторвать Май от приготовления обеда, без стеснения силком укладывая её на кухонный стол, скользнуть ей под юбку в кинотеатре, утащить в туалет клуба. Он любит поэкспериментировать – Май не раз краснела, выслушивая его фантазии, но неизменно – соглашалась. Его легко уговорить на что-то новое. Юджин может шутить и болтать прямо во время секса, а стонет он очень громко.
Нару – способен выжидать подходящего момента. Впрочем, это не отменяет того, что он может заявиться к Май прямо в ванную. Но действует он медленно, полностью наслаждаясь её смущением. Нару всегда всё делает без слов – может лишь добавить пару едкостей. Нару ведёт в паре, и нечего даже и думать о том, чтобы подчинить себе его. Нару всегда сверху, как физически, так и психологически.
Они слишком разные. Объединяет их лишь общий набор генов, паранормальные способности, любовь к чёрному чаю и к Май. И ни один не готов её уступить даже своему брату-близнецу.
А она до сих пор не может понять, которого из них любит по-настоящему. Оба дороги ей… И, после общения с одним из них она всегда идёт к другому. Иначе – в душе до боли, до пронизывающего холода пусто. Словно бы чего-то не хватает. Для неё нет одного без другого.
А после этого она идёт в только свою, личную комнату – вновь терзаться мыслью: которого из них двоих она любит по-настоящему?

- Джин, можно тебя на минутку?
Юджин не без удовольствия оторвал взгляд от бумаг и увидел, что его скромной личностью заинтересовалась Матсудзаки Аяко, нетерпеливо ожидавшая теперь ответа.
- Да, конечно, в чём дело?
- Ну… - усмехнулась Аяко. – Это довольно деликатный разговор, не хотелось бы обсуждать это в офисе. Спустимся в кафе?
Юджин кивнул, однако затея эта нравилась ему куда меньше (ибо с каких это пор Аяко так «деликатна»?), и последовал за мико.
Начинать «деликатный разговор» Аяко не торопилась, словно бы собираясь с силами. Отпив немного из чашки, она вздохнула и подняла глаза на Джина:
- Джин, и сколько это будет продолжаться?
- «Это» - это что? – решил поиграть в дурачка парень, хотя смутно догадывался, что имеет в виду мико.
Женщина понизила голос:
- Эти ваши отношения втроём, вот что. Не надоело ещё её делить?
- Аяко… - осторожно начал Юджин. Хоть к ней, как и к Масако, обращался он вполне фамильярно, но этот разговор… – Знаешь, как бы тебя не обидеть…
- Не моё дело? – Аяко нахмурилась. – Согласна. Но все решили, что лучше мне с тобой об этом поговорить.
- Так… стоп-стоп! – Джин запутался окончательно. – Кто «все», почему «ты» и почему «со мной»?
Аяко прыснула, прикрыв рот ладонью.
- Джин, не будь ребёнком, как Май. Все уже всё знают, представляешь ли? Весь офис. С Нару об этом не поговоришь, поэтому и с тобой – с ним договаривайся сам. Масако для подобных разговоров не приспособлена, Ясухара невесть что бы выкинул, монах настучал бы вам обоим по голове, а говорить о подобном с Джоном было бы неловко, хотя именно он сказал, что давно пора что-то решать. Ну вот меня и…
- Так, сдай-ка назад! Джон?!
- Джин, мы сейчас не об этом…
- Нет, просто тогда я что-то не совсем понимаю в католических священниках…
- Ну, знаешь, занимаясь экзорцизмом без благословения церкви отлучение получить можно, а не только сана лишиться. Разве не так? – засмеялась Аяко. – К тому же в последнее время с лица Масако никак не сходит явно удовлетворённая улыбка… Хотя кто тут конкретно виноват, я не знаю, - поспешно призналась она, боясь, что у Юджина от переизбытка информации шаблон затрещит по швам. Она и так пропустила Лина, опасаясь, что вполне возможно, выдаст и ещё кое-что лишнее… – Не исключено, что очкарик постарался… Ну да я не об этом – посерьёзнела женщина. – Просто не исключено, что Май выговаривалась Джону – без особых подробностей, но он не такой идиот, как монах… И как вы. Она вам не игрушка, а вы не детсадники – пор бы научиться уступать, а не делить её.
- Я бы с радостью, - тихо произнёс Джин. – Это она никак не решится выбрать.
- А вы с ней об этом говорили в последнее время?
- Нет.
- Так, может, стоит?
- А если она снова ответит, что не может выбрать? – ещё тише произнёс парень.
- Так может, тогда просто перестать париться по этому поводу? – с усмешкой предложила фальшивая мико.

Он почти физически нуждался в ней. И так же – почти физически – ощущал, как нуждается в ней Нолл.
Ведь они изначально – две половинки одной души. Без одного – другой наполовину мёртв.
Он хотел отдать её брату – ведь он знал, как она ему нужна. Но не мог.
Ему она тоже была необходима. Как воздух.

- Нолл, может, поговорим уже, наконец?! – нервы откровенно не выдерживали, Джин даже не заметил, как начал кричать на брата.
- И что ты предлагаешь? – спросил тот резко, рывком поднимаясь из-за стола. – Я тебе её добровольно не отдам. Ты – тоже. На дуэли, драться, что ли, будем?
- А что, - хмыкнул Юджин. – Позовём Лина в секунданты…
- Лин вообще-то ещё ни на что не соглашался, - послышался холодный голос от дверей. Оба брата вздрогнули и переглянулись – они и не заметили, как китаец вошёл. Джин тут же вылетел из комнаты, а Нару повернулся к Лину:
- Ты что-то хотел?
Лин, излагая подробности того, зачем пришёл, лишь мысленно посмеивался – как будто он не понимал, что близнецы сейчас так же бурно спорят телепатически…
«Джин, ты идиот! Хочешь знать, как на меня сейчас этот двухметровый националист смотрит?!»
«Не отказался бы. Проецируй его на мысленную ММС, нажимай «Отправить»…»
«Идиот!»
«Прости, один набор генов с идиотом делю. Давай ближе к делу – что будем делать?»
«Я её тебе не отдам. Точка».
«А ты не думал о том, что ей от наших постоянных соревнований «кто быстрее поцелует/утащит куда-нибудь/ повалит на кровать» не особо-то и по себе?»
«Я смотрю, ты и сам только сегодня об этом задумался…»
«Не лазайте в моём мозгу, вы, реинкарнация профессора Снейпа…»
«А что ты предлагаешь, а?»
«Знаешь… если бы перестали её делить, показывать, кто из нас лучше… Избавили бы от необходимости уделять нам обоим равное внимание… Она была бы счастлива, по-моему».
«Я как-то не намерен разделять ваши дурацкие увлечения…»
«Да я не о том… Почему бы нам просто не принять всё, как есть? В конце концов, мы же братья… А насчёт совместного времяпровождения – знаешь, есть у меня одна идея, которая точно заставить забыть её о всех разногласиях…»
«И почему у меня такое ощущение, что у тебя в голове прямая ссылка на лучшие порносайты…»

Протянув руку, Май плотно закрутила оба крана, после чего выбралась из ванной и начала вытираться полотенцем, однако голову её занимали совсем другие мысли – близнецы сегодня немного задерживались, за окном было уже темно…
Словно в ответ на её мысли послышался звук проворачивающегося в замочной скважине ключа…
Май накинула халат и выбралась в коридор, привычно готовясь обнять Юджина и подчиниться поцелую Оливера, однако сценарий этого вечера явно не предполагал подобных действий. Вообще, сам вид близнецов сегодня откровенно настораживал девушку – она уже не хуже Луэллы научилась определять, когда эти двое общаются мысленно, и сейчас пятой точкой чувствовала, что между братьями идёт оживлённый и явно заговорщический разговор… И это слегка напрягало.
- Вы сегодня позд…
Договорить девушке не дали две пары губ, одна из которых впилась в её собственные, а вторая нежно и ласково прикоснулась к запястью. Девушка невольно ахнула, и резко покраснев, отстранилась – это действие близнецов откровенно напугало её.
- Эй, мальчики, вы что, пья…
Продолжение вновь захлебнулось где-то еще в лёгких – она почувствовала, как с обеих сторон её накрывает живое, человеческое тепло, как две пары рук обхватывают – одна за талию, вторая, более наглая – за грудь. Юджин определённо был сзади – только и успела понять она, потому что его руки начали тихонько и нежно массировать её грудь, а губы – изучать шею. Нару тем временем беззастенчиво прижал к себе девушку покрепче, опуская ладони ниже поясницы, бессовестно сжимая пальцами ягодицы Май, одновременно лаская языком мочку уха.
Май невольно застонала от наслаждения – столько удовольствия сразу испытывать ей ещё точно ни разу не приходилось, и искушение поддаться природным инстинктам было слишком велико. Но, собрав в кучку остатки потихоньку ускользающего разума, девушка попыталась отбрыкиваться от братьев. Стоит ли говорить, что силы были слишком неравны?
- Вы что, с ума сошли? – едва не плача, шепнула Май. Её раздирали два противоположных чувства. С одной стороны – это было неправильно, запретно… Но с другой – она никогда не чувствовала так сильно, что все, кого она любит, с ней.
Чувство пустоты безвозвратно кануло… и Май теперь ещё больше боялась его возвращения, справедливо полагая, что этого не переживёт.
- Точно, с ума сошли, - оторвавшись от шеи девушки, хмыкнул Юджин. – Здесь же неудобно. И холодно, - с этими словами он без церемоний подхватил Май на руки и потащил в её комнату.
- Эй, куда вы меня тащите?! Это моя комната! Вы что делать собрались?!
- Май, ну неужели ты ещё не поняла? – хмыкнул Нолл, услужливо открывая брату дверь. – Да, правильно я оценивал твои умственные способности…
- Прости, Май, но в твоей комнате самая удобная кровать, - пыхтя, добавил Джин, скидывая вышеозначенную девушку на вышеозначенный предмет. – Самая широкая и… - тут он кинул взгляд на спинку кровати и переглянулся с Ноллом. Май готова была поклясться, что мысли у них далеко не невинные.
- Эй, вы, это моя комната! – вновь попыталась было напомнить о непоколебимом прежде законе Май.
Тщетно. Нолл в мгновение ока развязал пояс халатика Май и кинул его Юджину, одновременно стягивая с девушки единственный бывший на ней предмет гардероба. Джин перехватил руки Таниямы и принялся привязывать их пояском к спинке кровати.
Май растерялась совершенно. Эти двое… неужели они собрались… нет, о Боже! Остатки разума требовали сопротивляться, вопить что есть мочи… Но тело почему-то хотело подчинения. Девушка слабо попыталась было воспротестовать:
- Отпустите, вы…
- Хм… нет, так не пойдёт – ты слишком много болтаешь, - с этими словами Нолл выудил из шкафа девушки лёгкий сиреневый шарф и довольно-таки грубо, но не травмируя, завязал ей рот.
- Красиво, - оценил Джин. – Но, знаешь, здесь чего-то не хватает… Ещё одного шарфа, потемнее.
Нару только хмыкнул, вновь направившись к вещам Май:
- Не думаю, что найдётся… Впрочем… вот ещё один…
«Подарок Аяко», - почти машинально отметила Май, прежде чем Джин нежно, но крепко завязал ей глаза. Как братья фиксировали её ноги, он уже не видела, но сопротивляться не могла – темнота словно бы усмирила её, сделав слабой и беспомощной… Наверное, она сейчас выглядела так жалко – растерянная, обнажённая, неспособная двигаться…
Но Май ошибалась – для братьев она вовсе не выглядела жалкой. Как и всегда, она была желанной.
«Начнём?»
«Да, чёрт тебя побери!»
Май инстинктивно дёрнулась, почувствовав, как чьи-то губы касаются шеи, собственнически покусывая тонкую кожицу, а другие – целуют лицо, не пропуская ни одного участка. Девушка протестующе замычала и попыталась было отодвинуться, на секунду забыв, что связана по рукам и ногам. С обоих сторон послышался сдавленный смешок, и к губам прибавились руки, скользящие по телу, расслабляющие лёгкими поглаживаниями плечи, нежными прикосновениями дразнящие затвердевшие от возбуждения соски, очерчивающие изгибы талии и пробирающиеся под спину… Май застонав то ли от наслаждения, то ли от стыда, не знала в какую сторону податься – наслаждение атаковало со всех сторон, отзываясь мурашками буквально по всему телу… Начинало казаться, что рук и губ куда больше, чем две пары, а ведь они ещё не спускались ниже живота, где уже давно сладко ныло от возбуждения – и это было настоящей пыткой, Май так хотелось, чтобы хоть одна из этих тысячи конечностей заинтересовалась тем, что там…
Но настоящая пытка была только на подходе – и Май громко вскрикнула, когда каждый из сосков вдруг обхватили губы, и братья тут же принялись посасывать их, дразнить языком и прикусывать… Но крик прорвался сквозь ткань невнятным стоном, а попытка различить, где Нолл, а где Джин провалилась с сокрушительным треском – наслаждение так и бесновалось в теле, окончательно отключая остававшиеся мысли, рвалось наружу, и так хотелось, чтобы оно продолжалось вечно… Особенно когда руки уже начали поглаживать живот девушки, пробегаться по талии, но неизменно – дразнить, не спускаясь ниже определённой черты… Это определённо был Юджин – его привычкой была подобная наглость.
Чьи-то пальцы вдруг пробежались по внутренней стороне бедра, и Май вновь невнятно застонала, особенно когда к ним присоединилась ещё одна рука, теперь уже с другой стороны. Кто-то принялся целовать худые коленки девушки, но теперь она уже – не могла понять, кто: братьев она уже не различала, не позволяло острое, затуманивающее разум желание. Опять послышалась пара смешков, но слов Дэйвисы не произносили – не иначе как переговаривались мысленно, и Май бы определённо покраснела, если бы могла слышать этот разговор.
Внезапно чуть пониже пупка Май ощутила чьё-то горячее дыхание, а затем – прикосновение губ. Чей-то язык скользнул в складку пупка и принялся беззастенчиво вылизывать его, пробуждая новое, ещё более острое ощущение вкупе с ощущением от губ и пальцев, до сих пор ласкавших грудь. Стон пробивался сквозь не сдерживающую его ткань, а спина выгнулась настолько, насколько это было возможно.
Язык выскользнул из пупка, и принялся медленно чертить дорожку вниз по телу, заставляя Май ненадолго застыть от сладкого, но томительного ожидания. Однако обладатель его не торопился, принявшись выцеловывать и ласкать границу между бедром и пахом, вот только точно сказать, что это Юджин, девушка теперь уже не могла – не был уверена. Ощущения и так обманывали своим количеством, задевая немыслимое прежде число рецепторов и пробуждая невиданное удовольствие – как тут можно было быть хоть в чём-то уверенной?
Язык резко, широко скользнул по всей промежности, заставляя Май вскрикнуть и выгнуться. Но никто и не собирался давать ей привыкнуть к новым ощущениям – пальцы только сильнее и резче сжали её грудь, губы всё так же продолжали ласкать один из сосков, грозя лёгким помешательством, а уж язык там, внизу живота, только интенсивнее принялся вылизывать её, собираясь, видимо, свести с ума окончательно. Девушка, бы, наверное, и сошла, и орала бы, и металась от этих невероятных ощущений по всей постели, но все крики глушила ткань шарфа, а связанные руки и ноги не давали ощущения свободы…
И это было восхитительно.
Никакая свобода сейчас ей не нужна была – связанность лишь усиляла ощущения, как и мысль о том, что теперь никуда ей от них не деться. Они не отпустят, а она и не захочет.
К первому языку вдруг присоединился второй, ещё более настойчивый. Облизав половые губы девушки, он скользнул во влагалище, и ткань в который раз заглушила громкий вскрик. Вновь послышался тихий смешок, но Май не могла видеть, как близнецы столкнулись головами и протестующе замычала, вдруг решив, что они смеются над её несдержанностью… а, может быть, просто просив не останавливаться.
Она уже и сама не знала. Да и так ли это было важно.
Близнецы вняли бессвязной просьбе девушки: один из них снова принялся выцеловывать её тело и грудь, а второй продолжил ласкать клитор языком, всё убыстряя движения. Май казалось, что эти ощущения разрывают её на части, проникают в самые отдалённые участки тела, отзываясь острейшим желанием и наслаждением. Но и это не могло насытить – хотелось больше, ещё больше… Иначе казалось – она умрёт, умрёт тут же от этой сладкой пытки, не способная ни кричать об этом, ни сбежать от неё… ни даже увидеть, что творится…
«Зачем?»
«Люблю слушать, как она кричит».
Май даже не ощутила, что ей развязывают рот – всем своим существом она чувствовала приближение пика и лишь пыталась молить, чтобы он наступил быстрее – сил терпеть уже больше не было. Но и это, не мысль даже, а лишь её бледное подобие, растаяло, исчезло в подступающей темноте яростного первобытного наслаждения. И оно не заставило себя ждать, мгновенно распространившись по всему телу, мощной, яркой волной затопив сознание, а вместе с ним – все правила приличия и весь окружающий мир, прорвалось наружу громким криком никогда прежде не ощущаемого настолько сильно удовольствия. Голос сорвался, но Май продолжала ещё что-то неразборчиво хрипеть, обмякая и практически теряя сознание.
Очнувшись, она даже не могла сообразить, что её освобождают от пут – тело ощущало лишь приятную истому и напрочь отказывалось принимать ещё какие-либо сигналы. Немногим позже до неё дошло, что глаза так и не привыкнут к царящей вокруг полутьме, а руки и ноги онемели. Кому устроить за это взбучку, она знала, но нежившееся в уютной постели тело сегодня обладало редкой для него неприязнью к насилию… и вообще к каким бы ни было движениям. Однако оставлять без внимания это было нельзя, и Май сорванным голосом прохрипела:
- Убью. Обоих.
- Ну, Май, - делано изумился Юджин, - тебе разве не понравилось?
Май с трудом нашла силы, чтобы взглянуть в эти хитрющие глаза, явно посмеивавшиеся сейчас над ней:
- И всё равно убью, - выдавила она.
- Так, хватит разговоров, - вмешался вошедший в комнату Нару. В руках у него был поднос с бутербродами, шоколадом и тремя чашками кофе, и Май невольно прыснула – к Нару-«хозяюшке» она никак не могла привыкнуть. Однако тут же под нос ей сунули кружку и бутерброд. Взглянув с опаской на довольно грозного Оливера, девушка послушно принялась есть, тем более невиданный аппетит не замедлил проснуться, да и бодрящий кофе был сейчас очень уместен.
- Эмм… - с набитым ртом заговорила Май. – У меня что, день рождения сегодня? Или День Валентина?
- Да нет, - беззаботно отозвался Джин.
- Просто… - подобрать слова было трудно, но на выручку, как бы это было неожиданно, пришёл Нолл:
- Тебя что-то не устраивает? – высокомерно спросил он.
- Да в общем-то, нет… - Май решила, что обдумает это всё после. Хотя то, что сейчас произошло, до сих пор казалось ей неправильным… но в то же время, вполне естественным.
Пустота так и не вернулась, страх перед тем, что придётся делать выбор, исчез. Так может быть, всё шло и правильно?
Когда бесхитростный и довольно лёгкий, но невероятно вкусный ужин закончился, Май вдруг обратила внимание на одну довольно смущающую деталь в облике обоих близнецов – несколько выпирающий поверх нормы бугорок под тканью брюк в районе паха. Девушка тут же откровенно покраснела, попытавшись отвести взгляд, но Юджин перехватил его и широко ухмыльнулся, от чего девушке захотелось провалиться сквозь землю. Насквозь. И вылетев с другой стороны, преодолеть земное притяжение. И оказаться в космосе. Желательно в самой дальней от Земли галактике.
Потому что представлять, о чём мысленно сейчас говорят близнецы, ей решительно не хотелось.
Джин придвинулся ближе к девушке и осторожно приподнял её подбородок:
- Ну, Май, не стоит стесняться. Ничего такого не случилось, - но Май по-прежнему решительно прятала взгляд. – Тебе ведь понравилось?
- Да… - шепнула она. – Но вы… вы же…
- Май, посмотри на меня, - настойчиво повторил Юджин. Та нехотя подняла взгляд. – Вот так, умница. Не вини себя ни в чём – всё правильно. Так и должно было быть. Мы же любим тебя, ты же знаешь.
Девушка кивнула, но по-прежнему с опаской косилась на братьев.
- Май, ты нам доверяешь? – негромко спросил Джин. Та, чуть помедлив, кивнула, что и стало для братьев своеобразным знаком.
Юджин, не особо утруждая себя ещё какими-либо прелюдиями, мгновенно стащил с себя футболку и тут же прижал к себе сидевшую на кровати Май, крепко обхватив её и зарываясь носом в её волосы. Девушка громко ахнула, ощутив обнажённой спиной (братья так и не позволили ей одеться, от всей души наслаждаясь её смущением и сердитыми протестами) прикосновение чужого, как ей казалось, очень горячего тела. Однако опомниться ей опять не дали – Джин, усмехнувшись, чуть отодвинулся под строгим взглядом брата и провёл пальцами по позвонкам Май, другой рукой поглаживая изгиб её талии. Нару тоже недолго оставался в стороне – правда, он опять безбожно красовался перед двумя зрителями, медленно и эффектно расстёгивая рубашку, но его близнец, усмехнувшись, поддразнил его, умудрившись слегка ущипнуть девушку за сосок. Май вскрикнула и попыталась было ударить парня, но, разумеется, не дотянулась. Нару же, недовольно нахмурившись, быстро расправился с оставшимися пуговицами и присоединился к брату и девушке, заставив последнюю опустить глаза. Но Оливера это, разумеется, никак не устроило – парень приподнял подбородок девушки и медленно, не торопясь, поцеловал. Май дрогнула, но неуверенно, несмело ответила – всё же ей до сих пор было не по себе. Вот только раздумывать над этим долго ей не дали – тёплые, мягкие губы Джина касались плеч, руки нежно поглаживали грудь, а пальцы Нолла перебирали волосы и скользили по талии вниз, едва уловимо, легко пробегая по бедру.
Пустота исчезла, и Май так хотелось верить, что она и вправду больше не вернётся, особенно сейчас, когда нежность охраняла девушку, обещая никогда не подпускать к ней ничего плохого… Вот только и нежности предстояло смениться…
Мир растворялся, поцелуи становились всё страстнее и жарче, прикосновения превратились в требовательные ласки, и желание вновь захватывало с головой. Май уже не понимала, да и не хотела понимать, что делает – вслепую, дрожащими, напряжёнными пальцами она касалась тела того, кто был перед ней, расстегнула молнию брюк и принялась поглаживать сквозь ткань член парня. Тот только тихо выдохнул, но целовать не прекратил и Танияма, куда более осмелевшая, оттянула пальцами резинку трусов, просунула руку и продолжила ласки, даже и не догадываясь, что через её плечо на всё это действо с огромным любопытством смотрел Джин.
Тот и вправду испытывал какое-то странное чувство от этого созерцания – и не ревность даже, не обиду… Май его завораживала, завораживали её движения… Девушка слегка подалась назад, ещё плотнее прислонившись к Юджину, и ощутила, как тот возбуждён. Мысль эта ещё сильнее завела её.
Терпение лопнуло слишком быстро – с нетерпеливым рычанием Джин принялся освобождаться от остатков одежды. Нолл последовал примеру старшего… В своей прочем, дразнящей манере. Джин только фыркнул – братишке бы не исследователем паранормального работать, а стриптизёром… Впрочем, это уже мало волновало его, да и Нару тоже – и Май вновь оказалась лежащей на кровати, не имея возможности двигаться. Но на этот раз связывали её вовсе не путы – она была стиснута с обеих сторон горячими телами, скована лаской рук и губ братьев… Прикусив губу, она пыталась сдерживать стоны, но когда пальцы проникли во влагалище, держаться стало невозможно – хотелось больше, а её, как назло, опять словно бы дразнили… Май казалось, что всё это продолжается целую вечность – между ног было уже давным-давно мокро, всё тело требовало большего, а ласки всё продолжались…
Услышав просящий, жадный стон, Джин ухмыльнулся, приподнялся на колени и потянул к себе Май. Так протестующее всхлипнула, неосознанно вцепившись в Нару – ей не хотелось его отпускать… впрочем, как и Джина.
- Май, ты ведь мне доверяешь? – собирая остатки разума, вновь поинтересовался старший. Май всё так же почти неосознанно кивнула. – Иди сюда, - шепнул Джин и привлёк девушку к себе, поглаживая и успокаивая, и взглянул на Нару.
«Кто начнёт?»
«Не знаю. Это ты у нас ходячая Камасутра».
«Спасибо за комплимент. Тогда ты. Только осторожней, понял?»
Нару лишь хмыкнул – причинять боль Май… нет, он никогда этого не хотел. Всегда получалось лишь случайно. Он приблизился вплотную к брату и обнял девушку, вытаскивая ту из рук Юджина, привлекая к себе. Та, нетерпеливая, и потому – покорная, была готова уже абсолютно ко всему.
- Иди сюда, - повторился он за Джином, пытаясь ещё хоть как-то сохранять остатки самообладания.
Май лишь часто дышала, поглощённая лишь желанием, явно уже ничего не осознавая. Нару насадил девушку на свой член, изо всех сил сжимая зубы, позволив лишь вырваться тяжёлому вздоху. Май же больше не собиралась сдерживаться, тихонько застонав и начав двигаться. Но Нару позволил ей сделать лишь несколько движений, после чего решительно остановил, крепче перехватив поперёк туловища. Май протестующее захныкала, но Оливер шепнул ей на ухо:
- Подожди ещё чуть-чуть. Расслабься.
Май послушалась, расширенными глазами посмотрев на Джина, во взгляде которого явно читалось, что замышляет тот такую шалость, что и выговорить стыдно. И вправду – парень тоже шепнул: «Расслабься» и принялся осторожно, медленно вводить член во влагалище, внимательно наблюдая за реакцией девушки – не поморщится ли та от боли. Та слегка нахмурилась, но в ответ на вопрос в глазах Джина тихонько выдохнула: «Продолжай».
В конце концов, то же самый Юджин некогда вдобавок к члену вводил и фаллоимитатор. Из чистого экспериментаторского любопытства. Так сказать, совмещая приятное с полезным.
И вправду – было почти и не больно. Наоборот, ощущение заполненности захватило с головой, и Май всерьёз побаивалась, что кончит от одного только осознания этого факта. Близнецы же не чувствовали себя столь однозначно – мысль о том, что их члены сейчас плотно соприкасаются смущала и возбуждала одновременно… Джин лукаво ухмыльнулся, но Нолл не успел телепатически пообещать ему все муки ада – Май неудовлетворённо, голодно застонала и осторожно двинулась, вызвав синхронный вздох удовольствия у обоих братьев одновременно. Это и стало сигналом к действию.
Неуверенность и неумелость таяла, растворялась в волнах желания и наслаждения. Привыкнуть оказалось совсем просто, как и согласовать движения – в конце-то концов, они были близнецами, двумя половинками одного целого, и с ними была девушка, самая любимая и желанная на свете для них обоих. То, что они были так близко, перестало смущать, наоборот – было даже что-то безумно привлекательное, возбуждающее в том, что они вдвоём, прикасаются друг к другу, доставляют удовольствие одной девушке… По правде-то, братья давно уже не чувствовали такого единения. Даже Нару уже не сдерживал себя, постанывая в голос, хотя Юджин был куда эмоциональнее. Что же касалось Май, так та и вовсе едва не кричала, грозя снова охрипнуть. Но сил сдерживаться уже не было – невероятное, неведомое прежде острое наслаждение перехлёстывало через край, тепло тел и дыхание со всех сторон – возбуждало ещё сильнее, обостряло нервные окончания до предела.
Что ж, братья не зря поклялись, что доставят ей сегодня невиданное прежде удовольствие… И оно всё приближалось, нарастало, и в конце концов девушку накрыл мощный, как никогда прежде оргазм, разлившись по телу. Сил кричать уже не было, и Май смогла лишь прохрипеть, уже и не слыша ни вскрика Джина, ни почти звериного рычания Нару, последовавших спустя каких-то несколько секунд, практически не ощущая даже своего тела – ничего, кроме невиданного прежде наслаждения.
Сознание каким-то образом на этот раз удержалось, но Май всё равно смутно помнила, что делали братья, что шептали ей после… Ей запомнились лишь два нежных поцелуя – по одному с каждой стороны на каждое плечо. Впрочем, слова ей и не были нужны – зачем? Ведь оба, кого она любила были рядом… И так жутко хотелось спать… Однако ей тут же помешали.
- Э, нет, - встряхнул девушку за плечо Джин. – Так не пойдёт. Ты тут вся в… эээ… продуктах нашей половой активности, так что тебе сейчас только в душ!
- Отстань… - лениво отмахнулась Май. У неё не было сил даже открыть глаза, а уж идти куда-то… Нет увольте!
- Всё ясно, - хмыкнул Нолл. – Джин, включи-ка душ, а с этой я сам тут разберусь!
- Есть! – Джин направился в ванную, а Нару без церемоний подхватил девушку на руки. Та вяло отмахивалась и бормотала едва ли не сквозь сон:
- Куда вы меня тащите… Я не хочу ничего… И вообще это была моя комната…
- Твоя, твоя, - усмехнулся Нару, опуская девушку. После чего взглянул на брата и мысленно кинул ему только одно слово:
«Холодную».
Через секунду зашумела вода, и в ванной раздался громкий женский визг, перешедший во вполне членораздельное ругательство:
- Идиоты!