- Ну как успехи? – поинтересовался Ясухара, войдя в комнату. – О… мог бы и не спрашивать, - понимающе протянул он, глядя, как его любовник яростно комкает какие-то бумаги и взлохмачивает волосы.
- Вот и не спрашивай, - мрачно буркнул Такигава, швыряя ему исчирканные листы. – На, полюбуйся! Идеальные образцы беспросветного убожества… - высокопарно заключил он. – Третий день обдумываю лучший способ самоубийства…
- Мда, тяжёлый случай, - вынес вердикт Ясухара, проглядев «образцы убожества». – Вижу, вам срочно требуется экстренная психологическая помощь в лице меня… - усмехнувшись, подмигнул он.
- Психологической не надо, - отмахнулся Такигава. – Если только экстренную материальную в лице обеда. А ещё лучше – экстренную творческую… Может, ты песни писать умеешь? – с затаённой надеждой спросил он.
- При всех моих талантах - нет, - вздохнул Ясухара. – Но вот вдохновить вполне могу. Побуду, так сказать, личной музой. Правда, не уверен, что ты согласишься…
- А у меня есть выбор? – ворчливо отозвался Такигава, скептически оглядывая «музу». – Вдохновляй, что ли…
- Злой ты, - Ясухара подошёл к своему любовнику и обнял его со спины. – Расслабиться бы тебе для начала, - пробормотал он, просовывая руки вперёд и поглаживая его живот и грудь. – Пора сделать перерыв.
- Это я с удовольствием, - пробормотал тот в ответ, ощущая приятные, возбуждающие прикосновения сквозь футболку. – С большим удовольствием…
Развернувшись вместе со стулом, он резко притянул к себе Ясухару, тут же без стеснения ухватив его за задницу. Тот в ответ тихонько фыркнул и уселся к нему на колени, заставляя несчастный стул обречённо скрипнуть под тяжестью двух парней. Такигава, не обращая на этот звук никакого внимания, стянул с Ясухары очки, поцеловал жадно, требовательно – три дня в одиночестве не прошли даром. За эти три дня он успел натрахаться с песней, теперь же хотелось немного более традиционного секса.
Ясухара, объектами сексуальной практики которого в эти три дня в основном служили мозги преподавателей и однокурсников, полностью разделял его желание. Не прошло и полминуты, как они уже оказались на полу. Ясухара устроился сверху, наклонившись вперёд, помог стянуть футболку, тут же принявшись целовать открывшуюся шею…
Такигава выдохнул от удовольствия и возбуждения, чуть подался бёдрами вперёд, стремясь прижаться плотнее, совершенно не обращая внимания на то, что что-то холодное касается рук, и на странную возню там же. В конце концов, это же Ясухара, у него вечно какие-то фантазии…
Раздался щелчок, и Ясухара отпрыгнул в сторону. Такигава, недовольно замычал и попытался подняться, чтобы узнать, в чём дело, но обнаружил, что не может: руки его были скованы наручниками, цепь которых оказалась заведена за ножку стола.
Зря он не обратил внимания. Это же Ясухара, у него вечно какие-то фантазии.
- Эй, парень, я не сторонник ролевых игр, - с недовольством заметил Такигава.
- Это не игры, - усмехнулся Ясухара. – Это стимул. Я тебя отпущу… и не только отпущу… когда ты придумаешь песню. Хорошую, годную песню, которую можно тащить на рок-концерт, а не в клуб лёгкой музыки старшей школы для девочек. А вот демонстрации силы мне не нужно, - добавил он, когда до Такигавы дошла вся суть сообщения, и он, зарычав, попытался ползти к столь необычной «музе» вместе со столом. – Советую начать сочинять прямо сейчас – быстрее освободишься. А если будешь упрямиться – приму крайние меры.
Он вышел ненадолго, а, когда вернулся, в руке у него поблёскивала ваджра.
- Ты… ты что, спятил?! – возмутился Такигава. – Это тебе не секс-игрушка!
- Ничего не знаю, - беззаботно протянул Ясухара, стягивая с брыкающегося любовника джинсы. – Представь… Она, ещё больше сияющая золотом от смазки, сначала легко царапает колечко мышц твоей несравненной задницы, а потом, сантиметр за сантиметром, входит тебя. Вначале она узкая, но он всё больше и больше расширяется, и ты чувствуешь её приятный холод…
Такигаву такая перспектива никак не обрадовала, поэтому он с удвоенными силами принялся отбрыкиваться, так, что Ясухара не мог стянуть с него трусы, не получив при этом пяткой в глаз.
- Злой ты, - хмыкнул Ясухара, оставив столь бесполезное и опасное занятие и вновь усаживаясь на его бёдра.
- Зло-о-ой, - протянул он, взявшись за край футболки и медленно стягивая её.
Эта нарочитая медленность всегда распаляла Такигаву – некоторая наигранность движений злила и возбуждала одновременно. Раньше он мог прекратить этот дурацкий спектакль, вытряхивая главного его порноактёра из одежды самостоятельно и мгновенно, но теперь сделать этого не мог. А возбуждение никуда, разумеется, не девалось.
- Оч-чень злой, - добавил Ясухара, расстёгивая молнию на джинсах.
- Перестань, - жалобно попросил Такигава, особо, впрочем, и не надеясь.
- А что, песня уже готова? – поинтересовался Ясухара, между делом засовывая руку ему в трусы и поглаживая член.
Такигава невнятно и умоляюще застонал. Где-то на краю сознания промелькнуло: «Какая ещё к чёрту песня?» и обещание покончить с карьерой музыканта при первой же возможности. Опасное, оказывается, дело. Но какое приятное…
- Нет песни, - обвиняюще произнёс Ясухара, вытаскивая руку обратно. - Ну что ж, нет песни - нет секса.
Такигава разочарованно вздохнул. Впрочем, будто бы он не знал, с кем имеет дело…
- Напишу, только…
- Никаких торгов! – строго отозвался Ясухара. – Сначала дело, а уж потом всё остальное. И да, болтаешь ты многовато, - с этими словами он заткнул своей «жертве» рот. – Ну так что, работать будем?
Такигава протестующе замычал, требуя освобождения.
- Нет, значит… Что ж, – пробормотал Ясухара, приспуская джинсы вместе с бельём, - ты сам напросился.
Такигава зажмурился и приготовился к тому, что его сейчас поимеют без смазки, растяжки и ваджрой, однако ничего подобного не произошло, разве что через некоторое время в наступившей тишине послышался тихий и очень возбуждающий стон. Заинтригованный странным явлением, он приоткрыл глаза и увидел, как Ясухара, удобно развалившись на стуле, медленно провёл ладонью по своему напряжённому члену, откинувшись на спинку и вцепившись свободной рукой в сиденье. Заметив, что за ним следят, Ясухара повторил движение, вновь негромко и слегка театрально застонав.
И ещё раз.
И ещё.
Лишь невероятным усилием воли Такигава смог оторвать взгляд от этой развратной картины, от явно дразнящей позы, капельки пота, стекающей вниз по шее… С трудом он закрыл глаза, но ушей зажать, увы, не мог, продолжая слушать всё более громкие хриплые стоны. Возбуждение нарастало, его почти била дрожь и невыносимо хотелось поставить шутника к стеночке и отыметь так, чтобы неделю на лекциях сидеть не смог – это было бы достойным наказанием за такую зверскую пытку. Но, увы, это было невозможно технически, и всё, что ему оставалось - мучиться. Чтобы хоть как-то отвлечься, он принялся лихорадочно обдумывать первую всплывшую в голове тему – ту самую злосчастную песню, из-за которой всё и началось.
Открыть глаза Такигава решился не вовремя – Ясухара вскрикнул и, тихонько застонав, сполз со стула на пол. Немного полежав в расслабленной позе, он нехотя потянулся за платком в кармане, после чего принялся вытирать сперму на животе, нарочито охая и постанывая.
Такигава лишь бессильно зарычал. Зрелище и звуки возбудили его до предела, ткань трусов неприятно натирала член. Хотелось разрядки, желательно с участием главного актёра этого бесстыдного представления.
- Стояк, Такигава-сан? – с улыбкой поинтересовался Ясухара, застёгивая джинсы. – Что выбираете: стакан холодной воды на член или муки творчества?
Такигава в ответ прорычал нечто похожее на: «прибью!»
- Значит, водички, - определился Ясухара. – Впрочем, для снятия возбуждения есть и более действенный метод, - он потянулся к ноутбуку. – Как насчёт чтения фанатского творчества? С кем там тебя любят сводить из группы? – он застучал по клавишам.
Такигава и не знал об осведомлённости своего парня в тонкостях сетевой литературы.
- А почему именно с барабанщиком? – обиженно заметил Ясухара. – Я ведь ревную! Впрочем, вот этот автор прекрасен, вот послушай только! Цитата: «Барабанная палочка продвигалась всё глубже. Вот она задела простату, и Норио застонал от удовольствия…», - прочёл он с придыханием, как. Эх, что же такого притягательного в твоей заднице, что в неё все так и норовят чего-нибудь пихнуть?
«Норио» уже рычал и бесновался так, что, казалось, даже прикованный к столу, он готов ползти в поисках возмездия хоть на край света.
- Ну так что, песня готова? – поинтересовался Ясухара, вынимая кляп.
- Идиот! Руки освободи, я тебе хоть спляшу!
- Правда? – с наигранной невинностью поинтересовался Ясухара. – Хорошо, тогда… - он освободил руки Такигавы, - сыгра…
Договорить он не успел: совершенно одуревший Такигава тут же без церемоний повалил его на пол, заведя ему руки за голову, другой рукой принялся вновь расстёгивать джинсы со вполне ясным намерением осуществить всё, что вертелось у него в голове за время этих мук. Ясухара засмеялся, ловко выворачиваясь из его объятий, после чего подмял его под себя, поцеловав в губы. Такигава, не без оснований заподозривший повторение подвоха, попытался было воспротивиться, но на сей раз никто и не собирался его приковывать – руки, устроившие в прошлый раз такую подлянку, теперь скользили по изгибам тела, зарывались в волосы, ласкали… Сопротивляться не хотелось.
А ещё больше перестало этого хотеться, когда Ясухара опустился ниже и обхватил губами его член. Такигава, уже совершенно не соображая, что делает, схватил его за волосы, принуждая двигаться быстрее, тяжело выдохнул от удовольствия, и уже после нескольких движений хрипло застонал, подаваясь вперёд. Ясухара, усмехнувшись, отстранился, вытер губы и поцеловал его, без сил развалившегося на полу.
- Как есть-то хочется… - едва слышно пробормотал Такигава. – Может, сварганишь что-нибудь? Возместишь, так сказать, моральный ущерб…
- С удовольствием, - отозвался Ясухара. – Но, думаю, ты помнишь наш уговор…
- Какой ещё уговор? – озадаченно вскинул брови Такигава. В голове было пусто и напрягать извилины в столь блаженном состоянии очень не хотелось.
- Сначала песня, Норио. Сначала песня.
Такигава задумчиво прикинул, чего ему больше хочется: остаться без еды, вспоминать то, что сочинялось в попытке отвлечься, или просто убить кое-кого. Первое отвергал забурчавший желудок, последнее – разлившаяся по телу лень.
- Тащи гитару.
Ясухара, довольно усмехнувшись, встал и отправился за гитарой. Что и следовало доказать - его методы всегда срабатывали на отлично.
Даже ваджра не потребовалась, а жаль.
Впрочем, Ясухара не собирался терять надежды.