Если говорить грубо (почти матом), то процесс составления текста можно поделить на две неравные половины:
1. Редкая
Прям само летит, да так классно получается!!!
2. Постоянная
Сижу, давлю из себя строки самого низкого качества.

Да, чувство, словно во время вдохновения кто-то вселяется в автора и делает за него всю работу. Главное - не мешать, подкармливать печеньками (ЭТО САРКАЗМ!) и ублажать божество иными способами. Но вот муза дает деру, и в одиночку автор уже ни на что не способен.

Муз: Я рассказал историю! Я показал, как начать и что будет дальше! Чего тебе еще надо?!
Автор (растягивая слова): Ну я не понима-аю! Ну я не могу-у писать биз тибя-а! Ну ПАМАГИ!!!
Муз: Эй, алле, ты у меня не один такой! У меня еще десять человек только на сегодня!
Автор: Зачем тебе ходить к кому-то еще! Смотри, как я круто пишу!
Муз: Ага. Это я круто пишу. Не помню и случая, чтобы ты сделал что-нибудь сам. Хочешь себе постоянного помощника - докажи, что на тебя стоит тратить время. Блин, уже пять часов, мне бежать надо!
Автор: У меня есть печеньки! Будешь?!
Муз (убегая через вентиляцию): ...переходи на нашу сторону, блин.

Это если говорить метафизически. Если взглянуть на процесс созидания с точки зрения психологии, то тут йайца сварены еще круче:
В процессе работы писатель пользуется кучей отделов мозга, черпает полной ложкой из своей же памяти и опыта. Руки его, загребущщие, лезут в дебри закромов, где натянуты нити нервов. Крючковатыми пальцами он задевает то одну, то другую струну... все это порождает горы ассоциаций. И вот автор уже ныряет в эти горы, таскает мешками, а не скребет по сусекам, сыпет зерно истин прямо на бумагу. Ну и тут, не сходя с места, начинаются проблемы:
1. Как бы ни были велики амбары, если долго таскать из них зерно, оно однажды кончится.
2. Как бы ни был силен автор, в какую-то секунду он выбивается из сил под мешками.
3. Как бы ни были хороши зерна, автор может наткнуться на мешок с гнилью и решит, что все прочие - тоже гнилые.

А теперь то же, но с понтом по-научному:
1. Информационная база имеет свойство истощаться.
2. Период активной фазы длится недолго, потому как энергозатратен.
3. Ассоциативная память содержит как приятные воспоминания, так и не очень. И последние могут запросто притормозить работу блокировкой "неприятных" для психики участков. И если, например, во время распития кофе вам доложили трагическую новость, вполне вероятно, что к кофе вы будете испытывать отвращение просто потому, что его запах будет автоматически вызывать болезненные воспоминания. Все просто.

Примерно такие же проблемы встают перед автором во время написания черновика "через силу":
1. Автор делает героическое усилие и садится за работу один. Без музы.
2. Выдавливает из себя абзац.
3. Перечитывает.
4. Морщится.
5. Стирает.

Ну что тут можно сказать?
Совет от мастеров номер одЫн
Как поступать в случае, когда пишется абсолютная хрень?
Барабанная дробь...
Правильно.
НЕ ПЕРЕЧИТЫВАЙ!

А теперь подробнее:
Вернемся к началу главы. Есть два типа процесса - первый, когда все само и ладно, и второй - когда с трудом и фигня. Так вот, это все фикция и миф. Да, может быть, под вдохновением у нас получается чуть лучше, но поверьте старой птице - в любом состоянии получается нечитабельная ХРЕНЬ.
Да-да... (с)
Разница лишь в том, что когда буквы сами прыгают из-под пальцев, мы к ним не придираемся:
1. Метафизическая причина: глупо придираться к творчеству Музы.
2. Психологическая причина: во время работы правой половины мозга внутренний критик плотно сомкнул веки в левой половине и в ус не дует, чо там кропает автор.
В кризис же автор вполне способен написать текст, если разгонится, но критик будет ходить рядом, будет заставлять перечитывать, морщиться и кричать на ухо.

Критик: Сотри это убожество! Ты можешь лучше!
Автор (зажимается, краснеет, сковывается): Да, в самом деле, вчера лучше получалось.
Критик: А ты вчера писал что-то? Почему не позвал?
Автор (стирая написанное, с тоской в голосе): Завтра обязательно позову.
Критик: Ты бездарь! Я в тебе разочарован!
Автор: Может... мне чем-нибудь другим заняться?
Критик: Хорошая идея! Не трать свое и чужое время! Вскопай огород!

Если отказаться от моментального перечитывания, картина целиком меняется:
Критик (через плечо): Чего ты там катаешь?
Автор: Завтра покажу. Это сюрприз. Для тебя.
Критик: А если мне не понравится?
Автор: Уже три страницы написано! Только попробуй нос воротить! Не понравится - сядешь и перепишешь.

Такой подход поможет:
- во-первых, разогнаться, не оборачиваясь на качество. Даже если в начале (от одной до сорока минут) будет тяжело, то потом левая половина заколебется ждать и уйдет с караула, предоставив правой всякую свободу;
- во-вторых, наработать хоть какой-нибудь материал для дальнейшей обработки.

В заключении - да, возможно, написанное через силу не блещет качеством. Но уверяю, качеством же не блещет и вдохновенный поток мыслей. Разница лишь в том, что под цензурой текст зажат, а без нее - раскован и часто нечитабелен (на Самиздате для таких случаев даже плашка есть - "Осторожно! Автор юн, писал под напором вдохновения"). В конечном счете последнее слово за редактурой. А вот тут уже вступают силы, неподвластные никакому вдохновению - только знания и трезвый разум способны из набора слов сделать ТЕКСТ.
А кроме того - почему-то считается зазорным сесть и писать, что пишется. Мол, некошерно писать фигню. Мол, кроме как халтурой подобный вид деятельности не назовешь. Писать нужно только сразу и только шадевры, никак не меньше. Словно кто-то невидимый заставляет автора показывать народу все, что он делает. Но ведь черновик (даже самый бездарный, сухой и примитивный) сродни подмалевку к огромной картине со сложным сюжетом. Художники не пишут полотна начистую - сначала идут эскизы, потом поиски цвета... и все это больше похоже на дешевую мазню, чем на художества. Но им никто никогда не говорит, что они халтурят - нет, черновик это тоже работа. Тяжкая, порой, неблагодарная, но основополагающая.
Просто эскизы никогда не попадают на выставки. Если придете в музей, то увидите - там только готовые работы...
И если уж кто выставляет наработки, так только мастера - этим уже ничего не страшно.