- Андрюша, домой - разнесся голос над переулком. От стайки покрытой бронзовым загаром и пылью ребятни отскочил мальчишка лет десяти и со всех ног припустил к дому.
- Ну, и где ты опять шлялся? - шутливо-строгим тоном осведомилась мама, - наверное опять на речку бегали?
- Ну маааа... - рассеяно протянул мальчуган, который, судя по виду, был совсем не прочь пропустить ритуал ежедневных нравоучений и перейти сразу к ужину.
- На станцию опять глазели, тунеядцы? - не унималась мама, - только суньтесь туда, я вам уши пообрываю!
- До станции далеко, - рассудительно заметил Андрюша, - мы бы и не успели никуда сунуться...
- Вам же лучше - уже не скрывая улыбки, сказала мама - мой руки и марш за стол.
Второго приглашения не понадобилось, через мгновение мальчик уже вовсю звенел краником умывальника в сенях. Ужинали они всегда вместе, это давно стало их семейной традицией. Отец мальчика Вадим работал на строящейся неподалеку атомной станции (старожилы села долго учили мудреное название) и навестить семью приезжал крайне редко, отчего это визиты каждый раз становились для Андрея маленьким праздником. Сидя по вечерам за столом с мамой Андрей часто загадывал, что же они будут делать с папой, когда тот приедет домой, "в командировку" как называл это сам Вадим, отец мальчика.
После ужина они с матерью вышли на крыльцо и сели на нагретые уже клонящимся к закату солнцем ступени. Они уже около года жили в Загороди, но каждый раз сидя так по вечерам Андрей не переставал удивляться тому миру, который раскрывался вокруг него. Воздух вокруг был наполнен теми разнообразными звуками и ароматами которых уже не встретишь в наше время в городе: подавали голоса всевозможные обитатели двора, кудахтанье, блеяние, мычание, мяуканье и лай сливались в какой-то особенный, успокаивающий, гул; пахло свежескошенной травой, дымом, пылью, солнцем, навозом, животными, иными словами стоял тот аромат, который известен каждому кто проводил в детстве лето в деревне. Вот кошка, выгибая спину, играет со своей тенью на кирпичной стене дома, а чуть поодаль молодой бычок высунул любопытный нос в щелку в двери сарая. Андрей с мамой часто сидели так и молчали, любуясь жизнью вокруг. В такие моменты слова не нужны.
Скрипнула дверь соседнего дома (сосед с самой зимы прицеливался её смазать, но каждый раз забывал):
- Слышь, Микола, исть то бум? - услышали они голос тети Гали, соседки, звавшей мужа с огорода.
Андрей невольно заулыбался, он все никак не мог привыкнуть к своеобразному деревенскому "сленгу". Рядом тихонько рассмеялась мама. Они просидели так до самого заката, иногда перешептываясь о чем-то своем и наслаждаясь необыкновенно теплыми весенними днями, выпавшими в этом году. Заснул Андрей еще до того, как его голова коснулась подушки.

* * *

Он проснулся среди ночи от странных скребущих звуков, спросони он не смог сразу различить источник звука и потому ему стало немного жутковато. Он долго боялся вылезти из-под одеяла и посмотреть что происходит. Наконец потихоньку сполз с кровати и на цыпочках прокрался к входной двери...
- Муська, - улыбнулся мальчик, открыв дверь.
Это просто серая кошечка Муся вернулась с ночной охоты. Посмеиваясь над собственным испугом, Андрей пошел обратно к кровати, когда расслышал гул приближающейся машины. Машины в селе были редкостью, потому что раскинулось оно в стороне от оживленных автострад, обычно на небольшом автобусе приезжали работники станции, семьи которых жили здесь, а значит, что сейчас к дому мог подъезжать отец...
Андрей выскочил во двор и кинулся к воротам. Он долго ворочался с большим засовом, прежде чем ему удалось открыть ворота и выглянуть на улицу. Маленький ПАЗик тихонько прополз по разбитой дороге мимо его дома и через пару минут скрылся за поворотом в дальнем конце переулка. Расстроенный мальчик развернулся и пошел назад, но вдруг что-то подхватило его, оторвало от земли и завертело. Все еще не веря своему счастью, Андрюша прижался к колючей щеке отца, который так удачно его разыграл и теперь держал на руках и улыбался той своей особенной улыбкой, какая может быть только у папы.
Они зашли в дом и во всю силу легких заорали: "Ротаподъеееем", заставляя маму удивленно подпрыгнуть на кровати. Придя в себя, мама напустила на себя свой обычный шутливо-серьезный вид и напустилась на парочку счастливо улыбавшихся субъектов в прихожей:
- Принесла нелегкая, а позвонить не дано было, что приедешь? - бубнила она, одновременно успевая помогать мужу снять легкий плащ и пристроить у стены объемистую спортивную сумку, - опять поест - поспит и поминай как звали!
- Ну, Люсяяя...
- Господи, и этот туда же, - в притворном ужасе отшатнулась мама.
Они стояли и смотрели друг на друга, пока на конец не выдержали и не кинулись обниматься. Вадим приехал домой первый раз за два месяца и ему не терпелось узнать все события, произошедшие за время его отсутствия. А произошло много всего: Андрюша схватил пару по алгебре и подрался с Митькой из третьего "гэ", повалилась секция забора, окружавшего огород, а буренка Рыжая отелилась крепким бычком и много-много разных мелочей... Потихоньку разговор перетек в обычное для супругов русло - в обсуждение того, когда они смогут вернуться в город и, слушая аргументы и контраргументы обеих сторон (а Вадим всерьез подумывал остаться здесь насовсем) Андрей потихоньку задремал и уже не помнил, как отец бережно поднял его на руки и уложил в кровать.

* * *

Утро выдалось немного пасмурным, но к обеду распогодилось, и солнце вовсю поливало землю своими лучами. Мать с отцом все еще болтали на кухне и даже не казались сонными. Разговор шел о том, что Вадим приехал только на три дня - на строительстве аврал и надолго его просто не отпустили.
Андрей вышел на крыльцо, решив оставить родителей на время одних. За воротами уже слышался призывный гул компании его дружков, собиравшихся на очередные поиски приключений. Немного подумав, Андрей, поднапрягшись, откинул засов и присоединился к товарищам. Тут же был и Владик, его лучший друг с момента переезда. Семья Владика тоже оказалась здесь из-за строительства АЭС, его отец был военным и отвечал за охрану объекта. Военные работали на станции посменно и как раз сегодня к вечеру смена его отца должна была закончиться, а вместе с ней и раздолье Загороди. Влад с родителями уезжали домой утром следующего дня.
Пожав друг другу руки (эту привычку они переняли у отцов, которым стремились подражать во всем), они уселись на бревна рядом с дорогой с интересом наблюдая за остальной компанией.
Через пару часов, вернувшись домой, Андрей застал отца собранным. Его вещи в спортивной сумке стояли у входа так, что мальчик чуть не споткнулся о них. Заметив заплаканные красные глаза мамы, он сразу понял, что что-то произошло. Отец отвел его в сторону и спокойным голосом объяснил, что со станции позвонили и срочно вызывают его обратно, случилась какая-то авария и ему как начальнику инженерного отдела необходимо находиться в непосредственной близости от объекта. Вадим объяснил сыну, что ничего страшного в этом нет и что, как только авария будет устранена, он вернется домой на несколько заслуженных дней отдыха... Андрей безоговорочно верил отцу, но что-то в его тоне вызывало тревогу в мальчике. Так или иначе, когда уже смеркалось за отцом приехала машина, на этот раз - служебный УАЗ и он, поцеловав еще раз своих, укатил в сторону станции. Андрей еще долго стоял у дороги стараясь запомнить каждую деталь этой картины - опускавшиеся сумерки почти скрыли отблески заката, над головой уже пылали несколько точечек-звезд, дорога в нескольких сотнях метров исчезала в темноте из которой, как два глаза сказочного существа, поблескивали стоп огни УАЗа (водитель постоянно притормаживал у особенно опасных кочек). Через несколько минут со стороны центральной улицы выскочила еще одна служебная машина и подъехала к дому Владика, который стоял через несколько домов в сторону центра села. Почти сразу из ворот вышел отец Влада, его мать и сам мальчик, все с чемоданами, сели в машину и та с места рванулась в противоположную от станции сторону. Ничего не поняв, Андрей пожал плечами и зарыл ворота. Мама уже сидела на крыльце, дожидаясь его. Она уже не плакала, и это немного успокоило Андрея. Они еще долго сидели, смотрели на звезды и молчали. В такие моменты слова не нужны.

* * *

Вадим ехал на заднем сидении служебной машины и думал о том, что произошло что-то действительно из ряда вон выходящее. Это подтверждали и десятки машин военного ведомства шнырявшие вокруг и изредка попадавшиеся им на пути грузовики с оборудованием, которые почему-то ехали не к станции, а от нее. Возможно, произошла утечка радиоактивных элементов и теперь военные и ученые определяют область поражения? Сердце на секунду замерло в груди, но потом опять забилось спокойно.
- Они слишком далеко, легкая авария не сможет причинить им вред - старался он убедить и успокоить самого себя.
Машина уже миновала небольшой строящийся городок вокруг станции, в котором предполагалось поселить работников будущей АЭС "Запад", и заезжала на мост, ведущий к самой станции, когда предчувствие какой-то неясной угрозы заставило Вадима поднять глаза и взглянуть через лобовое стекло... Животный страх продрал его до самого основания, за секунду до того как огненный вал взрыва накрыл машину.

* * *

Людмила, уложив сына, вернулась на крыльцо и задумалась. Они с мужем приехали в Загородь, когда Андрюше едва исполнилось девять лет. Мальчику пришлось оставить школу, а Людмиле техникум, чтобы вместе с Вадимом уехать на Украину на строительство этой богом проклятой АЭС. Первоначально Вадима нанимали на пол года, но потом продлили срок, сославшись на какие-то директивы от самого высокого начальства. На родном Урале, в Свердловске ждала уютная двухкомнатная квартира, учеба, работа, перспективы, а здесь только домик и небольшой участок, на уход за которым уходило все время... Люда хотела вернуться в город, к той жизни к которой привыкла с детства, окончить техникум, работать, выучить сына в хорошей городской школе... Все планы рушились из-за этой станции.
Внезапно в груди появилась какая-то сосущая пустота, - случилось что-то ужасное... Подняв голову Людмила увидела расцветающий в той стороне где была станция огненный цветок, поднимавшийся высоко в небо, доля секунды нужна была ей чтобы понять, что это значит и она закричала, закричала от страха и боли, от нестерпимой пустоты в груди... от того что недостаточно сказала ласковых слов... от того что обвиняла когда-то в чем-то... от того, что Его больше нет... Нечеловеческий крик покатился подобно взрывной волне, врываясь в самые сердца тех кто его слышал... и, раскалывая их на мелкие осколки от непереносимой тоски которая в нем звучала...

* * *

Мальчик проснулся от сильного удара, объятый бликами пламени, не понимая что происходит он выбрался из-под перевернутой кровати и огляделся, все что могло гореть пылало нестерпимым жаром, который обжигал кожу, глаза, казалось, жег даже внутренности. От отчаяния он схватился за голову, на которой уже почти не осталось волос, он стал метаться из стороны в сторону пытаясь найти выход из этого ада, но все пути были отрезаны ревущей рыжей стеной... Наконец через один из оконных проемов он смог выскочить на улицу и к своему ужасу увидел, что пылает все село. Еще несколько человек с иступленным видом бегали вокруг своих домов, на некоторых из них кожа висела лохмотьями как рубище.
Захлебываясь рыданиями, хотя слезы никак не хотели литься из обожженных глаз, Андрей звал родителей, упав на землю посреди дороги, звал до изнеможения, пока темнота не сгустилась в его сознании и не приняла его в свои объятия...

- Это инженера, кажется, сын - сказал один из мужчин в странном оранжевом костюме. - Да, я тоже видел его фотографию у Вадика на столе - ответил второй, одетый не мене странно.
- У него кто-нибудь остался? Родителей его мы не нашли.
- Вадик говорил что-то о родне на Урале, туда и отправим, там в распределителе разберутся; гляди-ка парню повезло, он почти не хапнул излучения... только ожоги...
- Случай, остальные вон, аж светятся, мать их... Давай его в машину...