Хорошенькая белокурая бретонская волшебница ложилась спать с тяжелым сердцем. Сегодня она случайно убила булошника. Булошник был той еще скотиной и продавал черствые пончики. Голодному студенту выбирать не приходится, поэтому Жани - вообще-то ее звали Жеанна, но на ласковый бретонский манер все называли ее Жани - не сразу обнаружила, что вместо горячих масленых пончиков, так похожих на домашние бриоши, ей подсунули полный пакет старых плюшек, покрытых холодным жиром.

Жани вернулась и повздорила с булошником, который посмел назвать ее "мадам", и назвать совершенно мерзким тоном. Тогда Жани разозлилась и треснула по нему ядовитым заклинанием "Дыхание Даэдрота". Заклинание было слабеньким, но булошник взял и умер. Жани забрала пакет с пончиками и в расстроенных чувствах вернулась домой. С стороны булошника было крайне подло просто взять и умереть вот таким гнусным образом, окончательно испортив ей настроение.

Здесь, в Имперском городе, считалось, что убийцам является во сне член таинственного братства ассасинов и предлагает им какую-то ужасную, но материально выгодную сделку. Ну и дурацкие же у них тут легенды, подумала Жани и затушила свечку.

- Здравствуй, дитя, - сказал ей кто - то в самое ухо таинственным шепотом. Жани открыла глаза. Все было как в тумане - а красивая иллюзия, подумала она - из тумана торжественно выступил силуэт мужчины в мантии с капюшоном, скрывающем пол-лица. Он был романтически небрит и бледен.

- Мы следили за тобой, дитя, - мягко проговорил незнакомец и порочно усмехнулся.

- И в ванной тоже? - ужаснулась Жани.

- М-м-м, - слегка смутился Черный Капюшон, волшебница решила пока называть его так. - Не совсем. Но что-то в этом духе я и имел в виду. Мы...

Голос его показался Жани смутно знакомым.

- Люсьен? - спросила она удивленно. - Люсьен Лашанс?

- Да, я как раз собирался представиться, - ответил таинственный незнакомец, поправляя перчатку. - Люсьен Лашанс к вашим... Жани?

- Люсьен! - восхитилась Жани. - Сколько же мы с тобой не виделись? Ты уехал из Бретони годы назад!

Люсьен снял капюшон.

- Да это было чертовски давно, моя дорогая кузина, - сказал он уже своим нормальным голосом. - Я - это я, не так ли? Но оба мы сильно изменились. Ты стала такой... красивой.

Люсьен манерно поцеловал ей руку и Жани засмеялась, отталкивая его:

- Хватит, не слюнявь мне пальцы. Это не кур-ту-аз-но. Ты ведь собирался стать волшебником, разве нет?

Тень скользнула по холеному лицу Лашанса.

- Да. Но некоторые мои взгляды на допустимые области магии... - уклончиво ответил он.

- Люсьен, ты опять увлекся некромантией - укоризненно сказала Жани, всплеснув руками. - Ты же знаешь, Университет никогда не признает ее легальной.

- По крайней мере, я старался убедить их в том, что легализация некромантии крайне перспективна. Но они исключили меня, - скривился Лашанс. - О чем ужасно пожалели, я позаботился об этом. К тому же, убивая людей за деньги, получаешь и гонорар, и тела для исследований. А ты - кстати о цели моего визита, милая Жани - не хочешь случайно?..

- Я? Нет - волшебница протестующе замахала руками. - Нет, нет, спасибо. Убивать людей за деньги - это не мое.

- Убивать людей в плохом настроении и при помощи магии предпочтительней? - приподнял брови Люсьен.

- Именно! - подняла вверх палец Жани. - В этом и проявляется истинное величие волшебника - в дурном характере. Кроме того, я искренне раскаиваюсь.

- То есть, я так понимаю, ты не будешь вступать в Темное Братство? - уточнил Лашанс.

- Нет. Извини, Люсьен, - Жани погладила его по руке. - Не обижайся.

- Обижаться? Мне? Ну что ты, Жани. Нет так нет, - пожал плечами Люсьен. - Ну что ж, раз с этим мы покончили... Скажи-ка, милая кузина, а что ты делаешь завтра вечером?...