До заката мы дошли – о Девятеро, как же медленно! – только до камней-хранителей. Клавикусу, в принципе, было всё равно – дэйдра отвлечённо любовался видами заснеженных гор, морозного тумана, устлавшего равнины вдалеке, время от времени бормотал что-то на дэйдрическом и был счастлив. Мы с Лисом привычно перебрасывались парой-тройкой фраз, скрашивающих утомительный поход. По моему напарнику не было ничего заметно, никаких признаков усталости или неудовольствия. А вот я устала. Устала до жути. Привыкшая носить только свободную и лёгкую походную одежду, не ограничивающую движения, я сейчас оказалась в роли черепахи, внезапно ощутившей на спине панцирь. Панцирь – потому что в меховой одежде не слишком-то побегаешь, да и скорость передвижения падает. Ну и сравнение с черепахой, собственно, оттуда же.

Помимо всего этого, мой организм всё ещё не мог подстроиться к скайримской мерзлоте. Быстрый шаг согревал, да, но холод всё равно был сильнее – я и представить себе не могла, как можно ночевать здесь, в снегу, когда над спальником воет метель и мороз ночью сковывает тело не хуже «железной девы». А ведь ночуют же, бывает, и без спальников и палаток... бррр.

Яркое солнце, неспешно бродившее между облаков, уже уходило за горизонт, бросая последние закатные лучи на камни-хранители. Я бессильно свалилась прямо на каменный постамент, наплевав на холод. Между усталостью и гордостью после этого шествия от Ривервуда до этого места всё-таки победила усталость, и мне было абсолютно всё равно, что думают обо мне мои спутники.

- Я надеялся дойти до заката, - ровно проговорил Серый Лис, присаживаясь на какое-то бревно. – Клавикус, далеко ещё?
- Ещё столько же, - отозвался дэйдра, беспечно падая на спину между волшебных камней. – Смертные, смертные... вот вроде и научился уже не замечать... а всё равно жалко мне вас. Сколько вы живёте? Шестьдесят земных лет? И всё это время вы проводите в омерзительно бесполезной оболочке, которую так легко сломать. Не говоря уже о том, что ваши души тоже отнюдь не предел совершенства. Сколько раз вы смотрите на небо за свою жизнь – не затем, чтобы прикинуть время, а просто – чтобы насладиться красотой? Такой прекрасный мир... прекрасный своим несовершенством. Мне и жалко, и завидно одновременно.
Я уставилась на Вайла, не веря, что услышала это от него. Дэйдрический лорд, раскинув руки, лежал на холодном камне и смотрел на закатное небо, уже укрывающееся сумеречной пеленой.
- Есть причина, по которой ненавидят и боятся дэйдрических лордов. Ну, помимо непонимания, ага. Причина очень простая. Очень часто те смертные, кто был наиболее интересен дэйдра, умирают потому, что мы так хотим. Смерть – величайшая милость, которую может оказать дэйдрический лорд таким, как вы... смерть – это освобождение.
Я промолчала. С одной стороны, я понимала, что он мог быть прав. С другой стороны... жизнь слишком хороша, чтобы терять её из-за собственного несовершенства.
- Дэйдра по-разному относятся к людям. Некоторые считают их лёгкой добычей. Некоторые – предметом охоты, другие – охотниками. Третьи – просто кусками мяса, влачащими жалкое существование. Четвёртые испытывают отвращение, пятые – интерес, шестые – жалость, седьмые – сострадание и сочувствие, восьмые – равнодушие... – неторопливо перечислял Клавикус. – Когда мы, дэйдра, увидели созданный вашими богами Нирн, первой реакцией была жалость. Творение было настолько жалко и отвратительно бессильно, что мы предложили уничтожить Тамриэль. Нас не послушали – отчасти, наверно, из-за вложенной в Нирн силы. Она оправдала себя... в других аспектах. Вы безумны, как сам Шеогорат. Вы бываете гениальными творцами или чудовищными разрушителями. И как бы вы не старались придумать причину для своих поступков, её никогда не будет.
Слова Клавикуса звучали по меньшей мере неутешительно. Но не согласиться я не могла.
- Я потратил большую часть своей вечности на то, чтобы понять смертных. Я призывал их души, говорил с ними, лгал им, обманывал их, исполнял самые сокровенные их мечты, я разбирал тела и души по частям... и, Забвение вас подери, это ни к чему не приводит. Никакого конкретного вывода. Никакой системы. Ни-че-го. Тогда я решил отправиться в Тамриэль, ощутить себя смертным... – Вайл рассмеялся. – Думал, встану на одну ступень с вами – и, может, что-нибудь изменится. Но даже теперь, с жалкими крохами моей силы, я не могу быть таким, как вы.
И я снова промолчала. Возникло ощущение нереальности, безумия происходящего – мой несчастный человеческий разум не мог в полной мере осознать факт наличия существа Изменения, которое лежит рядом со мной в снегу и втирает мне что-то про свои попытки понять смертных.
- И Барбас... тоже поэтому? – Тихо спросила я, внезапно вспомнив рассказ Гончего. Клавикус даже не шевельнулся.
- Да, тоже. Я хотел попробовать... создать. Но, в отличие от эйдра, я пытался создать что-то более достойное, нежели люди. Вот и насоздавал...
Я тихонько хихикнула. Натворитель...
- Процесс создания слишком хаотичен, нестабилен и непредсказуем, чтобы меня можно было в чём-то упрекать, - задумчиво изрёк Вайл. – А вы оба уже давно отдохнули и просто наглостью было не сообщить мне о том, что вы в состоянии продолжать путь. В следующий раз я обижусь и вас тоже обижу.
- Погоди! – Лис, как самый практичный, раньше всех вспомнил о суровой реальности. – Ты хочешь сказать, что мы пойдём ночью? Тут и сейчас не Саммерсет, а станет ещё холоднее! К тому же, я понятия не имею, что вылазит из скайримских лесов по ночам и насколько это что-то для нас опасно.
- Ничего, - оскалился Клавикус, - дойдёте. А там я обещаю вам долгий и нерушимый сон...
- Не вечный, надеюсь? – Нервно усмехнулась я. – С тебя станется.
- Нет, не вечный... – дэйдра лукаво улыбнулся. – Но вопрос в правильном направлении. Всё, пошли!

Надо признать, по не-сиродильскому лесу идти было страшновато. В Сиродиле и леса-то такие – одно название. Стоят три сосны – «роща». Пять сосен – «лес». А здесь... смотришь на одну-единственную ель и внезапно понимаешь, что это дерево старше тебя в несколько раз и оно тебя в своём лесу совсем не ждало. И руки сами тянутся к арбалету, хотя спригганам болты не очень-то вредят – попробуй пробей древесную кору. Когда из-за деревьев всё же выскочила стая волков, я шарахнулась в сторону, позабыв и про арбалет, и про Клавикуса. Впрочем, яркая вспышка прервала жизни тварей в одно мгновение.
- Какие вы нервные, - ухмыльнулся дэйдра. Я хмуро посмотрела на Вайла, стараясь успокоить рваное дыхание.
- Станешь тут нервным с такой работой...
- Да... а кто тебя просил вором становиться? – Фыркнул дэйдра. – Жила бы себе в Сиродиле со своим хаджитом, и не скучно, и на месте сидеть не надо. Душа твоя принадлежала бы только тебе, а не всяким разным...
Меня аж передёрнуло от такой перспективы.
- Ты это на что намекаешь, а? Джез моим напарником был, а не...
- А разве я что-то сказал? – Невинно удивился Клавикус. – Я думаю, даже ваш любопытный глава Гильдии не всё знал про твою жизнь.
- Оставь мою жизнь в покое, - зарычала я. Страх заглушило раздражение. До вступления в Гильдию воров я носилась по пещерам и канализациям, и хвостом таскалась за бандой искателей сокровищ – понимая, что иначе помру с голоду. И я ещё отлично помнила то чувство щенячьего счастья, когда впервые услышала подобие похвалы от тогдашнего главаря. На детей никто не обращает внимания, двенадцатилетняя девчонка может безнаказанно бродить по улицам города, подслушивая нужные разговоры и передавая услышанное нужным людям.
- Ты и имена их уже не помнишь, небось, - ехидно бросил Клавикус.
- Отряд «Зимородок», - название отряда искателей вырвалось из памяти ледяным клинком. – Я помню их, Клавикус. По кличкам. Имена уже забыла. Но я помню их всех. А теперь давай оставим это.
- Итак, «Невидимка», как тебя прозвали эти... какое гордое название – «искатели»! Обыкновенные мародёры, только грабят не мертвецов, а старые канализации. Что, Серый Лис, не знал об этом? – Клавикус был явно доволен собой. – Лишний скелет в шкафу твоей напарницы. Ох, прости – не просто лишний скелет, а целых четыре штуки!
- Я думаю, ко мне это не имеет отношения, - отрезал Корвус. К счастью, у бывшего графа было достаточно хорошее чувство такта, чтобы не спрашивать о тёмном прошлом неизвестно откуда взявшейся воровки – за что я благодарила небеса уже полгода.
- Ох, правда? – Изумился дэйдрический лорд. – А мне кажется, что тебе интересно. Ты сам себе в этом не признаёшься, но тебе интересно. И тебе – в глубине души – хочется, чтобы я рассказал ещё. Такова горькая истина. Я вижу все желания человеческих душ, и пытаться их скрыть от Клавикуса Вайла – одна из самых бесполезных глупостей смертных.
- Я предпочту не знать, какая часть моей души этого хочет, - процедил Умбранокс. – Мне не нужно чужое прошлое. Я бы и своё предпочёл забыть.
- О нет, не предпочёл бы, не ври. Ты никогда не хотел его забывать. Без него ты не был бы тем Серым Лисом, которого знает Тамриэль. А, Дейле тоже стало интересно, верно?
- Замолчи, - взмолилась я. – Пожалуйста.
- От истины не убежать, Невидимка. Это тебе не судьба. Ты уже сейчас чувствуешь вину, хотя не должна. Ты чувствуешь вину за то, что ещё жива – хотя все твои друзья мертвы. Ты чувствуешь вину за то, что оставила отряд, предпочтя спокойную жизнь в Гильдии воров. Ты чувствуешь вину за то, что даже не попрощалась с Джез-Даром, который был тебе как брат. Я уже не говорю о том маге, который погиб во время эксперимента, который ты могла предотвратить...
Я промолчала. Если я начну спорить, Клавикус скажет ещё что-нибудь. И так хватает. Я внезапно почувствовала острую необходимость в скууме. Желательно – полбутылки. И так же внезапно пришло понимание того, что я очень хочу поднять арбалет и выстрелить в золотоволосого босмера, который лез в те уголки моей души, в которые я сама боялась заглядывать.
- Ах, смертные. С вами так интересно вести беседу, - мечтательно протянул Вайл. – Это часть моего эксперимента, ничего личного. Барбас был бы против, этот жалкий моралист всё ещё верит в честь и совесть. Что до меня, то мне подходят любые методы. Все они ведут к одной цели.
- Хватит, Клавикус. У тебя будет целая вечность, чтобы разобрать мою душу и память по крупицам, - я едва услышала собственный голос.
- В целой вечности не будет твоего напарника, - резонно возразил Клавикус. – Я не могу силой забрать его душу, ну, ты понимаешь – эти дурацкие ограничения... он должен сделать какую-нибудь глупость, а он слишком осторожен. Но ты – как отмычка к замку, главное, умело вскрывать... представляешь, если я получу две души! Душа Серого Лиса и его напарницы! Это будет моим триумфом. Ноктюрнал будет в ярости, когда узнает, что я заполучил самый сладкий кусок, который должен был достаться ей.
- И не мечтай, Вайл, - жёстко отрезал Корвус. – Хватит с тебя и одной жертвы. Ты своё получил.
- Ты выбрал не те слова. Ты сказал совершенно противоположное. Знаешь, как это звучит для меня? «Я – интересный игрок, и я только что бросил тебе вызов. Да-да, Клавикус Вайл. Тебе бросил вызов смертный, и ты просто не можешь его проигнорировать», - дэйдра очень похоже передразнил голос Умбранокса. – Ты обречён, хвостатик. Признай это.
- Одного дэйдра когда-то уже обманули, - фыркнул Лис. – Или ты забыл, чью маску я ношу?
- Плохое сравнение, лисёнок. Такие штуки могут пройти с кем угодно, но ещё никому не удавалось перехитрить лорда сделок и договоров, - хмыкнул Клавикус. – Заметь, это чистая правда.

- Зачем тебе в пещеру Хеймара? – Устало спросила я, перешагивая очередное упавшее дерево.
- Там находится моё святилище, - почти мгновенно ответил дэйдра. – Мне нужна энергия. Энергия моего домена. На изменение содержания Свитка ушло очень много, и я боюсь, что могу не увидеть Алдуина в момент его торжества. А святилище осуществляет связь с моим миром. Оставаясь здесь, я смогу забрать немного энергии и заодно посмотреть, как идут дела у Барбаса.
- И как долго ты планируешь там оставаться? В пещере Хеймара?
- Сколько понадобится, - загадочно проговорил Клавикус. – Торчать в Скайриме просто так слишком скучно. Нужно подождать действия. Я отлично проведу время, глядя на свой домен, а вы будете видеть сладкие сны... или не будете. Не моя сфера.
- Какого ещё действия? – Лису не очень понравились слова дэйдрического лорда.
- Интересного действия. После пещеры Хеймара направимся в Рифтен, моё уважаемое ворьё. И вы сможете заняться делами Гильдии, - Клавикус улыбнулся. Я отчётливо представила его улыбку, неразличимую в ночной темноте, и споткнулась о какую-то ветку. Все беды от этих дэйдра...

Когда я готова была свалиться прямо на снег от пожирающей меня усталости, Клавикус сжалился и наконец-то сообщил, что мы совсем рядом. Вход в пещеру уже виднелся в скале. Я приободрилась и со скоростью и изяществом полусъеденного зомби потащилась внутрь.
Всё было неплохо, пока из-за угла не раздался гневный возглас, и на нас попытался напасть вампир. Этот странный представитель нежити размахивал кинжалом так, словно намеревался покрошить нас в мелкий фарш, за что и поплатился – несчастный вампир замер, словно его коснулось заклинание паралича.
- Погодите, - медленно прошипел Клавикус. – Я пришёл в собственное святилище... и тут на меня нападают эти жалкие твари, которые докучали мне своими молитвами ещё в моём домене?..
Вайл ткнул пальцем в мантию застывшего вампира.
- Ты, мерзкое больное отродье, как ты вообще смел здесь показаться после того, что я сделал для вас?!
Голос дэйдра неожиданно загремел на всю пещеру, быстрым эхом метнувшись под каменными сводами. Впереди послышались тревожные крики.
- Ах, так вы пришли молить меня избавить вас от проклятия? Совсем? Понимаю, - по лицу Клавикуса поползла не обещающая ничего хорошего улыбка. – Я, пожалуй, придумал. Я так и сделаю.
Медлить с исполнением собственных слов повелитель желаний не стал. Яркая, невыносимо яркая волна света пронеслась по пещере, заставив меня с проклятием зажмуриться и остервенело начать тереть глаза, которые внезапно отказались видеть. Когда белые круги исчезли, я увидела, что на месте вампира лежит только горстка праха, которую Клавикус с удовольствием пнул.
- Мерзкие твари, - пробурчал дэйдра, шагая дальше, вглубь пещеры. – Слушать их нескончаемые жалобы на проклятие ужасно утомительно, они уже пару десятков лет снуют у моих святилищ. Какая наглость! Это просто... просто возмутительно!
Я не удержалась от тихого смешка, очень уж забавно было слышать такие слова от бессмертного дэйдрического лорда, который древнее самого Мундуса. Судя по всему, световая волна Клавикуса не пощадила никого из обитателей пещеры – то здесь, то там лежали аккуратные кучки серого праха.
Внезапно Вайл яростно выругался на незнакомом мне языке.
- Столы! Они притащили сюда столы! Если бы я знал, они просто так не умерли бы!
Дэйдра с отвращением подцепил двумя пальцами с тарелки жирный кусок мяса, при взгляде на который я сразу вспомнила об ужине, которого не было.
- Это не столовая! Это МОЁ святилище! – Продолжал страдать Клавикус. Босмерские уши опустились почти горизонтально и теперь только горестно вздрагивали. Я огляделась по сторонам. Похоже, вампиры действительно жили здесь довольно долго – в пещере имелись и шкафы с книгами, и сундуки, и столы с едой... таинственное святилище дэйдрического лорда практичные скайримские парни превратили в неплохое убежище для всех, кому не нравится жить в городах.
Клавикус щёлкнул пальцами, вернув меня из мира размышлений. Все лишние предметы растаяли в воздухе.
- Так лучше, - одобрительно кивнул Вайл, посмотрев на девственно чистую пустую пещеру. Эльфийские уши оптимистично приподнялись. Я решила не говорить о том, что эта еда могла бы ещё пригодиться кое-кому, кто не относился к числу бессмертных – вдруг дэйдра расстроится и следующий щелчок пальцами сделает что-нибудь уже со мной.
- В Сиродиле поаккуратней было, - заметил Лис, меланхолично шагая вслед за Клавикусом. – Статуя, свечи, каменные скамьи... ничего лишнего.
- Вот именно! Никакой почтительности у этих нордов, - грустно отозвался Вайл. – Зато статуя красивая.
Я подняла глаза от скользких неровностей пола и остановилась, глядя на полупустой постамент. С левой стороны стояла статуя огромной собаки, застывшей в охотничьей стойке. Скульптура была выполнена так искусно, что мне показалось, будто это сам окаменевший Барбас замер рядом с невидимым хозяином.
- Так вообще-то и есть, - заметил Клавикус, без труда читающий мои мысли. Жёлтые глаза дэйдра мерно светились. Исполнитель Желаний спустился по лестнице к подножию статуи, сразу показавшись несоизмеримо крошечным по сравнению с гигантским каменным псом. Мне пришлось напомнить себе о том, что это ощущение обманчиво. – Прежде чем я отправлюсь домой, нужно сделать одну вещь. Дейла, у тебя есть какой-нибудь маленький предмет, на который никто не обращает внимания и который всегда с тобой?
- А зачем тебе? – Подозрительно спросила я. Кто разберёт этих дэйдра, вдруг он решил ещё чего-нибудь сотворить, а я останусь без полезной вещички. Раздражённо зашипев, Клавикус прижал уши.
- Кольцо, браслет, с которыми ты не расстаёшься. На что никто не обращает внимания?
- Кольцо есть, но оно зачарованное и оно мне нужно, - предупредила я дэйдра, стаскивая с руки сперва перчатку, а потом и кольцо «бесшумной ходьбы». Вайл нетерпеливо схватил тонкий ободок и сжал в ладони. Сквозь сжатый кулак прорвались слабые лучи жёлтого света, которые иссякли секунд через десять. Клавикус небрежно уронил мне на ладонь кольцо, на котором теперь красовались выгравированные дэйдрические руны.
- Что ты с ним сделал? – Опасливо поинтересовалась я, не спеша надевать на палец нагревшийся ободок.
- Зачаровал, - дэйдра ухмыльнулся, показав острые треугольные зубы. – Так, по мелочи.
- Что значит «по мелочи»?! Что оно теперь делает? – У меня возник соблазн зашвырнуть кольцо в дальний угол пещеры и сбежать подальше от дэйдрического святилища.
- Ну, прежнее зачарование я не менял. Но теперь я всегда смогу найти тебя по этой штуке, так что не вздумай её потерять.
- И всё?
- Да, если тебе будет так спокойнее, - вздохнул Клавикус. – Готовы к долгим снам, смертные?
- Насколько долгим? – Вынужденное общение с Исполнителем Желаний ещё больше усилило постоянную осторожность Серого Лиса.
- Довакин набирается сил, лисёнок. Интересная игра. Забавно будет, - дэйдра усмехнулся. – Сладких снов, смертные.

Клавикус исчез в чёрно-лиловой вспышке, и почти сразу же полыхнуло фиолетовое пламя на каменном постаменте. Мне пришлось отойти назад и упереться спиной в стену, чтобы разглядеть всю статую дэйдрического лорда. Здесь был новый облик – уже третий из тех, которые я видела. В одной руке каменный Вайл держал какой-то предмет – прищурившись, я рассмотрела и узнала Маску – а другая рука Клавикуса привычным движением легла на спину Барбаса. Картина сложилась.
- Клавикус Вайл и его Гончий, - пробормотал Лис рядом со мной. – Это не просто впечатляюще, это... пугающе красиво.
- И это всего лишь каменная глыба в Тамриэле, - тихо добавила я. – Я видела его, когда он был в своих владениях – и это было действительно пугающе, потому что я не могла даже полностью представить силу, которой он обладает.
Я не успела больше ничего сказать. Мир мягким тяжёлым покрывалом опустился на глаза, смазав очертания. Я безвольно опустилась на землю, не в силах сопротивляться сну. Последнее, что я чувствовала, прежде чем тёмная пелена окутала меня – упругие волны Изменения, исходящие от святилища.