На следующее утро выяснилось, что ни Тален-Джей, ни Кирава совершенно не помнят приятного в общении бретона по имени Сэм Гевен, а меня видят второй раз в жизни и ничего не слышали про желтоглазых босмеров. А над Рифтеном вчера летал дракон, да. Прямо над озером.
Хмыкнув, я позавтракала, поблагодарила аргониан за вкусности (прослышав, что я из Гильдии, Кирава не поскупилась) и стала культурно, с кружкой чего-то неизвестного из личных запасов Тален-Джея, ждать Лиса, который ещё не удосужился подать признаков жизни из своей комнаты.

Таверна потихоньку наполнялась посетителями, я неспешно потягивала напиток и от скуки рассматривала завсегдатаев. Сапфир приветливо кивнула мне (как они могут столько пить, эти норды!) и исчезла в неприметном углу. А вот следующий вошедший направился прямиком ко мне, едва не заставив меня выплюнуть непроглоченное обратно в кружку.
- Весёлый у вас мирок, - заявил мне Сангвин, усаживаясь напротив. – Хотя иногда стоит здесь появляться, чтобы стало ещё веселее.
- Ага. – Я благоразумно решила соглашаться со всем, что он скажет, даже если дэйдра объявит меня голубой черепашкой.
- Я бы тут ещё подзадержался, но, увы, я слишком привязался к этому месту, - скорбно вздохнул бретон. – Не хочу видеть, как Алдуин его разнесёт.
- А Алдуин его разнесёт?
- Тут не все сходятся во мнениях, - уклончиво ответил Сангвин. – Да и не следует... а, впрочем, мы с тобой вместе пили, так что тебе я могу сказать. Я считаю полнейшим абсурдом легенду о том, что человек с душой Дова может победить первенца Акатоша. То есть, конечно, эйдра слабее Изменчивых, а этот «Пожиратель» ещё слабее эйдра... но его сила всё равно несопоставима с жалкими потугами смертных. Какие бы души у них ни были. Но ведь и пророчества не от балды пишут, верно? Так что я через пару столетий, может, сюда и наведаюсь посмотреть, как всё-таки случилось. Ну, бывай.
- Счастливо, - машинально попрощалась я с бретоном. Сангвин ухмыльнулся. Человеческие черты на миг расплылись, открывая мне облик дреморы, а затем дэйдрический лорд растворился в воздухе, переместившись в свой мир.
Я перевела глаза на стол. Рядом с моей кружкой красовалась бутыль с когтистой дэйдрической руной. Хмыкнув, я взяла бутыль в руки и повертела, но, кроме руны, ничего на ней не обнаружила, а открывать не стала. А дегустировать содержимое тем более.

Не прошло и минуты, как в дверном проёме появился Клавикус, взъерошенный, но довольный. Босмер, словно уловив мои мысли, усмехнулся и подошёл ко мне, усаживаясь напротив.
- Ну как тебе старина Сангвин?
- Он похож на человека, - честно призналась я. – Ну, конечно, вы, дэйдра, все подвинутые, но он всё-таки...
- Его сила в том, что вы называете человеческими пороками, - протянул Вайл, задумчиво разглядывая бутыль с руной. – Его это забавляет. Это действительно скрашивает серые будни, и ему никогда не надоедает.
Я не стала ничего говорить. Я ничего не могу судить о дэйдра, так зачем мне вмешиваться?
- Этот город – такая гадость, - внезапно пробормотал Клавикус, запуская пальцы в роскошную золотистую шевелюру. Я недоумённо посмотрела на дэйдрического лорда. – Гадость похуже многих. Я бывал в Тамриэле много раз, о да, и каждый раз не слишком впечатлялся чистотой ваших мыслей и желаний... но здесь это превосходит всё виденное во много раз.
Я внимательно слушала звенящий голос. Тишина словно сгустилась вокруг нас, люди в таверне не обращали на нас внимания и по-прежнему говорили о чём-то своём, но я их не слышала. Гулкое эхо тишины и звенящий голос – всё, что осталось от мира.
- Я говорил, что чувствую желания, потому что я – Исполнитель. Да, это так, но не совсем. Вы, смертные, называли бы это великим даром или жестоким проклятием, а для меня это естественно, как дышать. Я не только чувствую желания – я слышу, вижу, осязаю их... Ваши желания оживают во мне, во всей своей красоте и уродстве, и я ничего не могу с этим сделать, иначе я перестаю быть собой.
Клавикус снова сделал паузу, словно оценивая, стоит ли говорить дальше.
- Я видел много желаний. Видел чистые и незамутнённые, словно огранённый хрусталь, видел жалкие и ничтожные, как черви в грязи. Встречал желания неистовые, как пламя, и спотыкался об извилистые корни, стискивающие людские души. Были желания, владельцев которых я уничтожал без пощады – потому, что не может быть достоин жизни Создатель мерзкой слизи, затянувшей мутной пеленой всю душу, так, что сама сущность стирается под этой грязью. Были желания, перед Создателями которых я – я, дэйдрический лорд – падал на колени, потому что они были Творцами Совершенства. А здесь... здесь, этот город, это чёрная непроглядная муть пороков и желаний, грязных и уродливых, и я не могу понять, как вы можете Творить подобное.
Я отвела глаза, отрешённо глядя в потемневшее от пятен дерево стола. Я знала, что не должна, но промолчать было выше моих сил.
- Покажи мне, - тихо, на грани мысли и звука, прошу я. Клавикус недоверчиво вскидывает голову.
- Зачем тебе это?
Если бы он был человеком, наверное, он бы говорил ещё и ещё, спрашивая и обвиняя, но Исполнитель Желаний понял. И «зачем», и «почему»...
Клавикус осторожно коснулся моей руки, а затем медленно закрыл глаза, позволяя мне быть им и видеть то, что не видела я.
Я не успеваю заметить, когда пальцы Вайла сжимают мою руку так, что я не могу вырваться, обрекая меня смотреть на Рифтен глазами Исполнителя Желаний.
И я задыхаюсь, когда сквозь моё сердце течёт не человеческая кровь, а густая мутная жижа. Когда чужие желания и мечты наполняют меня, не спрашивая моего согласия, и их столько, что мне начинает казаться, что они рвут меня на части, стремясь ухватить кусок той силы, что воплотит их в жизнь. Сотни, тысячи, мелкие назойливые мухи кружат над омутом грязи, липкие сети дрожат от нетерпения, и все они бросаются в меня, видя во мне свою жизнь, своё спасение...
Я не могу вдохнуть и шевельнуться, когда омут превращается в водоворот, затягивающий меня внутрь, агония чужой сущности продолжается и – я понимаю это той частью сознания, что ещё не захлебнулась в отвращении и ужасе – будет продолжаться вечно.
Когда я уже готова умереть, только бы прекратился поток, бьющий сквозь меня, сквозь мою душу, чужая воля отталкивает жадные когти желаний, смыкаясь плотным защитным коконом и возвращая меня обратно.
Я кашляю, склонившись над столом, выдираю руку из пальцев Клавикуса и вдруг понимаю, что всё кончилось. Для меня всё закончилось. Для него – всё продолжается и будет продолжаться вечно. И когда я это осознаю, меня начинает бить дрожь.
- Это не проклятие и не дар, - пожал плечами Вайл, откидываясь на спинку стула. – Это естественно. Брести по колено в грязи, по локоть в крови и по горло в дерьме, да, вот он, хвалёный Тамриэль. Вот она, чистота творения эйдра. Ты только что её видела.
Я сцепила пальцы в замок, чтобы не так дрожали пальцы.
- Так... везде? – Я спрашиваю, боясь ответа. Но Клавикус качает головой.
- Нет. Но вы выбрали самое удачное место. Выразительное. Впечатляющее. Чтобы не тонуть в чужой грязи, нужно искать Личность, а не толпу. Я показал тебе город, весь город, со всеми его жителями. Красавец Рифтен. Аккуратные дома, прекрасная осень, свободное от законов место. А если смотреть на каждое желание в отдельности, можно увидеть и нечто лучшее, нечто чистое и незамутнённое ещё этой мерзостью...
Я закрыла глаза. Мне показалось, что я всё ещё вижу перед собой бездонную черноту затягивающей воронки, и я тут же в панике уставилась перед собой. А увидела я уже совсем другого Клавикуса, который, казалось, только-только подошёл к столу, ещё даже не уселся на стул и прямо-таки пылал радостью и вдохновением.
Дэйдра подскочил ко мне быстрее молнии.
- Это откуда? А? Неважно! Надо спешить!
Голос Вайла звенел в моей голове переливами тысяч полутонов, а за мыслью Исполнителя Желаний я совершенно не успевала.
- Куда? – Ничего не понимая, спросила я.
- Как куда? Как куда?! – Возмущённо закудахтал Клавикус. – Смотреть, разумеется!
- На что? – Я так же непонимающе смотрела на дэйдра. Тот только всплеснул руками, поражаясь тупости смертных, и меня опять завертело в круговороте пёстрых воспоминаний.

Холодные плети воздуха наотмашь бьют по лицу, и Довакин понимает, почему Дова облачены в нечувствительную к морозу защитную броню-чешую. Но тёмно-алые крылья упруго ложатся на ветер, и сильный порыв уводит Одавинга в лихой вираж посреди безумной пляски свирепой скайримской вьюги.
Дова что-то кричит на древнем Языке, и острые снежинки бросаются в стороны, уступая дорогу неистовому пламени. Одавинг выгибается, направляя огонь вверх, к небесам, к скрывшемуся в свинцовой пелени солнцу, в очередной раз бросая дерзкий вызов всему сущему Нирна. И Довакин отчаянно, как на пороге смерти, Кричит, до безумной боли в горле, Кричит вместе с ним, внезапно осознавая, в чём истинная сущность Пути Голоса.

- Эй. Эй! Слышишь меня?! – Клавикус ощутимо меня потряс. Я бестолково закивала, возвращаясь к реальности. – Она у выхода из Скулдафна! Я должен увидеть, какая из легенд окажется истинной. Но мне нужна ты, иначе я не смогу вернуться!
- В Совн... – я осеклась. – Ты с ума сошёл?! В мир мёртвых?! В мир мёртвых нордов?!! Я туда не хочу!
- А кто тебя спрашивает, - осклабился Вайл, и блеснувший лилово-чёрным портал вышвырнул меня на ледяной каменный пол.
- НЕТ! – Я выкрикнула это отчаянно и зло, уже уткнувшись носом в камень древнего храма.
- Ты кто? – Меч Довакин описал дугу, остановившись у моей спины.
- Я... – я сглотнула, поднимаясь. У меня нет выбора. В Скулдафн, равно как и из Скулдафна, нет дороги бескрылым смертным... – Ты меня помнишь? Я Дейла, и я пойду с тобой.
- Куда ты пойдёшь?! – Довакин меня узнала, но имперка решительно покачала головой. – Ты вор! Хороший вор, да, но тебя убьёт первый же драугр... да у тебя даже оружия нет!
Я обречённо посмотрела на женщину, которая должна была спасти весь Тамриэль. Как же мне объяснить тебе, сказать тебе всё, что я хочу?! Что не место мне здесь, в этих снегах и в этой войне; что я – не Драконорожденная и не воин даже; что путь Дова закрыт для меня навсегда и в жизни своей я не испробую неистовой ярости полёта... я – только живая отмычка в умелых руках дэйдрического лорда, и я ничего, уже никогда и ничего не смогу с этим сделать...
Я отчаянно смотрю в хрустально-ледяные глаза. Не могу я тебе этого ни сказать, ни объяснить, всё равно не поймёшь...
- Я пойду с тобой, - бессильно повторила я. – Так надо.
- Мне не нужен лишний балласт, - отрезала Довакин. – Сама подумай! Не знаю, как ты сюда попала и кто открыл тебе портал, но тут десятки живых мертвецов! У тебя же нет ни брони, ни меча даже! Мне не нужен лишний труп в моих кошмарах.
- Не беспокойся, - забота имперки показалась мне горько-смешной. – Мне не дадут умереть. Не сейчас.
- Что тебе там надо?! Совнгард увидеть?! Успеешь ещё попасть в загробный мир!
- Я уже видела свой загробный мир, - я встряхнула её, отчаянно заглядывая в ледяные глаза. – Проведи меня в Совнгард!
Довакин настороженно и внимательно взглянула на меня. И мне почудилось на миг, словно в зрачках женщины сверкнула искра драконьего огня. Если ты и правда обладаешь душой Дова... ты должна понять.
- Ладно, - отрывисто произнесла Довакин. – Не знаю я, кто ты, и почему так к смерти рвёшься... но твоя жизнь, тебе решать. Идём.

Меня видят – и драугры, и дракон, что охраняет портал, ведущий в Совнгард. Но чужая воля перекрывает мою, заставляя бежать вслед за Довакином, а клинки и стрелы проходят сквозь меня, не причиняя вреда. Я замираю в стороне, пока сверкающий меч с огненным ореолом в руках Довакина расшвыривает драугров, и живые мертвецы, злобно шипя, разбегаются от слепящего сияния. Не знаю, что за защита спасает её от драконьего пламени, но рыжие языки огня только бессильно лижут сталь брони, а пылающий меч уже подбирается к мертвецу в маске, ярко напомнившему мне лича с хрустальным голосом из подземелий Старого Пути.
Одновременно вспыхивают молнии жреца и беспощадный огонь волшебного клинка, и я слепо моргаю слезящимися глазами, не различая, что происходит. Одна из фигур падает на землю беспомощным комком, другая склоняется над поверженным врагом.
- Скорее! – Кричит Довакин, и я послушно прыгаю в портал вместе с ней.

Так, значит, это и есть Совнгард...
Мы стояли на вершине горы, а вниз вела извилистая дорога из каменных ступеней. Тусклыми маяками в голубоватой дымке пробивались огни светильников – грубых каменных чаш, в которых плясало магическое пламя. Довакин, оглянувшись на меня, с удивлением пробормотала что-то вроде «Ещё жива?», а затем стала спускаться по ступеням. Я последовала за ней.
- Совнгард... – мечтательно вздохнул Клавикус где-то в моей голове. Самого лорда дэйдра я не видела с момента телепортации в драконий храм, впрочем, разве это имело значение для обладателя подобной силы?.. – Пристанище таких лакомых душ. Хотя... нет, пожалуй, не слишком интересно. Сюда приходят Герои. Суровые воины с тремя извилинами в башке, играючи метающие топоры. Но почему-то все считают их Героями.
«Потому что они сделали что-то великое при жизни?» - Предположила я. Не то чтобы я была совсем уж несогласна с его словами, но за героев Тамриэля становилось обидно.
- О да. Несомненно!
Я не смогла определить, издевается ли Клавикус или говорит серьёзно. Решив не забивать себе голову оговорками дэйдрического лорда, я поспешила нагнать Драконорожденную.
- Признаться, во всём Скайриме я нашёл бы мало интересных мне людей, - сказав это, Клавикус окончательно замолчал. Я не стала спрашивать, зачем он мне это сообщает – впереди брёл какой-то человек.

Поговорив с душой воина, Довакин обернулась на меня.
- Я попробую разогнать дымку с помощью «Чистого неба». Держись рядом, я не смогу тебя найти, если ты заблудишься в тумане.
Я кивнула и на всякий случай подошла поближе. Оставив норда позади, женщина остановилась и глубоко вдохнула.
Интересно, Кричать – больно?..
- Lok Vah Koor!
Туман вздрогнул от сильного Голоса, пробежавшего по чужому миру, и рваными клоками истаял в сумрачном небе. Не оглядываясь, имперка зашагала вперёд.
По пути нам встретились ещё несколько душ, заблудившихся в ловушке Алдуина. Тёмные силуэты, размытыми пятнами исчезающие в синеватой дымке – если вначале Довакин и пыталась нагнать воинов, то потом просто проходила мимо, не обращая внимания. Дорога вела всё ниже с горы, словно Зал доблести находился в глубинах бездны, но Довакин упорно шла вперёд.
Она не ошиблась.
Когда впереди рассеялся непроглядный туман – ей даже не пришлось использовать Голос – я поняла, что мы пришли. Каменные ступени вели к костяному мосту, у которого стоял страж, а за мостом возвышался дом смертных душ, заслуживших милость Шора.
- Дальше нам нет прохода, - из моих губ вырывался голос Клавикуса – словно сотня хрустальных колоколов зазвенела в тишине Совнгарда. Довакин обернулась, её ладонь коснулась рукояти меча, но Вайл уже принял собственное обличье и нужда использовать моё тело в качестве переговорного устройства отпала.
- Кто ты? – Настороженно спросила Драконорожденная.
- Я Клавикус Вайл, дэйдрический лорд, Исполнитель Желаний – и потому мне нет дороги в Зал доблести, - спокойно ответил Клавикус. Несмотря на свою привязанность к облику полуребёнка, сейчас Вайл выглядел так, как его изображала статуя в пещере Хеймара. – Чего встала, хочешь дождаться, пока Алдуин сожрёт Тамриэль?! – Рявкнул Клавикус на застывшую имперку. Та перевела взгляд на меня, но ничего не сказала. Развернувшись, Довакин поднялась к мосту и начала разговор со стражем. Я не слышала, о чём они говорят – то ли из-за тумана, то ли из-за специфической магии Совнгарда, то ли просто слишком далеко...
Вместо того, чтобы смотреть на две расплывшиеся в колдовской дымке фигуры, я повернулась к Клавикусу, который задумчиво разглядывал небо.
- В Скайриме меня знают в этом облике, - ответил на мой непрозвучавший вопрос Вайл. Хотя во всех книгах, описывающих дэйдра, Клавикус выглядел как ребёнок или карлик, сейчас он был одного роста со мной. Не чета хрупкому босмеру, которому на вид лет пятнадцать...
Да сейчас он и на дэйдра не был похож. Обыкновенный человек... с рогами. И странными, расплывающимися под пристальным взглядом очертаниями зрачков.
Не похож он был на Клавикуса Вайла. Непривычен.
- Как думаешь, у неё есть шанс победить Алдуина? – Спросила я, всё-таки оглядываясь в сторону Зала доблести. Туман надёжно скрыл костяной мост от моих глаз, поэтому мне оставалось только гадать, чем завершился разговор Довакина со стражем.
- У неё? – Пренебрежительно фыркнул Вайл. – Никаких. Но она не одна. Их будет трое или четверо, самые лучшие воины Совнгарда пойдут с ней, чтобы помочь в битве. От неё потребуется лишь Драконобой...
- А у них? – Я задала более точный вопрос.
- Я бы сказал, девяносто семь процентов.
Я облегчённо вздохнула.
- Девяносто семь процентов на провал и три на успех, - щедро добавил Клавикус. – Просмотр вероятностей не слишком обнадёживает. Но... посмотрим.
- А ты не хочешь вмешаться? – Я с надеждой взглянула на дэйдрического лорда.
- Я не буду вмешиваться ни при каких условиях, - жёстко отрезал Вайл.
- Свихнёшься ведь от скуки в своём домене, - поддела я его. – Если Тамриэля не станет.
- Появится новый Тамриэль, - философски пожал плечами Клавикус. – Может, немного лучше прежнего. Но это вряд ли... Похоже, Довакин уже решила, кто пойдёт с ней. Теперь краткие указания, которым тебе стоит следовать, если хочешь подзадержаться в этом мире в случае поражения Алдуина... Он, конечно, вряд ли обратит на тебя внимание, но пламя Пожирателя Миров уничтожит тебя. Ты не Довакин и не древний нордский герой, чтобы противостоять ему. У меня, возможно, не будет времени защитить тебя от Алдуина, так что на всякий случай держись от него подальше и если увидишь, что в тебя несётся струя пламени отсюда и до небес, не строй из себя героя Кватча.
- Не буду, - чистосердечно пообещала я. Чего я точно не собираюсь делать в этой жизни, так это подставляться под древнюю магию Дова.
- Это в твоих интересах, потому что я хочу досмотреть до конца, - предупредил меня дэйдра. – Да, точно, четверо. И все четверо – Довакины. Правильно говорит Хирсин...
Что говорит Хирсин, я уже не узнала, потому что Клавикус внезапно растворился в воздухе. А я осталась стоять, в непроглядном синем тумане, едва-едва различая вдали очертания Зала доблести.
- LOK VAH KOOR!
Четыре Голоса рванули ввысь, толкнув меня наземь и загремев в голове так, что небеса отозвались эхом. Я с трудом поднялась. В тумане действительно зияла прореха... неужели это означает, что и силу бессмертного Пожирателя Миров можно сломить?..
- Ven Mul Rik!
Крик, прозвучавший в ответ, раздался словно с вершин поднебесных гор и в нём низким рокотом прозвенела древняя сила Дова. Ту’ум лишь мягко качнул меня, как волна качает камыш, и принёс с собой непроглядную мутную синеву.
Ну нет. Я бросилась наугад туда, откуда звучали Голоса Довакинов, и, к счастью, выбралась на дорогу. Драконорожденные даже не заметили меня, а я смирным сусликом застыла чуть правее четверых воинов.
Воины Совнгарда Крикнули снова – и снова бездонный рокот наполнил мир туманом. «Моя» Довакин устало прокашлялась, но упорно вдохнула морозный воздух северного рая, превращая его в неистовый вихрь ту’ума.
Алдуин не стал отвечать.
Мне потребовалось не больше трёх секунд, чтобы сообразить, почему.
Пожиратель Миров принял вызов.

Мёртвый вор – плохой вор! Я не могла ступить на землю подле костяного моста – мешала неведомая преграда. Я находилась тут без права, но право умереть всегда оставалось со мной, несмотря на все ценные указания Клавикуса. Я отчаянно бросилась искать укрытие, но его попросту не было. Поэтому я юркнула поближе к имперке, чтобы неблагородно укрыться за спинами воинов.
Движение за гребнем скал я различила почти интуитивно. Древний Дова чёрным росчерком пронёсся в небесах, которые разгорались всё ярче – лиловым, синим, пурпурным, янтарным... Алдуин не торопился спускаться к нелепым смертным. Дракон наблюдал.
Я единственный человек здесь, - внезапно подумалось мне. У Драконорожденных души Дова, а не людей... он мог видеть в них низших, жалкое подобие истинных крылатых охотников Скайрима, но я... на мгновение мне даже стало интересно, как он воспринимает крохотную человечью душонку, даже не воина – вора, невесть как очутившуюся в священных землях Совнгарда?

Алдуин остановился, плавно помахивая крыльями, чтобы не опуститься на землю. Древнее творение эйдра изогнуло гибкую шею, подняв шипастую рогатую голову к звёздам.
Гулкий Голос коснулся мира, кажется, самым кончиком звука – Крик унёсся ввысь, не задев никого. Небеса безмятежно цвели высоко над Алдуином, там, куда не поднимается даже Пожиратель Миров – но это были ЕГО небеса. И по его воле они превратили Совнгард из ледяного рая в полыхающий ад.
От шаров пламени, падающих сверху, увернуться было практически невозможно – по простой причине, что в разноцветном калейдоскопе неба заметить огненные снаряды было очень сложно. Я, проклиная Клавикуса, Алдуина и почему-то Довакина, шарахалась от ярких вспышек, пока Дова решали свои вопросы посредством ту’ума. В конце концов земная Довакин прокричала нечто, заставившее Алдуина тяжело опуститься на землю. Я бы сказала – неэстетично грохнуться, потому что вслед за Пожирателем неэстетично грохнулась уже я, не устояв на ногах. А вот воители с угрожающими воплями ринулись на Алдуина, намереваясь положить конец огненному издевательству.
Когда я попыталась встать, улучив краткую паузу между вспышками небесных фаерболов, Алдуин взлетел и порыв воздуха снова опрокинул меня на землю. А в довершение всего какая-то мерзкая огненная вспышка разорвалась в нескольких шагах от меня, и в моей голове началась безумная пляска.
Когда я всё-таки заставила себя подняться, Алдуин уже погибал. Я поняла это сразу. Древний Дова сражался не за то, чтобы повелевать чужими небесами – Пожиратель Миров уходил, но уходил достойно, в бою, как и было принято на этой дикой северной земле. Я даже не увидела, кто нанёс последний удар – дракон взревел, из последних сил пытаясь подняться в воздух. Ещё раз. Последний раз. Последний раз в этой жизни, оборвавшейся так глупо. Я подошла поближе – бившийся в агонии Дова был бессилен против четверых воинов – и рассмотрела пылающие, как угли, алые глаза, упорно не желавшие угасать даже сейчас. Чёрная броня чешуи уже обращалась в прах, испарялась плоть, оголяя сияющие кости... и Алдуин ещё был жив. Жив, когда исчезало его тело. Выдохнув, словно последний выверенный удар, Yol, Дова исчез в ослепительной вспышке.
Пламя ушедшего из Тамриэля Пожирателя Миров меня не коснулось – только расплескалось жадными искрами о магический барьер. Клавикус?.. Я повернула голову. Действительно, он. И на лице человека, в облике которого пребывал Вайл, была видна лёгкая грусть.
- Идём, - неожиданно тихо сказал Исполнитель Желаний. – Нечего здесь больше делать, ни тебе, ни мне.
- Это было красиво, - неожиданно для самой себя сказала я. – Если наблюдать издалека, наверное, было красиво.
- Это было подло. Но и красиво, да.
- Подло? Подло было уничтожать наш мир, который ничем не провинился перед теми, кто всесилен и вечен... а они только сражались за жизнь своего мира.
- У вас, людей, странные понятия о благородстве. Четверо Дова против одного древнего Дова. Впрочем... кому какое теперь дело, Алдуин ушёл, ушёл надолго, и когда он вернётся, возможно, его противников будет уже не четверо. Но Хирсин был прав, о, как же он был прав...
- В чём?
- Смертные перестали чтить Охоту. Смертные перестали чтить бой. Изначально легенды твердили, что на битву выйдут двое – Пожиратель Миров и Довакин. И там, в Скайриме, никто не узнает, как умер Алдуин... а если и узнают, то забудут через пару кружек эля.

Небеса мягко освещали прежний морозный Совнгард, забывая об огненном дожде, пролившемся на Зал доблести, и о недавней битве, которую воспоёт в балладах не один менестрель. Небесам не было до этого дела. Как и до лиловой вспышки портала, унесшей обратно в Тамриэль троих – бессмертного дэйдра, смертную душу и Дова в нелепом человечьем облике.