Шум дождя. Почти одновременно с ним начинаю чувствовать почти невыносимую резь в боку, к которой всё чаще добавляется боль в груди, бёдрах и ещё неизвестно где, а, вернее сказать, по всему телу. С трудом разлепляю веки. Над головой всё тот же потолок с чуть облупившейся кое-где штукатуркой, в последнее время у меня было много времени для того, чтобы его изучить, ведь порой мне сложно даже читать. Медленно поднимаюсь, привычным движением ноги нащупываю лестницу, неспешно спускаюсь на пол.
Нижняя койка пуста, её хозяйка на задании, ну вот и хорошо, я не хочу доводить подругу до слёз, кроме того, Триела, пожалуй, попробовала бы мешать мне и другим людям, виновным лишь в том, что они делают свою работу. Одевшись, убираю комнату и иду в столовую. Есть, в принципе, хочется, но почему-то не могу впихнуть в себя даже нежирный йогурт, так что его приходится отдать Беатриче, а самой ограничиться одним лишь тепловатым чаем с привкусом тряпки.
─ Сегодня? ─ Почти без интонации спрашивает она вместо приветствия и благодарности.
Молча киваю головой.
─ Страшно?
─ Не знаю.
─ Мне будет тебя не хватать.
Вопросительно смотрю на собеседницу, никак не ожидала услышать такое от неё, быть может, эта, испытывающая ко мне некоторую симпатию, девочка, и думает так, но чтобы позволить себе сказать? Видимо, она, в правду, очень расстроена предстоящей разлукой. В ответ на этот взгляд Беатриче молча пожимает плечами, словно, желая произнести: «Представься мне шанс переиграть всю ситуацию, не говорила бы этого, а так нечего удивляться, я сказала то, что думаю».
─ Можно тебя кое-о-чём попросить?
─ Смотря, о чём.
─ Присмотреть за огородом, мне сказали, что если кто-нибудь будет ухаживать, то его можно оставить.
─ Ладно, а можно, когда ты… ну… когда тебя здесь не будет, я возьму кое-что…
─ Из моих книг?
─ Да.
─ Я обещала их Триеле, так что, договаривайтесь с ней.
─ Беатриче, где ты там?!
─ Мне пора.
─ Хорошо, прощай!

Допиваю чай и поднимаюсь из-за стола. Иду по коридору, гулко отдающему мои шаги. Прохожу мимо окна. Дождь уже кончился, но небо всё ещё скрывают светло-серые тучи, сквозь которые кое-где пробиваются лучи всё ещё низко висящего солнца. Отсюда можно видеть внутренний двор, по которому идут Генриетта и Рико со своими наставниками, очевидно, они направляются на учебные стрельбы. В какой-то момент у меня появляется желание позвать их, но зачем? Пожалуй, и мне и девочкам будет легче, если они узнают о списании Клаэс, когда уже ничего нельзя будет изменить… Дохожу до операционной, приоткрываю дверь.
─ Здравствуй, ты рано. ─ Встречает меня высокая молодая медсестра с пепельно-серыми волосами, буквально на днях получившая работу.
─ А чего мне ждать?
─ Тоже верно, ─ чуть улыбается девушка, ─ ладно, проходи за ширму, раздевайся.
Зачем-то взвесив меня и измерив рост, она записывает что-то в журнал, после чего заставляет лечь на стол и притягивает к нему ремнями.
─ А это для чего? Я бежать, вроде, не собираюсь.
─ Я понимаю, но так пол… О! Здравствуйте, доктор Альба, пациентка готова.
─ Я практически счастлив, ─ улыбнувшись, недавно вошедший молодой человек смотрит на меня, причём, как-то слишком уж пристально, неужели почти вышедший из строя киборг, да ещё списанный может быть привлекательным? ─ Боишься?
─ Какая разница?
─ Большая, мне повторить?
─ Нет, не боюсь.
─ И правильно, ты ведь просто уснёшь.
Сказав это, он обращается к медсестре, называя лекарство, которое мне нужно ввести. Оказывается, для того, чтобы «просто уснуть» не достаточно одного внутривенного укола. Сделав последний, и подождав ещё минут пять, медсестра кладёт мне на лицо маску, подсоединённую к жёлтым баллонам с надписью «закись азота». Свет перед глазами меркнет, мысли начинают путаться, спустя несколько секунд, а может быть, несколько часов, я чувствую ещё один укол, на этот раз, в сонную артерию. Перед глазами уже не туман, а тьма, грудь, будто, сковывают стальные тиски, не позволяющие дышать, до слабеющего слуха долетает одно, короткое и оттого ещё более страшное слово «конец»…