С тех пор, как Барбосса стал капитаном «Мести королевы Анны», его внимание постоянно привлекали то толстые книги в кожаном переплёте, с надписями, выбитыми колким готическим шрифтом, то ритуальные ножи, изукрашенные рунами. Долгое время, он старался не обращать на всё это внимания, но затем любопытство всё же взяло своё. Так им была прочитана глава о вызове духа умершего.

Барбосса неуверенно глянул на все нужные для ритуала предметы, снова проверяя и перепроверяя наличие той или иной нужной вещи, никак не решаясь приступить. С одной стороны, проклятое любопытство так и тянуло проделать написанное в книге, а с другой… Чёрт подери, он даже не знал, кого вызывать!
Наконец, он взял нож и полоснул лезвием себя по ладони, окропляя предметы кровью.
- Яви мне свой дух… Эдвард Тич.

Произнеся это имя, одноногий уже понадеялся, что всё написанное неправда, и что это детский розыгрыш, но туманная дымка, поднимающаяся над полом, разуверила его в этом.
- Чего тебе от меня надобно? – хриплый голос вывел Барбоссу из оцепенения. Он всмотрелся в полупрозрачное лицо призрака, отливающее синевой. К удивлению Гектора, оно не выражало ни ненависти, ни ярости, только полнейшее равнодушие.
- Что ты чувствуешь? – никакой другой вопрос на ум просто не приходил.
С минуту призрак молчал, лишь пошатываясь на месте.
- Я устал.

Барбосса проделал уже ставший привычным ритуал, вновь наблюдая, как поднимается дымка, образуя человеческий силуэт.
Он каждый день призывал его, они говорили порою часами. Гектор и сам не знал, зачем делает это, но без бывшего врага становилось невыносимо тоскливо. Кроме него было совершенно не с кем поговорить – трюмные крысы, гордо именуемые командой, и пары слов связать не могли, вечно пребывая в дурмане алкоголя.
Теперь призрак на приветствие отвечал не пустым равнодушным взглядом, а слегка улыбался. Высвобождение от плена Источника, даже на столь краткое время, было поистине прекрасно.

- Скажи… Конечно, ты вряд ли согласишься, но… Ладно, забудь.
- Говори.
- Ты можешь помочь мне вернуть ногу? – на одном дыхании выпалил Барбосса, и тут же отвёл взгляд, понимая, что просить о таком одолжении того, кого он сам же и убил, верх безумия.
- Хорошо.

Барбосса лежал на кровати, а рядом ходил и готовился к ритуалу призрак. Хотя, как оказалось, он был не просто призраком; он мог двигать предметы, да и тело было вполне материальным. Он объяснил это тем, что Источник забрал и душу и тело, и разделить их не может.
- Теперь дай ладонь, - он взял нож. Барбосса протянул руку, и уже готов был поморщится от холода пальцев духа, но они оказались необыкновенно тёплыми. Он сделал неглубокий надрез, позволяя алым каплям стекать вниз, в небольшой сосуд. – А сейчас просто лежи…
Голос растворился в тишине, внезапно поглотившей всё, перед глазами померкло, и Гектор потерял сознание.

Он приоткрыл глаза; неяркий свет пробивался через зловещий витраж каюты, освещая силуэт сидящего рядом человека.
- Получилось?
- Смотри сам.
Барбосса откинул одеяло. На лице расплылась торжествующая улыбка; вместо обрубка на месте ноги, оставленного его же шпагой, сейчас снова была здоровая нетронутая конечность.
- Теперь мне пора.
- Тич, постой… - он ухватил его за руку. – Спасибо.
В ответ тот только кивнул, растворяясь, буквально тая на глазах, оставив в руке Барбоссы пустоту.

Призрак не без удивления всматривался в лицо теперь уже вполне двуногого.
- Я думал, что ты меня вызываешь только в угоду себе.
- А что, похоже? – Барбосса приподнял бровь, перевязывая вновь порезанную руку.
- Так что же тебе нужно?
- Кто бы знал… - тихо пробурчал он себе под нос.

Однажды, когда призрак уже собирался снова удалиться в загробный мир, он на секунду замер.
- Ты не мог бы в следующий раз призвать меня ночью?
Барбосса бросил на него недоуменный взгляд.
- Зачем?
Он замялся, немного помолчав, но затем произнёс:
- Я хочу увидеть море.

- Для меня прямой солнечный свет подобен кислоте, прожигающей всё насквозь, - тихо говорил призрак, стоя у борта корабля. – К тому же, команда вряд ли одобрит твоё новое увлечение – призыв духа, да ещё такого.
- Думаешь, бунт поднимут? – хмыкнул Барбосса, представив лица этого пьяного сброда, когда они завидят его, прогуливающегося с призраком их бывшего капитана.
- Не думаю – знаю, - он оперся руками о планшир, смотря куда-то вдаль. – Чтобы удержать власть, нужно действовать жёстко, – он на минуту замолчал, задумавшись. - Моё время вышло.
Но вместо того, чтобы растаять дымкой, он запрыгнул на фальшборт.
- Спасибо, что выполнил мою просьбу. Прощай, - призрак, сказав это, сделал шаг вперёд, падая в морскую пучину.
Барбосса перегнулся через бортик, всматриваясь вниз. В тёмной воде полыхнул серебряным и сразу исчез человеческий силуэт.

- Гектор! Какая удача! – вечно подвыпивший, с какой-то сумасшедшинкой в карих глазах – Джек Воробей ничуть не изменился.
Стоило только «Мести» пришвартоваться к берегу Тортуги, дабы пополнить запасы, да и просто дать команде повеселиться и отдохнуть, Джек тут же оказался на борту.
- Твоя матросня сказала, что ты сейчас занят, да такими испуганными голосами, что я уж было решил, что ты превратился в такого же мрачного маньяка, как и предыдущий капитан, - он запросто подошёл к столу и сцапал бутылку с ромом. – Кстати, как раз об этом я и хотел потолковать…
Барбосса закатил глаза, про себя кляня «пернатого» последними словами. Он действительно был сейчас занят, и занятость эта сейчас стояла прямиком за спиной нежданного гостя. Прослушав половину из того, что сказал Джек, разобрав только что-то о ««Жемчужине» в бутылке, проклятом чёрном маге и Анжелике», он откинулся на спинку кресла, ожидая, пока Воробей закончит свою тираду.
- Джек, - наконец, терпение вышло, - я и в правду занят.
- Что может быть важнее «Жемчужины»? – тут же взвился он.
- Например то, на каком острове ты оставил мою дочь.
Джек вздрогнул, а лучезарная улыбка тут же сползла с его лица. Он медленно обернулся, и тут же попятился, обходя стол.
- Ты же мёртв!

После спектакля, устроенного Тичем, Джека и след простыл. Когда Воробей, хватаясь за Барбоссу, ошарашено смотрел на призрака, сам Гектор поднялся и встал рядом с духом.
- Мы смогли договориться, - хмыкнул он, видя, как Джек поражённо смотрит на его вновь обретённую ногу.
Когда пират пулей вылетел из каюты, Тич первый раз за всё это время рассмеялся, напоследок крикнув ему, что если тот не вернётся за его дочерью, он явится и к нему.
- И ты уверен, что он вернётся за ней? – Барбосса скептически смотрел за быстро удаляющейся фигурой.
- Я почувствую.

Вскоре выяснилось, что угрозы подействовали.
- С чего тебе в голову взбрело помогать ей? – Гектор вопросительно посмотрел на призрак. – Я не припоминаю, чтобы ты пылал к ней отцовскими чувствами.
- Некоторые ошибки надо исправлять, - он с тоской посмотрел на витраж. – Люди не меняются даже после смерти, но раз уж есть шанс что-то исправить…

- Мои глаза меня обманывают, или ты действительно стал более… существенным? – спросил Барбосса, внимательно всматриваясь в лицо того, кого теперь уже сложно было назвать призраком; ранее полупрозрачный силуэт, теперь через него было невозможно что-либо увидеть, а синий отлив стал менее ярким.
- Кто знает…

- Тебе не холодно?
- Терпимо, - Барбосса одёрнул кафтан, покрепче в него кутаясь – на палубе было действительно прохладно. – Постой, а тебе откуда ведомо?
- Странное ощущение… - Тич выставил перед собой руку ладонью вверх, на которую попадали мелкие капли моросившего уже какой час дождя. – Знакомое…

Мягкие губы, покорно открывшиеся отвечая на поцелуй. Тёплые руки, притягивающие к себе как можно ближе. Всё произошло настолько быстро, что Барбосса сам не успел ничего понять.
Они как всегда сидели на краю кровати, разговаривая. В этот день не происходило ничего необычного, но в мозгу Гектора будто что-то переклинило. Он просто сидел, неотрывно наблюдая за Тичем. Тот умолк, прервав свой рассказ, внимательно вглядываясь в лицо собеседника. Так они просидели несколько минут, совершенно неподвижно, только разглядывая друг друга, как будто первый раз встретившись.
«Да что я как мальчишка на первом свидании, ей Богу! – подумал Барбосса и резко подался вперёд, - Будь что будет».
Его самые скверные ожидания не оправдались; его не оттолкнули, не обругали. Где-то там, в глубине сознания, отчаянно билась мысль о том, что это не правильно, противоестественно со всех точек зрения, но она терялась среди всех остальных мыслей и эмоций.
Осознание не было внезапным и совершенно его не пугало, хотя знание того, что это не то, что бывший враг – даже не человек! – могло и коробить. Но все сомнения тут же куда-то испарялись, стоило снова его завидеть.
Он уже и дня не мог протянуть без встречи с ним, освободясь от всех дел, мчась в свою каюту, только бы побыстрее увидеться. Он как ребёнок, ждущий чуда в Рождество, наблюдал за серебристой дымкой, из которой вырастала человеческая фигура. Он к нему привязался, и эта привязанность не давала ему покоя.

- И тебя не смущает даже то, что я свечусь синим, не говоря уж о том, что я вообще мёртв? – поинтересовался привалившийся к его боку Тич.
- Слишком уж ты резвый, для мёртвого-то, - хмыкнул Барбосса, потирая глаза – сон так и норовил утянуть его сознание за собой. – Если я отрублюсь, и проснувшись не обнаружу тебя рядом – пеняй на себя, - наигранно грозным голосом пробормотал он, чувствуя, что противиться сну уже нет сил.
- Я не собираюсь уходить, - Источник, как было всегда до этого, не призывал вернуться, чему Тич был немало удивлён и рад. Хотя отвратительное ощущение того, что скоро он мог опять почувствовать жжение в груди – зов проклятого капища – не давало покоя.
Усталость наваливалась с каждой минутой, заставляя глаза сами собой закрываться, и он сдался, погружаясь в сон.

- А мне казалось, призраки не нуждаются во сне, - усмехнулся кто-то над самым ухом.
Тич лениво приоткрыл глаз, глядя на ухмыляющегося Барбоссу, и, ничего не ответив, притянул к себе подушку, утыкаясь в неё лицом.
- Э нет, ты перепутал, - подушка была бесцеремонно выдернута из рук, и Тич недовольно посмотрел на причину пробуждения, - обнимать ты должен не это набитое перьями барахло.
- Я спать хочу, - жалобно пробормотал он, пытаясь возвратить отнятое.
- Солнце в самом зените, какой спать? – Барбосса откинул подушку в другой конец каюты, пресекая всякие попытки её вернуть.
- Я не спал со дня своей смерти, имей совесть…
- Ты забыл? – Гектор резко перевернул его на живот, - Я же пират, у меня нет совести.

- Ты ещё тут, - задумчиво сказал Барбосса, глядя на сидящего за столом Тича.
- Верно приметил.
- Нет, я в смысле, что ты до этого ты задерживался не далее полу дня, а тут чуть ли не целый день…
- Это тонкий намёк на твоё недовольство моим присутствием? – изогнул он бровь.
- Нет, это толстый намёк на то, что я рад, что ты не растворился в воздухе.
Тич только незаметно улыбнулся, поднимая глаза от книги.

- Прекрати на меня так смотреть, - настороженно сказал Тич, косясь на Барбоссу, не отрывающего от него взгляда.
- Ты больше не синий.
Эдвард поперхнулся сделанным только что глотком рома.
- Чего-чего?
- Посмотри на себя.
Тич опустил взгляд: тело было теперь совершенно обычного цвета, как при жизни, не излучая больше замогильного света.
- Эх, жаль… Мне так нравился этот светло-синий оттенок. Особенно в свете последних событий, - горестно всплеснул руками Барбосса, тут же присев, уворачиваясь от полетевшей в него книги.