Прибыв в Имперский город, первым делом Друса отправилась в Портовый Район. О, порт Имперского города! Что же ты так воняешь тиной и рыбой? Хотя для выросшей в Балморе темной эльфийки это был вовсе не порок. Она любила рыбу и тушеных грязекрабов, и филе рыбы-убийцы, и соте из сиродиильских бойцовских рыбок, поэтому резкий рыбный запах только раззадоривал ее аппетит. Сиродиильцы совершенно не умели обращаться с дарами моря. Они выбрасывали водоросли, попадавшие в сети! Долго, долго эльфийка не могла привыкнуть к тому, что здесь "морская пшеница" считалась мусором, бросовой дрянью, выловить которую - не к добру. Из водорослей можно приготовить столько всего! И салат, и суп, и соусы с самыми разными вкусами - от пронзительно-кислого до сладковатого с обжигающе-острым, а какие из водорослей выходят гарниры! Это еще не говоря о печенье, и о водорослях, запеченных в горшочках с мясом никс-гончей, или жареных злокрысах, фаршированных водорослями и рисом. Человеческая кухня вообще довольно примитивна в плане новых, неожиданных решений и необычных вкусовых сочетаний, как будто бы единственный овощ, достойный внимания взыскательного повара - это картошка.

Друса прошлась по набережной, стараясь держаться непринужденно и не привлекать к себе внимания, поглазела на пришвартованный корабль с босоногими матросами разбойного вида, каждый - с рапирой на боку. Сразу видно, пираты. Видно немало денег отвалили портовским стражникам и Торговой Компании, чтобы в бумагах их записали как, скажем, "мирное краболовное судно" и сократили таможенный осмотр до дружелюбного кивка. А капитан у них, стало быть, тоже данмерка, подумала темная эльфийка, присев на парапет и разглядывая уверенную девицу с хвостом иссиня черных волос, красными глазами и пепельной кожей, почем зря шпынявшую матросню. То ли капитан, то ли правая рука капитана. Или капитан - но стала им совсем недавно, никак не насытится безграничной властью над вчерашними собутыльниками. Впрочем, хорошенького понемножку - Друса проскользнула в арку айлейдской еще постройки стены-полумесяца, отделявшей бедный Портовый квартал он набережной и причала. Здесь, среди покосившихся домишек, крытых гнилой соломой, у нее было много друзей. Хорошо бы никого из них сейчас не встретить.

Она прошла задворками вдоль стены, ощупывая древнюю кладку пальцами. Вот - сад Дарелота, а вот - спит старый нищий. Где же тот самый красный камень, где наспех нацарапанный гвоздем знак, где же они? Неужто...

Тяжелая рука легла девушке на плече и до боли знакомый голос прогремел:

- Что это ты тут ошиваешься, горожанка? Я слежу за тобой весь день и твое поведение кажется мне чертовски подозрительным!

Друса замерла, вцепившись пальцами в неровную каменную кладку так, словно ее сейчас силой от стены отрывать станут. Отрывать, волочить в местное отделение Стражи, в Торговый Район, в башню, допрашивать, снова бросать в Имперскую Тюрьму к этому вивекскому извращенцу... Мерзость! Сколько же можно? Друса почувствовала, как ее переполняет гнев. Она ведь ничего не сделала! Пока ничего не сделала, но нигде в законах Тамриэля не сказано... А, нет, сказано. Презумпция виновности - каждый виновен, пока не доказано обратное. Однако данмерке не пришлось сражаться за свою жизнь и свободу потому, что неведомый страж порядка другой рукой ухватил ее за ягодицу и мечтательно проговорил:

- И кроме того, такая сладкая задница - одна на весь Тамриэль, клянусь сморщенными титьками Ноктюрнал.

- Ле-е-е-е-е-кс, - протянула Друса, успокаиваясь и медленно повернулась к капитану имперской стражи лицом, заложив руки за спину и манерно выпятив живот. Он ничуть не изменился, все такой же рыжий, скуластый, громогласный, самоуверенный красавец-офицер... Красавец-офицер? Ах, да, точно. Идиот. Громогласный, самоуверенный идиот. К сожалению, капитан Лекс был вовсе не так уж и глуп, каким его пытались выставить гильдейские. Он был довольно прямолинеен и всю свою жизнь провел на самых разных имперских войнах. Выслеживать неуловимого главу официально даже не существующей Гильдии, на это нужен был человек совсем другого склада. Поэтому капитан Лекс обречен был вечно ловить черную кошку в темной комнате, громыхая начищенным комплектом наградных лат.

- Друса, - широко улыбнулся капитан. - Давно тебя не видел. Неудачно получилось с тем рейдом, эх, не смог тебя отмазать. Но ты ведь не сердишься на меня?

Лекс положил ей руку на бедро и посмотрел в глаза. Он был скорее среднего роста, не очень высокий - редкий имперец становится такой же дылдой, как Мартин, эльфийка была чуть выше его, но только чуть-чуть. Особых трудностей с разницей в росте у них никогда не возникало. В конце концов, Иеронимус был довольно привлекательным мужчиной и был ей приятен. Он надеялся стать постоянным клиентом экзотической "белошвейки", но Друса ненадолго задержалась в этой Гильдии, найдя работу, которая больше соответствовала ее деятельному характеру.

- Я не сержусь, - заверила его данмерка, погладив капитана по руке. - Но я больше и не работаю.

- Да я знаю, - вздохнул имперский капитан и взял ее за бедра обеими руками, прижимая к себе в непристойном жесте. - Но может быть по старой памяти? Я заплачу, как обычно.

- Женись, - посоветовала ему Друса, смеясь, обеими руками упираясь в начищенный до зеркального блеска, сияющий на солнце нагрудник капитана. Лекс всегда был чистоплотен, это видно даже по его броне, по оружию, по сапогам. Никогда он не приходил пьяный, небритый, воняющий потом и пивом: всегда причесанный, довольно трезвый и в хорошем настроении, только орал на весь борде... главное здание Гильдии Белошвеек: "Где моя горячая эльфийская красотка?", и Друса знала, что пришел капитан Лекс. Он всегда был щедрым, хорошо платил и довольно нежным для человека, покупающего хорошо проведенное время. Искушение было довольно велико, но сначала - дело.

- Так на ком? - усмехнулся капитан. - Все такие недотроги, всем аристократа подавай. Малышка, не упрямься. Поужинаем в таверне, а? В Торговом Районе есть хороший.

- Нет-нет-нет, без таверны, - запротестовала Друса. Ей совершенно не было нужно, чтобы кто-то застал ее с капитаном. То есть, она всегда сможет сказать Арманду или самому Лису, что разве им не было нужно, чтобы кто-то приглядел за ретивым стражником? Так вот она поторопилась и уже за ним приглядела. Еще бы, из постели, да без штанов он точно не сбежит носится по городу и ловить воров.

- Я знал, что ты не откажешь старине Лексу, - довольно сказал капитан, отпустив наконец данмерку из своих медвежьих, громыхающих объятий. - После дежурства, на мосту. Как обычно?

- Да, да, как обычно, иди уже, - проворчала Друса, увернувшись от поцелуя. Метивший в губы Лекс чмокнул ее в щеку, но не расстроился, напоследок огладил по бедру, по ножке - и ушел, весело насвистывая какой-то военный мотивчик, то ли марш, то ли флейточную запевку. Ужас. Иногда Друса начинала понимать чувства Серого Лиса. У капитана, все-таки, есть дар - да явно не божий, даэдрический - появляться рядом в самый неподходящий момент, не видеть очевидного, зато здорово отвлекать делового человека. Он мог застать ассасинов Темного Братства, скидывающих труп в реку, отругать их за то, что они неправильно утилизируют старый матрас и с пол-часа занимать их разговором о последних ставках на Арене. Она вздохнула и рассеяно стукнула кулаком по стене. Из стены выпал кирпич. Что, неужели то самое место? Эльфийка по плечо засунула руку в пахнущую плесенью и крысами дыру, чтобы вытащить из тайника на задворках длинный сверток из коровьей кожи, перемотанный бечевкой. Отогнув уголок заплесневелой кожи, она внимательно оглядела свой трофей. Айлейдский посох блестел от магии, но благодаря простенькому зачарованию был безвредней столовой вилки сейчас. Но каких трудов стоило его достать...

Девушка отнесла посох Кристофу, в это время суток он ошивался в рыбацкой таверне. В которой - в это же время суток - было очень трудно найти хотябы одного рыбака. Редгард не спросил темную эльфийку о том, где она пропадала все это время, из Чейдинолльского отделения Гильдии ему давно уже все донесли. Но Арманд знал, что Друса крайне ответственно относится к выполнению контрактов и не волновался ни за нее, ни за посох. В определенных кругах репутация делового человека дорого стоит и зарабатывается с большим трудом. У эльфийки такая была репутация, поэтому она и пользовалась хорошим отношением перекупщика. Арманд Кристоф бережно освободил посох от тряпок, бумаги, бечевки и кожи - зачарование должно было сохранять его от влажности и ржи, но лучше перестраховаться - и подкинул в руке.

- Это очень хорошая работа, - заметил редгард, так же неторопливо, любовно запаковав вещицу обратно. - Я нечасто тебя хвалю, но в этот раз есть повод.

Словно из ниоткуда появились два кошелька с золотом, которые мягко опустились на покрытую пятнами и ножевыми отметинами столешницу. Арманд заказал два пива, но Друса сегодня не пила: а редгард прикладывался с удовольствием, закусывая вяленой рыбкой в каменной соли.

- Пересчитаешь? - спросил дуайен, передавая посох услужливому аргонианскому юноше, который сразу же отнес его куда-то вниз по лестнице, туда, где в темноте бродило дешевое вино в старых бочках, списанных со Скинградских виноделен. Остальные посетители таверны спокойно пили и разговаривали так, словно ничего необычного не происходило. Мало ли, кто-то украл древний айлейдский посох, украл, скорее всего, у волшебников и получает за это буквально кучу золота. Это работа. Найди свою или укради у более удачливого. Хотя, нет - лучше у более удачливых не красть. Тогда в Гильдию путь будет закрыт навсегда, а для вора стать отщепенцем среди своих же - хуже не бывает. В конце концов, кому еще ты будешь хвастаться, как ловко обдурил стражу?

- Нужна еще работа? - спросил Кристоф, наливая себе еще пива. Данмерка чинно пригубила лагера, облизнула губы и покачала головой:

- Нет, нет. Хочу отдохнуть.

- Другие планы? - усмехнулся редгард.

- Не совсем, - эльфийка встала со стула, пряча свой гонорар под плащ. Черный сверху, изнутри он был расшит чудесными зверями и птицами. Помолчав, она добавила, зачем-то, мечтательно улыбаясь. - В меня влюбился священник.

- Бедняга, - засмеялся Арманд. - Что ты собираешься с этим делать?

- Важно не то, что буду делать я, - назидательно сказала Друса, задвигала стул обратно под стол, хорошие манеры не пропьешь. - А то, что будет делать он.