Третий эмиссар Талмора в Скайриме, Рулиндил, сидел за письменным столом в своем кабинете и сортировал донесения от агентов. За окном, занавешенным зелеными бархатными портьерами с золотыми шнурами и кистями - разумеется, портьеры Рулиндил выбирал не сам,это все попытки эмиссара Эленвен хоть как-то, на алинорский манер, облагородить интерьеры посольства - шел дождь со снегом. Кабинет Третьего эмиссара находился почти под самой крышей, поэтому сейчас он вслушивался в токкату дождя со снегом, стучавшего по крыше. Иногда дробный стук тяжелых, мутных капель разбавлялся глухими шлепками: это падали комочки талого снега.

Эмиссар Рулиндил любил порядок: он считал,что если нет порядка в делах, то нет порядка и в мыслях. Поэтому крайняя правая стопка бумаг на его столе - для непроверенных донесений о местонахождении драконорожденного, средняя стопка - для донесений проверенных и подтвержденных, а стопка нижняя левая - для проверенных, но неподтвержденных донесений. У талморца уже затекла шея и от пера заболели пальцы, но Рулиндил знал, чем себя воодушевить: он с наслаждением предвкушал, как закончит с бумажной работой, достанет костяной абак и еще раз пересчитает, сколько посольство за месяц тратит на выплаты своим агентам. Агентом господина Рулиндила является норд-попрошайка по имени Гиссур и альтмер даэдрически, просто даэдрически доволен его службой. Этот Гиссур, он, конечно, грязный и вонючий норд, у которого во время разговора изо рта постоянно брызжет дурно пахнущей слюной: но он по-своему полезен и практически незаменим.

Где же может быть этот драконорожденный, подумалось вдруг разбиравшему бумаги эмиссару. Тонкие желтоватые пальцы замерли, потянувшись к чернильнице синего стекла и раздраженно пощелкали, подгоняя напряженную работу мысли. Вот же неуловимый мерзавец, так ловко умудряется уходить от слежки и избегать столкновений! Как ему это удается? Довакиин положительно не может быть нейтральной гражданской фигурой. Наверняка он - инсталляция Клинков. Сложно поверить в то, что хоть кто-то из подчистую вырезанного еще перед Великой Войной ордена Имперских шпионов мог выжить, талмору известно только о двух агентах, избежавших смерти - Дельфине и Эсберне. Под силу ли двоим отщепенцам провернуть такое сложное в исполнении дело, связанное и с магией, и с политикой, и с Древними Свитками?

А Довакиин... Рулиндил всегда призывал Эленвен не недооценивать его фигуру в свете последних событий. "Этот норд, должно быть, очень умен", убеждал ее Третий Эмиссар. "Коварен, хитер, дальновиден. Он не идет на прямой контакт, но не идет и на противостояние - возможно, мы могли бы с ним договориться".
В коридоре послышались негромкие шаги. Гиссур, отметил про себя талморец, бросив быстрый взгляд близоруких, золотистых с крапинками глаз на песочные часы - и как раз вовремя. Никогда не опаздывает, пунктуальность - полезное качество. Жаль, нельзя ему обучить остальных нордов.
"Довакиин. Он может быть где угодно. И мы не знаем, что за мысли обитают в этой голове под рогатым шлемом".
Дверь в кабинет Рулиндила распахнулась и перо выпало из пальцев эмиссара, забрызгав чернилами пышный редгардский ковер.

- О мои боги, - проговорил талморец.

- ФУСС! РО ДА! - ответил ему Довакиин по привычке. Эмиссара вместе с письменным столом вынесло в окно.

Драконорожденный осторожно выглянул в пролом стены: на улице сгущались мягкие, сиреневые хаафингарские сумерки: они плавали в городском смоге, который изменивший направление ветер принес из Солитюда в предместья. Драконорожденный принюхался - смог пах горелой бараниной и сладким печевом.

- Прокрадись в посольство, сказала она мне, - пробормотал воин себе под нос, поправляя на голове шлем и печально наблюдая за тем, как во двор сбегаются талморские солдаты. Двое лучников под прикрытием мага поднимали с земли стонущего Рулиндила. - Сделай все незаметно, сказала она. Это же так просто, сказала она.