Ангелы – создания уникальные. Создатель позаботился о том, чтобы наделить их огромной силой, способной менять ход течения истории, жизни на земле. Контролировать смерть, управлять людьми. Создавал их по своему подобию. Они могли не только одной лишь мыслью изменить реальность, но и преобразовать все, что в ней находилось.
После того, как Сэм окончательно потерял сознание, прошло около пяти – десяти минут. Люцифер, мерно поглаживающий плечи охотника, поднялся и перенес его ближе к кровати, на которой по-царски возлежал Архангел. Очередная внезапная нежность удивила Михаила, и он легко дернул бровью.
- Привязываешься к людям, любимый брат?
Люцифер ничего не ответил, подавляя улыбку.
Тяжелые двери снова отворились. Настало время нового «представления».
Первым в комнату спокойным шагом вошел Кастиил. Ангел, скорее всего понимающий суть происходящего, был более спокоен, как и Падший. Дин, который, как и его брат до этого, в полном безразличии и принятии всего происходящего, шел следом. Но все же сомнения и подсознательное недоверие отражались на его лице особенно четко. Никаким внушением этого было не изменить.
Оба юноши были одеты в привычные синие джинсы. Расстегнутая светлая рубашка Каса легко развевалась при ходьбе, приоткрывая молочно-белую кожу, а кулон Дина ритмично покачивался из стороны в сторону на обнаженной рельефной груди.
Медленно шагая, подойдя к кровати, ангел остановился перед Михаилом. Тот же, помедлив мгновение, кивнул и вальяжно махнул рукой в сторону стены. Винчестер, который чуть притормозил, также посмотрел на Архангела, а когда в недоумении обернулся, проследив за движением его кисти, увидел, как исчезли, растворяясь в воздухе красивые обои и картины. Перед ними простиралось открытое спокойное море, до самого горизонта, и белый песок в нескольких шагах впереди.
Архангел, наделенный огромной властью, совместил комнату и неизвестный пляж с теплым морем по немой просьбе Кастиила.
- Что же с вами делают люди, братья? – Михаил изумленно уставился на Дина, замершего напротив кровати.
Старший Винчестер, находясь в прострации, с удивлением ребенка смотрел на плещущиеся маленькие волны, жмурясь от солнечных лучей, играющих на поверхности воды.
- Идем, Дин, - тихо позвал его Кас.
Он уже стоял по щиколотку в воде, даже не удосужившись снять одежду. По мере того, как он заходил глубже, ткань намокала, а потом, словно морские водоросли, щекотала кожу под водой.
Когда ангел зашел уже по грудь, а тонкая рубашка, намокнув, белым флагом полоскалась по волнам, Дин только подошел к воде. Вновь задумавшись, на этот раз не более пары секунд, он вступил в море, и волны разом намочили джинсовую ткань, обдав ноги брызгами до колен.
Босые ноги утопали в мокром податливом песке, а теплая вода обнимала, словно нежный шоколад, растаявший на солнце.
Небольшими шагами охотник добрался до своего ангела, который все так же, по грудь, стоял в воде без движения, и положил руку на его плечо.
- Я знаю, что такое вода. И знаю, что такое море. Но я никогда не был в нем, - говорил Кастиил, проводя пальцами по играющим волнам.
Он потер пальцы, словно растирал воду, и попробовал её на вкус.
- И правда, соленая. Попробуй, - он развернулся лицом к Дину и провел пальцем по его губам. Тот приоткрыл рот и позволил двум пальцам скользнуть внутрь, где их тут же встретил горячий язык.
Ангел шумно вдохнул. Попытка отстраниться была остановлена. Дин сжал руку Каса чуть выше запястья и, продолжая нежно облизывать ему пальцы, удерживал её у своего лица. Кас зажмурился.
- Это приятно, - шепотом произнес он. Все же убрав руку, ангел приоткрыл глаза и, чуть подавшись вперед, ближе подошел к Дину, смыкая свои руки за его спиной.
- Сейчас мои братья думают о том, что подобное воссоединение семьи – я говорю об ангелах, которые уже тут и о тех, которые еще придут – редкая возможность. Люцифер и Михаил были в такой близости друг от друга не одну тысячу лет назад. Недавняя их встреча, как ты помнишь, была не такой радушной.
Кастиил безотрывно смотрел в бездонные зеленые, обычно ближе к болотному цвету, но сейчас будто разбавленные морской синевой глаза Дина, утопая в их живости. Красота «зеркала души» увлекала и затягивала.
- Но ангелы давно перестали быть моей семьей. Да, они воспитали меня, взрастили. Но воистину родными мне стали только вы с Сэмом. Его я люблю, как младшего брата. А ты…
Кастиил чуть присел в воде и, обхватив бедра руками, приподнял Дина так, что охотник обвил ногами талию ангела.
- Я не знаю таких слов, которые могли бы хоть примерно выразить… донести до тебя то, что я хочу сказать… Знаешь, я готов носить тебя на руках не только в воде, но и на земле, в воздухе или в невесомости, да хоть в огне. Делить с тобой одни крылья. А если ты взлетишь и начнешь падать, я готов отдать тебе оба крыла. И я готов смотреть на тебя, падая вниз, радуясь тому, что ты летишь. Я готов отдать все и знать, что ты будешь жить и не станешь делать выбор. Я готов жить для тебя. Я готов на все ради тебя.
Ангел наклонился и прижался щекой к лицу Дина.
- Если бы можно было пересечь горизонт, я бы спрятал тебя там, где ни боль, ни печаль не тронули бы тебя, я бы плыл по морю, пока не достиг его края. Я унес бы тебя, я отдал бы все для этого. Я готов лишиться своей ангельской силы ради тебя.
Первый, невесомый, поцелуй мокрым следом остался на скуле охотника. Следующий, более смелый, дразня легкими прикосновениями, обжигал горячим дыханием мочку уха, спускаясь по шее вниз, к плечу. Мягкая, нежная кожа буквально была готова оторваться от тела Дина и навсегда остаться с горячими, манящими и сладкими, словно спелая вишня, губами ангела Кастиила. Казалось, что два тела жаждали жизни отдельно от разума, который, впрочем, тоже уже рвался в немыслимое и головокружительное путешествие.
- Я осознаю, что мог причинить тебе боль в то время, когда мои братья начали войну за господство на земле. До самых последних своих дней я буду сожалеть об этом. Каждый новый день, что дарит нам Отец, я ищу способ искупить свою вину, но не нахожу. Я спасал тебе жизнь, возвращал тебе брата, но все это – тлен.
Последние слова были произнесены в полуоткрытые губы Дина. Шепот звучал, словно трепет ветра на молодых листьях весной.
Привычный ангел в постоянной меланхолии, невозмутимый и спокойный, сейчас был просто неузнаваем. Неподдельная нежность, страх и сожаление были настолько явными и искренними, что сомнения могли возникнуть только лишь у демона, который кругом и всюду, в паранойе, ищет ложь и предательство.
Сейчас обычный человек, обычный охотник, заключенный в крепкие объятия ангельского творения, был не просто хрупким земным сосудом. Для ангела Дин был тем, что можно легко сломать, развеять, словно песок по ветру. Но одновременно, был и тем, что стоило дороже всех сокровищ в мире, если переводить на материальные блага, и все семейные узы, если говорить о духовном.
- Любовь – это приземленная, человеческая участь. Она хрупка. То, что чувствую я – это не химическая реакция гормонов, не вожделение тела или оболочки. Это похоже на молитву, которую читают святым мученики. Это воскресное пение в храме Отца на земле. Или же слепая преданность собаки своему хозяину, видящей смысл и счастье своей жизни в служении ему, или же забота матери о своем ребенке. Все это – нечто большее, делающее свет ярче, цвета четче, а мир прекраснее.
Возможно, из всех ангелов Божиих, только Кастиил смог пробудить свою человечность, некогда живую и сильную. Именно благодаря ей, он – посланник Небес, смог понять истинную цель Бога.
Жертвуя всем, разрушая свою же веру и повеления Отца, Кас прикрыл глаза и накрыл губы охотника своими, вдыхая в них последние слова.
Многие говорят, что поцелуй ангела способен дать новую жизнь. Будто прикосновение губ – настолько сладостный момент, что Всевышний лично сшивал своим детям рты.
Что же. Причины, скорее всего, были.
Смертному сложно подобрать слова, чтобы описать эти ощущения. Но неопровержимый факт был в том, что при первом же прикосновении шелковых губ, руки охотника от неожиданных и удивительных ощущений перестали держаться за плечи, и Винчестер резко откинулся назад, инстинктивно пытаясь ухватиться за волны. Кастиил, потерявший бдительность, не удержал и уронил его в воду. Сразу же среагировав, ангел успел подставить руки под спину и помог Дину встать на ноги.
- Дин, я… - Оправдываясь, начал Кас. Но договорить не успел, поскольку мужчина, внезапно оживившийся, резко подался вперед в желании вновь ощутить шелковистость ангельских губ.
У каждого человека есть своя, особая, эрогенная точка или зона. Прикосновения к ней вызывают внезапное сокращение мышц, приятный спазм и, возможно, возбуждение.
А есть, несомненно, кое-что иное.
Многие, кто гулял в осеннем лесу после дождя, кто наслаждался сухим холодным ветром в горах, вдыхал приятные запахи, забытые с детства или же прыгал с парашютом, тарзанкой, или нырял с аквалангом в морскую пучину, испытывают не то, чтобы сексуальные ощущения. Скорее всего, все это походит на моральный и эмоциональный экстаз, когда каждая клеточка тела радуется, вибрирует и неосознанно рвется ближе к тому, что доставляет такое наслаждение.
Примерно подобные ощущения можно испытать, когда горячий, словно свежая остывающая карамель, язык скользит по пересыхающим губам. Когда губы, которые по мягкости и гладкости, могли бы сравниться с тончайшим кашемиром, приоткрываются и с придыханием накрывают неуверенным невинным поцелуем. Губы, которые дарят жизнь, дарят наслаждение и такой выброс гормона счастья, что кажется, будто в голове извергается вулкан.
Руки охотника, зарывающиеся в еще сухие волосы ангела, ближе притянули его голову, чтобы поцелуй стал более проникновенным, четким и чувственным.
Нет смысла сравнивать подобные ласки с мягкостью цветов, звучанием музыки или красоты танца. Это сравнение сейчас казалось немыслимой пошлостью, даже оскорблением, если угодно - святотатством.
И в тот момент, когда кислорода в легких уже не остается на то, чтобы продолжить поцелуй, внезапно ангел выдыхает, кажется, самую суть своего существования, даря еще один глоток живительного воздуха. Дарить дыхание – вот как можно назвать поцелуй. Вот то, что на самом деле происходит, когда губы двух влюбленных соприкасаются.
Одно дыхание на двоих – вряд ли. Отдать себя, вдохнуть себя, подарив возможность продлить поцелуй – вот, что на самом деле происходит.
Кастиил, переводя дыхание, отстранился, прикрывая глаза.
- Твой вкус … - Произнес он, словно пробуя свои губы, отчетливо отделяя запах любимого.
Коснувшись лица охотника, ангел стянул с себя намокшую рубашку, отправляя её плыть по морским волнам.
- Ты знаешь, если ты когда-нибудь захочешь уйти – я смогу отпустить тебя. Ведь ты, как вольный морской ветер. Ты свободен, прекрасен и настолько нежен, что удерживать насильно тебя я никогда не смогу. Всего лишь одно слово, только одно…
В том состоянии, в котором пребывал Винчестер старший, он не мог говорить, не мог рационально мыслить. Ирреальность Михаила полностью подавляла все человеческое, заглушая сознание. Подобный эксперимент доставлял удовольствие ангелам, которые могли спокойно выражать свои мысли, но на людей, увы, это не распространялось. Они безвольно принимали то, что происходило. Не отказываясь и не сопротивляясь. Полное согласие.
Но, возможно потому, что Дин был истинным сосудом Михаила, у него иногда могло промелькнуть нечто осознанное в глазах, что порождало какой-то самостоятельный, индивидуальный выбор действия.
Именно это и случилось снова. Дин, с внезапно вспыхнувшими глазами, зажал рот ангела своей ладонью. Наклонился вперед и соприкасаясь лбами, прикрыл веки.
- Я понимаю, - ответил Кастиил тихим голосом, положив ладонь на руку Дина, и аккуратно отведя её в сторону. – Когда-нибудь я подарю тебе бессмертие. Ведь в том мире, где не будет тебя, вряд ли буду я. Ведь ты – часть моего мира.
Убранная рука охотника легла на плечо ангела, слегка сжав его. Задержавшись на пару секунд, заскользила по ключице и замерла на груди, сжимая крепкие мышцы. В некотором замешательстве вторая рука, обнимающая ангела за талию, тоже переместилась на грудь, рядом.
Можно, конечно, поспорить, но привычная человеческая кожа, в ангельском обличии была совершенно другой на ощупь. С одной стороны, точно такая же, как и у всех. Но с другой – опять же слишком мягкая, ровная и гладкая. Ласкать такую кожу, по большому счету, было приятнее, чем ощущения её обладателя.
Разрывая очередной мягкий поцелуй, Дин, отстранившись, наклонился еще ниже.
Его взгляд остановился на четком ореоле чуть темной кожи с маленьким светлым пятнышком в центре. Твердые соски, которые напряглись от начинающегося возбуждения, были покрыты брызгами соленой воды и блестели.
Кончиком неуверенно подрагивающего языка охотник слизал несколько капель. Затем еще несколько, про себя удивляясь и поражаясь тому, что даже соленая морская вода с кожи ангела кажется какой-то вкусной.
От приятных ощущений, мышцы на груди Каса несколько раз напряглись, и тут же снова расслабились. Кожа натянулась, а соски стали еще тверже.
С мимолетной улыбкой, Дин прикрыл глаза и, открыв чуть шире рот, полностью приник к груди, принимая внутрь рта небольшой участок желанной кожи.
Ангел издал тихий вздох и положил руку на мокрые волосы Дина, прижимая его голову ближе и сильнее.
- Если бы я был матерью, а ты - моим ребенком, я кормил бы тебя своей грудью каждую минуту, каждую секунду и мгновение.
Кас все глубже и тяжелее дышал. Ощущения были очень приятные, но он изо всех сил старался не закрыть глаза, чтобы не упускать из виду то, с каким обожанием Дин ласкает его тело, словно желая съесть.
Правая рука охотника мирно сжимала левую грудь ангела, а свободная левая уже начала скользить ниже. Туда, где была не менее желанная плоть, испытывающая не меньшую потребность во внимании.
Поскольку волны плескались почти под грудью, рука гладила живот под водой, которая щекотала кожу подводными колебаниями от любого движения. Это добавляло специфичных ощущений.
Поглаживая твердый живот, подушечками пальцев ощущая его рельеф, Дин рукой притянул ангела ближе так, что их тела буквально вжались друг в друга.
Ощутив от тесного сближения возбуждение Дина, ангел вновь шумно вдохнул. Оба же, неосознанно, улыбнулись: один – в пустоту, второй – в теплую и нежную кожу груди.
Рука Дина замерла на пояснице, когда Кастиил, легкими прикосновениями быстро скользя по животу, наткнулся на пояс брюк охотника. Это несколько затормозило процесс, и он отстранился, выпрямившись. Запечатлев легкий поцелуй на пухлых соблазнительных губах, он двумя руками расстегнул пуговицу и, задержав дыхание, взялся за резинку, приседая под воду, и легко спуская брючную ткань. Дин послушно шагнул из медленно сползающих брюк, которые уплыли по морскому дну, повинуясь какому-то неизведанному течению. Поднимаясь из воды и вновь привлекая к себе любимого, ангел неуверенно провел ладонью по твердому бедру и, сжав ногу, проскользнул на упругую ягодицу.
Годы охоты помогали поддерживать тело в отличной физической форме, а напряженные постоянно мышцы оставались в идеальном тонусе.
Что-то на подобии «Ахх» сорвалось с уст Винчестера и повисло, словно мыльный пузырь в воздухе.
Дин, ловя ртом воздух, начал медленно задыхаться от таких, казалось, незначительных ласк.
Можно было только догадываться о том, что происходило у него внутри, когда рука Кастиила, поглаживая живот, легла на возбужденный член. Обхватив весь ствол ладонью, Кас закусил губу, словно удовольствие от ощущений разделилось на двоих.
- Я понимаю, почему Отец объявил это одним из страшных грехов.
Сжатая ладонь медленно заскользила вверх и вниз, все крепче сжимая основание члена охотника.
Глаза Дина закатились, прикрываясь дрожащими веками.
Даже первая поездка на «Импале», встреча с отцом и возвращение брата не вызывали в теле и сознании парня подобных вибраций, сокращений и волнений.
Все тело, казалось, сковала неимоверная стальная судорога, не позволяющая шевелиться, сделать вдох, или хотя бы подумать о чем-либо. Воистину райские ощущения.
- Я хочу, чтобы тебе было хорошо. Я живу для того, чтобы приносить тебе радость, я сделаю все, чтобы … - В очередной раз, не дав договорить ангелу, Дин прильнул ближе и остановил речь поцелуем.
На этот раз губы оказались более настойчивы, язык более напорист, а дыхание сбито еще сильнее. Сейчас, скорее всего, поцелуй уже можно было сравнить с каким-то эмоциональным танцем, поскольку сексуальные ноты все же начали пролетать. Страсть, обычная человеческая страсть, красота, которой нет описания ни на одном языке, и нежность, перекрывающая абсолютно все. Подобный причудливый коктейль шокировал, напрягал и тут же уносил на самые высокие пики удовольствия.
Волны приятно ударялись о два тела, разбиваясь мелкими брызгами, которые оседали каплями на коже и стекали обратно в море. Солнце грело, но не сильно, ветер обдувал, но не сушил.
Кастиил, так же проникшийся сладостью момента, израсходовал весь запас воздуха на долгом поцелуе. Отстранившись, он вынул руку из воды и провел ей по лицу охотника, очерчивая линию скулы.
- Я бы стоял здесь вечно, рассматривая тебя. Нет в мире прекраснее: ни картин, ни пейзажей.
Ангел поцеловал скулу, и каждый следующий поцелуй оставлял на месте, о котором говорил.
- Твоё прекрасное лицо, волевой подбородок, нежная кожа на шее. Крепкая грудь, сложенная, словно у греческого бога, ровный ряд мышц…
Голос внезапно прервался. Открыв глаза, пребывая в блаженстве, Дин удивленно заморгал. Только что стоящий рядом Кас исчез.
И тут, внезапно, его тело обдало таким жаром, затем холодом и снова жаром, что ноги подкосились. Но кто-то уверенной хваткой помог удержать равновесие и не упасть.
Хватая ртом воздух, зажимая губы ладонью, чтобы не закричать, охотник резко посмотрел вниз и различил под прозрачной водой черные волосы Кастиила, скользнувшего на дно и стоящего на коленях.
Перед тем, как нырнуть, ангел набрал в легкие побольше воздуха. Опустившись вниз он, без промедления на мгновение открыл рот, и принял в себя возбужденный член Винчестера на треть длины.
Держась за ноги Дина, Кас медленно поднимал голову и опускал, скользя губами по стволу от головки почти до основания. Его волосы медленно повторяли движения, развеваясь в воде.
Чтобы ангелу было удобнее, и вода не выталкивала его тело обратно, Дин положил руки на плечи, надавив на них, помогая Касу удерживаться на песке.
Своеобразный подводный минет, который сам по себе являлся странным и экстремальным в таких условиях, доставлял одновременно сокрушительное, всепоглощающее удовольствие, но и чувство страха и переживание за ангела также не отпускало.
Когда член Дина выходил из горячего рта ангела почти полностью, вода, которая была заметно холоднее, приятно обволакивала, добавляя контраста к ощущениям. Плавно двигая бедрами, охотник слегка помогал через водное сопротивление брать член чуть глубже или же, наоборот, отстраняться.
Через пару минут, когда воздух в легких ангела закончился, он с плеском вынырнул и шумно фыркнул, переводя дыхание. Убрав налипшие волосы со лба рукой, он вытер рот и потер большим пальцем нижнюю губу.
- Это было необыкновенно, - сказал Кас чуть охрипшим голосом, едва Дин открыл рот, чтобы сказать о фееричности своих ощущений, - Это было великолепно.
Последние слова он произнес в губы охотнику, раскрывая их своим языком и проникая внутрь…
Растворяясь в воде, желая слиться с ней, чувствуя себя песком, утекающим сквозь пальцы, Дин уверенно отвечал на ласки ангела, поглаживая кожу плеч, груди и рук. Он все теснее прижимался бедрами к Кастиилу, словно хотел слиться с ним и стать единым целым. Ангел рукой указал чуть дальше в море, где Винчестер разглядел небольшой понтон, выступающий менее полуметра над водой. Подплыв к нему, ангел помог Дину вылезти и сесть на край. Сам же Кастиил остался в воде, медленно загребая ногами, оставаясь на плаву.
Дин широко раздвинул колени, между которых удобно устроился ангел, обхватив поясницу охотника одной рукой. Облизнувшись, второй ладонью взял член и несколько раз скользящими движениями провел по нему сверху вниз. Достаточно быстро восстановив эрекцию, Кас слегка приподнялся из воды, дотягиваясь до губ Дина. Его возбужденную твердую плоть он прижал к себе, чуть сжимая. Чередой легких полу-выдохов Винчестер красноречиво показал, что ему приятно от того, что ангел легкими движениями трет пульсирующую головку о свою грудь, задевая твердые соски.
С каждым разом поцелуи становились более приземленными, проникновенными. Изначальная манящая нежность и сладость полностью сменилась на вожделение, страсть и похоть.
Губы, встречающиеся между собой, пытались, буквально, впиться друг в друга, языки были готовы завязаться в крепкий узел, а зубы, словно хищные клыки, сталкивались, вгрызались в плоть, иногда прокусывая тонкую кожицу.
Оборвав поцелуй, Кас опустился обратно в воду, приоткрыв рот.
Кончиком языка он провел по головке, обведя контур уздечки. Обхватив мягкими губами, он втянул ртом воздух, всасывая, и тут же, с влажным звуком, отклонил голову, выпуская член изо рта.
Облизав снова губы, он буквально набросился на возбужденную плоть и принялся ритмично двигать головой без каких-либо отвлечений на ласки языком.
Резкие толчки, с которыми ангел опускал голову, заставили Дина прикрыть глаза и, опершись на руку, отклониться назад. Второй рукой он зарылся в мокрые волосы ангела и, иногда нажимая на его затылок, помогал наклоняться ниже, вбирая в себя большую длину возбужденного пульсирующего органа.
В отличие от подкованного в сексуальных утехах Люцифера и других падших ангелов, Кастиил был, если можно так сравнить, неким воздержанным послушником, который хоть и переступил черту дозволенного, но все же не мог уйти в разврат и похоть полностью, с головой.
Секс получался традиционный, ритмичный, направленный на удовлетворение партнера, в первую очередь. Хотя, чего лукавить, ангелу просто некогда и не с кем было набраться как опыта, так и разнообразия.
Но это упущение он с лихвой компенсировал старательностью и усилиями, с которыми он активно двигался, облизывая, словно карамель, ровный крепкий бархатистый фаллос любимого охотника.
Он мог вынуть его изо рта, потереть о свою щеку или, в самом крайнем случае, попытаться изобразить похоть и постучать себя им по губам. Но, понимая свою неопытность в данном вопросе, смущаясь, вновь открывал рот и, плотно обхватывая губами, принимался двигаться по основной длине.
Не то, чтобы глубокий минет доставлял бы какие-то физические неприятные ощущения ангелу. Нет, просто он не мог даже предположить, что охотнику это будет приятно. И не подумает ли тот чего-то плохого о нем.
Традиционный секс, традиционный секс и еще раз традиционный секс. Удовлетворенный партнер – вот первоочередная цель. А удивить, как думал Кас, можно и чем-то другим.
Когда все же Кас, заметив давление рукой на затылок, максимально глубоко принял головку в горло, он услышал громкий, с присвистом, вдох Дина. Посчитав, что случайно мог задеть нежную плоть зубами и доставить неприятные ощущения, ангел сразу же отклонился, выпуская член. Но с большим удивлением заметил, что руки Винчестера крепко вцепились в деревянный понтон, и в тот же момент почувствовал, как что-то горячее заливает ему грудь, ударяясь о кожу слабыми, но ощутимыми толчками. Спохватившись, он успел поймать губами остатки семени своего охотника, желая вновь ощутить его вкус. Часть жидкости, попавшая на нижнюю губу, тонкой струйкой замерла на подбородке. Кас поднес руку, чтобы стереть её, но был остановлен Дином, который неожиданно подался вперед и, слизнув мокрый след, глубоко проник своим языком в рот Кастиила.
Глаза ангела распахнулись в удивлении. Он не ожидал, да и не предполагал, что Винчестер станет слизывать свою собственную сперму. Но, приняв этот факт, на поцелуй ответил.
Когда парни наконец оторвались друг от друга, восполняя недостаток кислорода, и открыли глаза, они увидели, что стоят в центре комнаты. Море, по велению Михаила, исчезло, как мираж. Оба были сухие, словно и не было теплых волн, щекочущего ноги песка и деревянного понтона, на котором, закусывая губы от удовольствия, сидел Дин.
- Ты, брат, почти единственный, кто верен идеалам Отца. Но даже ты, как я вижу, не можешь устоять перед чарами людей. Что же Создатель вложил в них, чем они так манят вас к себе? – Михаил лежал на кровати в откровенной позе, одной ладонью поглаживая себя между ног. Рядом лежал Чак и целовал его руки от запястья до локтя.
- Эмоции, Михаил. Они способны чувствовать, - ответил Кастиил, держа Дина за руку и прикрывая его спиной.
- Мы тоже способны скорбеть, сострадать и радоваться.
- Они делают это, жертвуя собой. А ангелы – только в угоду себе и Отцу.
- Ах да, великая жертва, Отец очень часто упоминал об этом, но я как-то не придавал этому значения. Быть может, брат, ты и прав. Быть может…
Люцифер громко фыркнул, выражая презрение. Лицо Кастиила вспыхнуло, в глазах мелькнул гнев.
- Я сказал что-то смешное?
Падший, издеваясь, хмыкнул, поддразнивая ангела:
- Вот только не надо такого угрожающего тона. Пыхтящий хомячок и тот больше настораживает. Толкуешь о жертвах, Отце… А сам готов распластаться под лысой обезьянкой, лишь бы она осталась довольна.
Михаил молчал, не спеша вмешиваться. Губы Дьявола растянулись в наглой усмешке. Кастиэль, не сводя с него взгляда, сжал ладонь Дина в своей, и направился к кровати. Обходя Люцифера, он легко бросил через плечо:
- Надо же, и это я слышу от того, кто совсем недавно растекался тут по полу, наглаживая его брата.
Выражение лица Падшего мгновенно изменилось, он рванулся в сторону ангела, но тут же был остановлен рукой Михаила, сдавившей его плечо.
- Не надо портить, брат. Не для того мы здесь, если ты забыл. Каждый наслаждается, как может… И хочет. Займись лучше своей оболочкой, он очнулся.
Люцифер передернул плечами и, мгновенно успокоившись, переключил свое внимание на Сэма, с пугающей нежностью наклоняясь и нашептывая что-то ему на ухо. Дин с Касом удобно устроились на кровати рядом с ними. Михаил задумался, прислушиваясь к своим ощущениям, и, запустив руку в волосы Чака, устремил взгляд на дверь в ожидании следующих участников этой фантасмагорической игры.