- Ещё раз, ты недостаточно стараешься! – прокричал физрук, когда Ника в очередной раз закончила комплекс упражнений.
- Но, ведь, я и так превысила школьный норматив уже почти в два раза, зачем все это? – недоумевая, спросила Ника.
«Крик, почти беззвучный, крик боли, и голос этот принадлежит Лене» - промелькнуло в голове девушки, когда её слух уловил чуть слышный женский вскрик.
- Извините, но мне пора, - холодно обратилась она к учителю, и, схватив свою сумку, направилась к выходу из спортзала.
- Никуда ты не пойдешь, те ребятки хорошо заплатили мне, за то, чтобы я задержал тебя, - вяло буркнул учитель, преграждая выход своим увесистым телом.
- Отойди! – голос Ники наполнился жгучей яростью, а в сердце начала разгораться бушующая огненная бездна.
- А если я скажу, нет? Что ты мне сделаешь? – отозвался ехидно тот, оглядывая девушку, которая внешне явно уступала ему в силе.
Девушка ничего не ответила, но в её глазах всего на долю секунды промелькнуло пламя. В этот же момент, она схватила преграду за правую руку, и, развернувшись вокруг своей оси, с силой перекинула его через себя. Бросок оказался куда сильней, чем мог рассчитывать физрук, девушка отправила его в полет через весь спортивный зал. Долетев до противоположной стены, он с гулким грохотом проломил пару перекладин шведской стенки, и упал на пол, потеряв сознание.
Тем временем, Ника уже неслась по коридорам, лавируя в потоке учащихся, уворачиваясь от несущихся на встречу младшеклассников и проскальзывая между неспешно идущими учителями. Поворот, лестница вниз на первый этаж, снова поворот, коридор, и вот, она с силой распахнула входные двери. Те, врезавшись в стены, разбились бы в щепки, если бы не были сделаны из металла.
Её взгляд скользнул по окрестностям, и вот её взору предстала ужасная картина - шестеро одноклассников окружили Лену, девушка избита, на её теле не видно живого места, вся одежда перепачкана в крови, и вот один из этих парней, заносит металлический прут и уже готов опустить его вместе со смертельным ударом. Но губы Лены, прошептали имя, они прошептали «Ника». Парень обернулся, и, увидев Нику, стоявшую на ступеньках школы, лишь злобно улыбнулся.
- Ты сама виновата, что сблизилась с ней, - кинул он через плечо стоявшей на ступеньках девушки, и его рука пришла в движение.
Нике показалось, что в этот момент время почти замерло, рука парня начала опускаться очень медленно, её взгляд встретился с взглядом Лены, и в этих глазах она прочитала лишь несколько слов: «Я ни секунды не жалею о нашей встрече».
«Нет, не позволю» - вместе с этими мыслями, в сердце девушки, с новой силой вспыхнуло пламя, усиливаемое гневом и злостью.
Глаза Ники наполнились отражением пламени, бушующего в её сердце, тело девушки пришло в движение, она даже не осознавала что делает, её тело двигалось само. Шаг вперед, и вот, словно пройдя по одной ей ведомой дороге, она уже стояла между Леной и тем парнем. Его рука продолжала опускаться, сжимая в кулаке свое никчемное оружие. Рука Ники сжалась, словно сжимая рукоять клинка. Резкий взмах верх, и металлический прут рассекается неизвестным оружием надвое, словно масло, разрезанное раскаленным ножом.
Время вновь нормализует свой ход, стоявшие рядом пятеро молодых людей машинально отступили пару шагов назад, увидев Нику между их главарем и жертвой. Звонкий звук удара металла о землю, и все шестеро, вытаращив глаза, смотрят на ещё дымящийся в месте разреза металлический прут. Ника с силой схватила главаря левой рукой за шею и приподняла его от земли, его ноги жалобно трепыхались в воздухе, а на лице стал отображаться истинный ужас, пока он глядел в её глаза. Наконец, маска ужаса окончательно застыла на его лице. Девушка отбросила негодяя в сторону его дружков. Те, от неожиданности, лишь вместе с ним рухнули на землю.
Ника обернулась к Лене. Состояние девушки вызывало лишь слёзы. Тело вновь стало двигаться само, она села рядом с ней, упираясь одним коленом в землю, и протянула в сторону пострадавшей левую руку, затем медленно провела вдоль всего тела девушки. Ника поняла, что раны слишком серьезные, и даже, если сейчас же доставить свою подругу в больницу, врачи вряд ли смогут ей помочь.
Лена подняла взгляд на свою подругу, сквозь слегка затуманенное от ран сознание. Она не обратила внимания, что сейчас глаза её подруги, пылают багровым пламенем.
- Спасибо. Не смотря ни на что, я рада, что ты моя подруга, - голос Лены очень сильно дрожал, и периодически её слова прерывались кровавым кашлем, - Ника, я знаю, это не правильно. Но сейчас для меня мораль общества уже не важна, пусть это будет моя предсмертная блажь, но я хочу сказать тебе, то, что никак не решалась. Ника, я люблю тебя, - Лена, с трудом двигая правой рукой, взялась за левую руку своей подруги и прижала её к своему лицу. Не смотря на то, что раны на лице явно причиняли боль, она даже не подала виду, что боль терзает её, продолжая тепло улыбаться.
«Не позволю!», - вновь прокричал внутренний голос в сознании девушки, и она почувствовала, как в сердце в очередной раз вспыхнуло пламя, а её губы прошептали: «Леночка, держись, пожалуйста, не теряй сознание, я спасу тебя!»
Тело Ники вновь пришло в движение самостоятельно, она протянула обе свои руки к израненной девушке так, что одна касалась лба девушки, а вторая была на уровне живота. Вокруг них проступили золотистые символы, опоясанные магическими линиями, образующими магическую формацию. Руки девушки засветились золотистым сиянием, и постепенно раны стали очень медленно затягиваться. Синяки пропадали без возврата, кровоподтеки растворялись, словно их никогда и не было, кости срастались, внутренние органы приходили в первозданное состояние. И вот, спустя пару минут, последний шрам на теле Елены затянулся не оставив и следа. Сияние рук пропало, растворились и символы и линии магической формации, пламя в глазах Ники погасло так же внезапно, как и появилось.
Лена сделала глубокий вдох и широко открыла глаза, она смотрела на свою подругу удивленным взглядом, она не помнила ничего, что случилось после того, как парни прижали её к забору, но она чувствовала сердцем, что всё же открыла свои чувства возлюбленной, и что она вновь спасена ею.
Ника тяжело дышала, её лицо выглядело очень истощенным, но она продолжала смотреть прямо в глаза своей подруги.
- Я так рада, что с тобой все хорошо, Леночка, я тоже тебя люб… - она не успела договорить, тело потратило последние силы, глаза девушки закрылись, и она опустилась на землю рядом с подругой, а, секунду спустя, донесся звук мирного посапывания.



Случившееся не получит никакой огласки, ведь свидетелей так и не было найдено, словно в тот момент ту часть уличного двора что-то или кто-то изолировал от внешнего мира. Кто-то из учителей лишь тихонько порадуется, что хоть кто-то смог поставить на место этих парней, другие просто посчитают это внутренней разборкой школьников, а физрук, испугавшись, что он может стать следующим, спустя пару дней уволится из школы. Отец главаря шайки, напавшей на девушку, будет долго пытаться помочь своему сыну, но диагноз так никогда и не изменится – последняя стадия шизофрении, с манией преследования. Всю оставшуюся жизнь он проведет в палате три на четыре, обитой мягким войлоком, сидя в самом углу, дрожа от каждого звука и лишь изредка повторяя одну и ту же фразу – «Она демон, её гнев, словно жадный язык пламени, пожирает души».
Следующие годы пройду мирно и спокойно, Ника и Лена окончат школу, расскажут о своих чувствах родителям Ники, и, несмотря на изначально негативную реакцию, на такую новость, постепенно Лена завоюет их сердца. Незадолго до поступления в институт, Лена переедет домой к Нике, их отношения будут лишь крепнуть. Пройдут словно минуты годы институтской жизни, и вот, уже тянутся дни рабочих будней. Но проклятие, наложенное так давно, вновь начинает действовать. И первой ласточкой станет предупреждение гадалки на одной из больших городских ярмарок.



- Ника, подожди меня здесь, я сейчас вернусь, - с теплой улыбкой произнесла Лена, заходя в шатер, в котором, судя по надписи на входе, предсказывали судьбу.
- Хорошо, - только и успела ответить девушка, прежде чем её подруга вошла внутрь.
- Добрый день, - обратилась Лена, садясь к находившейся напротив неё немолодой провидице.
- Итак, значит, тебя зовут Елена, и ты пришла, чтобы узнать, насколько счастливой будет твоя семейная жизнь? – произнеся это, предсказательница вопросительно уставилась на вошедшую девушку.
- Но? – слегка поежившись, спросила та.
- Ну, девочка, как бы я могла предсказывать будущее, если бы не могла сказать такие простые вещи.
- Да, вы правы. Понимаете, просто она вчера сделала мне предложение, и я очень хочу сказать ей да, но боюсь… боюсь испортить ей жизнь, ведь общество довольно негативно относится к таким отношениям, как наши.
- Хм, ведь это она сейчас за входом в шатер стоит… очень странно, я почти не ощущаю её присутствия, это очень странно… Впрочем, тебе не стоит забивать голову этим. Если хочешь получить предсказание, просто положи свою руку на стол, ладонью вверх. Насчет оплаты можешь не волноваться, мне не нужны деньги.
Лена, молча, положила руку на стол так, как ей сказала предсказательница. Женщина коснулась одной рукой кончиков её пальцев, а вторую развернула ладонью к лицу и начала что-то бормотать про себя. Неожиданно, она отстранилась. На её лице было выражение крайней озабоченности.
- Девушка, она любит тебя искренней, чем кто-либо мог полюбить тебя, у вас бы была прекрасная семья, но на ней лежит очень сильное проклятие. Я никогда не видела такого сильного заклинания и не смогу даже попытаться его снять. Прошлое её отца придет в настоящее, когда вы будете счастливей всего. И великая трагедия произойдет в тот день. Я вижу твою смерть, мучительную и болезненную. Смерть твоя послужит причиной гибели всего города, ведь она пробудит неконтролируемый гнев существа, что живет в твой избраннице.
Девушка резко встала с места и устремилась к выходу, кинув напоследок всего пару слов: «Вы лжете, она не такая!».



И вновь дни потянутся своей чередой, спокойные дни, счастливые и не очень. Лена так и не расскажет никому о сказанном ей предсказании. Спустя два дня после ярмарки, она скажет «да» своей возлюбленной. Их жизнь возьмет новый виток, впереди их ждут переживания и счастливый финал, в виде прекрасной, не шумной, но очень теплой церемонии бракосочетания. Пройдет ещё пару лет, счастливых, прожитых вместе, душу в душу, но, в день рождения Лены, сила проклятья возьмет верх, и беда придет в их дом.



Четверо сидели за праздничным столом: Ника, Лена и родители Ники. Этим вечером праздновали день рождения Леночки. Застолье уже почти подходило к концу, как, неожиданно, входная дверь с грохотом слетела с петель. В дом вломилось шестеро мужчин, все в лыжных масках, сквозь которые были видны лишь безумные глаза, каждый держал в руках пистолет. У одного, который по-видимому являлся главарем банды, была беретта, у остальных - видавшие лучшие времена макаровы. На поясе у каждого блестел охотничий нож. Одежда была грязная, довольно однообразная - свитера сероватых тонов, светло-сине джинсы и дешевые китайские кроссовки.
- Вот мы и свиделись, парень, - обратился главарь к отцу Ники.
- А ведь я обещал тебе тогда на суде, что вернусь и отомщу, - продолжил он.
- Бегите, - крикнул отец Нике и Лене.
Но было уже поздно, один из бандитов уже встал поперек двери, ведущей черному ходу.
- Нет, нет, девушки, вы рано собрались нас покинуть, - обратился к ним главарь.
Кстати господа, возьмите этих милых дам, и развлекитесь что ли на верху, пока я потолкую со своим старым другом, - обратился он к своим товарищам, желчь в его голосе так и струилась.
Четверо из бандитов, подошли к девушкам, и, схватив их, поволокли, брыкающихся и пытающихся высвободиться леди, на второй этаж. Ника ожесточенно брыкалась, пытаясь схватиться за что-нибудь или хотя бы укусить того, кто тащил ее. Из столовой донеслось два звонких хлопка. Два выстрела оборвали жизнь её отца и матери, по щекам девушки потекли тоненькие струйки слез. Она начала ожесточенней сопротивляться. И вот, когда их уже занесли в комнату на втором этаже, она извернулась и изо всех сил укусила одного из бандитов за ухо, прямо сквозь маску. Укус оказался действительно сильным, так как ухо отделилось от своего владельца, и тот взвыл от боли. В ту же секунду к ней подбежал другой бандит и ударил её с такой силой, что девушка впечаталась в стену, находившуюся позади. Удар оказался очень неудачным, позвоночник девушки с хрустом надломился, лишив её возможности даже шевелиться и говорить. Её тело, молча, сползло на пол. Несмотря на жуткую боль, она продолжала оставаться в сознании, наблюдая за происходящим.
- Чертова сука, она откусила мне ухо! Ну её, а то ещё что-нибудь откусит, - плюнул в её сторону погрызанный бандит.
- Ничего, вторая вроде посговорчивей будет, - произнес другой, толкая Лену на кровать.
Трое держали девушку за руки и ноги, а четвертый, тот самый, которому Ника откусила ухо, сейчас срывал одежду с той, которую она так любила. Руки бандита медленно раздевали девушку, попутно касаясь её тела в самых сокровенных местах. Он с силой зажимал её прекрасные груди, в своих руках так, что она кричала от боли, а затем он надругался над ней, лишив ее чести, причиняя страшную боль. Он насиловал её, словно стараясь проткнуть ее насквозь. Девушка кричала, пока её голос не охрип, теперь лишь был слышен сиповатый хрип.
Всё это время Ника пыталась безуспешно заставить свое тело двигаться и так же безуспешно пыталась призвать ту самую силу, которая когда-то ей уже помогла спасти ее любовь. Но все было бесполезно, каждый раз заглядывая внутрь себя, пытаясь призвать силу, она лишь видела там свое отчаянье. Настолько сильное, что заслонило даже гнев, начавший было зарождаться в её сердце. По глазам текли реки слез, она пыталась кричать, но не могла, её собственное тело отказывалось подчиняться.
Лена без сил упала на кровать, её дыхание было очень тяжелым, лицо её было искривлено от боли, но, через силу, взглянув на Нику, она попыталась ей улыбнуться.
- Похоже, она уже выдохлась. Что ж, похоже, пора с тобой прощаться, - процедил бандит.
Он взял её за волосы, поднял ее голову, так что бы она смотрела прямо на свою подругу. А затем он резким движением руки перерезал ей горло ножом, вынутым с пояса. Кровь девушки хлынула ручьем на пол, омывая его.
- Я люблю тебя! - успела произнести чуть слышно Лена, прежде чем её жизнь была прервана.
«Нет, нет! Они убили её, а я ничего не смогла сделать, почему я так беспомощна? Почему я чувствую, что что-то подобное, похоже, уже случалось однажды. Так больно… больно терять любимых, хочется кричать, но мое глупое тело не слушается меня» - неслись мысли в сознании Ники.
Бандиты же продолжали ехидно посмеиваться и о чем-то говорить, указывая на неё, но она уже не слышала их голосов. Её сережка в виде самурайского меча, подаренная год назад Леной, расстегнувшаяся в момент удара о стену, неожиданно упала на руку девушки.
Перед глазами Ники пронеслись картины её жизни. То, как она проснулась в больнице, знакомство с Леной, выписка, поступление в школу, необычный случай в середине учебы, институт, работа, свадьба, и, наконец, сегодняшний день. Сначала теплая улыбка её любимой, а затем, словно застыв перед глазами, выражение её лица, когда этот ублюдок перерезал ей горло. А затем, словно вспышка из глубины сознания, воспоминания её настоящей жизни: детство, издевательства, рабство, побег, странствия, встреча с Миюки, магическая школа, выпуск, работа учителем, назначение ректором, должность в совете, отставка, жизнь в деревушке Ноихара, битва за неё, магическая война, и, наконец, смерть Миюки и остальных девочек. Всё это, вновь и вновь, проносилось перед её взглядом.
По началу, из её уст, вырвалось лишь тихое озлобленное рычание, на которое бандиты даже не обратили внимания. Но было уже слишком поздно, печать дала трещину.
- Нет! – раздался её громкий протяжный крик, полный ярости и боли.
Стекла в комнате со звоном, разбились в дребезги, а бандиты повалились на пол, закрыв уши.
Она вспомнила многое, но и многое осталось ещё сокрыто в её памяти, вспомнила она свое настоящее имя и приговор инквизиторов, лицо Мендосы, когда он отдал приказ убить её подруг. Такое же лицо было у этого парня, когда он перерезал горло Лены.
По телу девушки проступили семь цепей синеватого оттенка. Поверхность шести из них почти сразу покрылась трещинами и ещё спустя секунду, они, рассыпавшись на сотню осколков, свернулись аккуратными маленькими браслетами на правой руке девушки, седьмая же просто исчезла, так же как и я появилась.
- Мезаме* - раздался голос из глубин её сознания.
Вокруг девушки вспыхнуло черное пламя, которое охватило её тело, лаская каждую клеточку её кожи, огибая каждый изгиб её тела. Пламя усилилось, и вот уже тело скрылось внутри него. Неожиданно, пламя, переменяло свой цвет, став ярко-алого оттенка, а затем расступилось.
Перед шокированными убийцами стояла женщина лет двадцати восьми, длинные огненно-алые волосы спадали ниже пояса. Одета она была в довольно откровенное платье с большим вырезом на груди, который только подчеркивал внушительность ее форм, и выполненное из полупрозрачного материала черных тонов, с небольшими вставками непрозрачной белой ткани. Платье было настолько длинным, что, казалось, коснется пола. Разрезы в той части платья, что была ниже пояса, были сделаны с такой точностью, что одновременно позволяли наряду не сковывать движения и предавали её внешности изысканное очарование, но и не оставляя никакой надежды пошлым взглядам. На руках у неё были длинные, заканчивающиеся чуть ниже плеча, перчатки, выполненные из такой же полупрозрачной ткани, как и платье, с сохранением цвета. В правой руке девушка держала классический японский меч - катану. Черные ножны, рукоять обтянутая кожей того же цвета, округлый эфес, свойственный этому оружию, выполненный из темного металла - всё это хорошо сочеталось с её одеждой.
Вокруг девушки стелилось пламя, недавно окутывавшее её. Пламя вилось у ног девушки, словно прося предоставить ему волю, дать вырваться на свободу и поглотить обидчиков.
– Почему, почему я теряю тех, кто мне дорог! – раздался её голос. Он звучал отовсюду, что лишь усиливало страх людей в масках.
– Все случилось снова. Лена, Миюки, девочки… Вы забрали их жизни, хотя они ни в чем не были виноваты, – из глаз девушки текли слезы. Она сделала шаг, и её нога ступила в разлитую на полу кровь возлюбленной.
Она подошла к безжизненному телу Лены, лежавшему на кровати, нежно провела рукой по рыжим волосам.
- Прости меня, ведь я так и не смогла сдержать свое обещание, я так и не сказала тебе свое имя.
Она выпрямилась, огляделась по сторонам, но перед её глазами лишь вновь пронеслись два хлопка выстрелов, нож убийцы у горла Лены, слова Мендосы, всё пронеслось и исчезло, осталась лишь тьма в её сознании.
- Ты хочешь отомстить! Так отомсти, убей их всех! – раздался снова голос из глубины.
– Ааааа! – вновь её крик, полный безумной ярости, сотряс округу. Девушка схватилось свободной рукой за голову, а под ее ногами проступила пентаграмма активации заклинания стратегического уровня.
– Умрите, Заклинание стратегического уровня преисподняя. Активация! – раздался её, неожиданно спокойный и меланхоличный голос.
Произнеся эти слова, девушка почувствовала, как к ней вернулось сознание, но вместе с ним пришло и сильнейшее магическое истощение, от которого она почти сразу же потеряла сознание.
Разрушительная мощь заклинания подчинилась своей хозяйке, но её сознание в этот момент настолько поддалось гневу, что она неверно рассчитала силу, вложенную в заклинание. Силы было слишком много, всё вокруг накрыло огромным черным куполом, который мгновенно сжался и ударил сильнейшим огненным штормом по городу, стерев его и окрестности, оставив лишь руины домов, искореженные автомобили и тени людей, на стенах - там, где их настигла ударная волна заклинания.



За секунду до удара заклинания тело девушки покрыло темноватое сияние, и, словно исказившись, её тело исчезло из этого мира в неизвестном даже ей самой направлении, сквозь время и пространство, навстречу своей новой судьбе, навстречу своему будущему, настоящему и прошлому, которое постепенно начнет приоткрывать свою завесу тайн.



Власти страны не станут разбираться в случившемся, а лишь поставят на это дело гриф «Совершенно секретно» и «Необъяснимое явление». Они сокроют всю информацию о случившемся, а официальной версией сделают взрыв атомной электростанции недалеко от города. А саму зону на долгие годы закроют для посторонних, за что она получит название «Зона Отчуждения».

---

Мезаме* - пробудись (яп)