''Исчерпали слова до дна.
Дав отпор любопытным толпам,
Стало лето пятном окна
Ярко-желтым, ярко-желтым.
Дни польются цветной рекой,
Влезли в омут - никто не вылез,
И мой ландыш чужой рукой
Кто-то грубо воткнет за вырез.
Плюнь в ворота раскрытых глаз,
Попирая врагов ногами,
Но победа на этот раз
Не за нами, не за нами.
Ну так скройся и не дыши,
Только голос сухой и гулкий -
Где-то там, в глубине души,
Как в закрытой на ключ шкатулке.
Выше крыши нам не летать.
Двинь фигуру - одно движенье,
Ты меня научил стрелять
И не верить в поражение,
Не надеяться на друзей,
Не встречать на дороге пыльной
Звезды слов и чужих идей
И любить. Но не слишком сильно.''


- Грэйнджер! Грэйнджер, очнись, черт бы тебя побрал!
Она застонала и с трудом подняла свинцовые веки. Над ней нависало встревоженное лицо Малфоя. Впрочем, оно тут же разгладилось и приняло обычное выражение безразличия как только он увидел, что она открыла глаза. Она попыталась приподняться на руках, но тут же рухнула обратно от пронзившей ее тело острой боли. Голова была тяжелой, словно при похмелье, губы потрескались от сухости.
- Где я?- хрипло выдохнула она, пытаясь повернуть голову, чтобы осмотреться вокруг.
- В моем сне.- совершенно спокойно ответил Драко.
- Что?!- неверяще воскликнула Гермиона, оглядываясь по сторонам.
Во-первых она обнаружила, что лежит на коленях у Малфоя и наверняка именно из-за этого чувствует какую-то чудовищную смесь отвращения, боли и наслаждения . Во-вторых, везде куда ни кинь взгляд простиралось безбрежное море желтого песка. Что хуже, первое или второе, решить было трудно.
- Вернее, это не совсем мой сон,- пояснил Малфой, не сводя с нее напряженных глаз.- А скорее навязанный мне кошмар. Да еще с грязнокровкой. Я думал, что хоть во сне избавлюсь от тебя, Грэйнджер!
- Но ведь я тебе не снюсь...- задумчиво пробормотала Гермиона, автоматически освобождаясь от его руки, поддерживающей ее голову.- Я точно помню, что ты спал, а я не могла никак заснуть. А потом ты начал стонать, я подошла...
- И...- поторопил ее Малфой.
- И, кажется, до тебя дотронулась... Случайно дотронулась.- добавила она поспешно. Малфой ухмыльнулся, но промолчал.- А дальше... темнота. Как ножом отрезало. Следующее, что я помню это твой раздраженный голос.
Для того, чтобы встать ей пришлось уцепиться за его плечи, да и так ноги подгибались и она упала бы на горячий песок, если бы он в последний момент не подхватил ее у самой земли.
- Да что с тобой, в конце концов?- воскликнул он, сердито глядя на нее.
- Наверное, у меня аллергия на твои сны,- огрызнулась Гермиона, высвобождаясь из его холодных рук. На этот раз она устояла на ногах.
- Это не мой сон,- возразил Драко, настороженно оглядываясь.- Я думаю, это начинаются те аномалии, о которых говорил Локи.
Гермиона не ответила. Приложив ладонь козырьком ко лбу она высматривала хоть что-то в этом желтом мире отличное от песка, но ее усилия не увенчались успехом.
- И что теперь? У нас ведь ни еды, ни питья...
Малфой недовольно поморщился.
- Совсем память отбило, Грэйнджер?- пробурчал он.- Мы ведь теперь Наместники... И палочки нам не нужны.
Гермиона смутилась. В ее руке возник стакан с ледяной водой, который она тут же с наслаждением выпила. Драко выразительно посмотрел на нее.
- Что?- не поняла она. Посмотрела на стакан в своей руке. И постепенно улыбка проступила на ее лице.- Ты не можешь это... Ты не можешь сделать это!
- Я не могу ничего, связанного с холодом,- нехотя признался он.- Я мог бы сотворить стакан с водой, но только горячей или хотя бы теплой. Моя стихия – огонь.
- А моя – холод,- протянула Гермиона.- Я не могу управлять огнем.
- Послушай, Грэйнджер, ты можешь превращаться в какое-нибудь животное?- неожиданно спросил он.
- Как анимаг, что ли?
- Нет,- отмахнулся Малфой,- на анимага надо учиться, а у меня это само собой получилось после того, как я стал Наместником.
- Я не знаю,- покачала головой она.- Но в принципе, если ты можешь, могу и я. Я попытаюсь.
Некоторое время она стояла глядя в никуда, бессвязно водя руками по воздуху. Драко с интересом наблюдал за ней. Вдруг на него повеяло ледяным дыханием зимнего ветра, воздух словно заледенел на мгновение и на месте, где стояла Гермиона закружилась пурга, и вот уже вместо девушки в воздухе парит белоснежная ласточка. Она была неожиданно крупной, почти достигая размера Драко в обличьи ворона. Миг – и она превратилась обратно.
Гермиона как-то по-птичьи отряхнулась и критически осмотрела себя.
- Это было странно,- сообщила она Драко.
- Я знаю,- хмыкнул он.- Все, я достаточно насладился твоим обществом, Грэйнджер, и жду не дождусь от него избавиться. Превращайся в этого своего общипанного воробья и полетели. Это солнце портит мой цвет лица.
- Слушай ты, ворона, заткнись и не смей мне приказывать!- разозлилась Гермиона.
- Откуда ты знаешь, что я превращаюсь в ворона?- удивленно посмотрел на нее Малфой.
- Знаю, и все!- отрезала она. Драко подозрительно оглядел ее с ног до головы, но ничего не сказал.
Спустя некоторое время безжизненные пески могли наблюдать странную картину: две птицы, подобных которым тут никто никогда не видел, летели высоко в небесах, причем не по прямой, а зигзагами, то ли старясь обогнать друг друга, то ли сбить на землю, то ли и то, и другое вместе...

Заходящее солнце уже окрасило песок в цвет червонного золота и начал нарастать холод, когда они решили спуститься на ночь.
- Грэйнджер!- позвал Драко, стряхивая невидимые пылинки с мантии.
- Что?
- А тебе не приходило в голову, что мы можем трансгрессировать отсюда в реальность?
- Если бы ты читал книгу "Магия снов", Малфой,- язвительно проговорила девушка,- ты бы знал, что из снов нельзя трансгрессировать!
- А если бы ты читала эту книгу внимательнее, Грэйнджер,- ядовито парировал он,- ты бы знала, что это возможно при помощи человека, который будет Проводником по снам!
- А если бы ты читал повнимательнее...- начала Гермиона уже злясь, но остановилась вдруг и задумалась.- То есть, нам всего лишь нужно найти человека, который согласится провести нас по нашим снам и вывести в единственный, который сном не является!
- Наконец-то до нее дошло...- картинно возвел глаза к небесам Малфой.
- И ты все это время знал об этом и молчал?!- набросилась на него Гермиона.
- А если бы я сразу сказал, что бы от этого изменилось?- насмешливо поинтересовался он.- Все равно нам пришлось бы лететь, и к тому же я не имел бы удовольствия видеть тебя разозленной, Грэйнджер.
- Это сомнительное удовольствие будет доставаться тебе чаще, чем ты думаешь, Малфой,- прошипела она, сжимая кулаки так, что кожа на костяшках пальцев побелела от напряжения. Он только усмехнулся.
Становилось все холоднее. Малфоя начинал бить озноб. Благодаря своей силе наместника он не чувствовал жара и огня, но не холода. Взглянув на Грэйнджер, которую явно ничего не беспокоило, он понял, что у нее было наоборот – она не чувствовала холода.
- Ты что, костер развести не можешь?- язвительно осведомилась Гермиона, заметив наконец его страдания.
- Дрова, Грэйнджер,- вздохнул он так, словно разговаривал с безнадежной идиоткой,- мне нужны дрова, я же не могу зажечь песок! Впрочем, если ты хочешь, чтобы вся пустыня загорелась и мы в том числе...
- Так сотвори эти свои дрова!- раздраженно воскликнула она.
- О Мерлин! Светлая явно ошиблась в своем выборе наместника! Ты что, даже этого не знаешь, Грэйнджер?
- Чего я не знаю?
Тяжело вздохнув он принялся объяснять.
- Существует семь стихий, грязнокровка: огонь, холод, земля, вода, воздух, смерть и жизнь. Родственные стихии взаимосвязаны и могут перерождаться одна в другую, а противоположные нет. Например, огонь и холод противоположны по своей сущности, поэтому я не могу управлять холодом, а ты – огнем. Но и холоду, и огню родствена вода и поэтому и ты, и я можем сотворить, скажем, стакан воды. Но нам противоположна земля, а деревья, из которых добываются дрова относятся к этой стихии и поэтому ни ты, ни я не можем сотворить дрова. Уяснила наконец?
- Разумеется. Это было просто.- уязвленное заметила Гермиона.
- Как скажешь, грязнокровка.- усмехнулся Малфой. Он зябко кутался в свою мантию, но это мало помогало.- Я уверен, что могу что-то насчет этого сделать,- пробурчал он недовольно,- я только не знаю как.
Гермиона злорадствовала, но против воли ее охватывало что-то вроде жалости когда ее взгляд падал на него, нахохлившегося, словно мокрый ворон, совсем непохожего теперь на грозного Наместника Тьмы. Как же она ненавидела это раздвоение чувств!
Он поднял голову и посмотрел на нее озлобленными глазами, в которых ненависть мешалась со страданием.
- Что с тобой?- тихо спросила она, не удержавшись.
Он не собирался отвечать, но что-то против его воли заставляло его говорить.
- Я не переношу холод.- Голос его звучал глухо и жестко.- С раннего детства. Отец всегда за малейшую провинность запирал меня в подземельях, а там было очень холодно. И наказывал он меня всегда холодом... С тех пор я всегда слишком сильно его чувствую.
Он замолчал, словно сам удивившись тому, что рассказал ей то, в чем не должен был признаваться никому. Да еще и ей, чья стихия именно холод, которого он так боялся. Проклятье! Только что он практически обрек себя на поражение, дав ей сильнейшее оружие против себя. Идиот.
- Иди ко мне.
Он вздрогнул и поднял на нее глаза. На ее лице застыла странная смесь противоположных, взаимоисключающих чувств. Тонкие пальцы нервно теребили край мантии. Тревожный, беспокойный взгляд горел тем же светом, что и раньше, но он почему-то уже не жег его так, став наверное почти привычным. Так. Глаза Грэйнджер становятся для него привычными. Бред.
- Что ты сказала?- недоверчиво переспросил он.
- Я сказала, иди ко мне.- Ей и так тяжело это говорить, а он еще и заставляет ее повторять! Облезлый хорек.
- Грэйнджер, я конечно понимаю, что тебе одиноко без жениха, но боюсь, я вынужден отклонить столь "заманчивое" предложение.- Его ухмылка была пропитана ядом.
Она тяжело вздохнула.
- Я не предлагаю тебе спать со мной, Малфой,- процедила она сквозь зубы уже начиная раздражаться.- Поверь мне, у меня этого и в мыслях не было и не будет. Я лишь предлагаю тебе сесть со мной рядом. Я вовсе не желаю, чтобы ты ночью околел тут от холода и потом Серому будет проще простого расправиться со мной. Но если ты не хочешь, дело твое. Я тебя уговаривать не стану.
Она отвернулась и уставилась в мрак беззвездного неба. Он молчал. Через минуту она почувствовала рядом с собой его заледеневшее тело. Он действительно отчаянно замерзал. Она повернулась к нему и наткнулась на странный, непривычный взгляд серо-голубых глаз.
Она приоткрыла свою мантию и он скользнул к ней, прижавшись к ее теплому телу. Некоторое время они сидели молча. Где-то дико захохотала гиена, заставив Гермиону вздрогнуть.
- Малфой,- шепнула она.
- Да?- тут же отозвался он тоже шепотом.
- Я хочу, чтобы ты пообещал мне кое-что.
- Что именно?
- Обещай мне, что если ты увидишь, что нам не победить Серого, ты убьешь меня.
Малфой слегка отодвинулся от нее и посмотрел ей прямо в глаза.
- Почему ты просишь у меня это?- спросил он непонимающе.
- Я предпочитаю погибнуть от твоей руки,- был ответ.- Тебе будет легко это сделать. И так ты и ненависть свою удовлетворишь.
- А ты?
- От моей ненависти меня избавит только собственная смерть.
Бесконечно долго он смотрел на нее, будто пытаясь понять ее всю, до последней грани.
- Хорошо.- наконец сказал он.- Я обещаю, что убью тебя, если пойму, что победа не за нами.
Она удовлетворенно кивнула. Он снова прислонился к ней.
- Грэйнджер.
- Да?
- Почему ты это сделала? Почему предложила согреть меня?
- Потому что не хочу, чтобы ты умер... раньше, чем я убью тебя. Потому что я светлая. Потому что если ты умрешь сейчас, я тоже обречена.
- Ясно.
Через какое-то время:
- Если ты ждешь благодарности, Грэйнджер, ты ее не дождешься.
- Мне не нужна твоя благодарность, Малфой.
- Прекрасно.
Через несколько минут:
- Спасибо, Грэйнджер.
- Не за что, Малфой.
Далеко-далеко отсюда, за тысячами других снов, миров и реальностей в Книге Судеб рассыпалась прахом страница.