"Отвоюй меня у слов,
Вопреки своим законам,
Как трофей, мою любовь
Покажи своим знакомым.
Право, стоит показать, -
Но никто и не стремится:
Одному не удержать,
А другому не добиться.
Оторви меня от дней,
Полных солнечного света,
Выше сосен и церквей,
Ярче звезд, теплее лета
Научись меня считать,
А с собою - не считаться,
Одному не подождать,
А другому не угнаться.
Так по красному ковру,
По ступеням, по спирали
Разлетались на ветру
В пыль гранитные скрижали.
И звенела нам в пути
Песня: лету не померкнуть,
Одному не обрести,
А другому не отвергнуть.
Время мчится, взгляд косой
По раздвоенным воротам,
Но за каждой полосой,
Перед каждым поворотом
Слов узор не расплести,
И мечта стремится в бездну:
Одному не подойти,
А другому не исчезнуть.
Нету рая в шалаше,
Внешне все вокруг прекрасно,
Но и в доме и в душе
Вечно грязно, грязно, грязно,
И беспечный гордый смех,
И предательство не внове:
Все хотят иметь успех,
Но никто не хочет крови!"


Пузырьки шампанского. Прошло черт знает сколько лет с момента их первой встречи, но его голос все еще щекочет ее кожу как пузырьки шампанского. Святые небеса, да даже его молчание... Черт.
Черт, черт, черт.
Черт!

Сквозь мутную пленку окна, заменявшую здесь стекло, с трудом пробивался розовато-серый свет занимавшейся зари. Только-только из-за кромки небес выглянуло сонное солнце и первые робкие лучи его слегка позолотили парящую в воздухе пыль. Моррагар еще спал...
А Гермиона уснуть не могла. Она легла сравнительно недавно, праздник закончился далеко за полночь и она оставалась до конца, хоть и все, что последовало после Танца Песков казалось ей окутанным туманной дымкой. Она до сих пор не могла полностью осознать что же случилось там, в кругу из дарбук и костров, в тусклом свете ухмыляющейся луны и редких звезд. Ей было трудно понять и принять произошедшее. Но изменить содеянное не под силу никому.
Скользнув в длинное бирюзовое платье Гермиона вышла наружу. Ей хотелось развеяться, очистить мысли от тяжелого, тревожного присутствия Наместника Тьмы, от горьковатого привкуса его голоса на языке. Но еще больше ей хотелось повернуть время вспять, вернуться в холодный Лондон, заглянуть в теплые, цвета шоколада, глаза Виктора...
Гермиона с силой сжала кулаки, до боли впиваясь ногтями в нежную кожу. Постояла чуть-чуть, успокаиваясь. Затем направилась в восточную часть города, где она еще не бывала.
Там стояли незыблемо все те же куполообразные здания, что и во всем остальном Моррагаре, но, как показалось Гермионе, они были намного старше. Камень потемнел от старости, кое-где пошел трещинами, а в некоторых домах даже выпали целые куски. Мостовые здесь были по большей части почти полностью выщерблены, на улицах валялся никем не убираемый мусор, окон в стенах строений не было вообще.
Гермиона вышла на окраину. Перед ее взором до самого горизонта простиралось непоколебимое море песка и казалось, нет ему ни конца, ни края. Ей снова отчаянно захотелось домой, пусть даже в неуютное поместье Малфоя, но главное, в нормальный, знакомый мир, где бывает зима и пустыни все-таки когда-нибудь кончаются.
Внезапно до ее ушей донесся чей-то стон. Она огляделась, но ничего кроме камня и песка не заметила. Девушка уже решила, что ей просто показалось, но тут раздался еще один стон, полный невыносимого страдания. Гермиона повернулась на звук и увидела просвет между двумя крайними домами. Осторожно ступая она с трудом протиснулась в узкую щель.
Ей открылся маленький круглый дворик, похожий на патио; по его краям стояли глиняные кадки, в которых росли причудливо изогнутые карликовые деревья. Стены окружающих зданий взмывали далеко вверх над патио, делая его похожим на мрачный колодец из магловского фильма "Звонок".
Но взгляд Гермионы приковала железная клетка в центре дворика. Внутри ее на голом полу распростерся жестоко истерзанный, по всей видимости, человек. Его лицо скрывали длинные, свалявшиеся в грязные комки волосы, поражавшее своей худобой тело было обернуто неразличимого цвета лохмотьями, иссушенные запястья охватывали чуть тронутые ржавчиной металлические браслеты тяжелых оков. О том, что человек все еще жив свидетельствовало лишь еле заметное подрагивание бессильно лежащих рук. Гермиона в ужасе прижала руки ко рту. Кем же надо быть, чтобы довести человека до такого состояния?
Драко Малфоем. Не иначе.
В этом случае он, разумеется, исключался. Но кто тогда?
Она подошла ближе к прутьям клетки. Лежавший будто почувствовал ее присутствие и медленно приподнялся на локтях. Видно было, что каждое его движение сопровождалось болью. Он протянул страшную в своей худобе руку и откинул с лица спутанные волосы.
Гермиона сразу увидела, что мужчина был очень стар. Его лицо вдоль и поперек изрезали крупные глубокие морщины, кожа кое-где покрылась старческими пятнами, но глаза, в упор взглянувшие на нее, обладали неповторимо молодым, ярким синим цветом, будто сквозь череп старика просвечивало небо.
- Снова пытки, мара?- прохрипел он, устало закрывая глаза.- Ты все равно ничего от меня не добьешься. Мне нечего сказать, некого выдать...
- Я не мара,- возразила Гермиона.- Меня и моего... спутника спасли люди из Народа, когда мы почти погибли в пустыне, и привели сюда, в Моррагар. А вот кто ты?
Старик сел, опираясь спиной на заднюю стенку клетки. Его удивительные глаза снова внимательно обследовали ее лицо.
- Так говоришь, вы чужеземцы?- недоверчиво спросил он.- До меня доходили слухи о других народах, живущих очень далеко отсюда, там, где кончаются Бездонные Пески... А кое-кто даже рассказывал, что деревья там зеленые как кактусы и воды так много, что в ней можно утонуть. Правда, этому я не верю – невозможно даже представить себе столько воды сразу. Так откуда вы родом? Как попали в нашу пустыню?
- Это долгая история,- уклончиво ответила Гермиона.- А почему ты сидишь здесь, прикованный, в клетке?
- А может, я преступник?- сощурился он хитро.- Это тебе в голову не приходило?
- Ну...- нерешительно протянула она.- Ты не похож на преступника.
Он молча глядел на нее.
- У преступников не бывает таких глаз.- неожиданно для себя добавила она.
На морщинистом лице старика проступило искреннее изумление. Цепляясь костистыми руками за прутья клетки он выпрямился и прижался лицом к железу. Ноги, казалось, с трудом держали его.
- Ни один из маров не сказал бы такого,- пробормотал он непонимающе.- Возможно... возможно, ты и не лжешь.
- Ты думал, что я лгу?- оскорбленно воскликнула Гермиона.- Я говорю чистую правду: я не из Народа! Мы с моим спутником пытались пройти через пустыню, но меня ужалил скорпион...
- Скорпион?- перебил ее старик.- Желтая Смерть?
- Он действительно был желтого цвета...- растерянно произнесла Гермиона.
Узник подозрительно оглядел ее с ног до головы.
- Никто, ни мар, ни человек не выжил бы после укуса Желтой Смерти. Видно, из очень дальних земель пришла ты, дева...
Это Гермиона и сама знала, но что-то другое насторожило и встревожило ее в словах старика.
- Почему ты сказал "ни мар, ни человек"?- непонимающе спросила она.- Разве мары... разве мары не люди?
С минуту он удивленно смотрел на нее, затем патио огласил дикий, полу-безумный хохот. Узник оглушительно смеялся, запрокинув голову, заставляя Гермиону думать, что может быть он просто сумасшедший, поэтому-то его и держат в клетке.
- Что смешного?- резко спросила она, уже собираясь уходить отсюда и забыть об этой странной встрече.
- Какая наивность...- выдавил он из себя между приступами хохота.- Какая святая наивность...
Внезапно он посерьезнел и внимательно взглянул на нее. Выражение его лица изменилось и на нем проступило что-то вроде стыда.
- Прошу меня извинить,- хмуро сказал он.- Когда долго смотришь в бездну, бездна тоже смотрит на тебя. Боюсь, что я постепенно стал превращаться в чудовище. Разумеется, тебе и твоему другу неоткуда было знать кто такие мары. Они довольно успешно это скрывают.
- Так кто же они такие?- раздраженно воскликнула Гермиона, не очень доверяя словам старика.
- Мары-то? Рептилии. Они – люди-ящеры.

***

Он неподвижно лежал на кровати, вперив остановившийся взгляд в серый потолок. Спать не хотелось, но и сил вставать не было. Он чувствовал себя опустошенным, выпитым до дна. Лихорадочное возбуждение, сжигавшее его на протяжении всей праздничной ночи, испарилось без следа. Кровь будто заледенела в жилах.
Он снова думал о ней. Его это не удивляло, он думал о ней почти всегда. Но еще никогда он не чувствовал при этом запах цветущего жасмина и и не грезились ему глаза цвета бренди.
Бренди. Дурацкий цвет для глаз.
А жасмин – дурацкий запах для волос.
Бред. Какое-то безумие.
Ну ничего. Еще сегодня он найдет подходящего Проводника по снам и они снова окажутся в Туманном Альбионе. Наконец-то. И неважно, что там их наверняка уже поджидает Серый. Главное – выбраться отсюда, из этого странного сна, который слишком уж напоминает реальность.

Он почувствовал ее еще до того, как раздался стук в дверь.
- Входи, Грэйнджер.
Она смущенно нарисовалась на пороге, медовые волосы как всегда растрепаны и взлохмачены, тонкая фигурка затянута в небесно-голубую ткань платья. В ее глазах стояло затравленное выражение.
- Как ты узнал, что это я?
- Почувствовал.
Он приподнялся на подушках и вгляделся в нее внимательнее.
- С чем пожаловала, грязнокровка?- насмешливо спросил он.- Соскучилась?
- Не смей меня так называть.- автоматически огрызнулась она, но видно было, что мысли ее заняты другим.- Боюсь, у нас серьезные проблемы, Малфой.
- Ты о чем?- нахмурился он. Бессознательным жестом откинул со лба челку.- Все в порядке. Как только все проснутся, я выберу Проводника по снам из всех этих людей здесь...
- Они не люди.- прервала она его.
Он помолчал. Она тоже не говорила ни слова, лишь разглядывала его из-под опущенных ресниц.
- Ты шутишь, да?- наконец спросил он с надеждой.- Или снова скорпион ужалил? Да так, что ты потеряла остатки своих жалких мозгов, Грэйнджер, если они у тебя и были вообще?! Что ты несешь?!
Злость начала затоплять его, загоняя в пучины гнева, такого знакомого и тесно связанного с женщиной по имени Гермиона Грэйнджер.
Торопясь и сбиваясь она рассказала ему все, что произошло.
- И ты веришь этому старикашке?- спросил Малфой, скептически поднимая бровь.- Мне он скорее кажется просто каким-то старым безумцем, которого упрятали в клетку, чтобы он не убил кого-нибудь ненароком.
- Ты не видел его состояние, Малфой,- возразила она.- Я не знаю... Я даже не выслушала его. Я была в таком шоке, что сразу убежала после того, как он сказал, что мары – люди-ящеры. Потом я решила пойти к тебе.
- И что ты хочешь, чтоб я сделал, Грэйнджер?- устало спросил он, избегая ее взгляда.
Избегая глаз цвета бренди.
- Пойдем со мной к нему,- попросила она робко.- Ты поймешь лжет ли он.
- И откуда такая трогательная вера в мои способности?- уязвил он ее, усмехаясь.
- Ну ведь грязная, подлая ложь это по части темных...- невинно захлопала ресницами она. Он ухмыльнулся, признавая ничью.
Куда-то исчезло прежнее бессилие и кровь весело забурлила в предвкушении... В предвкушении чего? Он предпочитал об этом не думать. Всему свое время.

Черт бы побрал это проклятое бренди.

***

- Ах, так ты убежала привести своего друга...- снисходительно произнес старик, медленно открывая глаза при их приближении.
- Он мне не друг!- резко вскинулась Гермиона.- Он лишь мой... вынужденный союзник.
- Это уже становится интересным. Личные враги. Как мило.
- Может, оставим эту пикантную тему и обсудим маров?- Судя по обжигающе ледяному тону Малфоя старик ему очень не понравился. Впрочем, кто ему вообще когда-нибудь нравился?
Узник оглядел Наместника Тьмы с ног до головы с каким-то непонятным удовлетворением на лице. Хоть тело его и было жестоко истерзано, но дух оказался не сломлен – об этом ярко говорили поразительные голубые глаза под кустистыми бровями и лукавая улыбка, играющая на потрескавшихся губах.
- Мары...- протянул он задумчиво.- Мары, Повелители Песков. А ведь лишь пять сотен лет назад Повелителями Песков звались вовсе не они.
- А кто же?- недоверчиво спросил Малфой. Пленник взглянул на него отрешенно и взор его просветлел, наполнился гордостью. И неизвестно откуда взялись у него силы подняться, выпрямиться гордо во весь рост, сказать глубоким, торжественным голосом:
- Мы, люди пустыни! Мы и только мы повелевали Бездонными Песками отсюда и до Абрианнского оазиса, только мы обладали древним знанием магии песков, только мы научились писать рунами на тростниковом пергаменте, только мы...
Его прервал Малфой, который уже начал закипать от этого хвастливого пафоса.
- Кем бы вы ни были в далеком прошлом,- опасно спокойно произнес он,- сейчас ты мало похож на Повелителя Песков. А вот мары – очень даже...
Огонь в глазах старика потух, он съежился, кинул мрачный взгляд на Малфоя. Снова сел на холодный пол клетки. Гермиона осуждающе посмотрела на Драко. Тот сделал вид, что не заметил.
- Ты прав.- снова заговорил человек в клетке.- Ты конечно же прав. Мы уже давно не те, кем были. Я расскажу вам все... Но сначала сделаю то, что должен был сделать уже давно.
Он приложил руку ко лбу, затем к сердцу и слегка поклонился.
- Мое имя Акин.- мягко сказал он.
Наместники неловко повторили его движения.
- Драко Малфой.
- Гермиона Грэйнджер.
Старик внимательно посмотрел на Гермиону.
- Твое имя наверняка понравилось марам.- заметил он.- В нем преобладают "г" и "р", их любимые звуки.
- Во мне им тоже что-то понравилось,- недовольно сказал Малфой.- По-моему, это случилось после того, как один из целителей заметил на моей руке татуировку.
- Тату-и-ров-ку?- заинтересовался пленник.- А что это такое?
Малфой беспомощно посмотрел на него, не в силах объяснить. Гермиона автоматически протянула руку и задрала рукав его черной рубашки, обнажив предплечье и извивающегося на нем зеленого дракона, и тут же быстро, словно испугавшись содеянного, отдернула руку. Драко надолго задержал на ней свой холодный немигающий взор, но она не поднимала на него глаз. Наконец он перевел взгляд на старика. Тот не отрываясь разглядывал магическую татуировку и выражение необычайного изумления застыло на его лице.
- Теперь понятно почему мары окружили тебя почтением, чужеземец,- пробормотал он пораженно.- Ведь сам Ящер живет на твоей руке...
Малфой раздраженно втянул в себя воздух.
- Может ты все-таки расскажешь нам всю историю, Акин?- мягко попросила Гермиона, скользнув взглядом по взбешенному слизеринцу.
Старик смутился и слегка кивнул в знак согласия. Нараспев он начал свое печальное повествование.
- Мы, люди пустыни, жили здесь испокон веков. Наш отец-прародитель, имя которого звучало тоже как Акин, пришел сюда, в Бездонные Пески, на заре времен, когда боги пустынь еще спускались на землю и Дева Зари плясала среди барханов... Солнце светило тогда ярче и звезд было больше... Многие из них сорвались с небес с тех пор. Но мой рассказ не об этом. Здесь, в пустыне, Акин встретил прекрасную женщину и полюбил ее со всей силой его варварской души. Ее имя было Мара. Он построил для них дом из черного камня иргил, который нашел в глубоких пещерах Астынских гор к востоку отсюда... У них родился сын – Гвориан. И был бы он хорош во всем... коли б не был наполовину ящером.
Гермиона вздрогнула. Малфой сохранял невозмутимое выражение лица.
- Он не имел крыльев,- продолжал старик,- и мог принимать и человеческую форму. Больше всего он походил на ящерицу размером с человека и ходящую на двух лапах. Так Акин узнал страшную тайну жены своей Мары... В тот день когда родился Гвориан, она предстала перед ним в своем истинном облике – облике огромной самки ящера, с когтистыми крыльями и длинными острыми клыками. Сознание Акина помутилось и он бежал, безумный, в пустыню, бросив Мару и Гвориана в каменном доме, который он выстроил для них собственными руками.
Узник помолчал немного, будто собираясь с силами, и продолжил свой рассказ.
- Долго скитался он в безжизненных песках, среди туманных миражей и призраков тех, кто нашел там свою гибель. Безжалостное солнце слепило его глаза, жаркий воздух иссушил его тело, но он так и не вернулся к Маре. Да вряд-ли он и смог бы найти дорогу назад... Как бы то ни было, блуждая, он набрел на умирающий оазис, в котором ютились жалкие остатки какого-то пустынного племени – две женщины, мужчина и старик. Одна из женщин, имя которой было Лианар, исцелила Акина от его безумия с помощью своего врачевального искусства. И лик ее был столь светел и чист, что Акин позабыл Мару...
Малфой издевательски хмыкнул. Видно было, что он не верит всей этой истории ни на грош. Но Акин лишь взглянул на него с мягким укором и голос его зазвучал вновь.
- Лианар тоже родила Акину сына, которого нарек он Искаром. Они были счастливы и на месте оазиса основали город - Моррагар, хотя тогда он звался не так... Но Мара не смирилась с бегством Акина. Неисчислимые столетия пронеслись над миром, потомки Гвориана выжидали в иргиловых пещерах, а потомков Искара постепенно стали называть Повелителями Песков, ибо избранные из них овладели скрытыми знаниями древней пустынной магии и рунами запечатлевали заклятья на стенах городских храмов. Но тогда... случилось несчастье. Семена раздора взошли между королем Моррагара и колдунами, которые хотели сами править Бездонными Песками. Разгорелась жестокая, кровопролитная война. Обе стороны стояли насмерть и терпели огромные потери... И тогда пришли сыны Гвориана. Им не составило труда истребить полностью и тех, и других, поскольку они были обессилены войной. Они преодолели магию пустыни, разрушили храмы... И Моррагар пал.
На этих тяжелых как камни словах голос старика дрогнул и в нем проскользнули нотки ненависти. Даже Малфой понял, что он не лжет в этом.
- Люди-ящеры праздновали победу. Но они не подозревали, что не все люди пустыни находились в то время в городе. Отряд... целый отряд королевской гвардии сбежал из Моррагара еще до начала войны, не желая сражаться с колдунами.
- То есть они струсили!- прервал его язвительный голос Драко.- Они дезертировали!
Акин кинул на него мрачный взгляд.
- Можно и так сказать.- нехотя согласился он.- Они скрывались в ближнем оазисе, но спустя какое-то время раскаялись в содеянном и решили вернуться, чтобы сражаться на стороне своего короля.
- Как это мило...- ядовито пробормотал Малфой, явно не веря ни единому слову. Не обращая на него внимания старик продолжал.
- Но когда они приблизились к Моррагару, они поняли, что что-то не так. Тайными ходами они пробрались в город и увидели, что он захвачен людьми-ящерами, которых они считали лишь сказками, страшной легендой, выдуманной для того, чтобы матерям было легче уложить своих детей в постель, пугая их рассказами о потомках Гвориана. И когда первый шок прошел, они решили – вот их путь искупить свою вину. Самое простое, что только можно придумать. Месть.
Малфой невольно взглянул на Гермиону. Она знала, что он смотрит на нее, но взгляда не вернула.
- Это оказалось даже проще, чем они думали. Почему-то рептилии избегали принимать форму полу-ящера, предпочитая ходить в человеческом обличьи. Гвардейцы украли их одежду, переоделись и смешались с толпами захватчиков. Никто ничего не заподозрил... И так это началось. Вот уже пять сотен лет потомки людей того отряда живут среди людей-ящеров, успешно скрывая свою непринадлежность к этому мерзкому племени, выжидая... выжидая удобного часа, когда их станет так много, что они с легкостью справятся с узурпаторами.
Расскачик замолчал.
- Но теперь... они знают, да?- спросила Гермиона тревожно.- Если они тебя поймали и держат здесь, они знают про людей пустыни!
- О да, теперь они знают.- прошептал Акин, закрывая руками лицо в жесте отчаяния.- Я совершил ошибку и теперь они знают, что мы есть, но не знают сколько нас, кто мы и где мы. Они пытались изощренными пытками вырвать у меня ответы, но я молчал. Но скоро я не выдержу, пытки сломят меня и я расскажу все... И последняя надежда на освобождение Моррагара погибнет вместе со мной.
Гермиона нервно заходила по патио. Малфой наблюдал за ней прищуренными глазами. Акин просто сидел, уткнув голову в колени. Вдруг Гермиона подскочила к Драко и схватила его за руку. Ее глаза лихорадочно блестели.
- Мы должны его освободить.- проговорила она быстро, заглядывая в холодные глаза Малфоя. Его зрачки слегка расширились, но тут же снова сузились.- Мы должны его освободить и бежать сами.
Малфой выразительно посмотрел на ее ладонь, с силой сжимающую его руку и она, смутившись, убрала ее.
- Я согласен, что мы должны уходить отсюда, моя светлая, но не сразу.- шепнул он, хищно облизнувшись.
Он подошел к прутьям и впился взглядом в старика. Крошечный черный разряд скользнул из его пальцев в железный замок клетки и тот, тихо щелкнув, открылся.
- С детства не любил ящериц.- произнес Наместник Тьмы и в голосе его звучала гроза.
С востока на Моррагар надвигалась песчаная буря.