«Мдааа. Дела…» - озадаченно подумал Гордон, выйдя, наконец, на свежий воздух. Затхлая духота подземелий, сочетающая в себе вонь тухлой воды и разлагающегося тела, которое Фримен нашел перед самой лестницей, действовала крайне негативно, вызывая головную боль. Ученый в который раз посетовал на разработчиков Хэв-костюма, не учевших такую важную вещь, как шлем. Вспомнив, однако, что ругать инженеров Черной Мезы ему как-то несподручно, ибо, как говорится, о мертвых или хорошо, или никак, Гордон перенес свое раздражение в адрес вполне живого Айзека Кляйнера, у которого за двадцать лет отсутствия Фримена, не нашлось свободной минутки хоть немного модернизировать знаменитую броньку рыжего ученого. А ведь все то время, что мессия Сити 17 добирался до Восточной Черной Мезы, он остро ощущал необходимость хотя бы банальной каски и респиратора – какой прок от навороченной защиты всего тела, если над непокрытой головой летают пули, а вонь от разлагающихся трупов способна коня с ног сбить, что уж говорить об довольно обычном ученом? Да, и очки мистера Фримена, замотанные скотчем, с кучей трещин на многое повидавшем стекле, срочно требовали замены, не считая и других проблем, в виде многочисленных ушибов, ссадин на лице и шишек, которыми щедро угощал несчастного ученого этот жестокий мир. Добравшись, наконец, до пункта назначения, Гордон ожидал роскошной встречи со шведским столом, шампанским, горячей ванной, больше всего на свете желая поесть и немного отдохнуть. И когда Элай предложил ему сменить запыленный костюм на свежий, чистый, легкий и удобный лабораторный халат, ученый был на седьмом небе от счастья, и даже вознес хвалу Господу, в которого раньше никогда и не верил. Господь, судя по всему, поперхнулся горячим чаем от такой неожиданности, разозлился и сотворил Великий и Ужасный… облом. Причем, весьма подлый, заставив Фримена, мыслями уже пребывающего в кровати, тащить свою тощую тушку через Равенхольм.
Гордон не любил темноту. Не то, чтобы он ее боялся, но темные комнаты и закоулки напрягали его своей неизвестностью. И, как показала его «приятная» прогулка по канализациям, нервничал он не просто так – как правило, во мраке прятались барнаклы или хэдкрабовые зомби, что трудно было назвать очаровательным сюрпризом.
Именно поэтому Гордон, немного отдышавшись, снова внимательно прислушался, пытаясь среди мрачного карканья ворон, да отдаленного тихого поскрипывания, разобрать, какие враги ждут его в засаде на этот раз. А то, что его обязательно ждут, он не сомневался – не зря же Аликс и Элай в один голос твердили, что Равенхольм - место гиблое. Перехватив покрепче автомат, и активно убеждая себя, что и на этот раз все будет окей, ( в самом деле, чего мы там не видели – барнаклов, гэошников или зомби?), Гордон вышел на улицу.
Из-под ног метнулась растрепанная ворона, что-то держа в клюве, и, как ни в чем не бывало, уселась на деревянный колышек в паре метров от ночного посетителя. Фримен включил фонарик, ослепив ворону его светом, и та, злобно гаркнув, выронила из клюва обглоданную человеческую кисть.
« Твою маааать…» - привычно уже подумал ученый, в который раз за эти сутки. Смерив ворону убийственным взглядом, Гордон тяжело вздохнул, и направился к фонарю, у которого что-то темное качалось из стороны в сторону. Еще до того, как Фримен смог разглядеть предмет, он уже знал, что это такое из-за омерзительной сладкой вони разлагающихся кишок. Лампа фонаря померкла на мгновение, и снова ярко вспыхнула, нервно потрескивая, и нижняя часть человеческого тела, с распоротым животом и обломанными остатками позвоночника, торчащего из месива гнилых внутренностей и ссохшихся мускулов спины, снова выплыла из ночи, покачиваясь на веревке.
« Кому и зачем вешать на столб половину трупа?» - недоумевал Гордон, подслеповато щурясь на только что замеченную недостающую запчасть тела в виде его верхней части, валяющуюся в траве. Голова мертвеца, как и обнаруженного внизу у лестницы, была сильно деформирована.
« Зомби…»
Словно подтверждая его догадку, тьма жалобно застонала, и что-то, покачиваясь, стало приближаться к Фримену. Вытянув руку наугад в сторону, откуда доносились звуки, парень нажал на спусковой крючок. Рокот короткой автоматной очереди разрезал тишину, и воздух наполнился звуками.
Что-то тяжелое шмякнулось на сухую землю, гневное карканье потревоженных ворон усилилось, поднимаясь многоголосым гвалтом над городком, за тонкими деревянными стенами сарайчика явно кто-то стонал от боли, надрывно, душераздирающе. Хмыкнув про себя, Гордон вскинул автомат на плечо, нащупал в подсумке пару гранат и осторожно вошел в довольно шаткое строение.
Под самым потолком висела запыленная лампа, тускло освещая деревянные полки, разбросанные баллоны с пропаном, огромные ржавые круглые лезвия, словно для гигантской болгарки. Одно из таких лезвий вошло глубоко в стену, разрезав напополам еще один скрюченный труп.
«Зомби, и, похоже, их здесь немало» - нахмурился Фримен. « Но, сдается мне, не я один на них тут охочусь».
Перерезанный зомби во дворе, подвешенный к столбу, располовиненный труп в сарае… Гордон явно видел, что все это не случайность.
Рядом с ним послышался шорох, и ученый обернулся. Звук тут же затих. Шмыгнув носом, Гордон подошел к дверному проему, ведущему в почти такую же, слабо освещенную, комнату, наполненную трупами. Примерно шестеро были целехоньки, а головы их увенчали тушки хэдкрабов.
« Хе-хе. Выжидают.» - усмехнулся рыжий, доставая из-за спины грави-пушку. «Фигушки, товарищи… Хотя, какие вы мне товарищи… Граждане, фиг вам, не на того напали! Ваши примитивные уловки мною уже рассекречены давно и выучены. По второму разу на один и тот же прикол не попадаюсь!»
Грави-пушка тихо утробно загудела, подтаскивая к себе одно из лезвий.
« Хорошо, хорошо, не по второму разу… По третьему, иногда пятому… Но, в конце концов, я перестаю попадаться! Таааксь, попробуем…»
Нацелившись на одного из зомби, сидящего на полу и уныло уронившего голову на плечо, Фримен отметил усердие, с которым монстр изображал мертвого, оценил великолепную актерскую игру, и поспешил одарить его парой кило ржавого железа в живот. Крякнув, лезвие пробило хилую грудную клетку зомби, и тот, мгновенно выйдя из роли, завыл, распадаясь надвое. Подобный акт вандализма не понравился соседнему актеру, и он, возмущенно хрипя, пополз по направлению к хулигану. Гордон не пожадничал – второму тоже выдал кусок железа, навеки усмиривший пыл монстра. Остальные хитрецы остались лежать на своих местах, никак не отреагировав на происходящее.
« Ну, надо же» - изумился Гордон. « Талантами мир полнится… Даже когда эти таланты уже сыграли в ящик»
Вытащив из кучи мусора еще одно круглое лезвие, Фримен долго примерял, в кого бы его швырнуть. Вроде, все одинаково уродливы, и воняют тоже одинаково, так кого же почтить пристрелить первым?
« Не беда. Сейчас использую тот же метод, что мы с Барни активно применяли в Черной Мезе, когда перед нами стояла проблема выбора…»
Перекинув грави-пушку в руке поудобнее, парень принялся водить ее сияющим кончиком по воздуху, от одного зомби, к другому.
« Вышел Норри рано с Беты, взял букетик для вендетты… Ушел буянить до заката, мы ж пропьем его зарплату! Раз, два, три, четыре, пять, за пивом ты идешь опять!»
Нос грави-пушки остановился на зомби, лежащем на полу в самом углу.